Биологическая школа криминологии, её представители и теории

ВВЕДЕНИЕ

 

Чтобы полностью раскрыть возникновение этого направления, следует коснуться общей оценки науки середины XIX столетия. Известно, что обращение ученых самых различных  стран к проблематике человека и  общества во многом было связано, в  тот период, с научными открытиями в биологии и с развернувшейся вокруг них дискуссией по вопросам природы и общества, о характере  их связи и возможных переходных формах. В процессе этой дискуссии  даже передовые ученые, стремившиеся к объективному познанию закономерностей  природы и общества, не избежали принципиальных ошибок. Одни из них  абсолютизировали прямое воздействие  внешней среды на организм, рассматривая развитие человека как жестоко детерминированного окружающими условиями (социальным окружением). Другие, наоборот, неправомерно преувеличивали роль биологического фактора  в жизни человека, в его поведенческих  программах. Именно эти положения  оказали главное влияние на исследования преступности. Такое влияние проявилось в следующем. Они доказывали, что  преступность – явление независимое  от структуры общественного строя  и производственных отношений, что  причины преступного поведения  следует искать исключительно в  физической или психологической  структуре человека (антропологическое  направление). Другие утверждали, что  преступность и причины преступлений можно усматривать лишь в таких  социальных условиях, влияние которых  можно уменьшить с помощью  реформ (социологическое направление).

Биологическая (антропологическая) школа базировалась на медицине и биологии, социологическая – на общественных науках. Наряду с этим появилась и так называемая компромиссная позиция – промежуточное направление, как результат механического объединения двух названных. Это направление стало именоваться биосоциальным.

Необходимо отметить, что  появление антропологического и  социологического направлений было связано также с «ликвидацией»  так называемой классической школой уголовного права, которая в то время  уже не отвечала предъявляемым требованиям. Как известно, эта школа, опирающаяся  на типичное для общества конца XVIII - начала XIX столетия «юридическое мировоззрение», основывала свою систему борьбы с  преступностью только на базе уголовной  репрессии, исходя из идеи наказания  как единственного инструмента  предупреждения преступлений. Классическая школа практически не принимала  во внимание при решении вопроса  об уголовной ответственности личность преступника. Против доктрины классической школы с ее «юридическим мировоззрением», догматизмом, жесткостью правовой схемы  «преступление - наказание», ограничением борьбы с преступностью формальными  процессуальными рамками и выступили  две другие школы уголовного права  того времени: биологическая (антропологическая) и социологическая¹.

 

1. Биологическая (антропологическая) школа

 

Первыми, кто предложил  искать признаки, связанные с преступным поведением, в особенностях внешности  человека, явились сторонники физиогномики (например, Лафатер). Они называли в числе таких признаков маленькие уши, пышные ресницы, маленькие носы, большие губы и т. д. Однако, какой-либо устойчивой связи между этими признаками и преступным поведением выявить не удалось.

Схожей с физиогномикой  теорией была френология, изучавшая  внешние особенности черепа человека, которые, по мнению френологов, являлись показателями его личных черт, свойств  и склонностей. Одни выступы на черепе считались индикаторами «нижних» функций  мозга (например, агрессивности), а другие представляли «высшие» функции и  склонности (в том числе мораль). Считалось, что у преступников «нижние» стремления преобладают над «высшими». Наиболее известным френологом был  Франц Иосиф Галль. Он считал, что «преступления являются продуктом индивидов, их совершающих, а, следовательно, их характер зависит от природы этих индивидов и от тех условий, в которых эти индивиды находятся; лишь принимая во внимание эту природу и эти условия, можно правильно оценивать преступления»². Галль также стал первым, кто предложил классификацию преступников в зависимости от биологических признаков. Он предложил делить их на три категории:

Первая категория —  это преступники, которые хотя и  совершают преступления, но по своим  внутренним качествам способны побороть дурные влечения и бороться с преступными  соблазнами.

Вторая категория —  люди, которые являются обездоленными  от природы и в силу этого легко  поддаются преступным влечениям.

Третья категория —  промежуточная, эти люди способны встать как на путь исправления, так и  на путь дальнейшего совершения преступлений в зависимости от того, какое влияние  оказывает на них внешняя среда.

