Поэтический стиль Роберта Бернса

«Веселые нищие» Р.Бернса написаны под влиянием литературной традиции бурлескных кантат, популярных в XVIII в.многочисленных произведений бродячих бардов. Поэтому в поэзии чувствуется бурлескный стиль, который создает просторечная лексика, шотландские "соленые" слова из сферы народной жизни. Грабовский удачно воспроизводит эту особенность кантаты ("а этот сбрасывал свои штаны", "законы ... ну их к сатане"). Но просторечной лексики в перепеве гораздо больше, чем в оригинале. Первая строфа речитатива перед песней барда стилизованная под «Энеиду» Котляревского:

 

Так пел себе повеса,

И корчма по аплодисментам  тряслась,

Потому ланцив здесь было чертовски

Будто буря поднялась

 

Несмотря на то, что каждую песню кантаты написано на различные  музыкальные мотивы, которые в  переводе воспроизвести невозможно, особенно значение приобретает сохранение поэтической интонации подлинника. Как уже отмечалось, интонационно-синтаксическая строение перепева отличается от оригинала. Иногда Грабовский жертвует несущественными деталями и компенсирует их интонацией. Бернс мастер гибких интонаций. И песни вдовы, например, она в начале стихотворения повествовательная, бодрая в хоре, элегическая, нежная при воспоминаниях вдовы о любимом, угрожающая, когда она говорит о врагах Джона. Грабовский сохраняет все эти интонационные ходы. Он не копирует ритмических рисунков оригинала, ведь он имеет дело с шотландской версификацией, которая отличается от украинских ярко выраженной национальной спецификой - огромным количеством знаменательных слов со средним объемом от двух до одного состава.

Традиция травестийного перевода наложила заметный отпечаток на перепевы Грабовского. Однако, в "Веселых нищих" сохранены все исторические реалии, к которым даже прилагаются примечания автора. Таким образом, Грабовский в целом верно воспроизвел идейное направление кантаты. Но индивидуальное своеобразие стиля, синтаксиса, словаря наложила отпечаток на перевод, перенесла его в иную стилистическую тональность.

Грабовский перевел также  ряд стихотворений Бернса на гражданскую  и политическую тематику. "Призыв Бруса к жене", который прославляет героическое прошлое Шотландии, один из первых нашел отклик в его сердце и увидел свет еще при жизни Грабовского на страницах галицкой "Зари". Это стихотворение Бернс называл "Шотландской одой". Его написано 1793 г., во времена политического террора реакции, когда правительство подавляло радикально-демократическое движение в Британии. Бернс считал эту поэзию актуальной в то время. Обращаясь к героических страниц исторического прошлого, Бернс призывает своих соотечественников бороться против социального и национального угнетения. Эту идею усиливают призывные и приказу интонации, волевой ритм, однородная анафорична строение строф, приказная форма глаголов, патетическая риторика.

 

Шотландцы! Вспоминаете время,

Как кровь лил с вами Уаллас,

Как Брюс водил в бой  вас?

Вновь зову вместе всех идти:

Или побыть, или лечь!

 

В перепеве Грабовского стихотворение  потерпел расширения на 6 строк за счет призывов, обращений, новых мыслей, которых нет в оригинале. Воспроизводя Бернсову ненависть к врагам и рабское положение народа в случае порабощения, Грабовский вводит такие строки: "палачи разрушают родной дом", "в кормизи калечить край". В подлиннике естественно звучит призыв Бруса к шотландцам защищать короля Шотландии. В Грабовского строку "Кто за Шотландии права?" является синонимичным: Бернс считал выступление под руководством Брюса проявлением национального самосознания шотландцев в борьбе за свои права.

Грабовский определенной степени меняет интонацию стиха. Чтобы показать взволнованность Брюса, когда он говорит о порабощенных сынов переводчик делает язык отрывочной: "Падеш ... вщасливить воля их". Однако приказной тон последней строфы Грабовский сохраняет, хорошо подчеркивает четкость боевых воинских команд:

 

Конец тиранам навесным!

Что взмах - то меньше уже  одним,

Что взмах - свобода поближе  с ним,

Вперед! До драки! Чаша отказа:

Или победа, или смерть!

 

С большим поэтическим  вдохновением Грабовский воспроизвел  пафос справедливой борьбы шотландского народа за свою независимость. Что касается индивидуального своеобразия (динамичности, четкости, лаконичности) Бернсового стихотворения, то переводчик и не ставил перед собой задачу максимально точно передать ее - там, где Бернс выходил из традиций шотландской поэзии, Грабовский руководствовался традициями поэзии украинских.

В активе Бернса Грабовского  интересовали прежде всего те произведения, в которых царит дух социальной непримиримости. Например, в переводе Грабовского стихотворения Бернса «К стокроты» звучит мотив единения всего живого. Он пронизан сдержанной, строгой тоской, предчувствием бед, которые ждут поэта в жестоком, неустроенной мире. Горная маргаритка, погибшей под плугом, вызвала в Бернса много ассоциаций социального плана. Она напомнила поэту судьбу обесчещенной деревенской девушки, простодушного барда и честной, неподкупной человека, тщетно борется за право существования и гибнет.

