Автор работы: Пользователь скрыл имя, 17 Ноября 2014 в 19:50, курсовая работа
Целью данной курсовой работы является показать способы передачи реалий в переводе романа Ф.М. Достоевского ,, Преступление и наказание,,. Для достижения цели предполагается решить следующие задачи:
- Проанализировать состояние проблемы в научной литературе по теории перевода;
- Определить особенности художественного перевода;
- Изучить понятие реалий и его роль в работе переводчика;
- Провести сравнительный анализ способов передачи безэквивалентной лексики в переводе романа ,,Преступление и наказание,, .
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
Введение …………………………………………………………. 3
Глава 1. Теоретические положения, составившие основу исследования ……… 6
1.1. Культурологический подход к проблемам перевода……………….. 6
1.2. Особенности и проблемы художественного перевода……………. 9
1.3. Понятие об эквиваленте и эквивалентности.………………………… 18
1.4. Понятие о безэквивалентной лексике…………………….. 24
1.5. Классификация безэквивалентной лексики…………………….. 26
1.6. Способы и приемы передачи безэквивалентной лексики……………… 29
Выводы по главе 1……………………………………………….. 33
Глава 2. Реалии как лингвистическое явление……………………….. 34
2.1. Проблема классификации реалий…………………………………… 34
2.2. Выбор приемов перевода реалий……………………………………… 42
Выводы по главе 2………………………………………………………… 48
Глава 3. Анализ способов передачи безэквивалентной лексики в переводе романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» на английский язык.. 50
3.1. Транскрипция и транслитерация……………………………. 50
3.2. Калькирование……………………………………………… 53
3.3. Описательный перевод…………………………………………56
3.4. Приближенный перевод………………………….. 58
Выводы по главе 3…………………………………………. 60
Заключение………………………
Учитывая это, опытные переводчики при использовании «аналогов» дают требуемые пояснения в комментариям переводу. Аналог реалии употребляется для улучшения понимания слова носителями другого языка, но этот способ может привести к утрате национального колорита:
- помещик - baron
- «Богородица» - «Ave Maria»
Заимствование в романе:
- кокошник - kokoshnik
- червонец – chervonets
Заимствование увеличивает лексическое богатство языка. Этот прием адаптирует реалии, т. е. придает им на основе иноязычного материала вид слов родного языка.
Проблема воспроизведения особенностей индивидуально-авторского стиля неоднократно привлекала внимание переводчиков. При этом отмечалось, что при переводе художественных текстов необходимо помнить о том, что помимо передачи объективной информации важно сохранить также художественно-эстетическую функцию произведения для того, чтобы создать полноценный текст на языке перевода. Поскольку любое художественное произведение прежде всего является выражением личности своего создателя как в плане совокупности идей, так и на уровне их лингвостилистической реализации, основной трудностью для переводчика является передача стилистических особенностей произведения. Цель переводчика считается достигнутой только тогда, когда читателям передается всесторонняя глубина мысли автора художественного произведения.