 

1.  Чезаре Ломброзо

 

Антропологическое направление  своим формированием обязано  самому яркому его представителю, по сути, классику криминологической мысли  – Чезаре Ломброзо. Будучи врачем-психиатром, профессором медицинского факультета университета в Павии (Италия), Ч. Ломброзо более 30 лет своей научной карьеры посвятил исследованию преступников, выявлению психофизиологических закономерностей их организмов, пытаясь объяснить таковыми особенности преступного поведения. Своей теорией он открыл совершенно новый путь в криминологическом направлении, связанный с объяснениями природы преступности биологическими составляющими человека, чем положил основу непрекращающейся криминологической дискуссии о соотношении биологического и социального в личности преступника. Ч. Ломброзо – автор многотомного труда о и преступном человеке, целиком вышедшей в свет под названием «Преступный человек, изученный на основе антропологии, судебной медицины и тюрьмоведения» в Италии в 1877 г. (в России опубликован в Санкт-Петербурге в 1892 г. под названием «Новейшие успехи науки о преступнике»). Это ему принадлежит знаменитое откровение:

- «Внезапно однажды утром  мрачного декабрьского дня я  обнаружил на черепе каторжника  целую серию атавистических ненормальностей.., аналогичную тем, что имеются у низших позвоночных. При виде этих страшных ненормальностей – как будто яркий свет озарил темную равнину о самого горизонта – я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня»³.

Судить о том, является человек преступником или нет, позволяли, как полагал Ломброзо, внешние признаки головы, туловища, конечностей, рот, глаза, нос. Отсюда, естественно, и проистекает название биологической (антропологической) школы в криминологии.

Ломброзо выделял следующие основные признаки, присущие прирождённым преступникам:

• Необычно маленький или большой рост

• Маленькая голова и большое лицо

• Низкий и наклонный лоб

• Отсутствие чёткой границы роста волос

• Морщины на лбу и лице

• Большие ноздри или бугристое лицо

• Большие, выступающие уши

• Выступы на черепе, особенно в области «центра разрушения» над левым ухом, на тыльной стороне головы и вокруг ушей

• Высокие скулы

• Пышные брови и большие глазницы с глубоко посаженными глазами

• Кривой или плоский нос

• Выдающаяся вперёд челюсть

• Мясистая нижняя и тонкая верхняя губа

• Ярко выраженные резцы и вообще ненормальные губы

• Маленький подбородок

• Тонкая шея, покатые плечи при широкой груди

• Длинные руки, тонкие пальцы

• Татуировки на теле.

Преступники, отмечал Ломброзо, - это двуногие тигры среди людей, это хищники, которые не могут приспособиться к обычным человеческим условиям и в силу своих психофизических качеств, способны лишь убивать, грабить и насиловать. Как среди животных, уверял Ломброзо, есть тигры и лошади, так и среди человечества есть, были и будут преступники и честные люди. И как тигра нельзя превратить в домашнее животное, так и преступника нельзя исправить, т.е. сделать честным. Судить таких людей бессмысленно, их надо уничтожать или, в крайнем случае, изолировать. Не случайно, в результате своих исследований Ломброзо пришел к выводу, что преступление – явление столь же естественное и необходимое, как рождение, смерть, зачатие, психические болезни, печальной разновидностью которых оно часто является. Ломброзо пытался открыть новый путь в науке, стараясь объяснить природу преступности на основе анатомических и антропометрических, а также биологических и психологических признаков преступника. Помимо внешних признаков человека, которые Ломброзо считал наиболее важными, он не отрицал и роли физиологических и нравственных особенностей личности. При этом Ломброзо допускал некоторые переплетения, скорее всего противоречия. С одной стороны, он изучал биологические факторы (врожденные соматические особенности), и этого было для него достаточно, чтобы сказать о человеке, преступник он или нет. С другой, - исследовал и принимал во внимание психологические и даже нравственные качества, связанные с воспитанием человека. Основываясь на всех этих признаках и, главным образом, биологических особенностях, Ломброзо сделал выводы о предрасположении того или иного человека к совершению преступления. При этом, однако, подчеркивалось, что таковое может себя проявить в определенных условиях (климат, время года, род занятий и т.д.). Ломброзо полагал также, что особенности человека, по которым можно судить о его «преступном типе», можно выявить уже в раннем детском возрасте. Но проявление, дальнейшее развитие этих особенностей, по его мнению, вполне возможно предотвратить с помощью различных средств воспитательного воздействия. Однако здесь же Ломброзо вступал сам с собой в противоречие, отмечая, что прирожденный преступник рано или поздно, безусловно, должен совершить преступление. Здесь Ломброзо вместо воспитания предлагает принятие особых мер предотвращения преступлений.

Поскольку прирожденный преступник опасен для общества, предлагается не ждать момента совершения им преступления. Для предупреждения преступления, которое  непременно должно произойти, необходимо принять меры безопасности – изолировать  такого человека от общества. Отсюда беспощадная  «предупредительная» борьба с «преступниками»  независимо от их вины, а лишь в силу «биологической неполноценности», отсюда – и отказ от суда присяжных  и т.д. При этом Ломброзо говорит не только о душевнобольных, но и о нормальных людях, способных, по его мнению, совершить преступления. Самым занимательным в учении Ломброзо является признание им «существования особых преступных рас»⁴. По утверждению Ломброзо, эти "прирожденные преступники" столь значительно отличаются от обычных граждан и по указанным "стигматам", и по ряду психологических свойств (например, у некоторых из них Ломброзо отмечал поразительную нечувствительность к боли), что по существу представляют собой особую расу, породу людей, каждому из которых от рождения предопределено превратиться в опасного преступника.

