Буллинг и моббинг в детской и подростковой среде

достижению единства,  гармонии развития группы.  Более агрессивные или просто отчужденные,  например,  из-за ярко выраженной индивидуальности,  дети оказываются одинаково уязвимыми, и за это их наказывают.

 

•  Парадоксы и иные трактовки проблемы буллинга.

Знаменитый российский исследователь  отрочества и юности,  философ и психолог И.С.Кон считает,  что из всего многообразия виктимно-насильственных отношений надо выделять те из них,  в которых эти отношения лишь внешне напоминают буллинг.  На самом деле при более глубоком рассмотрении становится очевидным, что насилие менее культурных,  педагогически запущенных,  имеющих статус неблагополучных детей в отношении  «интеллектуальных очкариков»,  выходцев из престижных семей,  но физически однозначно слабых и не умеющих постоять за себя, - может быть взаимодополняющим,  симбиотическим,  по выражению И.С.Кона.  Сильные,  но проблемные дети,  при всей своей насильственности опекают своих слабых одноклассников.  В свою очередь,  одноклассники фактически подтягивают общийкультурный и, в первую очередь, школьный уровень, «силачей». И.С.Кон настаивает, что это есть старый и широкораспространенный тип мальчишеской дружбы,  не имеющий никакого отношения к буллингу. Продолжая линию ломки стереотипов, надо вернуться в 70-е годы прошлого столетия в США и вспомнить знаменитый калифорнийский «тюремный»  эксперимент,  проведенный известным социальным психологом Дэвидом Зимбардо.  Разделенные случайным образом студенты-волонтеры из гуманитарных вузов добровольно согласились во имя интересов науки поиграть в  «тюремщиков»  и «заключенных». Важно, что при этом им   предлагалось играть, как если бы это было на самом деле,  но не более того.  Тем не менее,  через несколько дней,  где всё было понарошку,  как у детей,  наступили жестокие будни.  Добродетельные студенты –  гуманитарии,  игравшие роль тюремщиков,  в одночасье превратились в злобных и садистических    надзирателей,  изуверов,  причиняющих постоянную боль и страдание своим однокурсникам.  Забыв при этом об условности экспериментальной ситуации,  игнорируя просьбы несчастных «заключенных» (теперь уже по-настоящему заключенных)  о снисхождении,  они продолжали  «выполнять»  свое дело.  Ситуация вышла из-под контроля, и Зимбардо его мгновенно прекратил. Подобных экспериментов больше никто не повторял.  Его критиковали за антигуманность и этическую недопустимость таких исследований.  Многие из добровольцев,  участников проекта,  получили тяжёлые травмы.  Из них наиболее тяжёлые    - из числа бывших  «тюремщиков».

Они переживали тяжёлое потрясение,  полностью осознав,  какими злодеями и нелюдями они были в недавнем прошлом. Главный вопрос, которым после окончания эксперимента озадачил себя и своих сотрудников Дэвид Зимбардо: «Как случилось, что психологически здоровые и позитивные молодые люди, будущие специалисты в гуманитарных областях, мгновенно превратились в садистов и насильников?»

 

•  Помощь при буллинге

Помощь при буллинге предполагает общие и частные аспекты.  Общие аспекты связаны с такими понятиями как открытость школы проблеме буллинга, готовность взять на себя ответственность,  партнерство на всех этапах работы, системность, активное вовлечение школьного сообщества и родителей,  смелость жертв буллинга работать над своей проблемой, обязательное подключение к работе свидетелей, и самих насильников.

 

•  Принципы работы с проблемой  буллинга:

1.  Конфиденциальность.

2.  Этапность  (изучение  ситуации,  подготовка сообщества,  согласие

участников, выработка программы  помощи, её реализация и оценка).

3. Отказ от обвинений кого- либо из взрослых в допущении случаев буллинга.

4.  Категорический запрет  на любое насилие в школе  («Скажи насилию нет!»).

5.  Комплексность (учет  всех аспектов).

6. Междисциплинарный (представители разных профессий) принцип работы.

7.  Индивидуальный подход  в каждом случае буллинга.

