Интересы России в Европе

ТЕМА 5. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ В ЕВРОПЕ

Вопросы:

1. Национальные интересы России в Центральной и Восточной Европе – общая характеристика

2. Российско-Западноевропейские  отношения  и интересы Российской Федерации

1. Национальные  интересы России в Центральной и Восточной Европе – общая характеристика

После распада ОВД и СЭВ, а также развала СССР ситуация на западном фланге России кардинально изменилась. Здесь образовалась весьма разнородная группа государств, объединенная прочно вошедшим в политическую практику названием Центральная и Восточная Европа (ЦВЕ), с которыми Россия, за исключением Калининградского анклава, не имеет общей границы. После окончательного вывода российских войск эти страны оказались вне блоковой принадлежности без объявления статуса нейтральных или неприсоединившихся государств, сохраняя при этом достаточно высокий уровень вооружений.

В регионе образовался «вакуум силы», который вызвал в странах ЦВЕ, уже не раз в своей истории находившихся в подобной ситуации, особую обеспокоенность. Поэтому еще до окончательного вывода российских войск из Польши и Германии, уже в 1992 г. большинство государств ЦВЕ объявило о проведении внешней и оборонной политики, ориентированной на вступление в западные институты, и прежде всего в НАТО и ЕС.

Мотивы, лежавшие в основе сделанного государствами ЦВЕ выбора, достаточно очевидны. Важную роль, особенно на начальном этапе, играло собственно стремление «отгородиться» от советского прошлого. Выяснение обстоятельств, связанных с белыми пятнами» в истории отношений с этими странами, вынуждали Россию к покаянию, а с другой стороны вызывали сильные антироссийские настроения в странах ЦВЕ. И до настоящего времени антироссийский тон средств массовой информации, особенно в Польше, остается своего рода естественной тональностью. До сих пор в государствах ЦВЕ имеют место опасения относительно реваншистских имперских намерений России в отношении региона. С особой силой эти страхи вспыхнули вновь в декабре 1994 г., в связи с началом военных действий в Чечне, и в марте 1996 г. после принятия Госдумой постановления о денонсации Беловежских соглашений. Не меньшие опасения на протяжении всего этого периода вызывали и нетрадиционные угрозы и риски, исходящие из России и других стран СНГ (контрабанда оружия и наркотиков, преступность, социальная нестабильность и пр.). Нельзя отрицать и мотивы исторического, культурного и религиозного плана, обосновывающие принадлежность стран ЦВЕ скорее к западноевропейской, чем евроазиатской цивилизации. Наконец, прагматические причины приобщения к западному благополучию являются едва ли не самыми весомыми для нормального центрально-восточноевропейского обывателя. Понимая, что процесс принятия в члены ЕС, как ключевой западноевропейский институт, может затянуться, все без исключения государства региона заявили о своем стремлении в НАТО.

Буферная дута от северо-запада до юго-запада России из просоветской превратилась в нейтрально-прозападную. По сути уже в 1992-1993 гг. возникла потенциальная угроза изменения военного баланса сил в Европе в пользу Запада и в ущерб национальной безопасности России.

Однако, в силу целого ряда объективных и субъективных причин, в первой половине 1990-х гг. ЦВЕ отошла на третий (после государств - бывших советских республик и «дальнего зарубежья») план российской внешней и военной политики. Политика России в отношении государств ЦВЕ носила реактивный и непоследовательный характер. До начала 1995г. не было четкой определенности в позиции России даже по такому вопросу, как членство стран региона в НАТО. Представляется, что отсутствие четкого сигнала с российской стороны в определенной степени послужило формированию такой западной позиции, которую сейчас, даже будь на то воля Запада, уже трудно «отыграть назад». Доказательством этому служит тот факт, что после того, как Россия громко заявила о неприемлемости для ее национальной безопасности членства стран ЦВЕ в НАТО, ее официальные представители впервые заговорили о необходимости учета национальных интересов России, стали использовать этот аргумент в переговорах со странами ЦВЕ, пытавшимися ускорить этот процесс.

Можно в целом констатировать, что национальные интересы и цели российской политики в регионе до настоящего времени четко не сформулированы. Это связано не только с отсутствием непосредственной угрозы и вызовов национальной безопасности России, исходящих оттуда, но их опосредованностью и прямой увязкой с проблемой расширения НАТО. В этой ситуации не пр1гходилось говорить и о создании последовательного и эффективного механизма обеспечения национальных интересов и национальной безопасности России применительно к ЦВЕ. Функциональная зависимость российского подхода к ЦВЕ от вопросов российско-американских и российско-натовских отношений определяла по сути отсутствие какого бы то ни было четкого подхода.

