Значение судебных решений для конституционного права России

Для примера влияния решений Европейского Суда по правам человека  рассмотрим решение по делу Бурдов против России37. Жалоба заявителя касалась нарушения в отношении него со стороны Российской Федерации части 1 статьи 6 Европейской Конвенции и статьи 1 Протокола 1 к Конвенции в связи с длительным неисполнением решений национального суда о взыскании в его пользу компенсации за участие в ликвидации последствий   аварии   на Чернобыльской атомной электростанции.

Европейский суд по правам человека установил нарушение в отношении заявителя части 1 статьи 6 Европейской Конвенции, указав, что «не принимая на протяжении нескольких лет необходимые меры по исполнению вступивших в законную силу судебных решений по данному делу, власти Российской Федерации лишили положения части 1 статьи 6 Конвенции какого-либо полезного смысла»38. Также Европейский суд по правам человека установил в отношении заявителя нарушение права собственности, обеспеченного статьей 1 Протокола 1 к Конвенции, поскольку «... невозможность для заявителя добиться исполнения указанных судебных решений..., является нарушением его права на уважение своей собственности, как оно изложено в первом предложении первого абзаца статьи 1 Протокола 1 к Конвенции. Не исполнив решения Шахтинского городского суда, власти государства-ответчика лишили заявителя возможности взыскать денежные средства, которые он разумно рассчитывал получить. Власти государства-ответчика не выдвинули никаких оснований для такого вмешательства в реализацию права заявителя; при этом Суд полагает, что нехватка средств не может служить тому оправданием...»39

Возникает вопрос, какие действия должно предпринять государство для исполнения двух постановлений Европейского суда, в которых фактически признается наличие в государстве структурной проблемы нарушения права лиц на справедливое судебное разбирательство и права собственности?

Комментируя постановление по делу Бурдов против России, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптев отметил: «В соответствии с положениями ЕКПЧ Россия обязуется исполнять указанное постановление Европейского суда. Одновременно властями РФ предпринимаются меры по устранению последствий имевшего место нарушения ЕКПЧ и предотвращению возникновения подобных ситуаций в будущем... Думаю, что это постановление заставит более уважительно относиться к своей собственной судебной системе, к решениям наших судов. Об этом очень четко сказано в послании Президента Федеральному Собранию РФ40.

Анализ практики других европейских государств по исполнению решений Европейского суда по правам человека, даже публикация переводов решений Европейского суда в средствах массовой информации и применение национальными судами постановлений Европейского суда непосредственно в российской юриспруденции могут являться надлежащими и достаточными мерами для того, чтобы показать Комитету Министров Совета Европы результат исполнения вынесенных постановлений.

Перевод первого решения против Российской Федерации был опубликован в «Российской газете», более того, изучение судебной практики показывает, что национальные суды осведомлены о решении Бурдов против России и способны непосредственно применять его при рассмотрении российских дел. Несомненно, важным шагом на пути к применению постановлений Европейского суда по правам человека в России являются Постановления  Конституционного  суда Российской  Федерации,  в  которых достаточно широко при обосновании позиции Суда по тому или иному вопросу применяются ссылки на постановления Европейского суда как в отношении России, так и в отношении других европейских государств.

В частности, О.И. Тиунов отмечал следующее: «... используя нормы Конвенции для аргументации решений, Конституционный Суд таким образом в пределах своих полномочий осуществляет реализацию этих норм. В этом плане требования Конвенции влияют на содержание правовой позиции Суда, одной из главных целей выработки которой является раскрытие конституционного смысла оспариваемой нормы. Использование положений Конвенции, по существу, может означать их применение в том смысле, что нормы Конвенции способны оказать влияние на содержание правовой позиции Суда, определяющей решение вопроса о конституционности или неконституционности обжалуемого нормативного акта. В ряде постановлений Конституционный Суд РФ использовал решения Европейского суда по правам человека. По сути, Конституционный Суд и в этих случаях применял положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но в том толковании, которые придал им Европейский суд в рассмотренных им делах».41

Постановление по делу Бурдов против России стало основой позиции Конституционного суда по правам человека в его постановлении от 19 июня 2002 года «По делу о проверке конституционности ряда положений закона Российской Федерации от 18 июня 1992 года «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакциях от 24 ноября 1995 года и от 12 февраля 2001 года «О внесении изменений и дополнений в закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», от 19 июня 2000 года «О минимальном размере оплаты труда» и от 7 августа 2000 года «О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в Российской Федерации») в связи с запросами Верховного суда Российской Федерации и Октябрьского районного суда города Краснодара, жалобами граждан и общественных организаций Чернобыльцев».