8. Смещение акцента для обидчиков с наказания на их реабилитацию  (за исключением опасности для других и нарушителей закона).

 

•  Частные аспекты  помощи:

1.  Психологический аспект..

2.  Психотерапевтический  аспект.

3.  Педиатрический, психиатрический  (наркологический) аспект.

4.  Педагогический аспект..

5.  Социальный аспект.

6.  Правовой аспект

В идеале помощь при буллинге представляет собой систему. В жизни обычно приходится довольствоваться частями этой системы или её фрагментами. Наконец, бывает и так, что помощь ограничивается локальными акциями: на перевоспитание в спецзаведения или на лечение в психиатрическую больницу поместили насильника –  и на этом всё заканчивалось. Или родители забрали из школы жертву буллинга. Или   строгому учителю пока удается держать под контролем обидчика.  Или родители жестоко (физически) наказывали булли. Или психотерапевту удавалось успокоить запуганного ребёнка и т.д.

 

•  Профилактика буллинга

Она во многом основывается на тех же принципах,  что и оказание помощи.  Стоит разделять следующие виды профилактики:

• Профилактика буллинга в детских сообществах.
• Профилактика возможных ролей в потенциальном буллинге: как не стать жертвой, обидчиком и пассивно созерцающим свидетелем,  беспомощным учителем илиродителем.
• Профилактика первичная –  исключение условий и возможностей развитиябуллинга.
• Профилактика вторичная –  своевременное выявление буллинга и принятие мер, препятствующих его распространению.
• Профилактика третичная -  работа по поддержанию антибуллинговых достиженийпосле прерывания последних случаев буллинга в сообществе.

Существуют американские, скандинавские, швейцарские модели профилактики буллинга. Однако любая модель в профилактике –  лишь сумма знаний о том,  как это сделать в принципе.  В каждом конкретном случае, в каждом конкретном учреждении антибуллинговая профилактика фактически проводится или нет. Если она проводится, то исходя из местных возможностей и взглядов взрослых на её целесообразность.

 

•  Проблемы буллинга в  России

Постановка самой проблемы,  как реально существующей в нашем обществе,  стала возможной лишь после распада Советского Союза. Её вычленение в качестве отдельной линии насилия против детей совпало с радикальными процессами гуманизации всех сфер заботы общества о детях,  начиная с обеспечения для них надёжных гарантий безопасности:

• В семье и школе.
• В досуговом пространстве или на отдыхе.
• На улице и в частной жизни.

Активное противостояние таким опаснейшим социальным деформациям как:  семейное насилие,  преступность несовершеннолетних,  эксплуатация детей и подростков, педофилия,  халатное отношение к обеспечению безопасности жизнедеятельности подрастающего поколения; внушает надежду и   должное отношение к проблеме буллинга в недалеком будущем. Пока на этом пути делаются лишь первые шаги.

Во-первых,  это концептуальные разработки вопросов жестокого обращения в детской и молодежной среде, разрабатываемые профессором И.С.Коном.

Во-вторых,  это группа ведущих специалистов –  психологов,  занимающаяся вопросами комплексного обеспечения психологической безопасности в детских,  в том числе изакрытых учреждениях,  И.А.Баева,  Л.А.Регуш,  А.Л.Лихтарников,  С.А.Котова,  Е.Б.Лактионова.

В-третьих, это теоретические  исследования и первые практические шаги специалистов – девиантологов -А.Ю.Егорова, Е.Н.Волкова, С.А.Ениколопова и др.

В-четвертых,  это те перспективы,  которые могут быть затребованы национальным  школьным сообществом при переходе образования на личностную модель взаимодействия с детьми и использование современных достижений    конфликтологии (В.Г.Маралов,  Б.И.Хасан,  Н.А.Сергоманов).  Однако даже в Санкт-Петербурге ещё несколько лет тому назад подобные исследования не проводились.  Сама же проблема буллинга растворялась в более злободневных отклонениях  (девиациях) несовершеннолетних, среди которых были и остаются: безнадзорность, отказ от обучения,  имущественная и насильственная подростковая преступность, употребление ПАВ, ранняя

половая жизнь. Лишь в 2008 году по инициативе городской прокуратуры  были проведенывыборочные исследования  (анонимное анкетирование)  в образовательных учрежденияхСанкт-Петербурга на предмет прошлого и текущего опыта учащихся,  связанного стравлей и вымогательством.  Оказалось, что от 5  до 13% учащихся имели и имеют такойопыт.  По результатам этого исследования были приняты соответствующие,  в первуюочередь, правовые меры реагирования.