Идеи и научные выводы Ч. Ломброзо, наряду с объективной критикой, несомненно, заслуживают специального изучения. Большинство их было отвергнуто как причудливые гипотезы и необоснованные обобщения. Но он был первым, кто использовал эмпирические методы для изучения причин преступности и личности преступника. Может быть, потому на некоторых криминологических исследованиях и до сих пор лежит печать антропологического принципа.

 

1.2 Рафаэль Гарофало. Энрико Ферри

 

Разумеется, Ч. Ломброзо был не одинок в своих работах. У него были, есть, и, вероятнее всего, будут последователи. В числе современников великого ученого ярко выделяются Энрико Ферри и Рафаэль Гарофало. Кстати, не следует думать, будто школу Ломброзо представляли только отдельные ученые-медики, было довольно много и юристов, каковыми, собственно, и являлись Ферри и Гарофало. Они не слепо шли за Ломброзо, а пересмотрев остальные предложения его теории, дополнили ее признанием роли некоторых социологических факторов в формировании преступника. Однако и им не удалось уйти от линии биологической (антропологической) школы. Ферри, например, сформулировал понятие «опасного состояния». Он, как и Ломброзо, дал определение человека, который с момента рождения предрасположен к преступлению, так называемый «преступный тип»*. Гарофало, вслед за Ломброзо, стремился выработать понятие преступления, не связанное с первым определением. Он первый, кто на титульном листе своей книги поставил заголовок «Криминология», хотя существует мнение, что термин «криминология» ввел Топинард.

В названной книге Гарофало рассматривал преступление как оскорбление основополагающих чувств милосердия и справедливости, как непременное условие социальной адаптации индивида среди равных себе. В "Криминологии" автор делит всех преступников на две группы: тех, кого наказание может удержать от преступления, и тех, на кого угроза наказания не оказывает заметного сдерживающего воздействия. Он выступал против отмены пожизненного заключения и против чрезмерного смягчения наказаний для лиц, совершивших жестокие и бесчеловечные преступления. В сочинениях Гарофало позитивная школа высказала свой взгляд на то, каким образом должны определяться размеры социальной обороны. Ученый разработал позитивный принцип внушаемого преступником страха (большей или меньшей опасности преступника). По мнению Э. Ферри: "Этот принцип составляет необыкновенно счастливую интуицию этой школы и является краеугольным камнем нового научного здания"⁵.

В 1891 г. во втором издании "Криминологии" Гарофало дополнил критерий внушаемого преступником страха приспособляемостью к социальной среде, установив закон, что характер наказания должен определяться степенью приспособляемости виновного, т. е. исследованием тех условий существования, при которых можно предположить, что он перестает внушать опасения. Он разработал целую карательную систему. К тому моменту уже была написана работа Чезаре Ломброзо “Преступный человек" или “Прирожденный преступник” (1876), в ней было сформулировано следующее:

1)существуют прирожденные  преступники, то есть люди, которые  от рождения склонны совершать  преступления и никакое исправление  их невозможно;

2) прирожденный преступник  обладает определенными физическими  (внешними) чертами, по которым  его можно распознать; (скошенный  лоб, волосистость тела, грубые  черты лица).

3) преступность передается  по наследству от родителей  к детям.

По поводу антропометрических изысканий, Ломброзо и Гарофало отмечали, что изучение, с одной стороны, антропологических факторов преступления, определяя органический и психический характер преступника и влияние возраста, пола, гражданского состояния, профессии и т. д. на различного рода преступления, а с другой стороны, научное изучение опасных классов общества дадут судебной полиции и самим служителям юстиции новые и более верные вспомогательные средства для отыскания виновных. Татуировка, черты лица и очертания черепа, физио-психические сведения, новые изыскания относительно чувствительности, рефлексов, пополняя весьма важную серию средств для установления тождества личности преступника и его склонности к преступлению, будут служить главным образом к тому, чтобы отвлечь от ложных следов внимание агентов судебной полиции и судебных следователей или чтобы придать большую уверенность суду, который теперь часто бывает заранее убежден доказательствами, спешно, недостаточно и лицеприятно собранными в протоколах предварительного следствия. Гарофало отрицательно относился к институту суда присяжных, считая его судом дилетантов, не способных принять правильное решение по уголовному делу.