Использование гипноза в следственных действиях

 

1) вынесение следователем  постановления и получение соответствующего  судебного решения. Это следственное  действие может производиться  только по отношению к лицам,  имеющим отношение исключительно  к данному уголовному делу  и перечисленным в ч.ч. 1 и 2 ст.186 УПК РФ;

 

2) проведение по поручению  следователя оперативно-техническим  подразделением (далее - ОТП) оперативно-розыскного  отдела (далее - ОРО) соответствующего  оперативно-розыскного мероприятия.  ОРО, исполняя поручение следователя,  осуществляет оперативно-розыскное  мероприятие (далее - ОРМ) силами  своего оперативно-технического  подразделения по основанию, предусмотренному  п.3 ч.l ст.7 Ф3 «Об ОРД»;

 

3) рассмотрение следователем  результатов ОРМ и составление  об этом в соответствующем  порядке протокола. Именно эти  действия, предусмотренные ч.7 cт.186 УПК РФ, направлены на процессуальное закрепление результатов ОРМ и позволяют в дальнейшем использовать материалы негласной записи в качестве доказательств.

 

В юридической литературе ведется дискуссия об отнесении  к следственным действиям назначения и производства судебной экспертизы.

 

Г.М. Миньковский и Л.Р. Ратинов справедливо указывали, что в литературе «нет общепризнанной точки зрения относительно места экспертизы в системе способов доказывания». В принципе, констатируют авторы, возможно либо признание ее видом следственного действия, либо выделения в самостоятельный способ собирания и проверки доказательств.

 

Назначение и производство экспертизы представляет собой сложное  комплексное следственное действие, включающее в себя с позиции законодательной  регламентации процедуры его  осуществления в УПК четыре блока: вынесение следователем постановления  о назначении судебной экспертизы; ознакомление подозреваемого (обвиняемого) с данным постановлением; производство экспертного исследования; ознакомление подозреваемого (обвиняемого) с заключением  эксперта.

 

Итак, в каждом из рассмотренных  случаев: при назначении и производстве судебной экспертизы, получении образцов для сравнительного исследования, при  осуществлении контроля и записи телефонных переговоров - систематизированные  результаты этих процессуальных действий могут быть оценены только следователем, и только он вправе делать конечный вывод об их доказательственном значении. Следователь, выступая в этих случаях  адресатом доказывания, остается единственным лицом, которому законом делегировано право и на которого возложена обязанность по формированию доказательственной базы при расследовании уголовных дел.

 

Таким образом, по нашему мнению, исключение процессуальных действий из круга следственных по признаку опосредованного  участия в них следователя  не оправдывает себя и вряд ли может  быть признано верным.

 

Каждое из предусмотренных  в законе следственных процессуальных действий, выступает самостоятельным  способом собирания и про верки  доказательственной информации. Признак  самостоятельности подтверждается наличием у каждого из следственных действий особой процедуры производства, самостоятельных целей их производства, направленных на достижение вполне конкретного  результата - получение информации определенного вида, в первую очередь, предназначенной для формирования уголовно-процессуальных доказательств.

 

Однако следует обратить внимание и на то, что УПК РФ допускает  сбор доказательственной информации путем  производства не только следственных, но и иных процессуальных действий. Данное обстоятельство диктует необходимость  выделения дополнительных признаков  следственных действий, позволяющих  более точно отграничивать следственные действия от иных процессуальных.

 

Б.П. Смагоринский отмечает, что следственные действия характеризуются не только познавательной стороной, но и нормативной, содержание которой заключается в детальной регламентации правил и условий производства всех следственных действий, установленных уголовно-процессуальным законодательством

 

А.А. Чувилев в качестве причин, обуславливающих выделение этого признака, называл: во-первых, необходимость учета принудительного характера следственных действий, а во-вторых, властно-распорядительные полномочия лица, производящего предварительное расследование.

 

Как в теории, так и в  практической деятельности не существует однозначно разделяемой всеми позиции  по поводу допустимых пределов применения психического или физического воздействия  на участвующих в следственных действиях  лиц. На наш взгляд, к решению этой проблемы должен быть применен дифференцированный подход, в основу которого сам законодатель заложил процессуальный статус лица. Об этом свидетельствует содержание ряда правовых норм УПК РФ.

