Глобализация культуры и специфика ее проявления в России

См.: Яковец Ю. В. Формирование постиндустриальной парадигмы: истоки и перспективы // Вопросы философии. - 1997. - № 1. - С. 8-9.

Здесь перед нами выступает явное противоречие. С одной стороны, информационно-техническое общество вроде бы обеспечивает все условия для торжества гуманизма, однако с другой стороны, именно внутри этого общества и именно благодаря его наступлению, наблюдается невиданный доселе крах гуманизма, выхолащивание из человека его духовных инстинктов. Подкрепим данный тезис несколькими цитатами.

Так, по словам американского исследователя Д. Ланира, одного из пионеров концепции виртуальной реальности "никогда прежде... антигуманистические тенденции не проявлялись в таких грандиозных масштабах, как сейчас"¹. По мнению Т.Е. Савицкой, "на пороге третьего тысячелетия человечество - на грани антропологической катастрофы"².  А.

Титоренко одной из глобальных опасностей, существующих в современном

3

мире, считает кризис человека .

Эти своего рода диагнозы, перечень которых можно продолжить, напрямую связаны с новой информационно-технической средой обитания человека и вообще с сущностью современной цивилизации, в которой человек все более и более утрачивает метафизические опоры своего существования, все в большей степени отчуждается от мира духовной культуры. В сознании современного человека материальные ценности превалируют над духовными, что, однако, может не осознаваться самим человеком, поскольку материальные ценности, даже находясь в подсознании человека, будут все же определять его поведение. Именно так обстоит дело, по мнению Э. Фромма, который полагает, что гуманистические и религиозные ценности, такие как индивидуальность, сострадание, любовь, ответственность, милосердие воспринимаются многими как проявление идеологии и потому они не оказывают реального воздействия на мотивацию человеческого поведения. Вместе с тем бессознательные ценности -собственность, потребление, общественное положение, развлечения - служат непосредственными мотивами поведения большинства людей⁴.

¹ Д. Ланир. "Эндшпиль гуманизма" - что будущее готовит человечеству? / Культура в современном мире. - 2000. - Вып. 5. - С. 61.

² Савицкая Т.Е. Постсовременный мир: изменение культурной парадигмы // Глобальное сообщество: Картография постсовременного мира. - М., 2002. - С. 16.

³ Титоренко А. Культура. Нравственность. Религия (Материалы круглого стола) // Вопросы философии. - 1989. - № 11. - С. 43.

⁴ См.: Василенко И. А. Политический консенсус в гуманитарном диалоге культур // Вопросы философии. - 1996. - № 8. - С. 50.

Какими бы ни были материальные ценности, осознанными или неосознанными, они на самом деле, согласимся с Э. Фроммом, определяют мотивацию поведения большинства людей современной цивилизации. По словам К. Делокарова, "человек современной цивилизации стремится скорее "иметь", чем "быть". Как следствие, усиливается бездуховность, и человек видит смысл своей жизни в материальном, забывая о более высоком своем предназначении"¹.

И здесь мы снова позволим себе вернуться к анализу взглядов В. Кутырева, концепция которого в наибольшей степени соответствует нашим собственным взглядам. Разворачивая теорию посткультуры (культуры эпохи Постмодерна) В. А. Кутырев присваивает ей наименование «тектуры». Вот как он определяет данное понятие: «Когда главный догмат христианской веры «Бог есть любовь» незаметно превращается в «Бог есть разум» и, будучи осуществленным, предстает в виде Большого компьютера - это феномен тектуры... Короче говоря, тектура есть культура человека, потерявшего связь с природой, окруженного искусственной реальностью извне и пронизанного ею изнутри. Тектура как способ бытия человека есть проявление глобального кризиса культуры, иррадирующего во все другие сферы жизни»².

¹ Делокаров А. Мировоззренческие основания современной цивилизации и ее глобальный кризис // Общественные науки и современность. - 1994. - № 2. - С. 93.

² Кутырев В.А. Прогресс или возвращение к вечному? // Вопросы философии. - 1998. -

№9. - С. 9.

Абсолютно верной представляется нам мысль российского ученого о том, что основным критерием определения типа наличествующей культуры является трансформируемый ею образ человека. Автор выстраивает следующую линию развития (а фактически деградации) человека сообразно синхронным стадиальным видоизменениям общества и культуры: дикарь -варвар - личность (соответствует чередованию трех эпох - первобытность -архаика - классика). Далее появляется «актор» - первая функциональная фаза умирания личности в обществе, подверженном рационализации, когда человек жестко отождествляется с субъектом деятельности, превращается в «озабоченный  автомат».  За ним  следует  «фактор»,  или вторая  фаза отмирания человеческого существа, сводимого к приобретающей автономию социотехнической системе. Наконец, на горизонте видится «гомутер» (симбиоз человека и компьютера) в мире тотального господства техники.