Грабовский избегает сентиментальности  и переводит эти строки вполне реалистично, поэтому они звучат как обличение социальной несправедливости:

 

Так и цветочки сяла:

Беды не зная, росла

Голубка-девушка, как вот -

Весной лет,

Где беда внезапное НЕ взялось,

Побило цвет

 

В предисловии к сборнику «Судьба» Грабовский писал о своем  подходе к переводу произведений иностранных классиков: «В некоторых  поэтов я брал только мотив, занимался  настроением, а перепевал совершенно по-своему».Именно так он отнесся к стихам Бернса "Небагацько мне надо", "Много лет назад". В первом из них автор прославляет самое дорогое в жизни для бедняка - свободу, на которую не имеют права посягать ни помещик, ни монарх. Бернс говорит, вместе с тем, что его жизнь была бы печальным и беспросветным, если бы не веселое общество, кружку эля и старая шотландская песня, с которыми легче жить. Ни тяжелый труд, ни страдания не пугают поэта. Грабовский усилил свободолюбивый дух оригинала. Он не прославляет жизненных утех, а с помощью антитезы противопоставляет "всегдашним шуткам" и "веселью мелким" борьбу за независимость. Основная мысль перепева высказана в афористическом строке:

 

Независимость - другое дело

Это конец, это - край цели

 

Переводчик на 8 строк расширил стихотворение, в этом месте замальовуеться судьба "слепая и причудливая", характеризуется путь поэта - «не без терна». Таким образом, в произведение внесены собственные мотивы, усилена идей.

Поэзия Р. Бернса "Молодые  лета" - апофеоз дружбы и любви. Грабовский вложил в свой перепев этого стихотворения много собственных мотивов. Ведущий среди них - тоска по воле:

 

Вспомним лета молоденькие,

Как приятно жилось нам  на свободе

 

Оригинал проникнуто и  светлой радостью друзей, которые  спустя много лет наконец-то встретились  по доброй рюмкой. Эта картина в перепеве Грабовского подана несколько иначе. В нем друзья - политические заключенные.Они счастливы, что за тюремной решеткой окрепла их дружба и братство:

 

Что горе подействовало с  нами

Дай руку, забудем происшествия,

А ударьте крепче рюмками

В знак нерушимой согласия

 

Поэтическая форма перевода также отличается от оригинала. Грабовский не придерживается ни размера подлинника, ни системы рифмовки. Проникнувшись настроением Бернсового стиха, он создал совершенно оригинальное произведение. Влюбленный в родную природу, Бернс тонко использует ее красоту не просто как фон, на котором разворачиваются события, а для того, чтобы дать глубокую психологическую характеристику героям, показать их переживания.

В Грабовского подход к  природе совсем другой. Выступая против ложных эстетических взглядов сторонников "чистого искусства", в поэзии "Я не певец изумительной природы" он торжественно провозглашает:

 

Я не певец изумительной природы

С холодным равнодушием ее;

Мой ум шевелят измученные народы,

Им я отдал все чувства  мои

 

Сосредоточивая внимание на воспроизведении ведущей идеи оригинала, Грабовский, как правило, и в переводах с Бернса сокращает  или выпускает пейзажные картины (стихотворения "Трудно бьется сердце", "Облака плывут, недалеко и до ночи"). Те же описания природы, поэт сохраняет, он насыщает деталями украинского пейзажа ("Вспомним лета молоденькие", "Лорд Грегори", "колыхалось у дороги").

Поэтика стиха "Я не знал, что эти слезы" заключается  в уподоблении человеческих переживаний, действий, качеств к явлениям природы. Бернс приравнивает героя с зеленым деревом, ветви которого изобиловали под щедрым лучами солнца. Но злой ветер злой судьбы обил листья и душистый цвет. В Грабовского нет такого очеловечивания природы. Вместо аллегорического сравнение человека с деревом у него распространен портрет "живого козаченька".

 

Сияли глаза, буйно вился

Волос кудрявый;

На свет весело смотрел,

Пидтоптався, приуныл

Казак живой

Анализ переводов Грабовского  с Бернса позволяет прийти к выводу, что переводческая действительность была для украинского поэта одним  из способов борьбы. Таким образом он пытался донести до украинского читателя свои мысли и чаяния, минуя цензуру. В основном именно этим объясняется усиление мятежный звучания отдельных строф, появление дополнительных строк и т.д.. В своих переводах Грабовский, как правило, сохраняет содержание, идею, главные поэтические образы подлинника. В некоторые поэзии он вкладывает собственные мысли или перепевает их "совершенно по-своему". Грабовский усердно работал над языком своих переводов. Интонационно-синтаксическая организация перепевов, поэтическая образная система скорее воспроизводит своеобразие творческой манеры самого Грабовского, чем Бернса.

