Значение судебных решений для конституционного права России

В отношении решений Конституционного Суда РФ вопрос об их нормативной природе является одним из наиболее спорных. В целом можно утверждать, что решение Конституционного Суда рассчитано на неоднократное применение вне зависимости от возникновения и прекращения соответствующих индивидуальных правоотношений. Разумеется, по большей части такое действие решений о неконституционности объясняется природой самого предмета рассмотрения – нормативного акта или договора. Однако само по себе решение Конституционного Суда, вступив в силу однократно, действует постоянно и подлежит обязательному учету неограниченным числом лиц всякий раз, когда встает вопрос о применении акта, признанного неконституционным. Правоприменитель (в первую очередь, суд) не вправе отказаться от учета состоявшегося по какому-либо вопросу решения Конституционного Суда, иные действия могут послужить основанием для отмены правоприменительного решения.

Следует также отметить, что наиболее часто используемым критерием отграничения источников права от других правовых явлений считают выражение в источнике права правовой нормы, в отличие от других актов, порождающих, прекращающих, закрепляющих конкретное отношение. В связи с должным отсутствием в рассматриваемых решениях Суда регулятивных «положительных» норм, с целью устранения возможных последующих споров, следует, видимо, пойти по пути признания теоретической возможности наличия в них особых норм права. Некоторые исследователи выражают мнение о наличии в таких постановлениях «специальных норм».95 Как представляется, такие «нормы о нормах» не носят абсолютно производного характера. Появление таких своеобразных «норм» является результатом аналитической деятельности Суда по сопоставлению подлинного «выявленного» содержания Конституции и содержания оспоренного нормативного акта или договора. Кроме того, следует отметить, что, как представляется, нормативность не предполагает обязательного наличия в акте положительных норм права регулятивного значения.

Однако после того, как состоялось решение Конституционного Суда, общественные отношения начинают регулироваться иначе, возникает новое регулирование отношений, осуществляемое не решением Суда, а Конституцией и соответствующими нормативными актами с изменившимся содержанием (при отсутствии формально-юридической отмены положений, утративших юридическую силу).

В ч. 2 ст. 87 Закона о Конституционном Суде РФ содержится более жесткая норма: «Признание не соответствующими Конституции РФ федерального закона, нормативного акта Президента РФ, нормативного акта Правительства РФ, договора или отдельных их положений является основанием для отмены в установленном порядке положений других нормативных актов либо договоров, основанных на признанных неконституционными полностью или частично нормативном акте либо договоре либо воспроизводящих, их или содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными. Признание не соответствующими Конституции РФ нормативного акта субъекта РФ, договора субъекта РФ или отдельных их положений является основанием для отмены в установленном порядке органами государственной власти других субъектов РФ положений принятых ими нормативных актов либо заключенных договоров, содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными».

При этом важен некий «содержательный» аспект решения, Суд устанавливает не несоответствие конкретной нормы Конституции, а то, что норма с определенным содержанием противоречит Основному Закону. При этом предполагается, что утрачивают силу все нормы с таким же содержанием. Конституционному Суду РФ нет смысла заниматься выискиванием положений, аналогичных уже признанным неконституционными, такие акты должны утрачивать силу автоматически. Применение же использованной в Законе 1991 года законодательной формулы не способствовало бы повышению действенности решений Конституционного Суда и заставляло бы его самостоятельно принимать меры по отысканию «аналогичных» или «воспроизводящих» норм, что осложнено даже в чисто техническом плане из-за объемов нормативной базы.

По смыслу Закона, «аналогичность» соответствующих норм может определять любой правоприменитель. Закон содержит весьма обтекаемую формулировку, согласно которой «аналогичные» акты не признаются также утратившими юридическую силу, с решением Конституционного Суда появляются только основания для их отмены в установленном порядке. Однако, как представляется, наличие такого положения подразумевает утрату юридической силы актами после подтверждения их «аналогичности» (условия же и порядок подобного подтверждения должны быть определены в законодательстве). Но даже такое правило свидетельствует о распространении действия решений Конституционного Суда не только на непосредственно обжалуемую норму.