Согласно выводам В. Кутырева, в эпоху посткультуры впервые возникает массовый социальный тип - постчеловек, «единица сознания». Он существует лишь в потоке знаков и образов, продуцируемых электроникой. «Его сознание, - отмечает автор, - уходит в машину. В предметном мире остаются лишь формы людей»¹. Трудно не согласиться с автором, констатирующим утрату антропологической идентичности человечества к началу ХХІ в. и справедливо указывающим на то, что «до ХХ века прогресс шел за счет природы, а теперь он пошел за счет культуры и человека»².

В. А. Кутырев развертывает программу консервативной революции в защиту гуманистического потенциала культуры. Он предлагает, по существу, создать резервации высокой культуры в виде музеев, консерваторий, благотворительных фондов, гуманитарных академий. Но даже в случае их исключительного процветания, такие резервации не способны кардинально изменить ситуацию. Если воспользоваться парадигмой идейно-политических течений современности, разработанной известным немецким философом Ю. Хабермасом , бывшим, как известно, одним из пионеров введения в научный оборот самого понятия «постмодернизм», то позиция В.А. Кутырева может быть определена как «староконсервативный премодернизм».

¹ Кутырев В. А. Прогресс или возвращение к вечному? // Вопросы философии. - 1998. -

₂№9. - С. 13.

² Там же. С. 17.

³ Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект // Вопросы философии. - 1992. - №4. - С.

15.

Как известно, концепция Ю. Хабермаса раскрывает социокультурный контекст понятия посткультуры. Защищая идеи Просвещения, он настаивает на необходимости завершения либерально-гуманистического проекта современности (Modernity), поставленного, как он полагает, под сомнение иррациональной, деструктивной реакцией постмодернистов (в широком смысле слова). Сторонники анти-Просвещения отстаивают, по его мнению, три различные позиции.

1. Антимодернизм младоконсерваторов, «противопоставляющих 
инструментальному разуму доступный разве что заклинаниям принцип, будь 
то воля к власти или суверенитет бытия, или дионисийская сила 
поэтического начала»¹.

2. Премодернизм староконсерваторов, пропагандирующих возврат к домодернистским позициям, на волне оживления экологического алармизма и этического активизма. К числу сторонников такой позиции относятся Х. Йонас - известный в ФРГ философ техники, а также Т. Роззак и Х. Сколимовский.
3. Постмодернизм неоконсерваторов, одобряющих развитие импульсов модернизма до тех пор, пока они не выходят за пределы безопасной зоны (Л. Витгенштейн, К. Шмидт, Г. Бенн).

На рубеже XX-XXI веков постмодернизм представляет собой самое влиятельное интеллектуальное (в широком смысле слова) течение в современной культуре. Являясь первоначально чисто эстетическим понятием, выражающим определенный этап развития искусства, постмодернизм постепенно приобрел значение универсального термина, обозначающего кризисные явления во всей системе культуры в целом. Более того, смысловой объем данного понятия стал применяться и по отношению к социальной сфере. Так, по мнению В. Кутырева, понятие постмодернизма " фиксирует состояние общества, когда оно, собственно человеческое общество, исчезает. Оно становится человеко-машинным и постмодернизм, точнее говоря, есть супермодернизм"².

¹ Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект // Вопросы философии. - 1992. - №4. - С.

₂16.

² Кутырев В. А. Экологический кризис, постмодернизм и культура // Вопросы философии. - 1996.- № 11. - С. 25.

Значительное увеличение первоначального объема понятия " постмодернизм" привело к тому, что оно утратило четкость и ясность, стало расплывчатым и неопределенным. С одной стороны, по сложившейся традиции, постмодернизм сохраняет тесную связь с эстетической проблематикой, однако с другой стороны, этим понятием все чаще обозначается вся совокупность культурных и общественных отношений современной цивилизации. В этой связи Г. Щедрина отмечает: " Постмодернизм - термин достаточно примелькавшийся, но при этом парадоксально сохраняющий свою неопределенность... Что же такое постмодернизм? - спрашивает она. Стилистика современного искусства, одно из его направлений, считающее, что "все дозволено", или, что чаще встречается, своеобразное умонастроение, связанное с утратой веры в прогресс, в бесконечность человеческих возможностей.? Можно априори сказать, - заключает Г. Щедрина, - что это и одно, и другое, и третье. Очевидно, в отношении постмодернизма речь идет как об уточнении "объема понятия", то есть о совокупности объектов, к которым это понятие применяется, так и о множественности концепций, трактующих этот феномен, а следовательно, о поисках критериев предпочтения той или иной теории"¹.

Щедрина Г. К. Эстетика в постмодернистском измерении // Человек и современный мир. - СПб., 1997. - С.42.

