Реакция международного сообщества

        Таким образом, начало войны стало периодом крупных неудач Испанской республики. Используя такие свои приемущества, как внутреннюю дисциплину, скоординированность действий и активную поддержку государств с фашистскими и полуфашистскими режимами, испанские националисты сумели одержать ряд значимых побед, взять под свой контроль почти половину территории Испании и начать подготовку к наступлению на столицу страны Мадрид.[6]

 

2.2. Политика стран Запада в отношении Испании

 

2.2.1. Англо-итальянское соглашение о «невмешательстве»

 

      16 апреля, то есть на другой день после выхода интервентов к морю, было заключено англо-итальянское соглашение, явившееся уступкой со стороны Англии. По этому соглашению Англия обязывалась признать захват Абиссинии, обмениваться с Италией информацией о своих сухопутных, воздушных и морских силах в бассейне Средиземного моря, а также предоставлять Италии право беспрепятственного пользования Суэцким каналом в любых условиях. Кроме того, Италия выговорила обещание английского правительства предоставлять ей крупный заем на восстановление ее весьма подорванной экономики. Взамен этого итальянское правительство обязывалось после окончания войны в Испании вывести оттуда свои войска.

В момент заключения этого  соглашения участники рассчитывали на скорую победу мятежников в Испании. Именно поэтому в соглашении и  было предусмотрено, что оно вступит  в силу «по окончательном урегулировании испанского вопроса». [7]

 

Деятельность  Комитета по невмешательству в испанские  дела

 

     Со времени своей организации Комитет по невмешательству обнаружил нежелание обеспечить действительное невмешательство в дела Испании. Несмотря на наличие неопровержимых фактов, свидетельствующих о том, что война против республиканской Испании ведется войсками и оружием интервентов, Комитет ни разу не обсудил вопроса об интервенции, ни разу не констатировал нарушения соглашения о невмешательстве.

     На заседании Комитета 25 апреля при обсуждении вопроса о сохранении системы контроля представитель СССР подчеркнул, что все опасения, которые Советское правительство высказывало в сентябре прошлого года, были полностью подтверждены в течение последующих семи месяцев. Несмотря на наличие контролеров на судах, сотни новейших иностранных самолетов с иностранными летчиками сражались на стороне Франко. Огромное количество артиллерии, танков, военных материалов и военных средств всякого рода все время доставлялось испанским мятежникам из двух стран, представители которых сидят за столом Комитета по невмешательству. Очевидно, контролеры ничего не могли проконтролировать. Перед лицом всего мира с полной ясностью обнаружилось, что «схема» контроля после отмены морского патруля является ничем иным, как лицемерной комедией, выгодной только тем, кто стремится к удушению Испанской республики. [8]

 

      Самый лицемерный лозунг, который выдвигался английскими и французскими реакционерами для оправдания политики невмешательства для оправдания блокады испанского народа — это лозунг «локализации» войны. Если бы не «невмешательство», то война в Испании будто бы давно переросла в европейскую и мировую. На самом же деле, если бы не комедия «невмешательства», поощрявшая интервентов, испанский народ давно бы уже уничтожил мятежников.

Интервенция затянула ликвидацию мятежа в Испании. Политика же поощрения  интервентов до крайности усложняла  и затрудняла борьбу испанского народа за свою свободу и явилась источником резкого обострения всей европейской  обстановки и угрозой новой мировой  войны. «Истинная цель политики невмешательства  есть разжигание мировой войны» —  сказал товарищ Сталин в отчетном докладе на XVIII съезде партии.

       Правящие круги Англии и Франции расценивали англо-итальянское соглашение от 16 апреля чуть ли не как начало новой эры в европейских отношениях, как взрыв «оси Рим — Берлин». Это объясняет конечную цель англо-французской политики — внести раскол между союзниками и оторвать Италию от Германии. [2]

Между тем сопротивление  республиканских войск продолжалось, и надежды на быстрый разгром  не оправдались. Война по-прежнему носила затяжной характер, и конца ей не было видно. Вместо отозвания войск  из Испании интервенты посылали крупные  подкрепления и мощную технику для  нового наступления на Левантском фронте. Одновременно они затягивали петлю  блокады и варварски истребляли мирное население воздушными бомбардировками.

