Международные конвенции предусматривающие деликтную ответственность

Третьей отличительной  особенностью, определяющей более или  менее распространенные подходы  к правовому регулированию деликтных  отношений, служит установление в договорном порядке компетенции судебных учреждений договаривающихся сторон для рассмотрения данной категории споров. Иск, согласно положениям договоров о правовой помощи, может быть предъявлен в суд той договаривающейся стороны, на территории которой имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда [15, c. 312].

Коллизионные нормы, с помощью которых в современном международном частном праве устанавливается материальное право, разрешающее соответствующее отношение по существу, затрагивают весь спектр обязательственных деликтных правоотношений: условия действительности, пределы ответственности, круг лиц, имеющих право требования (например, в случаях причинения смерти лицу или увечья, приведших к потере кормильца, и т.д.), объем, характер и размер возмещения, основания освобождения от ответственности и т.п.

Вопросы гражданской ответственности  решаются иногда и специальными многосторонними  международными договорами, заключаемыми в отдельных областях.

Среди таких договоров  особенно важными в настоящих  условиях являются соглашения, призванные регламентировать ответственность  субъектов международного хозяйственного оборота, возникающую в связи  с ядерной деятельностью. В их числе – Венская конвенция 1963 г. о гражданской ответственности за ядерный ущерб, Конвенция 1971г. о гражданской ответственности в области морских перевозок ядерных материалов, а также Конвенция 1962 г. об ответственности операторов ядерных судов.

Содержащиеся в названных  документах нормы устанавливают  в интересах потерпевших (как  правило физических лиц) безвиновную  ответственность причинителей вреда (большей частью владельцев источников повышенной опасности). Однако в них  содержатся также и основания, исключающие  ответственность (форс-мажорные обстоятельства, военные действия, стихийные бедствия и т.д.).

В ряде случаев ответственность  причинителя вреда по некоторым  из специальных международных соглашений возникает даже и при наличии  обстоятельств непреодолимой силы. Таково, в частности, регулирование  по Римской конвенции 1952 г. об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности (Россия как продолжательница договоров  СССР участвует в ней с 1982 г.). Вина же потерпевшего, в случае, если она  будет доказана причинителем вреда, уменьшает размер возмещения [14, c. 49].

Пределы ответственности  во многих конвенциях определяются путем  установления фиксированных сумм, на которые имеет право лицо в  случае причинения вреда. Кроме того, предусматриваются и так называемые обеспечительные меры.

Например, согласно Римской  конвенции ответственность в  связи со смертью или увечьем  лица не превышает установленной суммы за каждого погибшего или получившего телесное повреждение. Конвенция 1962 г. об ответственности операторов ядерных установок требует, чтобы оператор получил страховой полис или иное финансовое обеспечение, покрывающее его возможную гражданскую ответственность.

В качестве примера специфических  договоров, относящихся к регулированию  гражданской ответственности в  рамках деликтных обязательств, следует  указать на Гаагскую конвенцию от 2 октября 1973 г. об ответственности за вред, причиненный товаром. Особенностью, отличающей ее от иных международно-правовых актов, в том числе и от Гаагской конвенции 1971 г., является то, что при  определении применимого права  она стремится с помощью ряда факторов отыскать тот правопорядок, который будет служить «собственно правом деликта». Право государства обычного местонахождения потерпевшего будет надлежащим, если таковое одновременно является либо местом основной деятельности изготовителя причинившего вред товара, либо местом приобретения потерпевшим товара [16, c. 388].

В случаях, когда подобного  совпадения нет, применяется принцип  закона места причинения вреда, если в данной стране потерпевший имеет  свое обычное место жительства, либо причинитель вреда – место основной деятельности, либо продукт приобретен потребителем (ст. 4).

В ситуациях, когда и  это не имеет места, применяется  право страны, в которой ведет  свою обычную деловую активность лицо, несущее ответственность за продукт, если потерпевший не предпочтет основать свое требование на законе места  причинения вреда (ст 6).

Наряду с этим независимо от применимого права будут учитываться  требования, относящиеся к правомерному распространению продукта, законодательства той страны, где имел хождение товар (ст. 9). В связи с этим напомним, что положения, содержащиеся в швейцарском  Законе о международном частном  праве 1987 г., также касающемся вопросов ответственности за вред, причиненный  товаром (product liability), характеризуются  известным сходством предписаний. В частности, пострадавший может  по своему выбору предъявить требование, основанное на: а) праве страны, в  которой причинившее ущерб лицо имеет свое отделение или обычное  местопребывание, или б) праве страны, в которой приобретен продукт, если причинившее ущерб лицо не докажет, что в этой стране продукт пущен  в продажу без его согласия. При этом, если требования, вытекающие из дефектов или дефектного описания товара, подчиняются иностранному праву, то в Швейцарии не может быть присуждено возмещение в большем объеме, чем  это допускается по швейцарскому праву (п. 2 ст. 135).

