Заключение под стражу и домашний арест как меры пресечения

Суд, прокурор, следователь не смогут самостоятельно заниматься подобной работой. В то же время необходимо отметить, что органы, в чьем производстве находится уголовное дело, не должны отстраняться от функции контроля за исполнением подозреваемым и обвиняемым домашнего ареста и обязаны разъяснять последствия нарушения этой меры пресечения, а также проводить профилактическую работу с арестованными лицами.

В настоящее время решается вопрос о применении в отношении лиц, которым избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, электронных средств слежения, которые достаточно давно и успешно применяются в зарубежных странах. Так, в Швеции осуществляется интенсивный надзор с применением электронного мониторинга, который заключается в том, что на лодыжке лица, за которым установлен надзор, закрепляется манжета со специальным передатчиком, направляющим радиосигналы на компьютер в офисе управления исполнения наказания. В компьютер заложен режим для каждого поднадзорного: учеба, работа, дом, маршруты передвижения и т.д. Если последний нарушает свое расписание, срабатывает сигнализация.

В Швейцарии домашний арест применятся в качестве меры наказания в отношении лиц, которые осуждены не более чем на три месяца лишения свободы. И здесь осуществляется электронное слежение за передвижениями осужденного.

Применение меры в виде домашнего ареста положительно сказалось на динамике преступности. Согласно шведской статистике, вновь совершают преступления после отбытия наказания в обычной тюрьме 24% осужденных, а после домашнего ареста - 13%.

Электронные методы слежения возможно использовать и в российской правоприменительной практике, поскольку домашний арест как мера пресечения заключается в ограничениях, связанных со свободным передвижением обвиняемого (подозреваемого), что не исключает его передвижения вне места, к которому он прикреплен под домашний арест.

Не единственным, но одним из основных препятствий применения подобного рода слежения является высокая стоимость этой системы. Так, в Швейцарии внедрение системы наблюдения обошлось казне в 20 млн. долларов. Значительное количество средств потребуется также на дальнейшее обслуживание электронных «браслетов».

Очевидно, что работа электронных средств слежения должна обслуживаться непосредственно лицом, к которому она применена (самим осужденным?).

В порядке эксперимента на территории России целесообразно ввести электронную «браслетизацию» в отдельном регионе и только затем, на основе полученных данных, решить вопрос о повсеместном введении такого контроля в отношении лиц, к которым применен домашний арест.

В связи с этим ведомства, на которые законодателем будет возложена обязанность исполнения и контроля за исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста, должны будут в короткие сроки разработать и утвердить инструкции о порядке исполнения данной меры пресечения.

Что касается порядка реализации тех или иных правоограничений, установленных в отношении обвиняемого, контроля за их соблюдением, конкретных прав и свобод обвиняемого (подозреваемого) в рамках их реализации и т.п., то весь комплекс этих вопросов объективно не может быть урегулирован посредством только лишь внесения соответствующих дополнений и изменений в УПК РФ.

Вопросы применения домашнего ареста необходимо решать на законодательном уровне и по аналогии с заключением под стражу, порядок которого определяется Федеральным законом от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Иными словами, требуется разработать и принять федеральный закон о домашнем аресте, устанавливающий правила и порядок исполнения данной меры пресечения.

Такой закон должен содержать четкие инструкции, когда, как, при каких обстоятельствах, на какой период времени подозреваемый, обвиняемый или подсудимый могут покидать место постоянного или временного жительства, по которому исполняется домашний арест, и могут ли делать это вообще; возможно ли посещение работы, больницы, поликлиники, детских воспитательных учреждений (если, например, человек один воспитывает нуждающегося в уходе ребенка или ухаживает за больным родственником); в какой период времени возможно покинуть квартиру, дом, дачу и т.п. и на какой срок (например, от одного до шести часов) и т.д. Критерии запретов не могут быть тождественны хотя бы только потому, что не могут быть одинаковыми характеристики личностей граждан, к которым применен домашний арест, обстоятельства, при которых совершено вменяемое преступление, отношение к совершенному преступлению, данные о семейном положении и др. Необходимо регламентировать порядок соблюдения всех запретов, изложенных в законе, и вопросы контроля за их соблюдением.

Судья, одновременно с применением домашнего ареста, должен решить вопрос о контроле получаемой корреспонденции и ведении переговоров с использованием средств связи, поскольку лишь в компетенцию суда входят вопросы перлюстрации почтовых отправлений и прослушивания переговоров.

