Специфика цветообозначений в поэзии Вероники Долиной

Изучение функционального многообразия речи привело к постановке вопроса о формах и типах поэтического языка, о разновидностях литературно-художественной речи, о жанрах языка художественной литературы. Проблема языка писателя тесно связывалась с проблемой жанров и типов речи литературных произведений. Язык драматурга, язык лирика, язык новеллиста или романиста — различны по своему семантическому строю, стилистическим задачам, по своим конструктивным принципам. Эти различия в значительной степени зависят от специфических свойств разных жанров словесно-художественного творчества и разных типов художественной речи.

Таким образом, мы выяснили, что в круг центральных проблем изучения языка художественной литературы входят проблемы «языка» («стиля») художественного произведения и «языка» («стиля») писателя. И та, и другая проблема опираются на понятие индивидуального стиля и обусловлены им. Однако исследование языка художественной литературы далеко не исчерпывается этими проблемами, так как в круг задач этого исследования входит также стилистическая характеристика литературных направлений и связанных с ними методов словесно-художественного отражения и изображения действительности в их историческом движении [7,с. 348]. Кроме того, изучение связей и взаимодействий литературного языка и «языка» художественной литературы в их развитии, естественно, не может не сопровождаться выводами и обобщениями, относящимися к уяснению общей проблемы стилистики художественной литературы, а также проблемы специфики художественной речи или «поэтического языка». Само собой разумеется, что результаты, полученные путем таких историко-стилистических разысканий, должны быть согласованы и объединены с теоретическими положениями общей эстетики и эстетики слова. Они существенно обогатят и углубят их.

Языковеду естественнее и ближе подойти к основным проблемам изучения языка поэзии, отправляясь от общих понятий  и категорий своей науки, науки о языке. В связи с этим необходимо сразу же напомнить, что многие лингвисты склонны относить задачу изучения поэтического языка, как индивидуально-художественного стиля поэта к истории литературы, исключая ее из круга лингвистических исследований. В филологии в такой плоскости вопрос об индивидуальном стиле был поставлен еще Ф. И. Буслаевым [7,с.350]. По его мнению, «понятие о слоге индивидуальном или личном выступает из области филологии: ибо слог известного поэта определяется характером самого поэта; здесь филология граничит с историей и философией [44, c.168].

Смешение или отождествление индивидуального стиля с мировоззрением болезненно отражается как на анализе речевых средств, используемых поэтом в своем творчестве, и способов их употребления, так и на свободном, широком анализе идейных замыслов писателя и приемов их художественной реализации. Кроме того, при таком смешении часто происходит отрыв стиля автора от истории литературного языка, а иногда и от закономерностей развития самого историко-литературного процесса. Именно это имел в виду академик Л.В. Щерба, когда утверждал, что целью и задачей лингвистического толкования литературных произведений «является показ тех лингвистических средств, посредством которых выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание литературных произведений [40, c.129].

Решение вопроса об отношении индивидуального стиля к области языкознания зависит от свойственного отдельным лингвистам философского понимания соотношения и взаимодействия речевого творчества личности и народа. Так, например, Л. Вейсгербер в статье «Неоромантизм в языкознании» доказывал необходимость для лингвистики совсем отказаться от изучения индивидуальной речи. Исследование «языка писателя», индивидуального стиля, отдается литературоведению: «погружаться в личный мир поэта» — задача историка литературы [43, с. 7-8]. С иных идейных позиций относил в область литературоведения проблему индивидуального стиля писателя, «языка писателя» профессор Г. О. Винокур. По его мнению, язык художественной литературы должен включаться в общую систему стилей литературного языка и изучаться с общелингвистических позиций [21, c.17-18].

На пути исследовательского движения от индивидуального стиля писателя к общим проблемам изучения художественной литературы для лингвиста большие препятствия возникают в отношении проблемы связи стиля и идейного замысла (шире: идеологии), в словесно-художественном творчестве. Эта проблема не может быть разрешена с помощью категорий и понятий классической (или традиционной) лингвистики. Недаром некоторые языковеды целиком относят эту проблему к стилистике литературоведческой. Так, по мнению профессора А. Н. Гвоздева, основной задачей литературоведческой стилистики является «выяснение того, как писатели для воплощения своих художественных замыслов, для выражения своей идеологии используют выразительные средства, которыми располагает язык» [42, c 10].