На переводах Грабовского  сказалась традиция травестийного перевода произведений зарубежной классики, то есть свободного творческого перепева с элементами украинизации деталей. Специфическая украинская лексика его переводов с Бернса, фразеология, этнографически-бытовые реалии переносят их на украинскую почву.Переводческая практика Грабовского говорит о том, что для воспроизведения народности шотландских подлинника он обращается к источникам украинского фольклора.

Так, вполне в духе украинской народной поэтики он сравнивает молодость  и красоту с "весенним цветом" ("Я без матери ни к кому"), с "солнышком утром", "Звездочка  с ночи" ("Трудно бьется сердце"). Герои его стихов жалуются на тяжелую судьбу ("Вспомним лета молоденькие", "Хорошо Робин живет"). Поэтический синтаксис украинского фольклора свойственно обильное прикладок. Грабовский также мастерски пользуется синонимическими ("счастье - радость", "муки - страдание", "молнии - огни") и уточняющими приложения ("красота-голубка", "змея-скука"). В духе украинских народных песен он принимает синонимические сказуемые ("уберуся - надену", "не любили - не любили", "не щемило - не болели"). На переводах интимной лирики Бернса сказалось влияние украинских народных песен о счастливой и неразделенное любви. Переводы Грабовского окрашенные специфической украинской лексикой, разговорными идиомами. Особенно много эмоционально окрашенной лексики - уменьшенных форм существительных, прилагательных, наречий, как и в украинских народных песнях, выражают добрые отношения между влюбленными, ласку, любовь, теплое обращение.

Несмотря на все эти  стилевые отклонения, не свойственные оригиналу, Грабовскому удается  значительно лучше воспроизвести  самобытный народный дух поэзии шотландского барда, чем тогдашним российским переводчиков.Переводы и перепевы Грабовского в Бернса имеют значительную эстетическую и историко-литературную ценность.Ведущая роль поэта в популяризации творчества Бернса на Украине в XIX в. бесспорна, его вклад в украинскую бернсиану - весомый и плодотворный.

 

2.2 украинской Каменщик и шотландский бард

 

В творческой деятельности Ивана  Франко - выдающегося писателя, поэта, литературоведа, критика, публициста, историко-переводческая работа занимает значительное место. Задача нашего исследования - кратко охарактеризовать лишь одну часть огромной переводческой наследия Франко, его работу в области переводов английского поэта Роберта Бернса на украинский язык.

Среди переведенных Франко произведений трудно найти поэзию, которая привлекла  бы писателя только своей формой или  блестящей игрой слов, рифм, аллитерация, или какой-то чрезмерной экзотичностью. Переведенные им произведения отличаются глубиной идей и мыслей, психологической погруженностью образов, а также свободолюбивыми, прогрессивными мотивами, глубоким патриотизмом.

И. Франко первым в украинской литературе в статье "Тарас Шевченко" заговорил о родстве творчества Тараса Шевченко и Роберта Бернса: Круг 1840 г. в литературе общеевропейской  произошел факт, хотя, может, и не так громкий, но важный и характерный, в литературе появился мужик, простой  деревенский мужик. Это явление почти (включая шотландца Бернса) новое в литературе мировой - мужик, более двадцати лет жизни двигав ярмо крепостной неволи. "Во второй редакции этой же статьи, предназначенной для английского журнала" The Slavonic Review "Франко одобрительно отозвался о Р . Бернса: "И вдруг в 1840 году появилась фигура, не имеет параллели в мировой литературе, - за выемку разве Роберта Бернса в Шотландии, - крестьянский сын, больше двадцати лет провел под игом крепостничества" [76; 249]. Каменщик неоднократно упоминал о шотландском барда и в других своих работах. Так, в разведке "Шашкевич и галицко-русская литература" он подверг критике направление и состояние тогдашней галицко-русской литературы и отметил, что «гордый индивидуализм Байрона и Бернса противился нашей безлично шаблонности ».

В связи с 100-летием со дня  смерти Бернса Франко перевел и напечатал  в журнале «Жизнь и слово» большую  статью венского ученого К. Федерн. Несколько несущественное он выпустил добавил наиболее характерные сведения о жизненном и творческом пути шотландского поэта и собственные переводы его стихов. С целью популяризации произведений Бернса Франко поместил их в благоустроенных ним сборников. С особым восторгом переводил он его стихи, написанные в народном остро сатирическом духе ("Человек всегда человек", "Мальчишник песня", "Черт схватил акцизного", "В чьих глазах есть слезы сочувствия".)

В статье "Владимир Самойленко. Проба характеристики" Франко говорит  о том, что всемирная литература имеет немного писателей, которые  «сделались любимца публики, - достаточно вспомнить англичанина Бернса».