Стратегии в синхронном переводе

2. Процессы, наличествующие постоянно, но не всегда очевидные:

а) полнота внимания в  конкретной ситуации,

б) самоконтроль.

3. Случайные действия:

а) транскодирование (transcodage) технических терминов и имен собственных, имеющих один эквивалент перевода на другие языки, или транскодирование начала речевого потока, где единицы смысла еще не четко очерчены,

б) поиск специальной  терминологии в понятийном лексиконе  переводчика.

Под специальной терминологией  мы будем иметь в виду понятие, необходимое в данном контексте. Иногда причиной декомпрессии является неспособность синхронного переводчика найти в ряде случаев необходимый вариант на ПЯ. Одна из вероятностей этого заключается в том, что синхронист не понял данное понятие на ИЯ (Snelling 1992:7), другая - в том, что, поняв исходное понятие, синхронный переводчик столкнулся с проблемой поиска аналогичного варианта на ПЯ. В этом случае мы имеем дело с семно-компонентным анализом, когда вместо точного аналога на ПЯ переводчик может использовать более генерализованное понятие вместе с качественным прилагательным. “Перевод “tigre” как “lion” выдаст лингвистическую, зоологическую и географическую некомпетенцию переводчика. “Feline” или даже “big cat”, сопровождаемое прилагательным “striped”, не оставит у аудитории сомнения относительно существа вопроса” (Snelling 1992:7).

Данный принцип может  быть приложен не только к специфической  терминологии, но и к незнакомому  вокабуляру в целом. По мнению Д. Снеллинга, эта операция напоминает поиск понятия  с более низким общим знаменателем. При невозможности найти соответствующий вариант на ПЯ синхронист может разбить понятия на составляющие компоненты, например: run=move fast. При этом необходимо учитывать наличие тех или иных переменных или сем, которые входят в состав переводимого понятия на ИЯ. Так, при переводе на английский язык фразы “le afferrai la mano e la tenni nella mia” для синхрониста, чей родной язык английский, не составит труда найти единичный глагол, в котором присутствуют такие компоненты, как “energy” и “duration”. В данном случае наиболее точный вариант перевода “I clasped her hand in mine”. Однако если точный вариант не найден, можно разбить составляющую глагола “clasp” на отдельные семные компоненты, позволяющие путем декомпрессии найти приемлемый вариант перевода на ПЯ. Например:

I took her hand firmly and held it in mine.

Модель Д. Снеллинга  относится к модели компонентного  анализа - такого способа анализа  текста, который направлен на выделение  составных частей значения слова  или семантических компонентов (именуемых семами, или семантическими множителями), а также на выяснение принципов их соединения и структурной организации (Швейцер 1973:44).

Компонентный анализ дает возможность более углубленно анализировать смысловую структуру  слова, выявлять соотношения и связи между его отдельными значениями, а также определять те признаки, на основе которых слова объединяются в синонимические группы или семантические поля.

В тех случаях, когда  у синхрониста нет доступа  к концепту докладчика (отсутствие транскрипта доклада в кабине синхронного перевода), мы сталкиваемся с еще одной стороной стратегии декомпрессии - компенсацией. На наш взгляд, компенсация является составной частью стратегии декомпрессии. В самом деле, если у переводчика нет возможности знать концепт оратора заранее, более того, если у него нет возможности знать коммуникативную интенцию отправителя и даже план построения предложения, то для осуществления перевода ему приходится применять стратегию вероятностного прогнозирования, в ряде случаев находить приблизительные значения, пользуясь генерализацией, а в некоторых моментах даже основывать свой перевод на чистых предположениях. А это неизбежно приводит к потере единиц смысла, которые синхронист может и должен компенсировать. Робин Сеттон утверждает, что “Природа синхронного перевода требует постоянной компенсации в режиме рабочего времени” (Setton 1997:214). Компенсируя, синхронист “расширяет” переводимую фразу, т.е. использует стратегию декомпрессии. В ряде случаев докладчик может неожиданно изменить эмфазу данного сегмента выступления, и у синхрониста уже не будет возможности дать правильный перевод во время подобного изменения. Может случиться и так, что последние изменения, внесенные оратором в ИЯ, приведут к изменению коммуникативной интенции выступающего, и в этом случае синхронисту также придется компенсировать возможные потери. Подобные изменения значения обычно вносятся в текст устного выступления оратором для более полной, на его взгляд, интеграции значимых отрывков выступления.

Одну и ту же мысль можно выразить разными способами. Мысль можно выразить очень сжато и лаконично, а можно пространно и с большим количеством слов. Наблюдения показывают (Швейцер 1973:199), что, как правило, перевод превышает по своему объему текст оригинала. Таким образом, при переводе с английского языка на русский длина текста на ПЯ возрастает. Объясняя это явление, Барт пишет, что “Существуют словарные единицы, структуры и идеи, которые требуют пояснительных фраз, и переводчики предпочитают скорее вносить добавления для большей ясности, чем опускать что-либо для большей простоты” (цитата по Швейцеру 1973:200).

Процессу компенсации  в литературе по СП не уделяется  должного внимания. Например, Ледерер  утверждает (1981), что синхронные переводчики  конструируют модель перевода “на чисто лингвистической основе”, хотя смысл высказывания до конца не ясен. Однако, когда смысл проясняется, перевод осуществляется уже на другом уровне. После прослушивания и восприятия поступившего языкового сегмента в СП начинается стадия концептуализации. Синхронный переводчик создает когнитивную память, при этом он интегрирует последовательные фрагменты речевого потока и предыдущего знания. Интеграция речевого потока и предыдущего знания является ключевым фактором в СДК. Данные процессы являются постоянными. Одновременно с ними могут происходить несколько непостоянных процессов, наличие которых целиком зависит от конкретной ситуации.

Стратегия декомпрессии применяется в тех случаях, когда  использование предыдущего знания просто необходимо. Без него невозможно передать адекватно переводимый сегмент сообщения на ПЯ. Большую роль здесь играет личностный подход, который очень важен в переводе вообще и в СП в частности. Личностный подход к переводу фокусирует внимание исследователя на мыслительных операциях, осуществляемых переводчиком в процессе перевода. Поведение переводчика-синхрониста определяется принятием ряда последовательных решений относительно характера и последовательности таких операций (Комиссаров 1996:93).

Итак, согласно Ледерер, за счет соединения когнитивной памяти, последующего речевого потока и предыдущего знания у синхронного переводчика возникает в памяти определенный концепт, который должен полностью совпадать с концептом в речи оратора. В противном случае перевод окажется неточным. Однако концепт переводчика и концепт оратора - это разные вещи. У синхронного переводчика нет возможности узнать заранее концепт оратора, за исключением тех случаев, когда оратор предоставил текст своего доклада в переводческую кабину до выступления или об этом заранее позаботились организаторы.

При использовании стратегии  декомпрессии, когда синхронисту  необходимо широко развернуть какое-либо из понятий на ИЯ при его переводе на ПЯ, это достигается за счет предыдущих знаний. При развертывании смысловой  группы или понятия переводчик делает примечание, которое поясняет смысл переведенной смысловой группы или понятия. Решения переводчик принимает либо на основе объективного анализа фактов и ситуаций, либо субъективно интуитивно. Интуитивный характер перевода обусловлен как самой природой мыслительной деятельности человека, так и обстоятельствами, влияющими на принятие переводчиком необходимых решений. Известно, что в любой мыслительной деятельности поиск решения может идти как строгим аналитическим путем, так и с помощью эвристических догадок, озарения, неожиданных выводов, интуитивно сокращающих путь поиска. Переводческая деятельность не является в этом отношении исключением. Многие решения, принимаемые переводчиком, не основываются на сознательном сопоставлении каких-то факторов, и нередко даже сам переводчик не способен логически их обосновать (Комиссаров 1996:93). Однако так происходит не во всех случаях. Переводчик также принимает решения на основе конкретных фактов и оценки ситуации. В СДК это происходит тогда, когда примечание переводчика необходимо для адекватного понимания реципиентом текста на ПЯ. Приведем пример:

Speaker: Let us look at what we call “binge drinking”. What they labeled as binge drinking for young people, more than 5 drinks in a row in a couple of hours. So that’s a lot of alcohol for someone who is a smaller person, smaller body size. (Fetal Alcohol Syndrom Conference).

Перевод: Рассмотрим следующую стадию заболевания - кутежное употребление алкоголя, как его называют, среди подростков и молодежи, т.е. более пяти пятнадцатиграммовых доз алкоголя в пересчете на чистый спирт, выпитых подряд в течение двух часов. Это большое количество алкоголя для человека с малой массой тела.

В этом примере применена  СДК. Английское “drink” переводится на ПЯ развернутой фразой с пояснением переводчика. В данном случае декомпрессия понадобилась для достижения адекватности текстов на ИЯ и ПЯ. Действительно, если переводить данное английское понятие без “расшифровки”, то у реципиента может возникнуть путаница относительно того, какое количество представляет собой один “drink”. Не будет понятна и разница между стадиями алкогольной зависимости и степенью опьянения, которые являются предметом обсуждения. Не помогут адекватному переводу и значения данного понятия, приводящиеся в словарях. Рассмотрим некоторые из них:

drink I n 1. питье; food and ~ пища и питье; 2. 1) напиток; soft ~s безалкогольные напитки; strong /ardent/ ~ спиртной напиток; 2) спиртной напиток; to take to ~ пристраститься к спиртному; запить; 3. глоток; ~of water [of milk] глоток воды [молока]; 4. жарг. водный простор; океан; “лужа”; the big ~ амер. а) Атлантический океан; б) река Миссисипи; the D Ла-Манш; to cross the ~ пересечь океан /море/ (БАРС)

Недостаточным подспорьем окажется и словарная статья из словаря Вебстера:

drink n (bef. 12c) 1. a : liquid suitable for swalowing b : alcoholic liquor 2 : a draft or portion of liquid 3 : exessive consumption of alcoholic beverages 4 : a sizable body of water

Ничего конкретного не дают для  точного перевода и специальные медицинские словари. Между тем данное понятие переведено на ПЯ правильно. Синхронный переводчик нашел правильное решение, идя строго аналитическим путем и применяя метод концептуализации. Когда фрагменты речевого потока оказались недостаточными для адекватного перевода на ПЯ, в действие вступил фактор предыдущего знания, который помог избежать ошибки в переводе.

Данный перевод обеспечивает достижение коммуникативной эквивалентности. Коммуникативная эквивалентность - отношение между текстами сообщения на ИЯ и ПЯ, которое приводит к совпадению обоих текстов сообщения по своей коммуникативной ценности. В приведенном случае оба текста устного сообщения вызывают одинаковый коммуникативный эффект как у реципиентов, для которых ИЯ является родным языком, так и у получателей информации, для которых родной язык ПЯ. При этом изначальная коммуникативная ценность текста сохраняется инвариантной.

В данном случае мы имеем  дело с внеязыковыми факторами перевода, без которых осуществить перевод данного сегмента на ПЯ не представляется возможным. Действительно, в СП вовлекаются как лингвистические, так и экстралингвистические компоненты. Иногда роль экстралингвистических компонентов может быть более значительной, чем лингвистических. Соотношение и роль каждого из этих двух компонентов еще недостаточно исследованы, но вне всякого сомнения влияние экстралингвистических факторов на выбор стратегии синхронного перевода может быть очень велико. СП не происходит в вакууме; социокультурные и другие компоненты оказывают на него влияние на протяжении всего процесса. И.И. Ревзин и В.Ю. Розенцвейг (1980) предложили свою модель реализации экстралингвистических компонентов в тексте перевода. Данная модель употребляется в двух вариантах. В первом переводчик получает необходимую информацию, прослушав данный сегмент текста на ИЯ. При этом происходит процесс языкового восприятия в соответствии с интерпретационной моделью Ледерер. Восприняв речевую последовательность, синхронист переходит к следующему этапу - анализу предметной ситуации. В нашем случае предметная ситуация сводится к факту нахождения эквивалента на ПЯ английскому понятию “drink”. Все возможные понятия, закрепленные в словарях (напиток, питье, спиртное и т.д.), не подходят контекстуально, так как в них отсутствует компонент эквивалента сравнения, эталона, на основе которого можно было бы сравнить по количеству содержащегося в нем алкоголя все остальные напитки. После восприятия предметной ситуации синхронист абстрагируется от сообщения и передает получателю только данную ситуацию. Вторая схема, предложенная И.И. Ревзиным и В.Ю. Розенцвейгом, сводится к тому, что перевод происходит без обращения к предметной ситуации, а осуществляется при помощи языка-посредника. Обращение к действительности имеет место лишь тогда, когда создается эта система и когда, естественно, учитывается та действительность и та ситуация, которые отражают соответствующие категории в ИЯ и на ПЯ. В этом случае такое обращение к внеязыковой действительности является фактом прошлого, а не частью самого процесса перевода (Швейцер 1988:49). В самом деле, процесс, предусматривающий обращение к действительности, И.И. Ревзин и В.Ю.  Розенцвейг называют интерпретацией, а процесс, происходящий без обращения к действительности, - переводом. По их мнению, интерпретация встречается чаще всего при переводе художественной литературы, когда одна из важнейших задач, которую ставит перед собой переводчик, заключается в отражении и воссоздании существующей действительности. Собственно перевод, по мнению И.И. Ревзина, встречается в деятельности синхронных переводчиков. Но ведь и в СП происходит обращение к действительности, к предметной ситуации на конкретном уровне. Логично предположить, что в приведенном примере “drink” было переведено на ПЯ путем интерпретации на основе обращения к предыдущему опыту, а остальная часть фразы явилась собственно переводом.

СДК имеет свои онтологические корни в обращении к действительности или предыдущему опыту, без которого невозможно было бы декомпрессировать  “drink” в приведенном выше примере. Чтобы иметь возможность вести динамический кумулятивный анализ поступающего текста, синхронист должен понимать поступаюшее сообщение, а в основе понимания, по выражению Н.И. Жинкина, должны лежать предшествующие тексты или соответствующие предметные знания (Чернов 1978:191).

СДК направлена также  на компенсацию потерь, которую приходится осуществлять синхронному переводчику для достижения эквивалентности текстов ИЯ и ПЯ. Синхронный переводчик не имеет доступа к коммуникативной интенции отправителя до тех пор, пока отправитель не выразит свою коммуникативную интенцию вербально. Нет у переводчика и возможности знать заранее план выражения докладчика. Для того чтобы процесс перевода проходил плавно, синхронист приближается к коммуникативному намерению выступающего, используя обобшенные понятия и предположения, в результате чего в текст ПЯ привносится что-то новое или происходит потеря старого значения (Setton 1997:214). Отсюда совершенно очевидна необходимость постоянной текстовой компенсации, особенно тогда, когда значения лексических единиц пришли слишком поздно для того, чтобы безболезненно интегрировать их в текст. Перевод английского “drink” как “пятнадцатиграммовая доза алкоголя в пересчете на чистый спирт” позволяет компенсировать возможные потери смысла, которые были бы на ПЯ в случае перевода “drink” как “напиток” или каким-либо другим вариантом, и полностью передает коммуникативную интенцию отправителя. В предыдущих разделах уже говорилось о трех составляющих переводческой эквивалентности: 1) коммуникативная интенция (цель коммуникации); 2) функциональные параметры текста и 3) коммуникативный эффект (Швейцер 1988:147). Данные элементы соответствуют трем компонентам речевого акта - отправителю, тексту и получателю. А.Д. Швейцер следующим образом формулирует соотношение между этими тремя элементами и переводом. Переводчик на основе функциональных доминант исходного текста выявляет лежащую в его основе коммуникативную интенцию и, создавая конечный текст, стремится получить соответствующий этой интенции коммуникативный эффект. Следовательно, должно быть соответствие между коммуникативной интенцией отправителя и коммуникативным эффектом конечного текста. Перевод английского “drink” на ПЯ как “пятнадцатиграммовая доза алкоголя в пересчете на чистый спирт” является полным соответствием коммуникативной интенции отправителя, задачей которого являлось дать эквивалент сравнения (измерения) для такой стадии употребления алкогольных напитков, как “кутежное” употребление. Коммуникативный эффект достигается и за счет компонента различия, который привносится в перевод за счет СДК. Теперь у получателя информации есть четкое представление о том, чем отличается кутежное употребление алкоголя от других стадий, например, “alcohol dependence” - алкогольной зависимости.