Глобализация культуры и специфика ее проявления в России

Таким образом, что касается метафизических основ марксизма и философии истории Г. Гегеля, то они удивительно похожи, и в данном случае мы можем наблюдать, как совершенно противоположные посылы приводят, по существу, к одному и тому же результату. В принципе, и марксизм, и концепция Г. Гегеля предполагают глобализацию, поскольку исходят из идеи единства человечества и истории.

¹ См.: Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. - М.: Искусство, 1993. - 663 с.; Тойнби А. Постижение истории. - М.: Мысль, 1991. - 736 с. См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М.: Наука, 1991. - 527 с.

Формационному подходу, как правило, противопоставляется цивилизационный подход к рассмотрению истории. И действительно, сравнительный анализ этих двух подходов обнаруживает гораздо больше отличительных моментов, нежели сходных черт. Наиболее фундаментальное и существенное различие заключается в том, что цивилизационный подход не рассматривает историю как целое, как единое пространство, проникнутое общими смыслом и целью. Моменты единства концентрируются в пределах отдельных цивилизаций, на историю которых и раздроблена мировая история как таковая. С другой стороны, развитие цивилизаций зачастую детерминируется идентичными по форме закономерностями. Таков, например, закон «Вызов - Ответ» в концепции А. Тойнби, или закон перехода от культуры к цивилизации в концепции О. Шпенглера¹. Феномен «осевого времени», выдвинутый К. Ясперсом , также охватывает историю различных цивилизаций, хотя проявляет он себя, согласно немецкому мыслителю, в одних цивилизациях независимо от других. Тем не менее, эти моменты единства универсальны только в относительном смысле, как формальное сходство механизмов развития и функционирования отдельных цивилизаций, кроме этого больше ничем, по существу, не связанных между собою, тогда как связь между сменяющими одна другую формациями основана на своеобразном логическом стержне, на который эти формации как бы нанизываются. Именно поэтому формационный подход отстаивает линеарный тип исторического развития, в силу того, что только такой тип удовлетворяет формальной схеме: начало -- процесс (прогрессивный) -- конец, которая охватывает всю мировую историю как целое и которой эта последняя, безусловно, следует согласно требованиям имманентной исторической необходимости. В рамках цивилизационного подхода подобная схема также применима, однако диапазон ее действия ограничивается пределами отдельных цивилизаций, и именно по этой причине становится возможным многократная ее реализация на эмпирическом уровне исторической реальности. Совершенно не случайно ряд представителей цивилизационного подхода внесли немалый вклад в разработку теории циклов.

Таким образом, цивилизационный подход ни в коей мере не предполагает глобализации, подчеркивая самобытность каждой отдельной цивилизационной системы.

Самохвалова В.И. Метафизика глобализации. От утопии к антиутопии // Материалы Клуба ученых «Глобальный мир». - М., 2002. - С.9.

Рассмотрение проблем глобализационных процессов в культуре предполагает анализ самого понятия «глобализация», которое, как и понятия «культура» и «цивилизация», относится к числу многозначных и многоаспектных. «Говоря о глобализации, следует учитывать, - пишет В.И. Самохвалова, - что данное понятие может иметь не только разные смыслы, но и разные цели, что определяет и разные ценностные векторы этих разных смыслов, и разную стратегию достижения целей. В одном случае глобализация понимается как организация единства многообразия, обеспечиваемого взаимодействием разных культурных традиций, образцов и ценностей, установку на их сохранение для обогащения содержания культурной жизни человечества и его культурного пространства. В другом случае глобализация понимается как унификация культурных моделей, что с неизбежностью будет означать и гомогенизацию культурного пространства человечества. При этом культурная унификация, как скоро выяснилось, должна происходить по американскому образцу, а гомогенизация - означать «структурирование» пространства в соответствии с американскими ценностями. Иными словами, в реальной действительности инструментом глобализации был избран второй вариант - одностороннего монологического диктата, при котором происходит вытеснение, подавление культурой, взятой «за образец», всех остальных культур»¹. Можно согласиться, что сущность глобализации,   по   крайней   мере,   в   настоящий   момент   более   точно определяется понятием «унификация», нежели понятием «единство многообразия».