Следует отметить, что законодательство не содержит прямых ограничений для принятия нормативного акта, аналогичного уже признанному неконституционным (установлена только невозможность преодолеть действие решения Суда повторным принятием соответствующего акта). В связи с этим Тумановым В.А. высказывалось предложение по внесению необходимых изменений в законодательство.96

По данному вопросу Конституционный Суд неоднократно высказывал свое мнение. Так, в Определении от 19.04.2001 №65-О, Суд указал, что все нормативные положения, аналогичные той норме, которая признана Конституционным Судом утратившей силу и не подлежащей применению, также не должны применяться и подлежат устранению из правовых систем всех субъектов РФ.

Руководствуясь решениями Конституционного Суда, суды общей юрисдикции по инициативе управомоченных лиц вправе признавать недействительность положений конституций, уставов, законов субъектов РФ, т.е. подтверждать утрату ими юридической силы, если они содержат такие же нормы, какие признаны Судом не соответствующими Конституции РФ, хотя такое подтверждение не является обязательным элементом механизма исполнения решения. Также Суд указал, что в случае признания решением суда общей юрисдикции, основанным на решении Конституционного Суда, недействительности правовой нормы для ее отмены не требуется принятия соответствующим органом государственной власти субъекта РФ специального акта.97 Данное положение является более чем спорным, поскольку приравнивает юридическую отмену акта и утрату им юридической силы.

Исходя из вышеизложенного, представляется возможным сделать вывод о том, что вынесение «отказных» определений Конституционным Судом, в которых подтверждается «аналогичность» оспариваемой нормы уже признанной неконституционной, не должно являться основной процедурой. Однако, как отмечается в литературе, практика вынесения определений о распространении правовых позиций Конституционного Суда на аналогичные ситуации превратилась в одну из форм исполнения постановлений Суда.98

К «содержательному» аспекту действия рассматриваемого вида решений Суда относится и то, что лишение акта силы должно влечь и недействительность нижестоящих актов. Такое положение свидетельствует о распространении действия решений Конституционного Суда не только «по горизонтали» (сферам регулирования общественных отношений), но «по вертикали» (в иерархии нормативных актов).

Ж.И. Овсепян отмечает, что вывод об одинаковой с нормативными актами юридической силе решений Конституционных судов наглядно подтверждается ситуациями, когда отменяются какие-то отдельные статьи таких актов. В таких случаях решения конституционных судов как бы «органически вливаются» в текст соответствующего акта, становясь неотъемлемой частью его содержания. «Акт отмены законодательного акта, осуществляемый конституционными судами зарубежных стран – это акт нормативного характера, стоящий выше отменяемого закона... Бесспорно, однако, что они близки к Конституции и по их юридической силе тождественны конституционным законам, являясь их нетрадиционной разновидностью».99 Представляется, что в целом можно согласиться с приведенным мнением, но, при этом, не совершая насилия над истиной, окончательно определить юридическую силу решений Конституционного Суда РФ как меньшую, нежели у конституционных законов, но большую, чем у федеральных нормативных актов.

Ж.И.Овсепян приходит к выводу о том, что решениям Конституционного Суда РФ свойственны и нормативность, и прецедентность, и преюдициальность.100 С.А. Карапетян в своей работе указывает на то, что решения Конституционного Суда выступают как особенный национальный источник конституционного права.101

Уместно также использование для характеристики решений Конституционного Суда РФ, являющихся источником отрасли конституционного права, такого понятия как «правовая позиция Конституционного Суда РФ».102 Как пишут по этому поводу В.И. Анишина и Г.А. Гаджиев, «в мире юридических явлений правовые позиции Конституционного Суда РФ ближе всего находятся к ratio decidendi и в силу этого именно их следует считать источником права».103

В отношении места в правовой системе актов толкования Конституции надо отметить следующее. Ряд исследователей (С.С. Алексеев, А.В. Мицкевич и др.) предлагают выделить специальный вид интерпретационных актов, существующий наравне с нормативными и индивидуальными актами. Аналогичную позицию занимает А.С. Пиголкин.104 Представляется необходимым присоединиться к данной точке зрения, отметить, что такие акты по своему характеру можно признать источниками права.

