Линда Уинстед Джонс. Лунная ведьма. Проклятие Файн

    Глава 5

  Её разбудило отсутствие  волка, завывание холодного ветра  и пронзительное чувство одиночества. Дрожа от холода, Жульетт села  и плотнее закуталась в плащ, непроизвольно поглядывая на  пустую тропинку, которая привела  её прошлой ночью к зверю.

 Близился рассвет, но  солнце пока не выглянуло из-за  горизонта и не успело разогнать  ночной холод. Только поэтому  ей немного хотелось, чтобы волк  вернулся. Она всего-то нуждалась  в его тепле. Давно ли он  ушёл? Появится ли снова? Как глупо с её стороны питать сентиментальные чувства к дикому животному, которое оскаливалось на неё и вернуло в плен.

 Жульетт крайне удивилась  хорошо проведённой и, вроде бы, даже лишённой снов ночи, но  списала это на своё полнейшее  изнеможение. Оказалось приятно  не видеть мучительных кошмаров  или предупреждающих сновидений. Несколько раз она всё же  просыпалась и неизменно находила  рядом волка, дарящего ей тепло  и дружескую компанию.

 Нынешним утром поблизости  не было никаких следов волка  или Рина. На мгновение, один мимолётный  миг, который прошёл едва ли  не раньше, чем Жульетт о нем  узнала, она испугалась, что осталась  совсем одна. И немедленно отчитала  себя за трусость в требующей  отваги ситуации. Айседора никогда  не стала бы сидеть без дела  и ждать спасения, так же как  Софи. Жульетт снова задумалась  о побеге. Если ещё раз попытаться  спуститься, встретится ли ей  кто-нибудь на тропе? Рин или  волк? Она скатала медвежью шкуру, решив придумать как унести  её с собой, и подхватила мешок  с едой. Неизвестно насколько  хватит припасов, поэтому лучше  пока не есть.

 — Ты хорошо спала, — Жульетт слегка вздрогнула, настолько неуместно прозвучал  глубокий голос в утренней  тишине гор. Рин изящно обогнул  валун, который скрывал от неё  тропу. Мало того, что великан  подошёл совсем бесшумно, так  и ещё и внутреннее чутьё  не предупредило её о его  приближении. — Эта шкура для  тебя слишком тяжёлая, — он  забрал скатку и забросил себе  на плечо с такой лёгкостью, будто та ничего не весила.

 И направился к Жульетт, похоже, намереваясь забросить девушку  на плечо на пару со шкурой.

 — Я пойду сама, —  категорично заявила Жульетт. —  Висеть на тебе вчера весь  день было весьма неприятно.

 Он отступил, ослепительно  улыбнувшись. В утреннем свете  Рин выглядел солнечно-бронзовым, мускулистым и золотоволосым. Да  ещё эта его улыбка…

 — Возможно, сегодняшнее  путешествие тебе понравится.

 — Возможно, — подозрительно  отозвалась она.

 — Нам надо спешить.

 Жульетт последовала  за ним той же тропой, по  которой ходила прошлой ночью, и сегодня его спина предстала  ей с совершенно другого ракурса. Рин шагал широко и твёрдо, и, чтобы не отставать, Жульетт  приходилось двигаться быстро. Мускулы  на его ногах, спине и плечах  завораживающе поигрывали. Его анатомия  была такой же, как у любого  другого мужчины, и всё же он  казался другим, будто принадлежал  к совсем иному виду.

 Он был выше, сильнее, более гладкокожим и гибким  и, определённо, гораздо крупнее  обычных мужчин. Её изумила врождённая  уверенность и сноровка его  движений. Может, Рин действительно  относится к другой разновидности. Он, совершенно точно, не брился  перед тем, как присоединился  к ней сегодня утром, не в  этой дикой местности, и всё  же на его лице не проступила  щетина.

 Когда они достигли  скалистой стены, он взобрался  по ней с такой лёгкостью, будто  ни разу в жизни не оступался. Только она приготовилась последовать  его примеру, как он сбросил  медвежью шкуру на землю и  протянул руку. Жульетт помедлила, но все-таки крепко ухватилась  за неё.

 Вчера, прикоснувшись  к нему, она почти ничего не  увидела, а потом её способности  вообще пропали. Но сегодня дело  обстояло иначе. Пока Рин медленно  тянул её вверх, голову Жульетт  заполнили яркие образы.

 Лес в серых тенях, мелькавший, как будто она летела  низко над землёй, неустанно уворачиваясь  от скал, деревьев и густых  кустарников.

 Яркая и чёткая полная  луна в осеннем небе, освещающая  ночь так, что не оставалось  никаких тайн или чёрных теней.

 Она сама, спящая на  медвежьей шкуре.

 Она, украдкой выглядывающая  из-за этого самого горного  взъёма.

 Она, верхом на лошади  в окружении солдат императора.

 Человек и не человек. Животное и не животное.

