Шпаргалка по "Истории социальной работы"

Экзаменационные вопросы  по дисциплине история социальной работы.

1.Проблемы методологии  исторического исследования

Сегодня наше общество вновь, как и в 20-е годы прошлого века, оказалось перед выбором новых  траекторий образования, в том числе  и направлений изучения истории, развития исторических знаний студентов.

Анализ содержания государственного образовательного стандарта по истории  и соотнесение его с выделяемым учебным временем позволяет констатировать возникновение опасности потери не только предмета истории, но и результативности его преподавания (на изучение всего  периода истории России - от характеристики проблемы этногенеза восточных славян до настоящего времени - выделяется 36 часов). Программа включает в себя методологические и теоретические проблемы исторической науки, классификацию исторических источников и историографию, характеристику истории России как части всемирной  истории. Это практически неосуществимо, либо предполагает только поверхностное  освещение всех проблем, что явно не отвечает требованиям компетентностного образования. Поэтому на сегодняшний день актуальной остается задача принципиальной перестройки сложившейся системы вузовского исторического образования для студентов неисторических специальностей.

Однако решение этой проблемы отвечает только потребностям переходного  периода в отечественной системе  высшего образования. Когда же будет  завершен переход на Болонскую систему  – двухступенчатую (бакалавриат/магистратура), курсу отечественной истории совсем не будет места в учебном плане. [7] На данном же историческом этапе преподавание истории подвергается существенным изменениям в соответствии с растущими современными потребностями общественного развития.

Поскольку в настоящее  время отчетливо наблюдается  формирование новой национальной идентичности в условиях глобализации, прослеживается вполне понятное и в какой-то степени  оправданное стремление российской политической власти воздействовать на этот процесс. Это накладывает отпечаток  на деятельность историков, на развитие национальной истории. Политика, как  всегда, вносит свои коррективы в понимание  исторического процесса, пытается влиять на развитие исторической науки, подтверждая  ее зависимость от общества. Именно поэтому не утихают дискуссии  по поводу содержания учебников истории. Все явственнее на современном этапе  звучит и идея воспитания национальной гордости.

Это, в некоторой степени  определено предыдущим историческим периодом – последним пятнадцатилетием ХХ века, когда от истории ожидали  существенного воздействия на развитие общества. Возможности истории на том историческом отрезке времени  были существенно преувеличены. Однако раскрытая в работах историков  «правда» о советском прошлом  привела, в конечном итоге, не к активизации  российского общества, как ожидалось, а лишь к усилению сомнений в этом обществе, в возможностях познания прошлого. Это в очередной раз  наложило отпечаток недоверия на отечественную историческую науку  и вызвало, в некоторой степени, отторжение по отношению к изучению истории в вузах как у студентов, так и у преподавателей специальных дисциплин.

Однако следует подчеркнуть  не только отрицательные моменты, характерные  для развития исторической науки  на этом этапе, но и положительные. Когда  развеялись завышенные ожидания от истории, начался кропотливый поиск нового содержания, методики и технологии преподавания истории для студентов неисторических специальностей. Многие вузовские историки стали поднимать сложные теоретические научные проблемы. Была определена новая концепция исторического образования, предполагающая переход к интенсивно-фундаментальному обучению, когда логика истории как учебного предмета соответствует логике исторической науки, логике движения научных знаний.

Целью изучения курса истории  должно быть включение личности в  культурно-исторический контекст, самоориентация в цивилизованном времени-пространстве. Поэтому более актуально изучение студентами не фактологии, поскольку событийную историю они изучали в школьном курсе истории, а философии истории, так как она способствует формированию самостоятельности мышления, расширяет кругозор, характеризуя основные пути развития человеческого общества, и, в значительной степени, упорядочивает реальное историческое пространство.

Главное для вузовского курса  истории - это развитие историзма  мышления. Историзм мышления – один из важнейших показателей культуры, образованного современного человека, характеризующих его способность  адекватно оценивать события  в бесконечной череде фактов. Отсутствие историзма мышления часто проявляется  в том, что события прошлого оцениваются  мерками сегодняшнего дня; что в  прошлом, не дающем готовых рецептов, ведется поиск решения современных  проблем; а также в той ситуации, когда особенно остро ощущается  детерминированность будущего прошлым.

Для формирования историзма  мышления в процессе преподавания истории  важно акцентировать внимание на рассмотрении методологических основ  этой науки и их значимости для  понимания общественного развития, для достижения максимально приближенного  к истине знания, поскольку невозможно познать историю в полном объеме в силу специфики процесса воссоздания  истории.[8]

В ходе развития исторической науки сложилось и оформилось множество совершенно разных методологических подходов. Не претендуя на всеобъемлющее  изложение проблемы, охарактеризуем наиболее распространенные теории.