 

Так, обращает на себя внимание ст. 179 УПК РФ, регламентирующая процессуальный порядок про ведения освидетельствования. В ч.l статьи наряду с целями проведения следственного действия и перечислением лиц, в отношении которых оно может быть проведено, законодатель устанавливает возможность принудительного освидетельствования подозреваемого, обвиняемого и потерпевшего. В отношении свидетеля проведение освидетельствования проводится при наличии его согласия, но за исключением случаев, когда оно необходимо для оценки достоверности его показаний.

 

Резюмируя вышеизложенное, система признаков, позволяющих с большей вероятностью отличать следственные действия от иных процессуальных действий, может быть представлена следующими:

 

1) обязательные;

 

- познавательная направленность  действия в контексте получения  сведений, имеющих значение доказательств  по уголовному делу;

 

- наличие самостоятельной  детальной регламентации порядка  проведения действия;

 

2) факультативные (дополнительные);

 

- обеспеченность государственным  принуждением:

 

- существенное ограничение,  в ряде случаев, конституционных  прав и свобод граждан.

 

Нельзя не обозначить и  тот факт, что нормы о следственных действиях представляют собой детально регламентированную систему правил поведения следователя в процессе познания при формировании доказательств  по уголовному делу. Выделение законодателем  следственных действий в отдельную  категорию отражает объективно существующие особенности этих процессуальных предписаний, дает возможность обеспечить внутреннюю согласованность норм, регулирующих деятельность следователя по собиранию  доказательств.

 

Так, в УПК РФ виды следственных действий перечислены в гл. гл.1. 24-27, которые содержат правила производства каждого следственного действия. В свою очередь, каждая из статей включает многообразные по содержанию нормативные  предписания. По справедливому замечанию  А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца, многосторонность предписаний, охватываемых этими нормами, их обособленность в законе, особый характер возникающих при этом правоотношений дают основание считать, что совокупность норм, регулирующих каждое следственное действие, обладает признакам и, с которыми в теории права обычно связывают самостоятельный правовой институт.

 

То, что следственные действия представлены в теории уголовного процесса самостоятельным правовым институтом, также является их существенным позволяющим  выделять их из общего объема процессуальных действий.

 

Итак, анализ нормативных  предписаний о следственных действиях  в УПК РФ дает основания говорить о том, что, с одной стороны, безусловно, присутствует новизна (в сравнении  с УПК РСФСР) в подходах к институту  следственных действий, которая просматривается  в регламентации законодателем, например, общих правил производства следственных действий. С другой стороны, по-прежнему остается нерешенным вопрос о понятии следственных действий. Невозможность однозначного толкования термина «следственные действия» и определения их видов в какой-то степени компенсируется тем, что в ряде статей раздела VIII «Предварительное расследование» законодатель закрепляет общие условия производства следственных действий (ст. 164 УПК РФ), регламентирует судебный порядок получения разрешения на производство следственного действия (ст.165 УПК РФ), а также правила оформления протокола следственного действия (ст.166 УПК РФ). В этих нормах указано на то, что процессуальные действия, предусмотренные главами 24-27 УПК РФ, относятся к категории следственных действий. [2]

 

1.2  ВИДЫ И СИСТЕМА  СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

 

Процесс становления системы  следственных действий складывался  в России столетиями,1 и сегодня  он выглядит следующим образом.

 

В соответствии с нормами  УПК РСФСР 1960 г. к числу следственных действий относились следующие:

 

1) допрос (свидетелей, потерпевших,  подозреваемых, обвиняемых, экспертов);

 

2)очная ставка (между свидетелями,  потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми  в различном сочетании);

 

3) предъявление для опознания  (живые лица, трупы, предметы, вещи, участки местности, помещения,  строения, животные, фотографии);

 

4) выемка (предметов, документов, почтово-телеграфной корреспонденции;  документов, содержащих государственную  тайну);

 

5) обыск (помещений, участков  местности, личный, транспортных  средств);

 

6) осмотр (места происшествия, местности, помещений, предметов,  документов, трупов, почтово-телеграфной  корреспонденции);

 

7) освидетельствование (обвиняемого,  подозреваемого, свидетеля, потерпевшего);

 

8) следственный эксперимент  (воспроизведение действий, обстановки, иных обстоятельств события и  совершение опытных действий).

