Женщины в международных организациях

Конвенция 1979 г. о ликвидации всех форм дискриминации  в отношении женщин связывает  равноправие лиц обоего пола в  политической сфере с тремя основными  условиями. Во-первых, часть II статьи 7 подтверждает право женщин голосовать на всех выборах и избираться во все выборные органы, уже закрепленное в других международных документах, включая уже упомянутую выше Конвенцию о политических правах женщин от 1952 г. и Международный пакт о гражданских и политических правах от 1966 г. В дополнение к праву, констатируемому в предыдущих документах, эта статья четко заявляет о праве голоса на публичных референдумах.

Во-вторых, статья также отражает существующие стандарты  международного законодательства. Однако, обусловливая, что государства-участники «должны обеспечить» правом участия, обязывает государства создать условия, облегчающие женское участие в формулировании и осуществлении политики правительства и занятие государственных постов, а также осуществление всех государственных функций на всех уровнях государственного управления. В-третьих, документ устанавливает право женщин на участие в неправительственных организациях и ассоциациях, занимающихся проблемами общественной и политической жизни страны, и обязывает государство обеспечить это право наравне с мужчинами. Конвенция, получившая название «билль о правах женщин», на данный момент юридически объединяет 165 стран-членов Организации Объединенных Наций.

В 1980 г. в Копенгагене (Дания) проходила II Всемирная конференция по проблемам женщин. В ней приняли участие более 1300 делегатов из 145 стран; еще более 8000 человек участвовали в параллельно проходившем форуме неправительственных организаций.

Конференция завершилась принятием Программы действий, в которой назван ряд различных факторов несоответствия между юридическими правами и умением женщин  ими пользоваться, включая среди прочих: недостаточное участие мужчин в повышении роли женщин в обществе; недостаток (отсутствие) политической воли; недостаточное признание ценности вклада женщин в развитие общества; недостаточный учет особых потребностей женщин при планировании; недостаточное число женщин на руководящих постах; недостаточное осознание женщинами достигнутых ими возможностей⁸.

На III Всемирной конференции ООН по проблемам женщин под названием «Всемирная конференция для обзора и оценки достижений Десятилетия женщины ООН: равенство, развитие и мир», состоявшейся в 1985 г. в г. Найроби (Кения), собрались 1400 представителей официальных делегаций из 157 стран. Были приняты Перспективные стратегии – план действий по улучшению положения женщин до 2000 г. В основу документа положен ряд мероприятий по достижению равенства на национальном (государственном) уровне, тремя основными группами которых явились: меры по усовершенствованию конституций и законодательств; равное участие в социальных программах, политической жизни и принятии решений.

В июне 1993 г. в  Вене состоялась Всемирная конференция  по правам человека. В текстах Венской  декларации и Программы действий поддерживается включение женских прав в повестку дня основных правозащитных органов ООН, а также улучшение координации действий существующих правозащитных механизмов гендерной направленности.

В хронологии ООН особо следует выделить 1995 г. На проходившей под эгидой ООН Всемирной встрече на высшем уровне по социальному развитию в Копенгагене было объявлено, что содействие активному участию женщин в политической и экономической сферах необходимо для борьбы с бедностью и социальным неблагополучием. Тогда же состоялась IV Всемирная конференция ООН по проблемам женщин в Пекине, на которой присутствовали 47000 участников, включая 6000 официальных делегатов из 189 стран и 30000 представителей неправительственных организаций. Пекинская Всемирная конференция 1995 г., на которой были приняты основополагающие документы – Пекинская декларация и Платформа действий, определили 12 основных проблемных областей, в том числе неравенство между мужчинами и женщинами в области разделения власти и принятия директивных решений на всех уровнях.

В Платформе  действий IV Всемирной конференции по положению женщин рекомендовано:

– достичь  равного представительства женщин и мужчин, в этих целях значительно  увеличить число женщин на всех государственно-административных должностях, в случае необходимости путем введения квоты;

– принять  в рамках избирательных систем меры, побуждающие политические партии к  привлечению женщин на выборные и  назначаемые государственные должности в той же пропорции и на тех же условиях, что и мужчин;

– принять  во внимание дифференцирующее воздействие  избирательных систем на политическую представленность женщин в выборных органах и в случае необходимости рассмотреть вопрос о корректировке или реформе этих систем;

– защищать и  поощрять равные права женщин и мужчин на участие в политической деятельности и на свободу ассоциации, включая членство в политических партиях и профсоюзах;

– создать  механизм контроля над выполнением  принятых обязательств⁹.