Глобализация направлена не на преобразование какой-то сферы жизни - экономической или политической. Это изменение всей парадигмы жизни -и человечества в целом, и каждого отдельного человека. С одной стороны, процессы глобализации способствуют стабилизации экономической ситуации, катализируют интегративные тенденции в политической сфере, отвечают духу таких стародавних и идеализированных принципов, как интернационализм и космополитизм (последнее, правда, практически не влияет на улучшение этнических отношений). Однако, с другой стороны, логическим итогом глобализации будет снятие не только экономических и политических шлагбаумов, не только воплощение в реальность старой абстрактной идеи - Человечество, но также культурная и этническая унификация, элиминирование всего специфически национального.

В настоящее время можно констатировать, что процессы глобализации привели к следующим результатам:

• глобализация рынка рабочей силы,
• манипулирование рынком в односторонних интересах США,
• экспорт сверхэксплуатации,

• организация управляемой хаотизации (что имеет негативные последствия не только экономического характера, но и психо-культурного),
• курс на максимизацию прибылей без учета социальных и экологических последствий,

• диспропорции в развитии экономических регионов,
• небывалое социальное расслоение, становящееся очагом крайнего напряжения, не только между представителями разных социальных групп в одной стране, но и между целыми странами,
• коммерциализация всех сфер жизни, что неоправданно с точки зрения общих издержек этого процесса, но представляется абсолютно логичным и неизбежным следствием глобализации,

- столь же неизбежно это связано с деградацией культуры и падением духовной составляющей жизни общества и отдельных людей, со свертыванием социальных программ,

- разрыв между экономическими и культурными моделями развития разных общественных систем, что еще более усугубляет цивилизационный кризис,

- увеличение разрыва между богатыми и бедными (людьми, странами),

• ухудшение экологической ситуации на планете (хотя улучшение экологии является одной из причин стремления человечества к объединению),
• неподконтрольность деятельности международных финансовых структур правительствам стран, чьи граждане входят в данные структуры.

Как видно, большинство текущих итогов глобализации, так или иначе, связано с экономикой. Не случайно, что наиболее характерным символом глобализирующегося мира сегодня является ВТО (всемирная торговая организация).

Таким образом, экономика, опираясь на достижения научно-технического прогресса, из инструмента хозяйственной жизни стремится превратиться в философию и в идеологию глобализирующегося мира, т.е. непосредственно формулировать смысл человеческого бытия, а также способ человеческого понимания мира. Через экономику научно-технический прогресс оказывает воздействие на прогресс цивилизационный. В условиях глобализации противоречия экономического развития усиливают противоречия в развитии этих двух составляющих культуры.

Процессы глобализации, а также научно-техническая и информационная революции сформировали принципиально новую ситуацию бытия, которую необходимо подвергнуть философскому осмыслению. Слабая исследованность этой ситуации, ситуации социального глобализма, характеризуется  понятийным  релятивизмом,   затрудняющим  ее  анализ.

Наиболее продуктивной нам представляется позиция некоторых исследователей, согласно которой современную социокультурную ситуацию можно охарактеризовать, как «эпоху постмодерна»¹.

Одним из существенных признаков «эпохи постмодерна» является ускорение темпов общественной динамики, предельно сжимающее социальное время, порождая при этом все новые и новые проблемы. Одной из таких проблем является то, что сегодня наблюдается энтропия устоявшейся ценностной системы, долгое время обеспечивавшей стабильное развитие общества. Приходится констатировать нарастание аксиологической диффузии, потерю многими ценностями своей традиционной субстанциальности при повышении степени их мобильности.

Кроме этого, нарастание аксиологической диффузии можно связывать с появлением «компьютерного человека», «человека агрегатного», «квантового Я», «множественного субъекта», «мультиперсональной личности». У такого индивида происходит инверсия внутреннего и внешнего, что позволяет управлять подсознанием с помощью, например, мифологизации рекламы или других средств воздействия. Так, Т.Е. Савицкая пишет: «Овнешнивание» человеческой психики (преимущественно ее дорефлексивных слоев) - излюбленный прием воздействия СМИ, объективирующих интерсубъективные структуры как плацдарм влияния»². Сочетание иллюзорно-мечтательного всемогущества и более чем скромного действительного бытия, отягощенного тотальной зависимостью от поставщиков предметов потребления и вследствие этого болезненным ощущением нестабильности - парадоксальная черта постсовременного человека.

¹ Кутырев В. А. Экологический кризис, постмодернизм и культура // Вопросы философии. - 1996. - № 11. - С. 25.