Но в отличие от литературоведа, который может идти от замыслов или от идеологии к стилю, языковед должен найти или увидеть замысел посредством тщательного анализа самой словесной ткани литературного произведения. Обозначаемое или выражаемое средствами языка содержание литературного произведения само по себе не является предметом лингвистического изучения. Лингвиста больше интересуют способы выражения этого содержания или отношение средств выражения к выражаемому содержанию. Но в плане такого изучения и содержание не может остаться за пределами изучения языка художественной литературы. Ведь действительность, раскрывающаяся в художественном произведении, воплощена в его речевой оболочке; предметы, лица, действия, называемые и воспроизводимые здесь, внутренне объединены и связаны, поставлены в разнообразные функциональные отношения. Все это сказывается и отражается в способах связи, употребления и динамического взаимодействия слов, выражений и конструкций во внутреннем композиционно-смысловом единстве словесно-художественного произведения.

Состав речевых средств в структуре литературного произведения органически связан с его «содержанием» и зависит от характера отношения к нему со стороны автора. Все эти соображения свидетельствуют о том, что изучение языка поэтического текста, с одной стороны, может привести к важным обобщениям и выводам, связанным с характеристикой структурных и речевых особенностей художественной литературы, с другой — содействует углубленному пониманию понятий и категорий стилистики художественной речи и «языка художественной литературы» в целом [5,c.166].

1.2. Лингвистический аспект  изучения слов со значением  цвета

Цвет – это продукт человеческого органа зрения и психики в целом. С древнейших времен была замечена тесная связь цвета с психикой, его способность воздействовать на эмоции и даже на физиологические функции человека. Исследования последних лет [42, с. 16] доказывают чрезвычайную важность цвета для человеческого опыта. Именно цвет, выступающий во множестве своих оттенков, помогает человеку видеть мир во всем его многообразии. Интерес к цвету многогранен. Им интересуются представители разных наук и областей искусства. Цвет имеет огромное значение в жизни современного человека. Зачастую от него напрямую зависит настроение, эмоции и даже физическое самочувствие людей. Понятно, почему столь популярны исследования в области цвета у психологов. Однако, рассматривая те или иные аспекты, специалисты зачастую игнорируют глубинный, исторический и культурный опыт человека, которому свойственно постоянное стремление называть предметы и явления, которые его окружают. Цветовая картина мира не является исключением. Поэтому у лингвистов цветообозначения – одна из самых популярных лексических групп. Языковеды, типологи и этимологи исследовали десятки языков и пришли к выводу, что существует ряд универсальных черт в системе цветообозначения.

Психология восприятия цвета - способность человека воспринимать, идентифицировать и называть цвета [10, с. 93]. Носители разных культур по-разному воспринимают цвет объектов. В зависимости от важности цветов в обыденной жизни народа, некоторые из них могут иметь большее или меньшее отражение в языке. Слова, называющие цвет, до сравнительно недавнего времени не привлекали особого внимания русских лингвистов. Но сейчас к лексике цветообозначений лингвисты проявляют явный интерес. Лексика цветообозначений стала предметом многих общих лингвистических работ, рассматривающих проблемы семасиологии, лексических систем, семантических полей и т.п. Наиболее весомый вклад в изучение единых принципов отражения цвета и его оттенков, универсальной функции цветообозначений внесли лингвисты. Цветообозначающая лексика исследована достаточно широко: описывался ее состав (А.П. Василевич), семантическая структура (А.А. Брагина, Е.А. Дивина, И.В. Макеенко), стилистические функции цветообозначений (Л.А. Качаева, Г.Г. Полищук). Цветообозначения изучались на основе психолингвистического (А.П. Василевич, Р.М. Фрумкина), социологического эксперимента. В ряде работ был проведен сопоставительный, этнолингвистический (А.И. Белов, В.Г. Гак, А.А. Залевская) и сравнительно-исторический анализ (Н.Б. Бахилина, Л.С. Грановская). В 50-60-е годы в разных странах появляется ряд лингвистических работ, посвященных исследованию лексики цветообозначений в разных аспектах, на материале разных языков, в том числе и славянских.

Менее выражен интерес  к истории цветообозначений, кроме  истории некоторых слов, замечаний о словах, называющих цвет. По книге Н.Б. Бахилиной "История цветообозначений в русском языке" [2, с. 28] можно выявить некоторые направления, по которым проводились исследования цветообозначений в русском языкознании. Во-первых, в качестве предмета изучения выступала группа слов, называющих цвет. В основном это прилагательные-цветообозначения. В книге используются примеры с глаголами, причастиями, существительными, содержащими цветовой признак. Например, история глагола рдеть, который сохранил значение красного цвета. Во-вторых, лексико-семантическая группа цветообозначений в памятниках раннего периода (XI-XII вв.) представлена небольшим количеством цветообозначений, но количество цветообозначений увеличивается (в деловых памятниках). Также, можно думать, что в древнерусском языке раннего периода было достаточно много цветообозначений, которые требовались и использовались в деловых целях, употреблялись в речи. В это время существовали цветообозначения для названия мастей животных: бурый, вороной, гнедой и др., которых нет в древнейших памятниках.

Cледует отметить, что историческое исследование лексики цветообозначений показывает, что судьба слов, составляющих группу цветообозначений, очень различна. Многие из них очень изменились, некоторые почти не изменились. Одни развивают синонимические ряды, объединяются в какие-то группы, другие остаются как бы изолированными. Слова, пережившие значительные изменения - это изменения в семантике цветообозначений. В книге рассматриваются вторичные значения, развивающиеся у многих слов-цветообозначений. Например, история слова белый (чёрный, жёлтый, зёленый). Вторичные значения слова белый - "прозрачный", "чистый" [2, c.30].

 Во многих лингвистических исследованиях группа цветообозначений является примером наличия системных отношений в лексике разных языков. Некоторые ученые считают системность лексики цветообозначений отражением системы понятий, выражающих цветовые представления. Группа слов, называющих цвет, является типичной лексико-семантической группой, с отношениями компонентов, типичными для рода групп, а именно: "…лексико-семантические группы слов представляют собой собственно языковые единицы, продукт исторического развития того или иного языка [34,c. 56].

История отдельных цветообозначений рассматривается в трёх аспектах: происхождение, значение, употребление. Например, рассматривается история слова красный с его первоначальным значением "красивый", возможными переходными значениями слова, уточняющими оттенки другого цвета, к значению цветообозначения. В истории слов, называющих цвет, трудно наметить какие-то общие пути развития. Однако, некоторая общая тенденция, некоторый лингвистический стимул в истории цветообозначений есть; это стимул создание, выявление обобщённых или абстрактных цветообозначений [2,c.32].

Абстрактные цветообозначения - это слова, которые наиболее обобщённо  называют цвет [2, 34]. Кроме этой способности, они отличаются определенными качествами, которые обеспечивают эти возможности. Эти слова не связаны с производящей основой (не вызывают никаких ассоциаций), имеют неограниченную сочетаемость, стилистически нейтральны. Такого рода абстрактными цветообозначениями являются уже для раннего периода цветообозначения белый, чёрный, жёлтый, зелёный. В древнейших русских памятниках слово белый является абстрактным цветообозначением, т.е. обладает способностью называть самые разные оттенки цвета. Вместе с тем слово рано теряет свою выразительность как цветообозначение и требует уточнения. В поисках цветового образа писатели ищут способы наиболее выразительно назвать чистый, яркий, без примеси белый цвет: белый как снег, как сыр, как волна и т.д. Позднее круг сравнений расширяется: белый как мрамор, как вата, как гипс, как чеснок и т.п. наряду с этим способом уточнить цвет, появляются сложные прилагательные, подчеркивающие белизну и содержащие сравнения со снегом: снежнобелый, снегоподобный, белоснежный, снежный, снеговой [46, c.42].

Цвет заключает в  себе возможности логического и  чувственно-образного способов познания мира. Под чувством цвета понимается помимо простого ощущения и восприятия, констатирующего основные характеристики цвета, сложное восприятие цвета человеком, обогащенное рядом образов, ассоциаций, представления, связанных с цветом. Физическое восприятие цветов окружающего мира было неизменным во все века, но цветообозначения претерпели значительные изменения [2, с. 40].

За именами цвета  стоит обширный информационный потенциал, который является основой сложной  и многоуровневой цветовой символики. Существуют так называемые психологические значения цвета. Многоплановая и неоднозначная семантика цветообозначений лежит в основе их символики и является источником многочисленных ассоциаций, которые делают цветообозначения элементом образной структуры текста.

Цвет в языковом сознании выступает как особый способ осмысления мира, как оценка действительности. Ученые, занимающиеся проблемой цветообозначений, предлагают различные подходы к исследованию феномена цвета.

Цвета образуют непрерывное  разнообразие. Цветовое поле представляет собой системное образование, где каждый элемент неотделим от другого - того, который непосредственно к нему примыкает, и не похож на все остальные. В цветовом поле наличествуют связи и отношения, специфическая структура. Лексико-семантическое поле цветообозначений, реализуемое в форме отдельных цветолексем, словосочетаний, является элементом поэтической картины мира и концептуализируется автором индивидуально [2, с. 51].