     С середины апреля до середины июня 22 английских парохода подверглись бомбардировке, причем И из них были потоплены или серьезно повреждены. Эти акты открытого разбоя вызвали негодование и протест среди широких кругов английской общественности. Вот почему англо-итальянское соглашение повисло в воздухе. Для успокоения общественного мнения и в то же время идя навстречу итальянским домогательствам, английское правительство делало новую уступку интервентам, пойдя на компромисс для «урегулирования испанского вопроса», то есть скорейшей победы Франко.

Комитет по невмешательству  долгое время не подавал признаков  жизни, но в конце мая проявил  усиленную деятельность в виде многих заседаний, на которых обсуждался выдвинутый председателем Комитета лордом Плимутом план эвакуации иностранных добровольцев. [3]

 

Отказ Франции принять беженцев

 

       Десятки тысяч мужчин, женщин и детей со своим скарбом заполнили дороги из Барселоны на север. Беженцам приходилось спать под открытым небом, в снегу, в грязи, под дождем и подвергаться беспощадному истреблению авиации мятежников.

        Министр иностранных дел республиканской Испании обратился к Боннэ с просьбой принять таких беженцев из мест, захваченных мятежниками. Боннэ ответил отказом, предложив дель Вайо обратиться к генералу Франко с просьбой о создании «нейтральной зоны» на севере Каталонии. Что касается 50 тысяч детей, то Франция могла бы приютить их, если бы республиканское правительство внесло за них залог в размере 600 франков за каждого ребенка.

Генерал Франко отказался  признавать нейтральную зону с беженцами. Самолеты интервентов подвергли  варварской бомбардировке демобилизованных бойцов интернациональных бригад, ожидавших  эвакуации из Испании под контролем  представителей Лиги Наций. Эти люди находились в Валенсии с начала декабря  ввиду того, что Франция отказалась пропустить их через границу. В тот  момент, когда они ждали поезда на небольшой железнодорожной станции, самолеты забросали их бомбами и  обстреляли из пулеметов. Было убито  и ранено 800 человек. [1]

 

2.2.2.Англо-французские отношения

 

6 февраля Чемберлен в  палате общин заявил:

«Согласно информации, которой  я располагаю, министр иностранных  дел Франции Боннэ заявил в  палате депутатов, что в случае войны, в которую окажутся вовлеченными обе стороны, все силы Англии будут  в распоряжении Франции, точно так  же, как и все силы Франции будут  в распоряжении Англии. Это заявление Боннэ целиком совпадает с точкой зрения английского правительства.

Невозможно предвидеть детально все возможные случаи, но я хочу ясно заявить, что общность интересов, объединяющих Францию и Англию, такова, что при всякой угрозе жизненным  интересам Франции, откуда бы. эта  угроза ни исходила, это должно вызвать  немедленное сотрудничество со стороны  Англии». [6]

      Французская печать развивала это заявление в том смысле, что отныне Англия будет с Францией не только с первых дней военных действий, но и с того момента, когда угроза конфликта появится на горизонте. Слова британского премьера конкретно означают, что если завтра Италия попытается начать конфликт с Францией, например, путем провоцирования серьезных инцидентов, требующих ответных действий, англо-французское сотрудничество немедленно начнет действовать.

Республиканское правительство  решило продолжать борьбу, имея пять хорошо обученных армий, насчитывающих 500 тысяч  человек, за которыми стояло почти полмиллиона  резервов. [7]

 

 

 

Признание Франко Англией и Францией (13 февраля  — 5 марта 1939 г.)

 

     Интервенция в Испании вошла в новый этап своего развития. Буржуазно-демократические Франция и Англия открыто стремились как можно скорее задушить республиканскую Испанию. Уже ставился вопрос, законно ли республиканское правительство.

Англо-французская политика «невмешательства», эта маска нейтралитета, была направлена на содействие не интервентам, а Франко, и имела целью оторвать, перекинуть, «переманить» Франко на свою сторону, укрепив свои позиции и  свое политическое и экономическое  влияние в Испании, тем самым  аннулировать планы и усилия интервентов. Интервенты и понимали это не как  пособничество им, а как обман  и борьбу с ними за Франко. [4]