Всемирно-исторический процесс  в соответствии с распространенной в советский период марксистской теорией принято было представлять как процесс последовательной смены  общественно-экономических формаций. Однако марксистско-ленинская теория как единая методология исследования исторического процесса очень скоро  стала тормозом в научных исследованиях  советского периода и оказывала  отнюдь не положительное влияние  на развитие исторической науки и  систему исторического образования  в стране. Методология марксизма-ленинизма  схематизировала прошлое, пренебрегая  разнообразием и сложностью исторического  развития стран и народов; уделяла  основное внимание классам-антагонистам; абсолютизировала революционное и  преуменьшала значение эволюционного  развития; исключала возможность  инволюции; не придавала значения ментальному  уровню народов. Формационный подход не позволял выйти за рамки теории и  практики построения социализма и соответствующей  теории образования и воспитания. Некоторые проблемы истории России не могли быть решены в рамках этого  подхода: ограничивалось изучение средневековья  России, практически не рассматривалась  история городов, изолированно представлялась история культуры и т.п.

Отказ от марксистской парадигмы  привел к поиску новой методологии. Но этот процесс не завершен, и в  настоящее время продолжается переосмысление опыта, накопленного исторической наукой, поскольку универсальной методологии  по сей день не существует.

На смену формационной была довольно быстро найдена другая теория. В 90-е годы стал широко пропагандироваться цивилизационный подход, как готовая  познавательная парадигма, которой, как  первоначально считалось, можно  было просто механически заменить марксистскую.[17] Развитие человеческого общества, согласно этой теории, представляет собой совокупность циклов развития отдельных социальных систем – цивилизаций.

Концепция циклов, безусловно, не нова, она характерна была еще  для философии Гераклита, Платона, Аристотеля, индийской философии. Данная парадигма на протяжении многих веков  господствовала в традиционных обществах, принадлежавших к различным цивилизациям Востока.

В настоящее время мы прекрасно  осознаем, что циклическое развитие практически невозможно, так как  оно требует полной внутренней замкнутости, и что ни одна цивилизация не может  существовать изолированно от остального мира. Помимо того, сама история свидетельствует, что распадающиеся цивилизации  оказывают влияние на процессы формирования новых. Так, древнегреческая цивилизация оказала огромное культурное воздействие на древнеримскую цивилизацию; древнеримская, в свою очередь, оказала влияние на формирование западноевропейской цивилизации, византийская – русской, советская – современной российской и т.д. То есть, исторический цикл не замкнут, и он не исключает наличия поступательной составляющей развития человечества в целом.

Эту теорию разрабатывали  в разное время Джамбатиста Вико, О. Шпенглер, отчасти А. Дж. Тойнби, Ф. Бродель, а также Н.Я. Данилевский, Л.Н. Гумилев и другие.

Шпенглер рассматривал своеобразие  каждой выделенной им цивилизации. А.Дж.Тойнби, осознавая, что унификация истории приводит к грубейшим искажениям фактов и сужению исторического кругозора, раскрывал общее движение человечества в специфической неповторимости отдельных цивилизаций.[19; 20,272] Ф. Бродель отмечал, что каждая «цивилизация…принимала определенные ценности, которые предлагали ей соседние и далекие цивилизации, и распространяла собственные ценности за своими пределами».

Идея прогресса с ее понятийным аппаратом, системой ценностей  и представлений не является исключительной принадлежностью исторической науки, а вошла и в общепринятый обиход мышления. Внося классификацию и  порядок в осмысление сложности  социального бытия, эта теория долгое время выдерживает бесконечное  накапливание новой информации о  жизни человечества и оказывает  мобилизующее воздействие на общество. Но она также не может стать  парадигмой, поскольку исторические представления о развитии общества и в этом случае зачастую воспринимаются неадекватно основной идее данной теории. На примере российской истории это  прослеживается на положении крестьянства, которое от века к веку ухудшалось, хотя проявлялись определенные значимые факторы общеэкономического прогресса.

Теорию прогресса поддерживают далеко не все историки. Отказываясь  от прогрессистского восприятия истории, А.Б.Каменский предлагает рассматривать историю как процесс постоянного преодоления разного рода проблем и конфликтов, а опыт разрешения конфликтов как основной исторический опыт, имеющий непреходящее значение. Он подчеркивает, что такой подход к истории будет способствовать преодолению «катастрофического сознания».[16, 53-54] Однако, вряд ли стоит соглашаться с тем, что существовавшие ранее теории формировали именно такое сознание.    

На наш взгляд, синтез теорий прогресса и теории локальных  цивилизаций, в значительно большей  степени открывает возможность  построения методологии, формирующей  адекватное цивилизационное сознание. Восприятие исторического процесса на этой основе также позволяет осознать, что мир бесконечно многообразен и именно поэтому бесконфликтно  не может существовать, но в тоже время объективность и потребность  прогрессивного развития определяет поиск  компромиссов, толерантное развитие человечества.