Первое, что бросается в глаза при знакомстве с переводом Дэвида Макдаффа, - это огромное количество сносок (до пяти на каждой странице). Обилие примечаний говорит о том, что современному переводчику не удалось найти для текста Ф.М. Достоевского общедоступного англоязычного эквивалента, а потому он и прибегает к постоянным ссылкам-пояснениям. Ряд реалий и слов в этом романе не всегда понятен современным русским читателям - «шляпа от Циммермана». В схожем положении оказываются русский и американский читатели, когда встречаются с устарелой единицей измерения - «верста», и возникает вопрос: «Как верста соотносится с другими единицами измерения - километром и милей?» Однако еще сложнее поддается адекватной передаче диалогическая речь. Герои Ф.М. Достоевского весьма «словоохотливы» и предпочитают монологи диалогам, что является следствием их одиночества. Перед переводчиками встает объективно трудная задача, как сделать эти разговоры живыми, а монологи правдоподобными. Увы, не всегда они с этой задачей справляются. К примеру, в тексте Ф.М. Достоевского достаточно большое количество единиц с именем черт. Так, в переводе Ричарда Пи-вера и Ларисы Волконской можно встретить такой перевод выражения «Кчерту!»: «Ah, go to the hairy devil!», а в переводе Макдаффа это звучит несколько иначе, но не менее замысловато для американского читателя: «The devil, there’s nothing to be done!» Это поставит англоязычного читателя в тупик. В оригинале у Ф.М. Достоевского читаем всего лишь обычное восклицание. Слова, которые использует Ф.М. Достоевский, стилистически не нейтральны, а эмоционально окрашены, что также представляет определенную сложность, которую переводчики решают при помощи лексических замен, сглаживая эмоциональность оригинала. По-разному справляются переводчики разных поколений с переводом слова «гласность», произнесенного из уст Свидригайлова. В первоначальном переводе у К. Гарнетт оно переведено как «publicity», а Пивер и Волконская переводят его как «freedom of expression». Дэвид Макдафф решил, что поскольку это слово благодаря М.С. Горбачеву вошло уже и в английский язык, то в переводе больше не нуждается, и поэтому перереводчик транскрибировал его латинскими буквами glasnost. В результате смысл слова был искажен, потому что понятие glasnost связано с реалией, характерной для Советского Союза, и переходом от тоталитаризма к демократии. По-русски слово «гласность» звучит в устах Свидригайлова естественно, поскольку в XIX в. слово обладало другой коннотацией. В переводе Дэвида Макдаффа эта реалия теряет оригинальный замысел. Важно отметить, что часто реалии представляют сложность, которую переводчики разных эпох решают по-разному, например «церковь с зеленым куполом». Купола в русских православных церквях представляют собой так называемые купола-луковки. К. Гарнетт знает об этом, т.к. совершала поездку в Россию в 1881 г. Она переводит данную единицу, используя транслитерацию, дабы передать колорит, подчеркнуть отличие данной реалии от английских католических соборов - «with a green cupola (букв. церковь с зеленым куполом)». Для передачи этой же реалии Д. Макдафф использует другой прием, а именно прием метафорического перевода. Он переводит данную единицу как «church with a green onion dome». Современный переводчик также не пренебрегает характерной особенностью православных церквей, вводя в перевод образность и передавая тем самым православную реалию: «green onion dome» (букв. зеленый купол в форме луковки). Данный перевод является адекватным, поскольку переводчику удалось полностью раскрыть значение реалии.
Анализируя лексические и стилистические особенности, мы выделяем языковые средства, которые были использованы автором для создания художественных образов. Следующий пример демонстрирует яркую этнокультурную лексическую единицу, часто употребляемую в языке русского народа для эмоционально-оценочной окраски речи и пренебрежительного обращения к людям. Например, слово «мужики», которое в переводе Д. Макдаффа выглядит как «muzhiks». Ф.М. Достоевский употребил данную единицу, характеризуя пьяную группу мужчин, поэтому переводчик старается сохранить не только колорит культуры, но и значимость этой единицы в тексте, тем самым сохраняется та же самая пейоративная окраска лексической единицы, что и в тексте оригинала. Однако данный перевод нельзя назвать адекватным, т.к. не все жители США знакомы с данной русской реалией. Как следует из приведенных выше примеров, к такому способу передачи реалий как транслитерация чаще прибегает современный переводчик. Нередко, осознавая, что реалия будет представлять сложность, он дополняет перевод сносками-пояснениями. Другая конструкция также очень интересна для рассмотрения особенностей авторского стиля и возможности ее передачи - это параллельная конструкция с лексическим повтором. Эта конструкция присутствует в сцене убийства лошади в первом сне Раскольникова. Сцена убийства лошади очень интересна не только своим глубинным смысловым драматизмом, но и с точки зрения стилистических конструкций, употребленных автором. Можно сказать, что описание сцены само по себе нейтрально, а повествование же, напротив, очень эмоционально. Здесь автор отображает два параллельных действия, которые проистекают на контрасте: стилистически окрашенную лексику и стилистический прием анафору (повторение местоимения «он» в начале каждой части предложения).