В частности,  одним из практических выходов этой инициативы явилось создание группы психопрофилактики школьных кризисов под руководством известного психиатра профессора Б.С.Фролова на базе ГУЗ ЦВЛ  «Детская психиатрия» им. С.С.Мнухина. Этот проект был разработан главным детским психиатром Санкт-Петербурга Л.П.Рубиной, при поддержке правительства города, ГУВД и прокуратуры. Его главная цель – своевременная диагностика и кризисное реагирование на особо опасные ситуации школьной дезадаптации. Выявление и профилактическая помощь детям,  переживающим буллинг  -  одно из таких направлений.  И всё же исследовательская деятельность по проблеме буллинга и соответствующая работа на местах остаётся пока эпизодическим,  более или менее успешным опытом.

 

IV Хейзинг и  дедовщина

Менее на слуху проблемы,  связанные с хейзингом,  явлением существующем в нашем мире не одно столетие.  Если буллинг по своей сущности бытовое насилие,  не имеющее под собой никакой идейной, например, ритуальной надобности, то хейзинг – эторазновидность детского и молодежного насилия,  представляющего собой современныйэквивалент обряда и инициации.  Такое мнение на природу и отличие хейзинга от иных проявлений жестокости в детской среде высказывал И.С.Кон.  Хейзинг существовал и существует преимущественно в закрытых,  военизированных и интернатских учреждениях.  Именно там самой спецификой учреждений создавались и создаются условия для неофициальных и запрещенных законом этих самых эквивалентов инициации,   большей частью относящимся к социально-психологическим (групповым,  общинным)  аспектам жизни мальчиков и юношей.  Эти проявления,  именуемые хейзингом,  реально воспринимаются мальчиками и юношами как акты их возмужания,  как преодоление собственной трусости и гордыни, как акты мужской выдержки.  Мы знаем,  что до сих пор в некоторых первобытнообщинных племенах существуют обряды инициации,  связанные с болью и страданием.  Однако понятие эквивалента в случаях хейзинга,  предполагает иное содержание: на смену боли и страданию как позитивному и неизбежному моменту мужественности,  приходит издевательство и унижение инициированных. В первую очередь, «обряды посвящения» в прошлые века были широко распространены в студенческих братствах. В дальнейшем хейзинг стал практиковаться и в иных детских и молодежных сообществах:  в спорте,  в оздоровительных лагерях,  в досуговой сфере. Хейзинг – опасное и довольно устойчивое явление. Ритуалы, которые во многом навязываются  «новобранцам»  в разных случаях на местах варьируют от изуверских моральных публичных унижений – например, съесть мышиное дерьмо, дать на себя помочиться группе,  публично пройтись голым до грубого физического и сексуального насилия. Так, например, по данным Пойтинга и Дональдсона (2005) в самой дорогой, частной мужской школе Сиднея перед судом предстали четверо 15-16-тилетних подростка,  которые на глазах у остальных ребят систематически насиловали двух своих ровесников, привязывая их к кроватям и манипулируя в анальной области палками.  Одну из таких палок они цинично называли  «анакондой». Очень часто такие обряды заканчиваются тяжелыми травмами и порой летальными исходами. С ними повсеместно идет борьба.  Но проблема заключается в том,  что эти  «обряды»  как и сама ритуальная деятельность хорошо законспирированные. «Проходящие через строй»  включаются в заговор молчания. «Пожаловаться нельзя – это стыдно, унизительно и не достойно звания настоящего парня!», «К тому же очень страшно за последствия!».

