Значение судебных решений для конституционного права России

Для рассматриваемого вида актов Конституционного Суда РФ характерно, что, проводя исследование правовых норм, Суд в случае обнаружения противоречия рассматриваемых норм положениям Конституции РФ может способствовать лишению их силы. Как справедливо отмечается в научной литературе, «последствием решения органа конституционного правосудия в случае признания акта неконституционным служит неизбежное изменение в системе норм, т.е. в праве государства», органы конституционного правосудия при осуществлении деятельности по отмене норм права выступают в качестве «правотворцев».78 Более того, необходимо отметить, что Конституционный Суд РФ давал неоднократно понять, что намерен оценивать конституционность только нормативных актов79.

Однако данная точка зрения нуждается в серьезном уточнении. Решения Конституционного Суда РФ, устанавливающие неконституционность нормативных актов, могут непосредственно воздействовать на правовую систему только одним способом, путем лишения силы неконституционных норм. Причем в этой связи необходимо определить существующее различие между понятиями «отмена нормы» и «лишение нормы силы». В рассматриваемом случае такое разграничение приобретает принципиальный характер. Главным в этой связи, как представляется, должно выступать признание роли в целом данного вида решений как источника права, а не оценка конкретных постановлений, принятых Конституционным Судом. Смысл таких решений Конституционного Суда не в том, что Конституционный Суд осуществляет правоохранительную деятельность, но иногда занимается правотворчеством, а в том, что посредством принятия указанного вида решений он целенаправленно и неизбежно по определению создает новые источники права, причем в порядке, установленном действующим законодательством, а не по собственной воле.

Лишенная силы правовая норма формально продолжает «числиться» в ряду существующих, но она лишена действия, не может исполняться, применяться, реализовываться другим способом, служить основанием для принятия иных актов. Для права, целью существования которого является именно его применение, казалось бы, поиск различия между указанными понятиями не имеет практического смысла. Однако разграничение указанных понятий приобретает большое значение при оценке места Конституционного Суда РФ в системе разделения властей. Именно благодаря существующей законодательной конструкции, обеспечивается защита от претензий, часто направляемых в адрес Суда, по поводу его возможных посягательств на исключительные полномочия законодателя (правотворца).

Необходимо отметить, что в Определении от 15.05.2001 №98-О80, Суд указал, что решение, вынесенное в порядке конституционного судопроизводства, действует непосредственно, независимо оттого, имела или не имела место отмена не соответствующего Конституции закона принявшим его органом, так как такой закон считается отмененным, т.е. недействительным, с момента провозглашения решения Конституционного Суда. Однако такая конструкция не совсем укладывается в существующую систему разделения властей. Впрочем, здесь необходимо помнить, что Конституционный Суд в определенном смысле не просто часть судебной системы, но конституционно-охранительный орган, где проверка конституционности нормативно-правовых актов проходит в форме конституционного правосудия.

Новая редакция ст. 79 Закона о Конституционном Суде также свидетельствует в пользу приведенной позиции. Закон устанавливает правило о том, что акты или их отдельные положения, признанные неконституционными утрачивают силу. Государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции РФ.

При рассмотрении указанного вида решений Конституционного Суда РФ, необходимо помнить, что такие решения вносят изменения в систему действующих норм права, но это происходит не путем непосредственного установления, изменения или отмены правовых норм, а более специфическим путем устранения действия норм неконституционных.

Е.Ю. Терюкова выражает точку зрения, согласно которой органы конституционного правосудия могут осуществлять воздействие на право в рассматриваемом случае только путем отмены норм81. Приведенная точка зрения заслуживает внимания, однако, как видно, в ней не проводится различия между понятиями отмены норм и лишения их силы.

Л.С. Явич в этой связи отмечал, что «сама задача правосудия предполагает...целесообразность контроля суда над законностью нормативных и иных актов... Иное дело, что судебные акты не могут подменять собой законодательство и ему противоречить».82 «Решение об отмене того или иного нормативного акта порождает новые права и обязанности участников общественных отношений, по существу, такое решение безусловно оказывается нормотворческим».83 Суд может лишить силы решение соответствующего органа государственной власти, а тот, в свою очередь, не может отменить или даже инициировать пересмотр решения Суда.

Можно сослаться также на то, что все ветви государственной власти «используют одно и то же средство управления – издание обязательных для исполнения правил поведения... Признавая в судебной системе самостоятельную ветвь государственной власти, мы тем самым, признаем допустимость принятия судами правовых норм».84 С приведенным мнением, на наш взгляд, следует согласиться в том, что теория разделения властей не содержит однозначных препятствий для влияния судебной власти на право, которое, разумеется, должно быть ограничено целым рядом условий, осуществляться строго для выполнения задач и функций судебной ветви власти.

Одним из наиболее сложных является вопрос о правовой природе решений Конституционного Суда о толковании Конституции РФ. Конституционному Суду предоставлено право толковать волю учредительной власти (народа), выраженную в принятой на референдуме Конституции РФ. Никакой другой орган государственной власти не может давать общеобязательного толкования Конституции РФ. Законодатель, таким образом, не свободен в том, как понимать Конституцию, он может быть связан толкованием, данным Судом. Как справедливо отмечается в литературе, необходимость в подобной деятельности больше всего ощущается в ситуации реформирования государственно-правовых систем. Судебное толкование Конституции становится средством, обеспечивающим ее единообразное применение, оперативное устранение противоречий и пробелов, создает предпосылки конституционной стабильности85. Для отечественного законодательства судебное толкование значимо еще и потому, что Конституции России является «жесткой», установлен усложненный порядок внесения в нее изменений, толкование же позволяет функционировать государственным институтам в заданных ею рамках.

Конституция, да и вообще действующее законодательство не содержат ни определения понятия толкования Конституции, ни положений о его пределах, в Законе о Конституционном Суде РФ говорится лишь о «неопределенности в понимании положения Конституции», которая должна быть преодолена толкованием. Следует понимать, что в данном случае имеется в виду реальная, а не мнимая или фиктивная неопределенность, не неопределенность вообще, в познавательном плане, а неопределенность в плане необходимости применения конституционных положений в конкретном случае, инициатор запроса должен иметь возможность воспользоваться результатами толкования.

Акт толкования совершенно справедливо рассматривается как один из видов правовых актов. Вопрос о юридической природе актов толкования тесно связан с проблемой содержания толкования. По существу встает вопрос: является ли акт толкования результатом правотворческой деятельности, источником права или это средство уяснения и разъяснения смысла существующей нормы.

Согласно ст. 106 Закона о Конституционном Суде толкование Конституции, данное Конституционным Судом, является официальным и обязательным. Любой правоприменитель обязан руководствоваться тем пониманием Конституции, которое содержится в соответствующем постановлении Суда. Отечественное законодательство не содержит правил о том, что постановление Суда о толковании Конституции влечет утрату юридической силы нормативными и правоприменительными актами, основанными на «неправильном» толковании Конституции.

Б.С. Эбзеев в этой связи выражает мнение о том, что соответствующие акты подлежат пересмотру издавшими их должностными лицами и органами, а решение о толковании Конституции может быть основанием для обжалования решений и действий, основанных на «неправильном» толковании Конституции86.

Толкование чаще всего определяют как установление содержания нормативных актов, направленное на раскрытие выраженной в них воли законодателя87. В процессе толкования устанавливаются смысл и сфера действия нормативного предписания) его основная цель и социальная направленность, место в системе правового регулирования, выясняется социально-историческая обстановка его принятия, условия, в которых происходит толкование. Хотя довольно трудно понять, что представляет собой действительный внутренний смысл нормы, чем он отличается от буквального текста, каковы объективные критерии нахождения, исследования и выражения этого действительного смысла.

Нормативное толкование распространяется на весь круг случаев, предусмотренных толкуемой нормой, обеспечивая ее единообразное применение. Нормативные разъяснения по определению не содержат и не должны содержать самостоятельных: правовых норм регулятивного характера. Они лишь уточняют, конкретизируют и дополняют положения толкуемого акта.

Толкование не может вносить поправок и изменений в действующие нормы, создавать новую часть нормы толкуемой, оно призвано раскрывать то, что уже в норме заложено. «...Толкование не может осуществляться в отрыве от окружающей обстановки, но это вовсе не должно означать, что под предлогом учета изменившихся условий, потребностей политического и экономического развития можно отходить от точного смысла правовых норм, вкладывать в норму то содержание, которое расходится со смыслом, вложенным в нее законодателем»88. Акт толкования имеет практическое значение и может применяться не сам по себе, а только в связи с разъясняемой нормой. Данный акт характеризуется определенным вспомогательным значением.

Конкретизация закона может быть различной, она может состоять в издании новых правовых норм, которые, не выходя за рамки закона, развивают и детализируют его положения, являются вспомогательными по отношению к нему. Такие конкретизирующие нормы имеют самостоятельное значение. С другой стороны, нормативное толкование - это такая конкретизация, которая связана с разъяснением уже имеющейся нормы и состоит в объяснении и уточнении ее смысла, детализации ее содержания строго в рамках самого предписания.

В.А. Сивицкий и Е.Ю. Терюкова делают вывод о том, что при рассмотрении дел о толковании Конституции Конституционный Суд может предпринять все необходимые действия по обеспечению надлежащей реализации положений Конституции, включая их необходимую нормативную конкретизацию. «То, что наша Конституция является «жесткой» объективно препятствует конкретизации ее действующих положений новыми нормами самой Конституции. Исходя из этого, установление Судом обязательных правил не может рассматриваться как вторжение в компетенцию законодателя и нарушение принципа разделения властей». Авторы предлагают считать данные решения «квазинормами», что создает предпосылки к последующему признанию их фактического статуса – статуса именно норм права»89.

По логике названных авторов, если законодательно специально установлена чрезвычайно сложная процедура изменения конституционных норм, то гораздо проще вместо проведения этой громоздкой процедуры ограничиться толкованием и «подкорректировать» необходимые положения. О.Е. Кутафин по этому поводу пишет: «Было бы удивительно, если бы сложности, с которыми сопряжены внесение поправок в Конституцию РФ или ее пересмотр в соответствии с ее главой 9, можно было бы преодолеть простым решением Конституционного Суда...»90 Однако в действительности так происходит (достаточно привести пример с доктриной «скрытых полномочий» Президента РФ, сформулированной в нескольких решениях Конституционного Суда РФ).

Следует также отметить, что толкование – это функция, внутренне присущая конституционному правосудию, причем именно толкование Конституции (пусть и казуальное) может осуществляться Судом в большей или меньшей степени по всем категориям дел. Толкование в этой связи может являться и специальным полномочием, и компонентом содержания решений по любой из рассматриваемых Судом категории дел.

Г.В.Дроздов указывает, что официальное толкование закона является продолжением законотворческой деятельности.91 Е.Ю. Терюкова считает, что орган конституционного правосудия, толкуя норму, определяет границы ее действия, установление таких «пределов» применения нормы, нормативно, толкование, таким образом, является установлением нового правила правотворчеством и может изменять совокупность норм, действующих в государстве.92

Вопрос о юридической силе решений Конституционного Суда РФ является одним из основных при определении природы данных правовых актов. Под юридической силой правового акта понимают «совокупность свойств, определяющих роль и место данного акта в правовой системе и, в частности, в соотношении с другими правовыми, актами».93 Данная сила предопределяется природой Конституционного Суда, целями его деятельности, а также его местом в правовой системе.

Еще одной из составляющих юридической силы является обязательность правового акта. Обязательный характер присущ любому судебному решению, однако, как уже отмечалось, в Законе о Конституционном Суде РФ данное качество решений Суда выделяется особо (ст. 6).

О свойстве окончательности решений Конституционного Суда говорилось выше, однако, следует отметить, что окончательность решений не исключает необходимости внесения изменений в действующее законодательство для реализации положений решения. Оценивая конструкцию ст. 80 Закона о Конституционном Суде РФ, можно прийти к выводу о том, что такие действия; даже предполагаются изначально, решение Суда в данном случае влечет два последствия: во-первых, лишение неконституционного акта юридической силы, и, во-вторых, обязанность управомоченного субъекта по приведению данного акта в соответствие с Конституцией или инициированию соответствующего процесса.

В научной литературе встречаются мнения о том, что постановление Суда обладает свойством самодостаточности, поскольку действует непосредственно, нормотворческий орган не должен дублировать решение Суда и отменять норму, признанную неконституционной. При новом опубликовании закона, одно из положений которого признано неконституционным, отмененное положение не воспроизводится и в примечании указывается, каким постановлением пробита «брешь» в законе.94 Однако такая точка зрения плохо согласуется с действующим законодательством, которое устанавливает обязанность соответствующих лиц по приведению оспоренного акта в соответствие с Конституцией и надлежащему урегулированию спорных отношений (решением Суда пробел в законе не восполняется), в противном случае они могут быть привлечены к ответственности в установленном законом порядке. Требование же о публикации нормативных актов в вышеуказанной форме выполняется далеко не всегда, часто даже отсутствует ссылка на состоявшееся решение Суда или текст нормативного акта публикуется «в редакции» соответствующего решения, что дезориентирует правоприменителя и свидетельствует о необходимости нормативного урегулирования данного вопроса;