Среди российских исследователей существуют две основные точки зрения на проблему постмодернизма. Одни упорно отстаивают локальность постмодернизма как конкретно-исторического литературного, художественного или концептуального стиля. Характерный приверженец данной позиции - Н. Автономова. Анализ истории развития мирового искусства привел ее к выводу о существовании двух основных типов замены одного культурного стиля другим. Первый из них, в основе которого -" разъятие прошлого и вольное оперирование его элементами в новых и новых комбинациях" - Н. Автономова предлагает назвать "постмодернистским";  второй,  главный  механизм  которого  -  "отмена прошлого и попытка создания чего-то абсолютно нового и как можно более непохожего" - авангардистским¹.

Итак, в трактовке Н. Автономовой, постмодернизм - не уникальный феномен современности, не квинтэссенция трагических противоречий культуры в канун XXI века и в начале его, а технический термин, обозначающий "постоянное функциональное звено во временном механизме культурных изменений".

Такое же узкоэстетическое значение придают постмодернизму Е. Трофимова, Н. Маньковская, Г. Щедрина и др .

Вторая точка зрения выводит постмодернизм из тесного круга эстетических категорий и придает этому понятию значение универсального знака, обозначающего кризисные явления во всех сферах жизнедеятельности и, прежде всего, в культуре. Типичным представителем этой точки зрения является В. Кутырев. Рассуждая об опасности тотальной победы искусственного над природным, небытия (в смысле преодоления естественного бытия) над бытием, он говорит: "Парадигма небытия, наиболее полно реализованная в постмодернизме, в отличие от классического мышления не предполагает истины - вместо нее информация и коммуникация, все меньше связь с созерцанием и предметной реальностью - вместо них мыследеятельность и исчисляюще-сортировочное мышление, нет культурных ценностей, регулирующих общественную жизнь - вместо них социальные технологии. Метатехника или, быть может, метанойя как игра ума - вот, - утверждает В. Кутырев, - "метафизика" постмодернизма и " философия" небытия" .

¹ Автономова Н.С. Возвращаясь к азам // Вопросы философии. - 1993. - №3. - С. 17-22.

² Трофимова Е.И. Стилевые реминисценции в русском постмодерне 1990-х годов // Общественные науки и современность. - 1999. - №4. - С. 169-177; Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. - СПб., 2000; Щедрина Г.К. Указ. соч. С. 42-77.

³ Кутырев В. А. Оправдание бытия (явление нигитологии и его критика) // Вопросы философии. - 2000. - № 5. - С. 26-27.

По определению Т. Савицкой, постмодернизм есть "болезнь культуры". " В постмодернизме, - полагает она, - перед нами закономерный результатдрейфа мысли от сущности к существованию, от смысла - центра к абсурду -периферии, предпринятого философами-экзистенциалистами, их предшественниками и последователями"².

Среди исследователей постмодернизма существует традиция вычленения в нем различных пластов, фаз, этапов с целью упорядочения этого невероятно сложного явления. Так, постмодернизм разделяется на «истинный» (собственно) и «ложный» (в кавычках) у Л. Баткина ; на первоначальный постмодернизм и постпостмодернизм как последующую реакцию на него у В. Курицына .

Впервые в отечественной науке поставил вопрос о философско-историческом смысле постмодернизма А.В. Гулыга. Он акцентировал наличие в постмодернизме двух тенденций, противостоящих друг другу «подобно жизни и смерти культуры»: собственно постмодернизма (происшедшего из постструктурализма и являющегося источником деструктивной, нигилистической борьбы с Логосом) и более широко, позитивно трактуемой «постсовременности» (именно А.В. Гулыга впервые и применил этот термин, привившийся в отечественной культурологии и философии)³.

² Баткин Л. О постмодернизме и «постмодернизме» // Октябрь. - 1966. - №10. - С. 176₃188.

³ Курицын В. Время множить приставки. К понятию постмодернизма // Октябрь. - 1997. -№>7. - С. 178-183.

Кардинальный для культуры антропологический критерий выделения модусов постсовременной (постмодерной) культуры впервые формирует Т.Е. Савицкая. Таким критерием может быть лишь «отношение к человеку (точнее, к человеческому в человеке). Способствует ли та или иная новая тенденция в культуре очеловечиванию человека, осуществлению личностного синтеза в нем, оцеломудривает ли его (что является основополагающей   целью   культуры   во   все   времена)   или   наоборот,расчеловечивает, дробит, заставляет терять себя»⁴. Применяя этот критерий она выделяет два модуса постсовременной культуры: дегуманизирующую паракультуру и культивирующую ростки человечности (пусть в крайне нетрадиционной, абсурдной, а порой и шокирующей манере) транскультуру.

Поясняя сказанное, Т. Е. Савицкая утверждает, что и паракультура, и транскультура в принципе опираются на одну картину мира, где субъект децентрализован, жизненный опыт хаотизирован, культура деканонизирована, мир дереализован и т.д. В этих двух модусах культуры в равной степени могут быть обнаружены типологические признаки постмодернистской культуры. Пока они носят латентный характер. Сейчас можно лишь констатировать наличие тех или иных проявлений паракультуры и транскультуры.