Для достижения цели единообразия судебной практики применения в качестве меры пресечения домашнего ареста Верховному Суду РФ необходимо провести пленум, на котором следует принять постановление о применении судами РФ в качестве меры пресечения домашнего ареста.

Необходимо отметить, что в случае введения системы электронного наблюдения она могла бы быть использована и для контроля за иными категориями лиц - освобожденными условно-досрочно, осужденными условно, взятыми под административный надзор и т.п.

Когда у органа расследования возникает необходимость изменения обвинения одновременно с вынесением постановления о предъявлении обвинения в новой редакции, вопрос о применении меры пресечения должен быть пересмотрен. Она может быть отменена, изменена или оставлена прежней, с учетом фактических и процессуальных оснований, которыми располагает следствие на момент изменения обвинения. При изменении обвинения в сторону ужесточения, мера пресечения не должна быть изменена, если только подозреваемый или обвиняемый не совершили действий, связанных с уклонением от органов следствия и суда, не продолжили занятие преступной деятельностью, не угрожали свидетелям, потерпевшему, эксперту и другим участникам процесса, не уничтожали доказательства или не пытались воспрепятствовать исполнению приговора. Если же обвинение изменено в сторону смягчения, то дознаватель, следователь и прокурор могут рассмотреть вопрос о возможности обращения в суд с целью отмены меры пресечения в виде домашнего ареста и применения более мягкой меры процессуального принуждения.

УПК РФ не предусматривает порядок продления срока домашнего ареста, т.е. он, как и иные меры пресечения (за исключением заключения под стражу), является бессрочным. Поскольку домашний арест засчитывается в срок содержания под стражей, это свидетельствует о некоторой их сходности не только в реальном осуществлении, но и в порядке применения, изменения и отмены. По нашему мнению, сроки домашнего ареста, а также порядок их продления, изменения и отмены должны быть обязательно установлены.

Не урегулирован в УПК РФ (ст. 107) и вопрос о возможной ответственности обвиняемого (подозреваемого) за нарушение установленных судом ограничений. К примеру, обвиняемый совершил преступление, наказание за которое не предусматривает лишения свободы. Установленные в отношения него ограничения он нарушает: несмотря на запрет, отправляет корреспонденцию или ведет переговоры средствами мобильной связи. Основание для избрания в отношении него в качестве меры пресечения заключения под стражу отсутствует, как и ответственность за нарушение указанных правоограничений, что объективно снижает эффективность их реализации.

Нет необходимой ясности и в запрете отправлять почтово-телеграфную корреспонденцию. Формулируя данный запрет, законодатель, как представляется, не до конца учел ведомственные нормативные акты, регулирующие порядок оказания услуг в отделениях связи. Правила оказания услуг почтовой связи, действующие в РФ с 01.05.2005, понятие «письменная корреспонденция» не раскрывают. В то же время более общее понятие – «почтовые отправления» (п. 2) подразделяют на внутренние и международные (п. 11), а в зависимости от категории и способа обработки на простые и регистрируемые (п. 12). В данной связи именно это понятие более полно и точно отражало бы сущность запрета, возлагаемого на обвиняемого (подозреваемого) судом в рамках реализации положений ст. 107 УПК РФ. Необходимо указать на запрет получать и отправлять сообщения по электронным, мобильным каналам связи, предусмотреть для этого технические возможности, фиксирующие эти нарушения, и сделать изменения в соответствующие нормативные акты.

Не до конца ясно и то, как, в каком процессуальном порядке и насколько вообще судья вправе, решая вопрос об установлении ограничений, связанных с избранием меры пресечения в виде домашнего ареста, одновременно решить вопрос: о наложении ареста на почтово-телеграфные отправления обвиняемого (подозреваемого) (ст. 185 УПК РФ); о контроле его телефонных и иных переговоров (ст. 186 УПК РФ). Достаточно ли в этом случае постановления судьи о применении указанной меры, в котором одновременно решен вопрос и о каждом из ограничений, или же ограничение права на почтово-телеграфные отправления и контроль переговоров требуют дополнительных решений суда и, соответственно, дополнительных усилий и аргументов со стороны уголовного преследования?

Таким образом, как таковая мера пресечения в виде домашнего ареста уже существует и может применяться судами по ходатайству дознавателя, следователя, прокурора на досудебной стадии производства по уголовному делу и самостоятельно судом - на судебной стадии. Однако при отсутствии четкой регламентации ее применения, исполнения, контроля и иных положений, требующих дополнительной проработки, данная мера пресечения фактически не применяется. Полагаем, что временно, до разработки специального закона и определения органа, осуществляющего контроль за подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, к которому применен домашний арест, функции по его исполнению следует возложить на органы милиции (районные ОВД).

Сказанное позволяет определиться в исходных моментах по оптимизации процессуальной формы применения названной меры пресечения. Прежде всего следует внести ясность в п. 2 ч. 1 ст. 107 УПК РФ, заменив термин «корреспонденция» более обобщающим термином «почтовые отправления" и изложив его в следующей редакции:

«2) получать и отправлять почтовые отправления».

Часть 3 ст. 107 УПК РФ целесообразно дополнить следующими абзацами:

«Прокурор, а также следователь и дознаватель незамедлительно уведомляют подозреваемого или обвиняемого, а также орган или должностное лицо, на которое возлагается осуществление контроля за соблюдением установленных ограничений, о применении в отношении подозреваемого или обвиняемого домашнего ареста.

Постановление судьи об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста или об отказе в этом может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение 3 суток со дня его вынесения. Суд кассационной инстанции принимает решение по жалобе или представлению не позднее чем через 3 суток со дня их поступления».

В целях повышения эффективности применения названной меры пресечения следует также предусмотреть ответственность за ее нарушение, определить порядок отмены всех или отдельных назначенных судом ограничений, процессуальный порядок ограничения конституционного права обвиняемого на получение и отправление корреспонденции (ст. 185 УПК РФ) и тайну телефонных и иных переговоров (ст. 186 УПК РФ). В данной связи есть основание дополнить ст. 107 УПК РФ частью четвертой в следующей редакции:

«4. При необходимости установления в отношении обвиняемого, подозреваемого ограничений, связанных с получением и отправлением почтово-телеграфных отправлений или с запретом вести переговоры с использованием любых средств связи, суд по ходатайству следственных органов или по собственной инициативе обязан проверить наличие законных и обоснованных оснований для этого, предусмотренных соответственно статьями 185 и 186 настоящего Кодекса, и лишь при их подтверждении ограничить обвиняемого, подозреваемого в названных мерах. Копия решения суда при этом направляется в соответствующие органы в порядке статьи 185 и (или) 186 настоящего Кодекса».

При отсутствии необходимости дальнейшего применения названных ограничений или объективной невозможности их выполнения обвиняемым, подозреваемым, суд, по соответствующему ходатайству прокурора, а также следователя и дознавателя, отменяет своим постановлением все или отдельные из названных мер с уведомлением об этом указанных участников уголовного судопроизводства.

При нарушении обвиняемым, подозреваемым установленных в отношении него ограничений орган, предварительного расследования, суд вправе подвергнуть его денежному взысканию в порядке, предусмотренном статьями 117, 118 настоящего Кодекса, а при наличии оснований, предусмотренных статьями 97, 99 и 108 настоящего Кодекса, прокурор, а также следователь и дознаватель вправе возбудить перед судом ходатайство об избрании меры пресечения - заключение под стражу.

2.2. Правовое регулирование заключения под стражу

С 1 июля 2002 г. в России вступил в силу новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ.

Его практическое применение показало, что некоторые из норм уголовно-процессуального законодательства действуют недостаточно эффективно.

В первую очередь речь идет о сложившейся практике применения норм, регулирующих порядок и процедуру избрания мер пресечения, и в частности заключения под стражу.

В соответствии со ст. 98 УПК РФ в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, могут применяться следующие меры пресечения:

а) подписка о невыезде;

б) личное поручительство;

в) наблюдение командования воинской части;

г) присмотр за несовершеннолетним;

д) залог;

е) домашний арест;

ж) заключение под стражу.

При этом заключение под стражу является лишь одной из нескольких мер пресечения и никоим образом не превалирует над остальными. Очевидно, что законодатель, устанавливая вышеприведенный перечень, исходил из принципа дифференцированного подхода при выборе меры пресечения, в зависимости от тяжести совершенного преступления, с учетом личности подозреваемого (обвиняемого), а также других обстоятельств.