В то же время прошедший период характеризовался динамичными процессами внутри ЦВЕ. Произошло расслоение неоднородного региона, ранее объединенного ОВД и СЭВ, на несколько групп. Одновременно целенаправленно или, по большей части, вслед за событиями определялись и основные приоритеты и цели российской политики в ЦВЕ. На сегодняшний день и на обозримую перспективу общие и важнейшие приоритеты видятся в противодействии полной интеграции стран ЦВЕ в западные институты, прежде всего оборонные, что значительно ослабило бы геополитические позиции России в Европе.

Реализация этой цели достижима, скорее, не негативным, как в настоящее время, а позитивным путем: а) достижением договоренностей России с НАТО «над головами» стран ЦВЕ и б) установлением стабильных и взаимовыгодных двусторонних отношений со странами ЦВЕ."

Второй по важности приоритет может быть сформулирован как создание в ЦВЕ пространства, благоприятного для отношений России с европейскими государствами-членами СНГ, в том числе и в области национальной безопасности. То есть развитие взаимодействия, например, с Польшей с учетом приоритетов российско-белорусских и российско-украинских отношений. Румыния, в свою очередь, уже играет значительную, хотя и косвенную роль в определении динамики российско-молдавских отношений. То есть данное направление политики России должно быть нацелено на превращение фактора ЦВЕ в фактор позитивный.

Еще один аспект российской политики определяется внешнеэкономическими интересами России как в самих государствах ЦВЕ, так и транзитом через них в Западной Европе. Прежде всего, это касается стратегического экспортного сырья - нефти и газа.

В концептуальном плане, помимо прагматических целей продвижения экономических интересов страны, задача внешней политики России применительно к рассматриваемому региону состоит в том, чтобы исключить возможность его превращения в зону, отделяющую Россию от Европы, а в идеале - добиваться такой ситуации при которой данный регион мог бы выполнять функции моста, связывающего нас с развитыми странами Запада.

Нельзя отрицать, что как различны страны ЦВЕ, так различны и национальные интересы там России. Большая чувствительность России в отношении Польши, если она и существует, обоснована наличием общей границы, к тому же в таком стратегически важном для России районе, как Калининградский анклав.

Условно - по геополитическим признакам и по шансам вхождения в Европу, будь то в НАТО или ЕС, - весь регион можно поделить на три основные группы: центральную (Вышеградскую - Чехия, Словакия, Венгрия, Польша), южную (Болгария. Румыния, бывшая Югославия) и баттийскую (Эстония, Латвия, Литва).

В реальности со стороны стран центральной группы военная угроза крайне маловероятна. Одновременно именно предрешенность европейской судьбы этих стран делает очень низкими шансы России на восстановление былого влияния в этом регионе. Главной угрозой для России в этом регионе является дальнейшее ослабление связей с ним, изоляция от Западной Европы. В национальных интересах России является взаимовыгодное сотрудничество с этими странами, что может способствовать эволюционной интеграции России в Европу.

На данный момент страны центральной группы уже вышли из экономического кризиса и опережают Россию по многим показателям.

Следует особо отметить, что, как в странах ЦВЕ, так и в России, уже наметились устойчивые направления внешнеторговой деятельности, сориентированные преимущественно на Запад. Так, в 1994 г. свыше 57% импорта и 63% экспорта Польши, а за первые пять месяцев 1995 г. - соответственно 71,3% и 64,1% приходились на государства ЕС. Эти тенденции имеют долгосрочный характер, отражают политику интегрирования постсоциалистических экономик в мировую экономику, и ломать их не в национальных интересах России, а тем более стран

ЦВЕ. Возврат к полуизолированному рынку бывшего СЭВ приведет к дальнейшему технологическому отставанию, бартерной внешней торговле. Другое дело, что как в России, так и в странах ЦВЕ есть незаполненные ниши, где внешнеторговый обмен был бы обоюдовыгодным. И все же основной задачей России является вхождение в западный рынок и формирование в центрально-восточноевропейском регионе благоприятного, не противоречащего этой цели пространства и климата.

Если основной целью политики Соединенных Штатов в регионе является не допустить его возврата в зону влияния России, то, как отмечают многие эксперты на Западе и в ЦВЕ, опасность полного экономического, политического и военного доминирования там Германии вполне реальна. И в национальных интересах России не допустить этого.