В данном Постановлении Конституционный Суд РФ, ссылаясь на аргументы решения Европейского суда по делу Бурдова, указывает, что «...сама по себе статья 3 Федерального закона от 12 февраля 2001 года не препятствует судам общей юрисдикции рассматривать иски о возврате недополученных сумм возмещения вреда. Если же судебные решения по таким делам вынесены, то они должны исполняться в установленные судом сроки, - в противном случае доступ к правосудию существенно ограничивается. При этом, как указано в Постановлении Европейского Суда по правам человека от 7 мая 2002 года по делу «Бурдов против России», государство не вправе ссылаться на недостаток денежных средств как на причину невыплаты долга по судебному решению42.

В дальнейшем, Верховный Суд РФ указал, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает собственным механизмом, который включает обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль за выполнением постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы. В силу пункта 1 статьи 46 Конвенции эти постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской  Федерации,  в том числе и для судов.43

Такие решения имеют большое значение в деятельности по борьбе с нарушением прав человека в России, и позволяют преодолеть тенденцию «клонирования дел», которую мы наблюдаем даже при небольшом количестве рассмотренных по существу жалоб против Российской Федерации.

Здесь уместно вновь вернуться к такому виду последствий постановлений Европейского суда для государства, как судебный прецедент. Решение по делу Бурдов против России применялось Конституционным Судом Российской Федерации, а также национальными судами как норма, устанавливающая международные стандарты защиты прав индивида. П.А. Лаптев в статье «Прецеденты Европейского суда и российская судебная практика» указывает: «...сегодня следует задуматься о том, входят ли решения Европейского Суда по правам человека в правовую систему Российской Федерации. Это достаточно революционная постановка вопроса, но данная проблема заслуживает того, чтобы она была всесторонне проанализирована. Сегодня многие положения европейского права не могут быть выведены непосредственно из текста Конвенции, например, «разумный срок» расследования уголовных дел и предварительного заключения. Читая Конвенцию, Вы не получите представления о содержании данного понятия. Его конкретизация дана Европейским судом, который в своих решениях определил, что нарушением требования разумного срока является отсутствие движения по уголовному делу... Некоторые прецеденты Европейского суда уже восприняты Конституционным Судом РФ, который подает пример судам общей юрисдикции.»44

Действительно, если в 1998-99 годах Конституционный Суд Российской Федерации в целом упоминал позицию Европейского Суда по правам человека, то в дальнейшем, Постановлениях Конституционного Суда появляются прямые отсылки к решениям Европейского Суда. Так, в постановлении от 15.01.2002 № 1-П Конституционный Суд обосновывает свое решение позицией Европейского Суда по делу «Хорнсби против Греции», в постановлении от 13.12.2001 № 16-П упоминаются решения от 23 сентября 1982 года по делу «Спорронг и Леннрот против Швеции» и от 21 февраля 1986 года по делу «Джеймс и другие против Соединенного Королевства». В других постановлениях Конституционного Суда от 25.04.2001 № 6-П, от 27.06.2000 № 11-П, 16.05.2000 № 8-П также содержатся прямые отсылки к конкретным решениям Европейского суда по правам человека45.

Возвращаясь к проблеме исполнения решений национальных судов, поднятой в деле Бурдова против России, приходится констатировать, что принятых государством мер недостаточно для того, чтобы процесс исполнения решений в Российской Федерации был приведен в соответствие с международными стандартами. Чаще всего изменение законодательства является мерой реагирования государства на установление Европейским судом в решении, что закон не соответствует Конвенции и практике ее применения. Однако законодательные меры применялись и применяются государством и в случаях, когда судом установлено нарушение права негативной правоприменительной практикой. В случае со структурно сложной проблемой исполнения решений судов в Российской Федерации представляется, что помимо применения судами юриспруденции международного органа и использования административных мер государству необходимо оптимизировать законодательство об исполнительном производстве и механизм выплат по судебным решениям.

По мнению Л.М. Энтина, «Практически все решения Европейского Суда по правам человека имеют прецедентный характер, поскольку при аналогичных обстоятельствах Европейский Суд по правам человека по общему правилу выносит решения, аналогичные уже состоявшемся. Правда, практика деятельности Европейского Суда по правам человека знает отдельные случаи пересмотра позиций. Причём Европейский Суд по правам человека сам указывает на изменения своей позиции по отдельным вопросам. Однако такого рода пересмотры имеют место сравнительно редко и достаточно чётко фиксируются Европейским Судом по правам человека, который тем самым наделяет себя правом пересматривать создаваемые им прецедентные решения»46.

