Глобализация культуры и специфика ее проявления в России

Паракультура существует как культура без правил. Она либо откровенно игнорирует смысловые координаты (концептуальные, смысловые, жанровые) предшествующей культуры, либо пародирует их, смешивая несоединимое. О философско-антропологическом смысле деканонизации культуры писал Ю. Арабов: «Изгнание из культуры Нормы приводит к замене вертикали (лестницы Иакова к Богу) на горизонтали (супермаркет), где вместе с томиком Библии продается презерватив, и оба товара лежат на одной полке. Культура, таким образом, остается спрямленной, плоской, предпочтение не отдается чему-то одному (раз Бог изгнан, значит, изгнана точка отсчета), иерархия ценностей отсутствует; следовательно, все, все вещи в материальном и духовном мирах одинаково важны и одинаково ничтожны. А раз так, то спрямленная «горизонтальная культура» занимается в основном обслуживанием первичных инстинктов человека - например, инстинкта размножения или насилия, желания релаксации после утомительного рабочего дня и т.д.»⁵.

Если культура перестала быть нормативной, канонической, ориентированной на гуманистической идеал совершенной личности, логика которой совпадала с логикой построения культуры, то какой же иной стержень она обрела в качестве организующего начала? Исследователи постмодернистской масс - культуры отмечают, что в ее основе лежат коммерческая технология производства образов, «мифодизайн», паразитирующий на подсознании индивида, расовые, этнокультурные архетипы. «Паранормальность» проявляется не только в том, что индивид в ней уже не субъект развития, а объект принуждения, но и в том, что, моделируя массовое клиповое сознание, она с невиданной технической мощью производит квазиреальность и одновременно воспитывает почти наркотическую зависимость от потребления ее суррогатов. Телевидение - это своеобразный полигон по адаптации массового сознания к ущербной онтологии паракультуры. В качестве реальной культуры паракультура, безусловно, жизнеспособна, высоко пассионарна, но и .   патологична.

В отличие от паракультуры стандартного потребления, транскультура, по мнению Т. Е. Савицкой, пронизана верхом миросозидания, творчества жизни, но в сниженном варианте «игры», виртуальной необязательности, наркотической грезы, индивидуальной прихоти. Отвечая на вопрос: почему представляется целесообразным именовать данную разновидность посткультуры транскультурой, Т.Е. Савицкая приводит три положения: «Во-первых, потому, что эта мутация постмодернизма знаменует собой очередное звено шедшего в новоевропейской культуре «всемирно-освободительного» процесса от рационально-нормативной парадигматики. Во-вторых, в термине «транскультура» прослеживается стабильная для новоевропейского творчества тенденция к выходу за рамки существующих культурных норм, самотрасцендированию, архетипическое для фаустовской (если выражаться языком О. Шпенглера) души западного человека. И, в-третьих, термин «транскультура» весьма не случайно продуцирует ассоциации, сопряженные с «трансом», наркотической самопотерей, растворением индивида в потокепоглощающего его бессознательного»⁶. В этих положениях, как видно, заключено абсолютное отрицание предыдущей культуры, ее рационально-нормативной парадигматики, растворение индивида в потоке бессознательного. Такова характеристика «транскультуры».

Подводя итог своих рассуждений Т. Е. Савицкая пишет: «На исходе ХХ в. в постмодернистской культуре явственно просматривались две новейшие мутации: массовая паракультура, формирующаяся на основе технизируемой поп-культуры, телекультуры, компьютерной беллетристики и т.д., и элитарная транскультура индивидуальных миров, киберкультуры, культуры виртуальной реальности, компьютерных игр, интерактивного искусства, системообразующим принципом которой становится виртуальный артефакт, компьютерный двойник реальности»⁷.

Такое диалектическое раздвоение посткультуры несколько смущает самого автора. Поэтому она задает себе вопрос: «И что же - опять две культуры? Не приводит ли это на ум до боли знакомый кошмар раздвоения на культуру пролетарскую и буржуазную, социалистическую и капиталистическую, научную и гуманитарную и т.д.?» Диалектически поставленный вопрос неизбежно приводит автора к диалектически неопределенному ответу: «На это может быть дан ответ: и да, и нет».

Итак, в культуре появляются две противоположности, их противопоставлению, по мнению Т.Е. Савицкой, суждено, вероятно, быть организующим стержнем культуры ХХІ века.

Однако, несмотря на приведенные выше доводы, последний тезис Т.Е. Савицкой об организующем стержне культуры ХХІ века нам представляется сомнительным, особенно в свете изложенных в первом параграфе нашей работы концепций Б.Н. Крымского о метаистории и метавремени культуры, а также Л. В. Скворцова о культуре самосознания. Сомнения вызывают, прежде всего, попытки абсолютизировать и доводить до «борьбы противоположностей» диалектику взаимодействия двух модусов посткультуры, совершенно игнорируя тот факт, что диалектика не оправдала себя в качестве адекватного метода применительно к общественному и культурному развитию. Кроме того, недостаточно учитывается процесс глобализации культуры, который при помощи метаобразования и культуры самосознания приводит в динамическое равновесие взаимодействующие противоположности. Иначе говоря, не учитывается главный принцип триалектической парадигмы, согласно которому в обществе, а, следовательно, и в культуре единство двух противоположностей обязательно порождает третий элемент, ускоряющий и усиливающий в качестве «катализатора» процесс их взаимообусловленности и развития. Этим третьим элементом вполне, на наш взгляд, может стать система образования, которая в условиях инновационной модернизации культуры все отчетливее включается в глобализационные процессы.