 Рин поставил её  на ноги, и Жульетт подняла  взгляд. Ей пришлось сильно запрокинуть  голову, чтобы как следует рассмотреть  его лицо. Он не стал отводить  глаз или поворачиваться спиной. В его глазах сверкали столь  восхитительные и яркие золотые  искорки, что она не смогла  бы отвести взгляд, даже если  бы захотела. Боже, она знала эти  глаза!

 — Ты волк, — без  обиняков выпалила она.

 Он кивнул. Один раз.

 — Ты должен был  мне сказать.

 — Кажется, я только  что это сделал. — Он поднял  смотанную медвежью шкуру, отвернулся  и продолжил путь, снова зашагав  размашисто и целеустремлённо.

 Мгновение поколебавшись, Жульетт последовала за ним. Создание, называвшее себя её мужем, оказалось  оборотнем. Она слышала страшные  истории про таких существ  и даже читала о них в  старых ведьминских рукописях, но  никогда не принимала за правду. Согласно легенде, такие существа  изменялись три ночи подряд  в каждом цикле, когда луна  была в зените. Рин превратился  в зверя, в большого, светлого  волка, который спал рядом с  ней прошлой ночью. Волк ночью, человек днем. Нет, он существо  из кошмаров и страшилок, а  не человек. Совсем не человек.

 Прежде Жульетт боялась  своего похитителя и злилась  на него. Прошлой ночью даже  была готова рискнуть жизнью, лишь бы убежать, но теперь  нашла его не пугающим, а скорее  завораживающим. Надо же, оборотень!

 Жульетт ринулась догонять  его, и он, услышав это, замедлил  шаг, давая возможность присоединиться  к нему. Они шли по небольшому  участку без взъёмов или выступов, вынуждавших карабкаться то вверх, то вниз.

 — Я хорошо разбираюсь  в травах и заклинаниях. Возможно, смогу придумать, как тебя вылечить.

 Он не остановился, только посмотрел на неё с  высоты своего роста.

 — Вылечить? От чего?

 — От твоего недуга. Полагаю, при достаточном количестве  времени и терпения, я смогу  создать лекарство, которое не  позволит волку вырываться наружу, — мысленно она уже составляла  список возможных компонентов. О, если бы только она захватила  свою сумку, когда Рин её похитил! Некоторые из нужных трав были  там.

 — Зачем?

 Ей с огромным трудом  удавалось не отставать от  него, и она подумала, что из-за  физических усилий, видимо, плохо  формулирует свои мысли.

 — Зачем? — вопрос  оказался для неё полной неожиданностью. — Ну, чтобы ты стал нормальным  человеком. Избавился от волчьего  обличья. Если придумать лекарство, ты всегда сможешь это контролировать.

 — Нет, — тихо ответил  он.

 — Но…

 — Я не хочу излечиваться.

 — Разумеется, хочешь, — запыхавшись, возразила она, —  любой столкнувшийся с таким  проклятием, пожелал бы…

 — Волк не проклятие, — отрезал он и прежде, чем  она успела возразить, ускорил  шаг и продолжил:

 — Он сущность энвинцев, — удаляясь, сообщил Рин. — Он  дикий, сильный и связан с сердцем  земли так, как никогда не будет  человек. Ты должна это понимать, потому что по-своему тоже связана  с землёй.

 — Я с ней не  связана. Просто наделена способностью  иногда видеть то, чего не следует.

 — Все животные связаны  с землёй, просто некоторые крепче  других. Тебе достался редкий  дар, но вместо того, чтобы оттачивать  мастерство, ты борешься со своими  способностями.

 — Во-первых, я не  животное, — почти негодующе отозвалась  Жульетт.

 — Животное, — сказал  Рин, — как и я. Как все другие  существа.

 — А во-вторых, —  продолжила она, не желая углубляться  в эту дискуссию, — я не борюсь  со своим даром.

 — Борешься. В отличие  от тебя, я это вижу.

 — Ты ничего про  меня не знаешь, — отрезала  она, торопясь догнать его. — И  не меняй тему. Я просто предложила  исцелить твою болезнь.

 — Если ты заберёшь  волка, то заберёшь и мою душу.

 Жульетт ещё не успела  высказать всё, что думает по  этому поводу, но Рин слишком  быстро от неё удалился. Теперь  ей пришлось бы кричать, а поскольку  он явно был не в настроении  слушать, она в любом случае  лишь впустую потратит время.

 Возможно, позже.

  Северный дворец империи  Каламбьян

 Климат северной провинции  казался Софи слишком холодным, но её комнаты во дворце  хорошо обогревались, а маленькая  дочка, Ариана, с удовольствием сидела  в гостиной на коврике у  камина и играла с куклой  — подарком от дедушки.

 Её муж, Кейн, вернулся  в свою стихию, присоединившись  к воинам Эрика. Лидер мятежников  удивился и обрадовался, узнав, что  Кейн Варден, которого долгое  время считали погибшим, на самом  деле жив. Кейн волновался, не  уверенный, как Эрик воспримет  объяснение его более чем годичного  отсутствия, но человек, называвший  себя законным императором Каламбьяна, просто выслушал его, кивнул и  принял обратно в строй.