Внутри центральной группы можно выделить две страны, представляющие для России особую важность - Польшу и Словакию. Последняя, осуществляющая экономические реформы особым, нетипичным для всего региона путем с сохранением государственного контроля, и явно отстающая в политических реформах от других членов данной группы, вряд ли окажется среди первых претендентов на членство в НАТО. Это предопределило больший, чем в других государствах, акцент на «восточную политику», причем не только на Россию. Достаточно устойчивые связи оборонно-промышленных комплексов Словакии и России создают возможность для укрепления и развития российско-словацких контактов в военно-политической сфере. Для Словакии может быть выгодным импорт сырья и товаров из России, которые для нее крайне важны. В свою очередь российский рынок может быть кратчайшим для многих словацких предприятий и фирм. Большие перспективы могут быть по взаимовыгодному сотрудничеству России и Словакии в области науки, в том числе в области медицины, прикладной математики, оптоэлектроники и в ряде других направлений.

Польша, самая большая страна региона, в силу своего геополитического положения, в частности наличия общей границы с российским анклавом в Калининградской области, значительного потенциала, в том числе и военного, и общего драматического исторического прошлого действительно имеет приоритетное значение для России. Следует учитывать также, что Польша, как никакая другая страна, заинтересована в сохранении российского суверенитета в Калининграде, ибо любое изменение статуса области чревато пересмотром устоявшихся границ Польши и Германии. И уже сейчас, несмотря на сохранение высокого уровня военного присутствия в области, Польша лидирует по числу созданных там совместных предприятий. С другой стороны, Польша, наряду с Чехией и Венгрией, является самой активной из стран ЦВЕ в вопросе о своем членстве в НАТО.

Одним из самых серьезных пробелов в российской политике в отношении бывших партнеров по ОВД и СЭВ был недостаток внимания к военно-техническому сотрудничеству, интерес к которому (к закупкам запчастей, экспорту собственной продукции, лицензированию) со стороны стран ЦВЕ весьма высок. Положительным исключением являются, пожалуй, достигнутые ранее договоренности с Венгрией. Но и здесь они не всегда реализуются. В начале 1996 г. министерство обороны Венгрии выражало обеспокоенность тем, что Москва пока ничего не сделала для реализации двустороннего соглашения о поставках (на 320 млн. долл.) российской военной техники в счет погашения торгового долга бывшего СССР (800 млн. долл.). Венгерские источники полагают, что российские министерства уже договорились о механизме внутреннего финансирования поставок, и дело лишь за специальным постановлением правительства. Лишь после этого предприятия оборонного комплекса России могут начать производство обещанной Венгрии военной техники и вооружений. Задержка пока не вызвала серьезных трудностей, однако Венгрия считает, что было бы более целесообразно сочетать происходящее сейчас там изменение структуры воинских формирований с оснащением вновь образованных соединений новой техникой российского производства.

Достигнутые с Венгрией в данной области договоренности представляются весьма значительными. Россия обязалась поставить 450 БТР-80 и 68 БТР для пограничной охраны, запчасти и моторы для МИГ-29 на 50 млн. долл., 400 противотанковых ракет типа «Метис» и 15 установок для их запуска. Таким образом, МО Венгрии исчерпает свой лимит в 240 млн. долл. из обшей суммы российского долга и заплатит дополнительно 80 млн. долл. за технику для пограничной охраны. Но Венгрия хотела бы также получить дополнительно 80 ракет Метис, не-сколько сот автомобилей Нива и 9 тыс. пуленепробиваемых жилетов).

Затягивание в решении этих вопросов, реально мотивированное лишь проблемами лицензирования, может повлечь необратимые изменения в позиции стран ЦВЕ по этому вопросу. Хотя совместимость вооружений и тем более перевооружение на западные образцы не является условием членства стран ЦВЕ в НАТО, тем не менее, политические мотивы могут возобладать и заставить закупать их военную технику на Западе или производить собственную, что собственно и имеет место в Чехии, отказавшейся от модернизации МИГов. Необходимо учитывать и то, что Польша. Венгрия и Словакия, для которых поддержание добрососедских отношений с Украиной, где осталась часть бывших советских оборонных предприятий, имеет очень большое значение, налаживает с ней военно-техническое сотрудничество. Так в марте 1994 г. во время визита министра обороны Польши в Киев было подписано соглашение о ремонте на Украине танков Т-72 (40% парка танков Польши), а также самолетов МИГ и Су на общую сумму 150-200 млн. долл. Заинтересованность в восстановлении военно-технических связей с Украиной (части к самолетам, танки и бронетанковая техника) выражалась также и Венгрией.