Следует отметить, что главным изменением, которое имело место в Пекине, явилось осознание необходимости перенести основное внимание самих женщин на концепцию полов, признав потребность переоценки всей структуры общества и всех отношений между мужчинами и женщинами внутри него.

Принимая  Пекинскую платформу действий, правительства взяли на себя обязательства по эффективному включению гендерного аспекта во все государственные институты, стратегии, планирование и принятие решений. На деле это означало, что до принятия решений или выполнения планов всегда необходимо проводить анализ их последствий как для женщин, так и для мужчин.

Ответом Пекинской  конференции 1995 г. стала состоявшаяся в Индии (Нью-Дели) 14-18 февраля 1997 г. Специальная  конференция «К партнерству между  мужчинами и женщинами в политике», работа которой была направлена на дальнейшее развитие и усиление Пекинской парламентской декларации и Плана действий Межпарламентского Союза. В Делийской конференции приняли участие 78 национальных делегаций: 121 мужчина и 119 женщин-парламентариев. Никогда прежде международная встреча не достигала столь высокого уровня паритетного представительства. Конференция одобрила цель - скорректировать существующий драматический дисбаланс участия мужчин и женщин в политической жизни. Резолюция по итогам Специальной Конференции была принята Советом Межпарламентского Союза в Сеуле в апреле 1997 года.

Дальнейшие  шаги и инициативы по достижению равенства  полов в новом тысячелетии рассмотрены Специальной сессией Генеральной Ассамблеи ООН «Женщины в 2000 году: равенство между мужчинами и женщинами, развитие и мир в XXI веке», известная также как Пекин+5, которая прошла в Штаб-квартире ООН в Нью-Йорке с 5 по 9 июня 2000 г.

Таким образом, принцип равных прав, свобод и равных возможностей последовательно разрабатывается структурами международного сообщества. Интеграция в него Кыргызской Республики обеспечивает влияние международных норм на отечественное законодательство. Кыргызстан на международном уровне не только заявляет о поддержке принципа и участвует в подготовке многочисленных документов, фиксирующих антидискриминационные нормы и стандарты, но и берет на себя вполне конкретные обязательства в данной области. Подпись нашего государства стоит под Конвенциями ООН и другими документами, имеющими силу закона для тех государств, которые решились к ним присоединиться. В соответствии с обязательствами, антидискриминационные нормы должны быть детализированы в национальном законодательстве, а главное – последовательно воплощены в жизнь.

1.2 Международные организации

во  всемирных глобализационных процессах

Дискуссии о глобальном управлении и его роли в современной  мировой политике с особой силой развернулись в международном научном сообществе с конца 1990-х гг., т.е. на период расцвета клинтоновского интернационализма и глобализма. В то время США пытались преподнести свою политику как выражение интересов мирового сообщества. Говорилось (особенно после Косова) о вытеснении моральными императивами «устаревших» и «недостаточных» норм Устава ООН, о праве мирового сообщества на вмешательство в дела государств¹⁰, выдвигались идеи формирования глобального коммунитарного права – так называемого «конституционного права народов». Иными словами, активно внушалась мысль о том, что Вестфальская модель мира, стоящаяся на принципах государственного суверенитета, постепенно должна смениться системой глобального «управления без правительства»¹¹, основанной на понимании сообщества демократических государств как «широкого униполя» мирового сообщества в целом, о необходимости расширения такого сообщества до демократического мира в целом¹² и о том, что его консенсус должен стать критерием для принятия решений, ограничивающих или нарушающих суверенитет отдельных государств.

На фоне этих дискуссий  глобальное управление стало одной  из приоритетных тем для научного анализа, вошло и в университетские учебники по мировой политике¹³. Поэтому данная тема заслуживает подробного и обстоятельного изучения.

Современную стадию в  развитии глобальных процессов отличает разрыв между стремительным ходом  экономической глобализации и достаточно слабыми усилиями государств по созданию согласованной политической системы ее регулирования. Фактически, одной из важнейших долгосрочных проблем человеческого развития в мире становится необходимость выработать ее действенный механизм. Принципиально важным в этой связи является заявление Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, прозвучавшее в его Годовом докладе за 1999 г.: «Задачи, которые ставит глобализация, задачи, которые государства не могут успешно решать только собственными силами, самым непосредственным и очевидным образом свидетельствуют о необходимости укрепления многостороннего сотрудничества».

Глобализация во все  большей мере начинает включать в  себя не только транснациональные финансовые потоки. Глобализация, как справедливо отмечено во Втором отчете о прогрессе в достижении целей Развития Тысячелетия в Кыргызской Республике, начинает восприниматься как новое качество взаимосвязанности и взаимозависимости человечества¹⁴. А поскольку глобализация таким образом начинает пронизывать все больше и больше сфер жизнедеятельности человека, то все более значимым становится вопрос об ее институционализации, о формировании системы глобального регулирования, наделенной соответствующим объемом полномочий и легитимности. Это глобальное регулирование может осуществляться в различных формах. Основными из них являются глобальное сотрудничество, при котором решающую роль в проведении согласованной общемировой политики будут играть существующие суверенные государства, и глобальное управление, при котором наднациональные международные организации были бы автономны от государств в процессе принятия решений.

Очевидно то, что глобальное управление (или, по крайней мере, отдельные  его элементы) может ложиться как  стихийно, путем спорадического взаимодействия прежде всего экономических и финансовых структур, так и осознанно, путем планомерного его формирования, осуществляемого на основе консенсуса всех (или наиболее крупных) глобальных акторов. К настоящему времени в мировой политической мысли сформировалось несколько основных концепций по возможной организации глобального регулирования. Все они предполагают либо создание новых  институтов, призванных наиболее адекватно соответствовать новым глобальным процессам, либо эволюцию и трансформацию функций уже существующих международных организаций. В качестве примера можно привести типологию этих концепций из доклада по глобальному регулированию, подготовленного Советом по внешней и оборонной политике (СВОП) в 2001 году:

1. «Мировое правительство». Наиболее старая футурологическая идея (исследованная в т.ч. Кантом), различным аспектам которой посвящено немало работ. Фактически, концепция «мирового правительства» представляет собой увеличенную модель национального государства, руководство которого решает текущие внутриполитические вопросы уже не на национальном, а на глобальном уровне.

2. Трансформация существующей  системы ООН. Здесь есть два  основных пути. Один – постепенное  повышение уровня легитимности  Совета Безопасности ООН и  уровня его эффективности (на  этом делает акцент и генеральный секретарь ООН Кофи Аннан). Другой вариант – более радикальный. В нем выделяют две составные части: превращение существующего Совета Безопасности ООН в своего рода квазиправительство, а Генеральной Ассамблеи ООН – в квазипарламент. Нужно отметить, что такая форма глобального управления находит больше сторон-участников, чем идея «мирового правительства» в чистом виде. Однако и ее отличает узкоэтатистский подход, который сводит все глобальное сообщество к жестким рамкам государства.

3. Политическое управление глобальным развитием. Согласно этой концепции ведущие политические акторы в мире будут «подталкивать» глобализацию в нужное русло и решать возникающие глобальные проблемы узким кругом «игроков». Ими могут быть, при различных раскладах, либо доминирующая в мире супердержава, либо конгломерат великих держав (институционально оформленный в рамках группы G-8 или же иной структуры).

4. Корпоративное глобальное  управление. В этом случае к  коллективным усилиям государств по решению глобальных проблем и планированию глобального развития присоединятся и наиболее значимые частные акторы (крупнейшие транснациональные корпорации, международные неправительственные организации и др.).

Такова предложенная типология подходов к глобальному  управлению. В добавление к ней целесообразно отметить еще один вид глобального регулирования – глобальное сотрудничество.

В его рамках решения  глобальных проблем будут приниматься  не путем навязанных отдельными акторами подходов, но путем конструктивного и воплощаемого в жизнь диалога всех заинтересованных сил. Такая форма также предполагает формирование более инклюзивной системы глобального регулирования, свою сопричастность которой смогли бы ощущать как можно больше государств и иных акторов.

Из ряда проблем, затрудняющих изучение глобального управления, две стоит выделить особо. Первая – это расплывчатость грани между международным сотрудничеством суверенных государств и самостоятельной, уже наднациональной ролью международных организаций. Трансформация ЕС, тенденции развития ООН подтверждают, что уловить момент, начиная с которого следует вести речь о глобальном (или региональном) управлении в чистом виде, очень и очень трудно.