1.3.   Глобализация образования как феномен инновационной культуры

Любая система образования главной своей функцией имеет создание всех условий для адекватной адаптации человека к тем социокультурным реалиям, которые господствуют в том или ином обществе. Содержание образования зависит от тех представлений, потребностей, идеалов, которые существуют в данном социокультурном пространстве и направлено на поддержание его устоев посредством создания определенного образа человека. Образование отражает уровень развития общества, его интересы и потребности, воплощающиеся в конкретном индивиде, являющемся типичным представителем данного социума. В содержании образования выражается то, что именно является значимым на данный момент, что может способствовать формированию именно такого образа человека, который в наибольшей степени способен будет выразить глубинные интересы своего общества, воплотить в своем индивидуальном бытии общий смысл того социокультурного пространства, в котором он получил образование.

На первый план в такой ситуации выходит принцип отбора и подбора информации, определения бесконечного пространства накопившегося культурного материала в соответствии с социальной потребностью. Особенная необходимость в этом возникает сегодня, когда, с одной стороны, новые условия информационно-технического общества требуют специальной и весьма широкой образовательной подготовки, а с другой, - накопился огромный пласт традиционной культуры, который, в свою очередь, нуждается в трансляции, в воспроизведении своего содержания в сознании современного человека. Именно в этой точке зарождается конфликт между современным и традиционным, между тем, что направлено на злобу дня (в широком смысле), на сиюминутные жизненные потребности и тем, что связано с метафизическим постижением вечносущих принципов бытия, с приобщением человека к философским, эстетическим и религиозным представлениям минувших эпох. Парадоксальность нынешней ситуации заключается в том, что в результате научно-технической и информационной революций были созданы невиданные до сих пор возможности для культурного роста, но в то же время возможности эти практически не используются в целях культурного созидания и формирования высокоразвитой духовной личности. Как отмечает И. Гобозов, "никогда человечество не имело таких возможностей для обогащения культурного мира индивидов. Но никогда общий интеллектуальный уровень людей не падал так низко, как в настоящее время".¹

Техноцентристский характер образования и самообразования 
обусловливает их направленность на современное содержание жизни, их 
ориентацию не на духовное развитие индивида, а на полезность. Весь 
информационно-технический потенциал образовательных и

Гобозов И. А. Кризис современной эпохи и философия постмодернизма // Философия и

общество. - 2000. - № 2. - С. 84-85.

самообразовательных технологий используется почти исключительно в целях адаптации человека к изменившимся условиям его бытия, то есть выступает как транслятор современного содержания жизни. При этом весь огромный пласт традиционной культуры остается практически невостребованным в качестве материала, воспроизводящегося в сознании современного человека, в результате чего происходит процесс тотальной фрагментации личности, когда она, ограниченная как узкими возможностями собственного сознания, так и своей сосредоточенностью на современном содержании жизни, отображает в себе лишь малую часть культурного пространства и, следовательно, не в состоянии адекватно постичь его сущность и смысл.

На это обстоятельство еще в начале XX века обратил внимание немецкий философ В. Виндельбанд. Описывая трагическую судьбу немецкого поэта Гёльдерлина, романтически идеализировавшего античный мир, он анализирует причины этой идеализации поэтом того безвозвратно утраченного мира, который во многом противоположен миру современному. "Все дело в совершенно различном отношении между индивидом и общим содержанием культуры, - пишет В. Виндельбанд. - Античный мир был еще настолько прост, что индивид мог охватить своим интересом все содержание культурной жизни. Каждый человек во всем своем своеобразии настолько срастался с существенным содержанием общей жизни, что мог считаться ее представителем. Совершенно иначе, - отмечает далее немецкий философ, -обстоит дело в современном мире. Все виды профессиональной деятельности обрели в нем такой объем и такие разветвления, что индивид не может больше охватить всю их совокупность, и при этом, что еще важнее, они настолько разошлись в своем развитии, что гармоническая связь и прекрасное единство, которыми они обладали в античности, безвозвратно утеряны. Поэтому, - заключает В. Виндельбанд, - мы потеряли счастливое тождество индивидуальной и общей образованности, и индивид более не способен внутренне охватить всю культуру своего времени и выступать как ее представитель".¹

На современном этапе развития цивилизации ситуация еще более усложняется и усугубляется. По мнению К. Делокарова, это объясняется тем, что "для дальнейшего развития производства - основной цели общества -требуется еще более глубокая специализация, более широкая информатизация, проникновение технических средств в самые интимные стороны человеческой деятельности... Такая тенденция, - подчеркивает К. Делокаров, - опасна прежде всего тем, что специализация плохо совместима с необходимостью целостного восприятия мира культуры".