Специально отметим также наличие особых мнений судей Конституционного Суда РФ. Право на особое мнение закреплено ст. 76 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ». Уже несомненно, что особые мнения судей Конституционного Суда РФ сыграли большую роль в формировании доктринальных позиций по различным конституционно-правовым проблемам. Как пишет Д.А. Басангов, «особые мнения судей Конституционного Суда РФ представляют собой значительный пласт научного материала, который в целом можно рассматривать не только как результат доктринального конституционного толкования, но и как источник для будущей научной интерпретации конституционных норм».105 Таким образом, особые мнения судей Конституционного Суда РФ являются источниками науки конституционного права, а не источниками отрасли.

Вышеизложенное позволяет констатировать наличие в отечественном праве источника права особого рода, который представляют собой решения Конституционного Суда РФ, устанавливающие неконституционность действующих норм права, решения, выявляющие конституционно-правовой смысл законов, решения по толкованию Конституции РФ.

Итак, подводя итог вышесказанному, нужно отметить, решения Конституционного Суда в строгом смысле не обладают нормативностью, и хотя в них возможно обнаружить признаки таковой, имеют место и признаки, затрудняющие отнесение решений Конституционного Суда РФ к нормативным актам.

Решения Конституционного Суда РФ по своей юридической силе превосходят федеральные нормативные акты, хотя безусловно, в случае частичной отмены акта становятся в определенном смысле частью его содержания.

Таким образом, акты Конституционного Суда Российской Федерации, не являясь в строгом смысле нормативными актами, не являясь при этом и судебными прецедентами, выступают источником конституционного права России в случаях признания нормативных актов противоречащими Конституции РФ, в случае абстрактного толкования (не в связи с конкретным делом) Конституции РФ и установлении конституционно-правового смысла федеральных законов.

§ 3. Значение решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов для отрасли конституционного права России

В настоящем параграфе второй главы дипломного исследования мы постараемся определить какую же роль играют решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов в развитии конституционного права России, и какое значение они имеют для указанной отрасли российского права.

Во втором параграфе первой главы настоящего дипломного исследования мы задались вопросом: содержат ли решения судов первой инстанции конституционно-правовые нормы и имеют ли они нормативный характер?

Решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов не обладают такой юридической силой, как решения Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, а являются по своей природе правоприменительными актами.

Следовательно, ответ на поставленный вопрос однозначен: решения судов общей юрисдикции в первой инстанции и арбитражных судов первой инстанции не содержат конституционно-правовых норм и не обладают нормативным характером, так как являются индивидуальными правовыми актами. Соответственно, и источниками права, в особенности конституционного, не являются.

Тогда возникает второй вопрос: а являются ли источниками конституционного права России решения Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации?

Нормативный характер решения судебных органов приобретают в результате обобщения судебной практики. Как указывает В.Н. Хропанюк, «судебная практика выступает источником права в тех случаях, когда в силу неясности, противоречивости или неопределенности нормативных предписаний суд вынужден конкретизировать или уточнять содержание правовых норм или создавать новые нормы вследствие обнаружения пробелов в праве».106

Сразу же оговоримся, что дискуссии о том, следует ли признавать судебную практику источником права, активно ведутся уже на протяжении последних 10 лет. Причем все доводы в пользу признания судебной практики источником российского права словно нанизаны на мысль о том, что в современной системе права закон уже не может считаться единственным воплощением права и основным его источником.

Так, например, профессор Р.З. Лившиц утверждал, что «с теоретических позиций закон перестал быть единственным выражением и воплощением права. Следовательно, не только законодательство может рассматриваться в качестве источника права. Если судебная практика начала отражать и реализовывать гуманистические, справедливые, подлинно правовые начала, то отпали теоретические предпосылки для непризнания ее источником права».107

По его мнению, судебная практика в самых различных проявлениях - и при отмене судами нормативных актов, и в разъяснениях пленумов высших судов, и при прямом применении конституции, и при разрешении конкретных споров оказывается источником права. Принятые судебные решения служат образцом для будущих судебных решений. Иными словами, складывается механизм судебного прецедента. Р.З. Лившиц обращает внимание на важную особенность основополагающих решений, на базе которых складывается судебный прецедент. Все эти решения в той или иной форме апробируются Верховным Судом РФ или Высшим Арбитражным Судом РФ и публикуются. Опубликование судебного решения превращает это решение в основу прецедента. Таким образом, имена эта черта, по мнению Р. Лившица, сближает судебную практику с другими источниками права и считать ее источником права.108