Обратимся к отрывку: «С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы <...> ... Бабенка щелкает орешки и посмеивается. ... Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам ! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это <...>. Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку» [ C. 54].
❖ К. Гарнетт: «But the poor boy, beside himself, made his way screaming, through the crowd to the sorrel nag, put his arms round her bleeding dead head and kissed it, kissed the eyes and kissed the lips <. . .>. ... The woman went on cracking nuts and laughing ...He ran beside the mare, ran in
front of her, saw_her being whipped across the eyes, right in the eyes! He was crying, he felt choking, his tears were streaming. One of the men gave him a cut with the whip across the face, he did not feel it. Then he jumped up and flew in a frenzy with his little fists out at Mikolka» [ C. 48] (букв. «Но бедный мальчик, не помня себя, закричал и бросился сквозь толпу к гнедой лошади, обнял ее истекающую кровью голову и целовал ее, целовал ее глаза и целовал ее губы <...>. .Женщина продолжала щелкать орехи и смеяться. он побежал рядом с кобылой, он видел как ее хлестали по глазам, прямо по глазам! Он плакал, он задыхался, слезы лились. Один мужчина ударил его хлыстом по лицу, но он этого не почувствовал. Потом он подскочил и с яростью, маленькими кулачками бросился на Миколку»).
❖ Д. Макдафф: «But the poor boy was now beside himself, with a howl he forced his way through the crowds towards the little grey mare, flung his arms round her dead, bloodied muzzle and kissed it, kissed her on the eyes, on the lips <...>. ...The woman went on cracking nuts and laughing softly to herself. He was running alongside the little horse, now he was a few steps ahead it being whipped across the eyes, right across the eyes. He was crying. His heart rose up within him, his tears flowed. One of the lads who were doing the whipping caught him on his face with his knout; he felt nothing. <...>. Then he suddenly leapt up and rushed at Mikolka, hammering at him with his little fists» [ C. 69] (букв. «Но маленький мальчик не помнил себя, с криком он с силой бросился сквозь толпу к маленькой серой кобыле, обнял ее мертвую, окровавленную морду и целовал ее, целовал ее глаза, губы <. >. . Женщина продолжала щелкать орехи и посмеиваться про себя. Он бежал рядом с маленькой лошадью, он пробежал немного вперед и его ударили хлыстом по лицу, он ничего не почувствовал . потом он неожиданно вскочил и бросился к Миколке, колотя его своими маленькими кулачками»).
Сцена убийства лошади передана очень эмоционально, т.к. она представлена глазами ребенка. Описание очень динамичное, для этого автор использует прием анафоры. Данный прием имеет целевую установку на читателя. Он демонстрирует, что стилю автора свойственно нагнетание атмосферы. Складывается впечатление, что «он» - это другой Раскольников, человек, которому не чужды боль и сострадание, его душа противится убийству. А в самом романе нам представлен Раскольников - человек сформировавшийся, забывший то жестокое убийство из детства. Раскольников - человек интеллигентный и самостоятельно мыслящий, он стоит на индивидуалистических позициях, презирает «обыкновенных людей». Он признает за «необыкновенными» людьми право «устранить» «обыкновенных людей», если они им в чем-то «мешают». Ф.М. Достоевский глубоко осознает ложность таких взглядов своего героя и всем его изображением передает интеллектуальное и эмоциональное их отрицание, заставляя Раскольникова пережить невыносимые муки совести из-за совершенного преступления и добровольно раскаяться в нем.
Для повышения образования каждого человека важно знакомиться с шедеврами мировой литературы. Однако не каждый может познавать произведения на языке-оригинале. Лишь благодаря писателям-переводчикам нам становятся доступны бесценные кладези всемирной литературы. Невозможно переоценить перевод литературы, так как с ее помощью разные народы обмениваются друг с другом мыслями и идеями. И когда мы читаем переводной текст, мы воспринимаем его как художественный, и не задумываемся о том, какой труд приложил переводчик для максимально достоверной передачи смысла оригинала литературного произведения. Несомненно, что произведения русских писателей в переводе на английский язык должны стать понятными и близкими английскому читателю. Перевод должен читаться как оригинальное произведение. На восприятие текста влияет многое: культура, подтекст, национальные особенности, быт и т.д., поэтому переводчику важно верно адаптировать текст ко всем этим условиям.