Статья 46 Конвенции указывает, что решения Европейского Суда по правам человека являются обязательными в том смысле, что государства-ответчики должны им следовать.

Для разъяснения механизма принуждения государства-ответчика к исполнению, интересным представляется привести мнение Председателя Европейского Суда по правам человека Л. Вильдхабера: «...Поскольку решения Суда в принципе являются декларативными, то есть они только констатируют, было нарушение или нет и, в соответствующих случаях, присуждают компенсацию, то уже задачей Комитета министров является установление конкретных, а во многих случаях также и общих мер, которые требуются от государства для исполнения решения. Что касается конкретных мер, то обязанность заключается в том, чтобы, насколько это возможно, вернуть заявителя в то положение, в котором он или она находились бы, не будь против них совершено нарушений. Очевидным примером подобной конкретной меры была бы ситуация, при которой заявитель подвергся незаконному задержанию и все еще находился в заключении в тот момент, когда решение Суда в его пользу стало окончательным. В подобных обстоятельствах совершенно очевидно, что безусловной обязанностью было бы обеспечить наискорейшее освобождение данного лица. Относительно общих мер той целью, которую преследует Комитет министров в процессе исполнения и в ходе своего диалога с государством-ответчиком, будет устранение причин нарушения, включая, если это необходимо, законодательные меры. Это согласуется с целью Конвенции, состоящей в выявлении и исправлении изъянов в системе защиты прав человека на национальном уровне. Это также помогает предотвратить обременение Суда новыми делами по вопросам, которые уже рассматривались. Поэтому сам Суд не надзирает за исполнением своих решений, и он определенно не имеет в своем распоряжении никаких средств, чтобы обеспечить их исполнение. Существенным инструментом для принуждения к исполнению является «давление со стороны равных», осуществляемое через Комитет министров, и, в общем и целом, оно оказалось эффективным в течение прошедших лет [...] до настоящего времени система работала довольно хорошо»47.

Таким образом, решения Европейского Суда по правам человека, имея прецедентный характер, являясь в силу обязательств России частью российской правовой системы и выступая основанием для вынесения решений различными органами государственной власти, в том числе Конституционным Судом РФ, выступают источником российского конституционного права, причем в силу положений пункта 4 статьи 15 Конституции РФ прецедентные решение Европейского Суда имеют преимущественную силу в случае несоответствия им норм национального права и решений судебных органов России.

Также здесь возникает следующая проблема. В соответствии с Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст. 79) решения последнего окончательны и обжалованию не подлежат. Конституционный Суд РФ при принятии решения, безусловно, учитывает и ссылается на решения Европейского Суда по правам человека. Однако Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод не содержит ограничений по поводу невозможности изменения решений национальных органов конституционного правосудия. К тому же теоретически нельзя исключать и вероятности того, что принятое Конституционным Судом РФ решение впоследствии будет косвенно (по другому делу) опровергнуто Европейским Судом. Если так, то такие решения нужно будет выполнять. Однако никаких механизмов отмены или изменения решений Конституционного Суда РФ в такой ситуации законодательство России не предусматривает.48 Иногда в литературе отмечается некоторая надуманность этой проблемы, в частности, на том основании, что Европейский Суд по правам человека не является частью российской судебной системы, и не имеет формальных полномочий по отмене решений российских судов.49 Однако показательно, что такой случай уже произошёл во Франции и Испании, что повлекло аналогичные проблемы, поэтому данный вопрос продолжает оставаться остро актуальным.50

В этой связи, по нашему мнению, следует более четко определить в отечественном законодательстве место решений Европейского Суда по правам человека в правовой системе, а также порядок разрешения частных вопросов, касающихся возможных предметов проверки, порядка опубликования решений, сферы их действия, механизмов исполнения подобных решений и возможного влияния решений на право, их исполнения и учета в правоприменительной практике.

Также, для точного определения места решений Европейского Суда в системе источников российского права, для исключения возможной коллизии между решением Европейского Суда и высших судебных органов Российской Федерации, необходимо принятие федерального закона, содержащего нормы о месте решений Европейского Суда по правам человека в системе источников права и действии их в Российской Федерации.