Глобализация образования, предполагающая, по существу, универсальность и целостность в качестве основных своих принципов, создает благодатную почву для синтезирования всех аспектов гармоничного развития личности. Другой вопрос, насколько эффективно эти возможности используются на данном этапе развития.

В плане постановки проблемы мы считаем целесообразным обратиться, прежде всего, к наследию знаменитого русского философа и ученого-естествоиспытателя В.И. Вернадского. Обращение к трудам этого весьма оригинального и самобытного мыслителя представляется нам не просто данью недавно сложившейся традиции, но и методологически правильным с точки зрения соответствия его философских воззрений насущным проблемам современного мира.

В. Виндельбанд. Избранное. Дух и история. - М., 1995. - С. 134. Делокаров К. Цит. раб. С. 91.

В.И. Вернадский писал: «Мы переживаем в настоящее время исключительное проявление живого вещества в биосфере, генетически связанное с возникновением сотни тысяч лет назад Homo sapiens, создание этим путем новой геологической силы, научной мысли, резко увеличивающей влияние живого вещества в эволюции биосферы. Охваченная всецело живым веществом, биосфера увеличивает, по-видимому,в беспредельных размерах его геологическую силу и, перерабатываемая научной мыслью Homo sapiens, переходит в новое свое состояние, в ноосферу»⁸. Это важно отметить постольку, поскольку теорию ноосферы можно рассматривать в контексте современных глобализационных процессов.

С именем В.И. Вернадского связано не только возникновение новых научных направлений, но также постановка и разработка принципиальных положений относительно организации новых форм высшего образования. Он утверждал: «Разрешение университетского вопроса, как и всех других вопросов нашей государственной жизни возможно лишь при существовании в стране гарантий элементарных прав человеческой личности. Но наряду с этим вопросом, совместно с ним, должны быть обсуждены вопросы об Ассоциации, о положении и подготовке студентов, о способе выработки и проведения в жизнь нового университетского устава. Съехавшись с разных концов русской земли, профессора создадут единение, путем которого университетская жизнь будет выведена из тисков бюрократической рутины»⁹.

В.И. Вернадский был убежден в том, что высшее образование должно быть определено демократизацией государственной и общественной жизни. Демократизм организации и свободу инициативы Вернадский считал непременным условием успешной работы любого научного или образовательного коллектива. По его мнению, «научному учреждению свойственно непрерывно развиваться и обновляться, переходить на более высокий уровень организации» .

³ Бастракова М.С. Организационные уроки Вернадского // Природа. - 1988. - №2. - С. 28.

Мы полностью солидаризируемся с идеями В.И. Вернадского в том плане, что образование в современном мире является наиважнейшей сферой социальной жизни. Именно от него зависит интеллектуальный потенциал нации, основы ее самостоятельности, ее мощь и жизнеспособность. Его работы по организации науки и образования современны не только потому, что помогают находить ответы на многие вопросы наших дней, но и потому, что в них особое внимание уделено насущным проблемам науки и высшего образования. Отношение к науке и ее непосредственным нуждам Вернадский считал мерилом социального и культурного развития страны, а также показателем интеллектуального уровня руководителей любого ранга. Поэтому его идеи как нельзя более актуальны для изучения современных проблем глобализации образования.

В современном мире наблюдается беспрецедентное по своим масштабам развитие высшего образования, растет осознание его жизненно важной роли для экономического и социального развития. При этом практически во всех странах мира высшее образование в той или иной степени переживает период радикальных реформ, связанных с переходом к инновационным технологиям и принципам глобализации образования.

Чешко М.А. Глобальное видение и новая наука. - М., 1988. - С. 6.

На сегодняшний день содержательное определение глобализации образования в научной литературе практически отсутствует. Большинство исследователей обращают внимание на функциональный аспект этого процесса, его последствия. Как пишет в своей работе «Глобальное видение и новая наука» российский исследователь М.А. Чешко, «термин «глобальность» означает широкую совокупность процессов и структур, которую можно выразить как процесс взаимозависимости, взаимопроникновения и взаимообусловленности самых разнообразных компонентов мирового сообщества. Иначе говоря, в современном мире создается такое единое целое, где любое локальное событие определяется событиями в других локусах и наоборот. Эти процессы и выступают как «феномен глобальности и глобализации»¹.

Модный термин «глобализация» встречается на страницах почти всех исследований, посвященных современным проблемам образования, в том числе высшего. При рассмотрении вопросов образования в контексте глобализации речь идет как о влиянии глобализации на развитие высшего образования, так и о роли высшего образования в этом процессе. Например, английский исследователь П. Скотт (профессор, вице-канцлер Кингстонского университета) отмечает, что все университеты вовлечены в процесс глобализации - частично как объекты и даже жертвы этих процессов, а отчасти как субъекты и главные посредники глобализации. По мнению П. Скотта, во все времена университет являлся институтом интернациональным, но никогда не был институтом глобальным. Глобализация - не отделимое от новых форм общественной жизни и новых парадигм производство знания, подчеркивает П. Скотт¹.