Если бы перевод был буквально дословным, то он был бы не способен отразить все глубины художественного произведения, его общий смысл. Стоит отметить, что часто художественный перевод может не совпадать с оригиналом, основное правило заключается в том, чтобы для носителей языка перевода было понятно то же, что и говорило исходное высказывание для носителей своего языка. И писатель-переводчик, как носитель языка, предлагает нам свое понимание оригинального текста.
Поэтому, художественный перевод должен быть всесторонне осмыслен с точки зрения оригинала, здесь уже не обойдешься только знанием иностранного языка, здесь нужно особое чутье, мастерство - уметь чувствовать языковые формы, игру слов, и уметь передать художественный образ.
Нельзя не оценить при этом значение контекста. Контекст выявляет текстовую функцию той или иной языковой единицы.
В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы:
Художественный перевод или, точнее, перевод поэтических и художественных произведений резко отличается от других видов перевода и требует не просто использовать старое, заученное раз и навсегда, а предполагает речевое творчество. Во всех случаях, когда важным оказывается не само слово, а то значение, которое оно приобретает в контексте исходного высказывания, переводчики прибегают к переводческим модификациям. При переводе переводчик имеет дело не с отдельными словами, сколько обусловленной исходным текстом системой зависимостей между словами, которые представляют иерархию контекстов.
Анализ системы слов-реалий в творчестве Ф.М. Достоевского и способов их передачи при переводе позволяет сделать следующие выводы:
Слова-реалии являются очень своеобразной и вместе с тем довольно сложной и неоднозначной категорией лексической системы любого языка. Являясь одной из важнейших групп безэквивалентной лексики, реалии выступают как своего рода “хранители” и “носители” страноведческой информации, этим определяется их особая роль в художественном произведении. Нет единого определения лексики, имеющей в своем значении культурный компонент. В научной литературе для этого используются разные термины: фоновая лексика, культурно-маркированные слова, национально-маркированные лексические единицы, фоновая информация, реалии. Мы придерживались в исследовании последнего термина. Проблема единой классификации слов-реалий остается неразрешенной, однако в основу всех имеющихся классификаций положен предметный принцип. Автор использует слова-реалии для воссоздания этнографических особенностей повествования, для воссоздания временного колорита. Писатель использует реалии-заимствования из других языков, играющие большую роль при детальном описании уклада жизни, быта народа, но такие подробные сведения не всегда понятны иноязычному читателю, поэтому здесь прежде всего необходима работа со словарем, либо книги должны быть снабжены постраничным комментарием. В переводе произведения встречаются следующие способы передачи культурно-маркированных единиц: 1. Приближенный перевод
2. Калькирование
3. Описательный перевод
4. Гипонимический перевод
5. Трансформационный перевод
Не всегда частое употребление того или иного способа перевода реалий означает его эффективность. Например, транскрипция с соблюдением всех правил в большинстве случаев передает лишь звуковую форму слова, не затрагивая его значения. Также и транслитерация, передающая графическую форму данной лексической единицы, и которая употребляется все реже и реже при передаче безэквивалентной лексики на другой язык. Поскольку каждый из приемов передачи слов-реалий имеет свои достоинства и недостатки, то следует использовать комбинированные способы перевода культурно-маркированных единиц, не ограничиваясь одним приемом, а сочетая 2 или 3, например, транскрипцию и описательный перевод, или же давать пояснение или комментарий каждой реалии. Опущение или неправильная передача слов-реалий приводит к неполному раскрытию всего значения данного слова, что не позволяет иноязычному читателю понять коннотативные оттенки, намеки и аллюзии. Перевод слов-реалий – творческая процедура, требующая от переводчика хорошего уровня культурной и страноведческой подготовки.
В работе были освящены лишь некоторые аспекты роли слов-реалий в художественном тексте.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК: