Этнология и ее создатель Л.Н. Гумилев

милеву: отсутствие эволюции биосферы, сохранение ее массы,

трактовка ноосферы, идея автотрофности человечества.

Биохимические функции живого вещества приводят Вер-

надского к эмпирическим обобщениям, которые формулируются

им как биогеохимические принципы: 1) биогенная миграция

атомов химических элементов в биосфере всегда стремится к

своему максимальному проявлению; 2) эволюция видов в ходе

геологического времени, приводящая к созданию устойчивых в

биосфере форм жизни, идет в направлении, увеличивающем

биогенную миграцию атомов биосферы [48, с. 283]. Биогеохи-

мические принципы принимаются Гумилевым, он соглашается с

92

выраженным через эти принципы энергетическим характером

проявления живого вещества. Биогеохимическая энергия столь

же реальна и действенна, как и другие изучаемые физиками

формы энергии. За геологической время Земля обогащалась

энергией, поглощая: 1) лучистую энергию Солнца; 2) атомную

энергию радиоактивного распада внутри планеты; 3) космиче-

скую энергию рассеянных элементов, исходящую из глубин Га-

лактики. Биогеохимическая энергия заставляет организмы раз-

множаться до возможных пределов. Закон ее предельного рас-

пространения приложим ко всем живым существам биосферы, в

том числе и к людям. В биосфере наблюдается динамическое

равновесие биогеоценозов: одни виды животных и растений ог-

раничивают другие: «Климатические условия на Земле разнооб-

разны. Они определяются зональностью, удаленностью от океа-

нов, сменами характеристик атмосферного давления… А коль

скоро так, то для организмов возникает потребность в адаптаци-

ях, что ограничивает возможности распространения уже терри-

ториально. Поэтому геобиоценозы, которые можно интерпрети-

ровать как сложные системы из живых и косных элементов, ус-

тойчивы. В них идут постоянные процессы, обеспечивающие

циркуляцию энергии среди растений и животных одного место-

обитания, т.е. конверсия биоценоза» [107, с. 386]. Этнические

сообщества также входят в биогеоценозы, представляя собой их

верхнее, завершающее звено. Однако относительно спокойные

состояния биогеоценозов, отмечает Гумилев, не вечны. Они

прерываются спазмами странной активности, ведущей ее носи-

телей к гибели: «Кузнечики, мирно скачущие по лугу, внезапно

превращаются в саранчу, которая летит навстречу гибели, унич-

тожая все на своем пути. Тропические муравьи покидают свои

благоустроенные жилища и движутся, истребляя все, что нахо-

дят… для того, чтобы погибнуть на дороге. Лемминги проходят

сотни верст, чтобы броситься в волны океана. Микроорганиз-

мы… и те поступают также, порождая губительные эпидемии»

[107, с. 387-388]. Активность живого  вещества, согласно Вер-

надскому, определяется возможностью развивать свободную

энергию, способную производить работу. Спазмы странной ак-

тивности связаны с тем, что Земля получает из Космоса больше

энергии, нежели необходимо для поддержания равновесия био-

93

сферы. Избыток энергии ведет к эксцессам, порождающим среди

животных описанное выше аномальное поведение, а среди лю-

дей –пассионарные толчки или взрывы этногенезов.

Действенная форма свободной энергии выражается первым

биогеохимическим принципом. Реально в биосфере она пред-

ставлена биогеохимическими функциями живого: газовой, кон-

центрационной, окислительно-восстановительной и биогеохи-

мической функцией человека. Важно зафиксировать, что Гуми-

левым в основу концепции положена именно актуальная дейст-

венная форма биогеохимической энергии. Потенциальная био-

геохимическая энергия, концентрирующаяся в биогенных веще-

ствах, возникших в ходе жизнедеятельности живых организмов,

в том числе в процессе функционирования былых биосфер, им

во внимание не принимается, что не может соответствовать ре-

альному содержанию процесса взаимодействия человека и био-

сферы, в ходе которого, посредством предметно-практической

деятельности, потенциальные формы энергии переводятся в ак-

туальный план. Видимо, это закономерно с позиций исходных

установок автора, недооценивающего деятельностный аспект

человеческой сущности.

Биогенный поток, усиленный человеческой активностью и

направленный на преобразование окружающей его среды, по

своему характеру аналогичен роли живого вещества биосферы.

В сущности, на этом основании строится ноосферная концепция

Вернадского, не принятая, в свою очередь, автором концепции

этногенеза. Гумилев не рассматривает противоречия, возникаю-

щие из сопоставления антиэнтропийных характеристик живого и

энтропийного характера этногенеза, предложенного им в качест-

ве обобщенной модели. Однако отнесение этносов к классу жи-

вых организмов биосферы делает дискуссионным вопрос об од-

нозначном подчинении живого второму началу термодинамики.

Вернадский указывал, что единый комплекс самодовлеющих

организмов способен увеличивать активную энергию. Частным

аспектом проявления сущности, противоречащей термодинами-

ческому равновесию, является повышение сознательности и рост

влияния в геохимических процессах биосферы жизни. К этому

отсылает и процесс эволюции видов, постоянно преобразующий

94

и усложняющий структуры биосферы в ее материально-

энергетической основе.

Формулируя учение о биосфере, Вернадский склонялся к

мысли, что энтропия не имеет реального существования, по-

скольку является математическим выражением и сохраняет ва-

лидность в пределах исходных посылок: «… земная жизнь не

укладывается в посылки, в которых энтропия установлена» [44,

с. 180]. Свободная энергия живого вещества, природная, био-

сферная по своему генезису, оказывается внеположенной этносу

как феномену биосферы. Если активность этнического коллек-

тива определяется способностью входящих в его состав этниче-

ских особей усваивать из окружающей среды повышенное коли-

чество энергии, на чем настаивает Гумилев, а сама способность

к ее усвоению генетически обусловлена пассионарностью, то

этнос, как живая система или элемент живого вещества биосфе-

ры, становится абстракцией, поскольку в концепции совершенно

не представлены возможности и не оговорены способы произ-

водства свободной энергии самими этносами как структурными,

с точки зрения Гумилева, подсистемами биосферы. Биосферный

принцип мышления Вернадского выдерживается в концепции

этногенеза далеко непоследовательно. Динамическое равновесие

биосферы достигает в этногенезе устойчивого равновесия в эт-

нических структурах, нарушить которое может лишь очередной

пассионарный толчок.

Гумилев воспроизводит мысли Вернадского о вечности и

всюдности жизни. Согласно третьему биогеохимическому прин-

ципу, в течение всего геологического времени заселение плане-

ты должно было быть максимально возможным для всего живо-

го вещества. Биогеохимическая энергия роста и размножения

есть энергия «давления», напора жизни в окружающей среде.

Мысль интересна в том плане, что указывает не на случайность,

а на направленность эволюционного процесса [48, с. 286]. Такой

направленностью, согласно биосферной концепции, является

усложнение организации живого и возникновение в ходе ее ц е-

фализации (принцип Дана).

Факт вмешательства человеческого разума в эволюцию, на-

правляющего силу, знания и действия человека, Гумилевым по-

лагается, но интерпретируется в своеобразном ключе: как фак-

95

тор, нарушающий механизмы воспроизводства биосферы по-

средством «создания плодов ума и рук человека», приравненных

по значению к косным формам материи. Сам же Вернадский

трактовал это нарушение в несколько ином плане: «Человек яв-

ляется геологической силой, ближайшее будущее которого без-

гранично, и человеческий разум и воля способны целиком пере-

работать всю окружающую его природу» [47, с. 272]. Оставляя в

стороне возможные экологические разночтения цитаты, важно

отметить, что, согласно естествоиспытателю, рост технических и

культурных возможностей человека приводит к парадоксально-

му, на первый взгляд, выводу: «В биосферном построении при-

роды нет, казалось бы, места для человеческого разума как гео-

логической силы, так как он не является формой энергии, а про-

изводит изменения, как будто бы ей отвечающие» [47, с. 272].

Но парадокс снимается тем, чем однозначно снятым в концеп-

ции Гумилева быть не может –определением культурной био-

химической энергии или энергии человеческой культуры. Осно-

ванием умозаключений Гумилева в развитии им пассионарной

концепции, как отмечает А.Н. Медведь, является интерпрети-

руемое Вернадским понятие биосферы. Вводя понятие пассио-

нарности, Гумилев показывает, что реально ее механизм дейст-

вует на основании и по законам биосферы. Но в этом случае

пассионарность сама по себе отрицает существование ноосферы

Вернадского, поскольку заменяет присущие ей процессы в каче-

стве единственной силы, способной изменять «лик Земли» [242,

с. 121].

Научный поиск Вернадского включал в себя ряд особенно-

стей. В сущности, он не может быть понят вне учета тенденций

космизации и экологизации науки и знания, синтеза естествен-

нонаучного и гуманитарного знания, превращения науки в ис-

точник формирования ноосферы как сферы разума. Натурализм

естествоиспытателя привлекает Гумилева своей междисципли-

нарностью, целостным видением природы. Комплексы природ-

ного и биосферного плана, взятые в их внутренней взаимосвязи

и взаимозависимости, позволяют вписать этнические структуры

в структуру единого биосферного комплекса. Но «третий син-

тез» Космоса Вернадского не сводится к исключительно рацио-

налистическим схемам. Космос Вернадского неполон и принци-

96

пиально непознаваем, будучи разложенным на различные фор-

мы и рассматриваемый вне элемента живого. Материя, энергия

(дух) –начало жизни, а  поэтому биосферная организованность,

являясь организованностью природной, космической, предпола-

гает возможность организованности ноосферной.

Скепсис Гумилева в отношении ноосферных представле-

ний, несмотря на рецепцию им биосферной концепции естество-

испытателя, не может быть объяснен исключительно избира-

тельным отношением к наследию Вернадского. Набросок ноо-

сферной концепции последнего свидетельствует о том, что при-

меняемая Гумилевым естественнонаучная методология и соз-

данная им естественнонаучная концепция моделирования этно-

генетических процессов истории, охватившая хронологический

отрезок около трех тысяч лет, не позволяла автору концепции

этногенеза увидеть вслед за Вернадским процесс становления

ноосферы, более глубокий и мощный в своей основе, нежели

исторический процесс. Развитие ноосферы связано с проявлени-