² Савицкая Т. Е. Постсовременный мир: изменение культурной парадигмы // Глобальное сообщество: Картография постсовременного мира. - М.: Высшая школа, 2002. - С. 80.

Кроме того, в настоящий момент наблюдается также противоречивое сочетание      взаимоисключающих      тенденций      персонализации      и деперсонализации. С одной стороны, небывалое в истории возвеличивание принципов гуманизма, утверждение ценности жизни каждого отдельного человека, либеральный примат личности над обществом, индивидуальных интересов над общественными, а с другой - все большая унификация как личности, так и культуры под напором всеобъемлющей стандартизации и технократизации жизни. Как отмечают западные культурологи, намеренно резкое противопоставление «массового» и «индивидуального» есть стержневой принцип современной массовой культуры, где предельная стандартизированность продуктов культуры маскируется мнимо индивидуальным способом их потребления; безликость и анонимность культурной индустрии соседствует с культом «звезд» и «больших имен». Безудержная экспансия массовой культуры, ориентированной на всех и ни на кого в отдельности, столь успешна именно по этой причине. В этой связи современный отечественный исследователь культуры Ф. Гиренок отмечает, что «универсализм потерпел крах. - В соответствии с законом индивидуализации каждый желает получить свою порцию субъективности (национальной, языковой и т.д). Каждый хочет отныне иметь свою память, а не универсальную; свой рассудок, а не машинный; свою фантазию, а не то, что выработано в недрах безликих редакций и мозговых трестов сознательными машинами. Но как найти и понять что-то свое, если оно все время распадается на что-то чужое... Субъективность отделилась от человека и прижалась к машине, которая производит образы. Субъективность стала слишком серийной»¹.

¹ Гиренок Ф. Антропологические идеи в русской мировой культуре. - М., 1999. - С. 10-11.

На наш взгляд, такие противоречивые, разнонаправленные процессы, как крах универсализма, деиндивидуализация культуры, стандартизация самой субъективности человека свидетельствуют о том, что, наряду с инверсией внутреннего и внешнего, в сознании людей постепенно происходит инверсия внешнего и метавнешнего (глобального), позволяющая полностью    манипулировать    сознанием    масс    при    осуществлении стратегических и тактических задач в политике, экономике, образовании, идеологии и т.п. Именно в этом, прежде всего, проявляется триалектический механизм самодвижения культуры в эпоху глобализации: перегруппировка внутренних, внешних и метавнешних (глобальных) факторов по значимости, в порядке, противоположном только что приведенному.

Действие этого механизма обеспечивается, по нашему мнению, развитием культуры как сложной самоорганизующейся системы, которое определяется устойчивой, усиливающейся в ходе информационного отбора тенденцией к наращиванию скорости переработки информации.

При этом критерием отбора, определяющего «выживание» культурных мутаций, является преимущество в информационном ускорении - в приращении скорости передачи информации. Таким преимуществом обладает объединение в «сенсориум» при помощи средств масс-медиа большого числа индивидов без различия возраста, пола и национальности. Ментальным аналогом «сенсориума» масс-медиа служит глобальная информационная сеть Интернет, обобществляющая структуры ума, ориентированная не на взращивание свободной личности, уникальной и неповторимой, а на формирование качественно нового образования -внеличностной психики, так сказать «человеческого бульона», питательной среды для роста элементарных импульсов человеческой души (агрессии, страха, похоти, алчности и пр.)¹.

Савицкая Т.Е. Постсовременный мир: изменение культурной парадигмы // Глобальное сообщество: Картография постсовременного мира. - М., 2002. - С. 80.

Наша точка зрения о действии триалектического механизма воздействия СМИ на субъекты культуры в эпоху глобализации опирается на две теории: 1) на теорию А. С. Дриккера об информационном отборе в процессе эволюции культуры, согласно которой «эволюция глобальной системы культуры, представленной совокупностью частных эволюционных процессов, являет интегральный результат отбора и характеризуется, в первую    очередь,    стремлением    к    увеличению    скорости    прироста информации»¹; 2) на психологическую теорию деятельности выдающегося российского ученого А.Н. Леонтьева, согласно которой значение для субъекта объективных обстоятельств и его действий в этих обстоятельствах прямо не совпадают с пониманием субъектом их смысла. «При определенных условиях, - пишет А.Н. Леонтьев, - несовпадение смыслов и значений в индивидуальном сознании может приобретать характер настоящей чуждости между ними, даже их противопоставленности»².