В России наблюдается примерно такая же ситуация.  И,  по мнению И.С.Кона, руководители интернатов, высших учебных заведений, в частности Московском казачьем кадетском корпусе и Нахимовском училище в Санкт-Петербурге,  в которых всплывали подобные истории,  упорно отрицали проблемы хейзинга и настраивали против правды своих воспитанников.  Очевидно,  что точной статистики хейзинга быть не может.   При опросе в 1999 году большой группы американских кадетов, 42%  из них признались,  что подвергались разным формам хейзинга в школе и 80% -  в колледже.  Оказалось,  что хейзинг больше распространен среди футболистов,  борцов и пловцов.   В Российских школах и в оздоровительных лагерях иногда можно отметить более слабые, «мягкие» проявления хейзинга в виде так называемого  «института прописки»  для новичков.

Несколько лет назад в  одной из математических школ города жестоким образом был «инициирован»  новичок-восьмиклассник.  Юные математики в туалете окунули его головой в унитаз.   Однако по-прежнему хейзинг в нашем обществе наряду с бытовым насилием будет ассоциироваться со специальными заведениями для трудновоспитуемых и колониями для малолетних,  хотя бы потому,  чтопрогрессивные изменения в этих системах ещё не смогли уничтожить главное зло – паханство. Пресловутая Российская  (и не только)  дедовщина является прямой наследницей хейзинга.  В США и Европе сознательно уходят от более искреннего Российского происхождения термина «дедовщина» и продолжают пользоваться термином «хейзинг».

Заканчивая краткий экскурс по хейзингу, надо упомянуть об американском профессоре Хэнке Ньоэре,  который составляет список всех официально зарегистрированных случаев хейзинга,  насилия с 17  века,  и ещё раз обратиться к международной статистике.  По этим данным,  в 2000  году в Итальянской армии был зафиксирован 861  случай хейзинга, 15  смертей от дедовщины в Российской армии и 46  ассоциированных с хейзингом   инцидентов в студенческих «братствах». Естественно, эти цифры несопоставимы между собой и отражают качество    социальной статистики и нетерпимость общества к этим явлениям.

 

V Современные  тенденции жестокого обращения  в детской среде

Разновидности и способы  жестокого обращения в детской среде постоянно меняются.  Каждая эпоха накладывает свой отпечаток на жизнедеятельность людей.

Одним из таких,  тотально влияющих на нашу жизнь данностей,  стали стремительнообновляющиеся  информационные технологии,  без  которых наше существование уже  практически невозможно.  Оборотной  стороной такого прогресса,  являются зависимые болезни личности – SMS  и Интернет-зависимости,  Компьютерно-игровые зависимости,  ТV-зависимости.   Проживание в виртуальном мире -  от бесконечного общения с кем угодно до виртуальных похорон, террористических захватов и войн - становится сегодня нормой человеческого функционирования. Многочисленные случаи с расстрелом мирных людей психопатами-одиночками в Финляндии,  Германии,  США и,  наконец,  июльская 2011  года трагедия в Осло подготавливались и освещались самими насильниками через интернет.  Всё это вместе взятое,  по мнению одного из активнейших борцов с зависимостями,  психиатра А.Ю.Акопова (2008) свидетельствует о «социальном слабоумии»  и  «моральном идиотизме»  нашего мира.  Не случайно стремительно распространяются случаи буллинга с использованием SMS и интернета по всему миру.  Не остается в стороне от  «информационного прогресса»  и Россия.  Достаточно вспомнить только за 2011  год нашумевшие случаи насилия с использованием  «новейших технологий».  Например,  в одной из школ нашей необъятной Родины,  когда одни «благополучные»  старшеклассники пинали и толкали пожилую учительницу физкультуры,  а другие  «детишки» с удовольствием это снимали на сотовые телефоны и выкладывали в интернет.  Такие  «инновации»  Хиндайя и Печин (2008) предлагают именовать  «кибербуллиногом».  По мнению Питерсона и Рэя (2006),  другим новым сюжетом становится буллинг одаренных детей. Это мнение разделяет и И.С.Кон. Однако складывается впечатление, что в нашей стране талантливых, одаренных, «нестандартных»  и  «в неколлективных»  детей с большим удовольствием травили во все времена.