      Когда в результате французского и английского предательства Каталония и Менорка оказались в руках интервентов, маска «невмешательства» была сброшена, и правительства Чемберлена и Даладье от политики [370] «невмешательства» перешли на позиции открытой интервенции. Англия и Франция рассчитывали на то, что Франко не обойтись без их финансовой помощи для восстановления хозяйства страны после его окончательной победы. В расчете на нее спор шел теперь о том, кому достанутся трофеи. Каждая из сторон стремилась обработать те группы внутри реакционного лагеря, на которые она рассчитывала опереться в борьбе против своих конкурентов. Таким образом, каждая из конкурирующих сторон надеялась, что именно ей предназначена роль хозяина и покровителя Франко. Уже в этот момент Англия видела, что «даже после того, как вооруженное сопротивление республиканцев будет окончательно преодолено и военные действия прекратятся, даже тогда не придется рассчитывать на ликвидацию внутренних раздоров и боев». [8]

      Таким образом, в целях скорейшего удушения Испанской республики задачей французского и английского правительства была всемерная поддержка Франко и обработка общественного мнения для признания законности бургосского правительства. «По существу признание бургосского правительства является лишь выводом из политики невмешательства», — такую мысль старалась внедрить французская печать.

Вопрос о признании  Франко становится очевидным и важнейшим  вопросом, суть которого заключалась  в выяснении, чем такое признание  может быть обусловлено. Для выяснения  этого вопроса и заключения соглашения Франко в Бургос была отправлена миссия Барара.

Между тем было объявлено  об отмене французской воздушной  линии Тулуза — Аликанте, чем  прерывалось всякое сообщение между  Францией и Испанской республикой, а английское правительство заявило  о прекращении почтовой связи  с республиканской Испанией. Италия послала новые войска в Ливию, что являлось прямым нарушением англо-итальянского соглашения. На запрос английского  посла в Риме было заявлено, что  это увеличение вооруженных сил  потребовалось ввиду усиления французских  войск в Тунисе. В это же время  Германия и Италия оказывали давление на Франко и следили, чтобы Франко не соблазнился финансовыми предложениями Франции и Англии.

25 февраля 1939 г. в Бургосе  было заключено соглашение между  Францией и мятежниками. Согласно  подписанному договору, золото республиканской  Испании и военное снаряжение  каталонской армии должны быть  переданы мятежникам. Кроме того, должны были использоваться все  средства, чтобы заставить испанских  беженцев вернуться в Испанию.  Франция обязалась выдать мятежникам  республиканские суда, находящиеся  во французских портах, и передавать  те, что войдут в эти порты.  В этот же день французская  палата и английский кабинет  санкционировали признание Франко. Мотивировку этого признания  Даладье формулировал следующим  заявлением в печати:

«Здесь говорили о третьей  границе в Пиринеях. С конце  января мы имеем на этой границе, протяжением  в 600 км, соседство правительства  Франко. Именно для того, чтобы Франция  не должна была защищать третью границу, я хочу поддержать с правительством Франко добрососедские отношения. Хотите ли вы, что бы иностранные войска обосновались на границе протяжением  в 600 км? Я утверждаю перед палатой, что для этого нет другого  способа, чем признание де-юре  правительства Франко». [4]

Даладье объяснил свое решение  и другим важным соображением —  позицией Великобритании. Этих доводов  оказалось достаточно, чтобы палата большинством голосов одобрила признание  Франко.

Официальная аргументация английского  кабинета признания Франко сводилась  к тому, что испанский вопрос остается одним из наиболее важных европейских  проблем и что интервенция  будет продолжаться, приняв, возможно, новые и более опасные формы. Скорейшее признание Франко расценивалось  как наиболее быстрый способ добиться влияния на внутренние изменения, происходящие в новой Испании, чего требуют жизненно важные интересы Англии.

      27 февраля правительство Англии и Франции объявили о признании Франко. На другой день, на бурном заседании палаты общин, Чемберлен заявил: «Неужели мы должны толкнуть Франко в стаи наших противников, унизив его? Вы должны знать, что мы не могли добиться никаких обязательств, разве только если бы мы пошли на войну». [3]

 

Признание Франко Соединенными Штатами

 

     Озабоченные вопросом об американской собственности, захваченной или разрушенной во время военных действий в Испании, 1 апреля правительство США признало Франко и отменило эмбарго на ввоз вооружения в Испанию.

2 апреля Франко в торжественной  обстановке провозгласил, что гражданская  война «закончилась». Испанский  флот, интернированный в Бизерте,  пошел в испанские порты под  конвоем двух судов Франко, на  которые были взяты экипажи  интернированных военных судов.