Помимо названных подходов, существенным дополнением для развития современной методологии истории  является политологический подход, предоставляющий  возможность сравнивать политические системы и делать объективные  выводы об исторических и политических процессах.

Теория ментальностей, в свою очередь, позволяет вводить в научный оборот совершенно новый круг исторических источников, отражающих повседневную жизнь людей, их мысли и чувства и более адекватно реконструировать прошлое через взгляд человека, жившего в этом прошлом, что в полной мере способствует развитию историзма мышления у студента.

Обогащает современную методологию  исторической науки синергетический  подход, который позволяет рассматривать  каждую систему как определенное единство порядка и хаоса. [10, 148-152; 11,62-79] Особого внимания заслуживает  сложность и непредсказуемость  поведения изучаемых систем в  периоды их неустойчивого развития, в точках бифуркации, когда несущественные причины могут оказать непосредственное воздействие на выбор вектора  общественного развития. Если в обществе утверждается жесткая политическая система по принципу строгой иерархии, то слом хотя бы одного элемента немедленно приводит к ее полному разрушению, яркий пример тому – крушение советской системы.

Согласно синергетическому подходу, динамика сложных социальных организаций связана с периодическим  чередованием ускорения и замедления процесса развития, частичного распада  и воссоздания структур, периодическим  смещением влияния от центра к  периферии и обратно. Частичный  возврат в новых условиях к  культурным и историческим традициям  является, согласно синергетической  концепции, необходимым условием поддержания  сложной социальной организации.

Синергетический подход является существенным дополнением «линейных» подходов в понимании истории, требует  использования концепций нелинейной динамики и в настоящее время  является фундаментом для изучения исторических альтернатив, переходных периодов общественной истории.

Известен в мировой  исторической науке волновой подход, акцентирующий внимание на волнообразном  характере эволюции сложных социальных систем.[9; 14,3-13; 15] Он также допускает  альтернативные варианты развития человеческого  общества и возможность смены  вектора развития, но не возвращение  общества в исходное состояние, а  продвижение его по пути модернизации не без участия традиции.

Заслуживают внимания и другие подходы: историко-антропологический, феноменологический и даже историософский подход, определяющий задачу раскрыть смысл и назначение исторического  процесса, смысл жизни.[18]

Все выше перечисленные подходы  выполняют по отношению друг к  другу функцию взаимодополняемости. Знание и понимание различных подходов к изучению исторического процесса позволяет преодолеть односторонность в изучении истории, не допускает догматизма сознания, способствует научному пониманию исторического процесса, развитию историзма мышления.

Формирование методологической культуры способствует развитию самостоятельности  мышления студента. А изменение на основе методологического плюрализма предмета изучения – истории в  направлении философии истории  способствует формированию гуманитарного  мировоззрения студентов, развитию толерантности и взаимопонимания  в условиях современного информационного  общества.

Безусловно, исторический курс, принимая философскую окраску на основе методологического плюрализма, существенно усложняется. Но именно благодаря теории, синтезирующей  и проясняющей отдельные примеры  в свете общей исторической картины, достигается научное понимание  студентами общественного процесса. И даже рассмотрение разных интерпретаций  одного и того же события представляется как свойство исторического знания и, одновременно, подтверждение его  научности, поскольку безальтернативная  версия прошлого ничего общего с подлинной  исторической наукой не имеет.

Изложение курса, базирующегося  на методологическом плюрализме, должно строиться на основе проблемного  обучения. В этом ракурсе важно  показать важнейшие черты исторического  процесса, проследить его наиболее значимые тенденции. В этом случае вполне можно ограничиться одной глобальной проблемой, к примеру: либо проанализировать процесс становления и развития российской государственной власти; либо раскрыть социально-экономические процессы с позиции модернизации; либо осветить интеллектуальную историю как историю идей, порожденных историческими явлениями, как обусловленную реакцию на запросы общества; или сосредоточить внимание на отношениях власти и общества. Важно показать все сложности выбранного процесса. В этом случае акценты делаются не столько на даты, факты, сколько - на последовательный анализ исторического процесса. Это призвано стимулировать студентов восстанавливать и пополнять свои событийные знания обращением к учебным пособиям. Стремление же охватить все проблемы заведомо неэффективно, поскольку в конечном итоге, приводит к традиционному изложению российской истории. А выбранная на сегодняшний день ориентация на знание исключительно фактического материала губительна с точки зрения подготовки самостоятельно мыслящего, конкурентоспособного, ориентированного на самостоятельную работу по освоению истинных знаний и расширению имеющихся знаний и компетенций специалиста.