 

И сегодня практически  ни у кого не вызывает сомнения то, что  данные процессуальные мероприятия  имеют отношение к следственным действиям, что их проведение дознавателем, следователем или прокурором позволяет  собрать, исследовать, проверить и  оценить доказательства, что они  осуществляются в соответствии с  требованиями уголовно-процессуального  закона, что их могут про водить только лица, уполномоченные на то законом (т.е. следователь, дознаватель, прокурор) и что основу (сущность) любого из них составляет совокупность операций и приемов, разрабатываемых криминалистикой.

 

Однако помимо указанных  процессуальных действий, причисляемых, так сказать, в бесспорном порядке  к числу следственных действий, имеются  и иные мероприятия, которые значительная часть процессуалистов и ряд  криминалистов в той или иной степени также относят к ним. Это такие процессуальные действия следователя (дознавателя, прокурора), как задержание лица, подозреваемого в совершении преступлений; назначение и производство экспертизы; получение образцов для сравнительного исследования; эксгумация трупа; наложение ареста на имущество; проверка показаний на месте (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля).

 

Рассмотрим, является ли задержание подозреваемого в совершении преступления только процессуальным принуждением или  его можно отнести к следственному  действию.

 

Некоторые специалисты в  области уголовного процесса и часть  криминалистов признают двойственную природу задержания. С процессуальной стороны - это мера процессуального  принуждения, а с криминалистической - самостоятельное следственное действие. Многие процессуалисты и криминалисты, относящие задержание к числу  следственных действий, не усматривают в его природе никакой двойственности. Они считают, что задержание - это отдельное самостоятельное следственное действие, хотя нормы закона, регламентирующие его осуществление, и размещены в разделе 4 "Меры процессуального принуждения, УПК РФ. Третья группа процессуалистов и криминалистов вообще отрицают возможность отнесения задержания к числу следственных действий. Они считают, что задержание - это не следственное действие, а мера уголовно-процессуального принуждения, ибо при его проведении никаких доказательств следователь (дознаватель, прокурор) не получает. Поэтому в криминалистической учебной и научной литературе, как правило, задержание не рассматривается в числе следственных действий, за исключением нескольких учебников по криминалистике, изданных в последние годы.

 

Мы присоединяемся к мнению первой группы авторов по следующим  основаниям.

 

Да, с одной стороны, задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, - мера процессуального  принуждения. Об этом прямо и недвусмысленно утверждает закон, по мешая в УПК РФ данное процессуальное действие в раздел «Меры процессуального принуждения». Однако, с другой стороны, в этом разделе «задержание подозреваемого" размешено в отдельной главе 12, а вот остальные меры процессуального принуждения - подписка о невыезде, личное поручительство, наблюдение командования воинской части и пр., а также основания для их избрания - находятся в главе 13 «Меры пресечения». Тем самым законодатель признает, что задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, имеет двойственный характер.

 

А может ли задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, привести к получению доказательств? Ответить утвердительно на этот вопрос позволяет анализ самого закона. Пунктом 3 ч. 1 ст. 91 УПК предусмотрено, что  одним из оснований задержания лица органом дознания, следователем или  прокурором по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения  свободы, является обнаружение на нем, его одежде, при нем явных следов преступления. Другими словами, это  лицо может быть задержано только с поличным, например, при расследовании  преступлений, относящихся к незаконному  обороту наркотических средств (ст. 228-233 УК РФ). Уголовные дела по этим составам преступлений имеют следственную и  судебную перспективу в основном тогда, когда подозреваемые лица задержаны с наркотическими средствами или психотропными веществами. Подобное положение касается еще целого ряда преступлений (например, контрабанда). Таким образом, только задержание лица с поличным позволяет собрать (т. е. обнаружить, зафиксировать, изъять, сохранить), а затем исследовать, проверить и оценить доказательства.

 

Исходя из сказанного, задержание можно определить как процессуальное действие, являющееся мерой процессуального  принуждения, которая заключается  в кратковременном лишении свободы  сроком на 48 часов подозреваемого в  совершении преступления лица, и одновременно представляющее комплекс операций и  приемов, проводимых уполномоченными  законом лицами по собиранию, исследованию, проверке и оценке доказательств.

 

Назначение и производство экспертизы. До сих пор в этом вопросе итог дискуссии не обозначен. Абсолютное большинство криминалистов  и значительная часть процессуалистов  относят назначение и производство экспертизы к следственному действию. Ряд специалистов в области уголовного процесс а и криминалистики так  не считают.