 Мятежники могли убить  жителей захваченного замка, но  проявили милосердие. Леди Северного  дворца приходилась старшей сестрой  императору Себастьену и сводной  сестрой Эрику. Несмотря на родство, леди Рэй и Эрик никогда  не встречались. Она была законным  отпрыском покойного императора  Нечтина, тогда как Эрик родился  в результате свиданий старого  императора со своей фавориткой. Рэй с мужем облюбовали Северный  дворец, взимали налоги и вербовали  солдат с близлежащих холодных  земель. Теперь лорда и леди  взяли под арест, но Эрик позволил  им остаться в прежних покоях, тогда как их солдат либо  убили в сражении, либо побросали  в тюремные камеры в подвале.

 Софи положила руку  на свой слегка округлившийся  живот. Ей предстояло носить второго  ребёнка ещё несколько месяцев, и она наслаждалась каждым  днём. Кейн пропустил её первую  беременность, зато на сей раз  сможет наверстать упущенное.

 Если бы не проклятие, грозящее всё разрушить, она чувствовала  бы себя совершенно счастливой. Кейну исполнится тридцать в  конце лета. Софи ещё не пыталась  снять проклятие, которое могло  отнять у неё мужа незадолго  до следующего дня рождения, но  проводила множество часов за  исследованиями и составлением  планов. Большую часть времени  она верила в свою способность  победить проклятие, мучившее женщин  Файн и их мужчин на протяжении  трёхсот лет. Но иногда с ужасом  представляла, что и ей, возможно, придётся похоронить любимого  мужа, как это случилось с Айседорой  и бесчисленным количеством других  её прародительниц.

 Но может Кейн не  умрёт, а покинет её, исчезнет  словно утренняя роса, без предупреждений  или объяснений, как поступали  некоторые мужья и любовники  женщин Файн. Такое чудовищное  событие причинит боль, и ей  останется только гадать, вернётся  ли он когда-нибудь, но такой  поворот событий был предпочтительнее  его смерти. К сожалению, она сомневалась, что у неё есть право выбора.

 

Её отец, Мэддокс Сулейн, сидел в этот холодный день с ней в гостиной покоев, выделенных для Кейна и его семьи. Её мужа приветствовали здесь с распахнутыми объятиями, а вот министра обороны императора Себастьена… то есть, бывшего министра… встретили с подозрением. Когда мятежники наконец поверят в его отступничество, он станет наиважнейшим союзником революции.

 Софи знала отца  всего несколько дней, но внутреннее  чутьё подсказывало ей, что он  хороший человек. Не из-за силы, ума или красоты, а благодаря  его доброму сердцу.

 — Просто не верится, как сильно ты похожа на  мать, — тихо сказал он.

 Ариана посмотрела  на своего дедушку, широко улыбнулась  и залепетала. Она признала его  с первого взгляда, и это стало  одной из причин, почему у Софи  не возникло никаких проблем  с доверием к отцу. Там, где  дело касалось мужчин, инстинкты  Арианы работали отменно.

 — А мне она всегда  говорила, что я похожа на тебя.

 Мэддокс пожал широкими  плечами.

 — Цветом волос и  глаз, да. Но черты лица у тебя  от матери. Когда я смотрю на  тебя, годы поворачивают вспять  и… — он запнулся, и Софи  догадалась почему. Их с её  матерью связала не романтика, они разделили лишь одну-единственную  ночь сексуального удовольствия. Он тогда был очень молод…  по расчётам Софи, лет восемнадцати. Люсинда Файн пришла к Сулейну, зная, что тот оставит её беременной. А он, разумеется, не знал ничего, кроме того, что ему предложила  себя красивая взрослая женщина.

 Должно быть, для него  та ночь оказалась весьма необычной, раз он столь ясно помнил  её спустя столько лет.

 — У тебя нет других  детей? — спросила Софи.

 Сулейн медленно покачал  головой.

 — Ни одного. Обычно  я тщательно слежу, чтобы не  осталось… — он снова запнулся.

 — Последствий, — подсказала  Софи, поглаживай свой слегка  округлившийся животик.

 — Да.

 Но та ночь с Люсиндой  Файн отличалась от остальных. Она не только обольстила его, но и околдовала, заставив забыть  о своей обычной осторожности. Мэддокс так и не заподозрил, что общается с ведьмой.

 На мгновение его  лицо исказилось в гримасе.

 — Поверить не могу, что я дедушка. Я ещё слишком  молод для внуков.

 — Очевидно, не слишком, — улыбаясь возразила Софи.

 — Я пока даже  не решился стать отцом… а  теперь у меня не одна, а  две внучки. — Он махнул рукой  на живот Софи. — Или скоро  будет. Ты уверена, что там девочка?

 — Полностью. В роду  Файн не рождалось мальчиков  уже… ну, я даже не знаю как  давно.

 — Теперь это род  Варденов, правильно? — возразил  он.

 Решительно мужской  способ мышления.