В международном частном  праве нередки случаи, когда применение основного коллизионного принципа lex loci delicti commissii затруднено вследствие невозможности определить «место» совершения действия, поскольку оно происходит за пределами какой-либо национальной юрисдикции (locus sine lege). В подобной ситуации приходят на помощь международно-правовые документы. В международной сфере ныне действует ряд многосторонних международных соглашений, в которых содержатся не коллизионные, а материально-правовые нормы, позволяющие непосредственно разрешить некоторые вопросы деликтных отношений. Например, известна Брюссельская конвенция от 23 сентября 1910 г. по унификации некоторых правил, касающихся столкновения судов в открытом море. Однако Конвенция не будет применяться к деликтному отношению, если оба столкнувшиеся судна плавают под общим флагом. В данном случае спор будет разрешаться на основе закона суда или правопорядка, имеющего более тесную связь с рассматриваемым отношением, каковым является право государства флага.

Еще одной конвенцией, относящейся к унификации материально-правовых норм в специальных областях деликтных  отношений, является Брюссельская конвенция  о гражданской ответственности  за ущерб от загрязнения моря нефтью 1969 г. (СССР участвует в ней с 1975 г.). Она обеспечивает получение физическими и юридическими лицами возмещения убытков, возникших из-за утечки или слива нефти из судов.

Пределы ответственности  собственника судна за загрязнение  довольно высоки. Ответственность носит  более строгий характер, чем основанная на принципах вины. Она наступает  в любом случае, пока собственник  не докажет, что убытки явились следствием военных и тому подобных действий или стихийных явлений исключительного, неизбежного и непредотвратимого  характера; поведения третьих лиц, имевших намерение причинить  убытки; небрежности или иных неправомерных  действий государства (властей), а также  вины потерпевшего.

В последние годы международное  сообщество стремится раздвинуть привычные  рамки конвенционного регулирования  деликтных отношений, заключая многосторонние соглашения в нетрадиционных отраслях (Конвенция ООН об ответственности  операторов транспортных терминалов в  международной торговле 1991г., Конвенция, подписанная 1 февраля 1990 г., о гражданской  ответственности за ущерб, причиненный  при перевозке опасных грузов автомобильным, железнодорожным и  внутренним водным транспортом (КГПОГ), Международная конвеция об ответственности  и компенсации за ущерб в связи  с перевозкой морем опасных и  вредных веществ 1996 г., Базельская конвенция  о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением  от 20–22 марта 1989 г.).

Таким образом, в настоящий  момент в области международно-правового  регулирования внедоговорных отношений  отсутствует какое-либо единое универсальное  соглашение. Однако существуют отдельные  межгосударственные договоры по вопросам возмещения вреда.

 

 

2. КОЛЛИЗИОННЫЕ ПРИНЦИПЫ, УСЛОВИЯ И ПРЕДЕЛЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРИЧИНЕННЫЙ ВРЕД

 

 

Во многих международных  конвенциях в отношении деликтных  обязательств закрепляется классический коллизионный принцип – закон  места причинения вреда, который  в ряде случаев дополняется и  иными принципами.

В области деликтных  отношений принято достаточно большое  число международных конвенций, основная масса которых посвящена  регулированию деликтных отношений  при осуществлении международных  перевозок, что обусловлено повышенным риском, связанным с авариями [19, c. 201].

К подобного рода Конвенциям относятся:

1) Конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными  судами третьим лицам на поверхности  Земли, 1952 (действует и для России);

2) Венская конвенция  о гражданской ответственности  за ущерб от загрязнения моря  нефтью, 1969;

3) Гаагская конвенция  о праве, применимом к автотранспортным  происшествиям, 1971;

4) Европейская конвенция  о гражданской ответственности  за ущерб, причиненный автотранспортом, 1973;

5) Конвенция о гражданской  ответственности за ущерб, причиненный  при перевозке опасных грузов  автомобильным, железнодорожным  и внутренним водным транспортом, 1989.

Особой сложностью и  международным значением отличается проблема возмещения вреда, связанного с загрязнением окружающей среды, либо аварией на АЭС, поскольку вредоносные  последствия деяния, совершенного на территории одного государства, или  даже в открытом водном либо воздушном  пространстве, распространяются на территорию других.

Многосторонние соглашения в сфере атомной энергетики исходят  из принципа компетентности судов страны, в которой произошло соответствующее  действие (многие государства, в том  числе и РФ, не присоединились к  этим соглашениям):

1) Парижская конвенция  об ответственности перед третьими  лицами в области атомной энергетики, 1960;

2) Брюссельское соглашение  об ответственности операторов  атомных судов, 1962;

3) Венское соглашение  о гражданско-правовой ответственности  за ядерный ущерб, 1963;

4) Конвенция о гражданской  ответственности в области морских  перевозок ядерных материалов, 1971. 25

Все эти акты содержат и унифицированные материально-правовые, и коллизионные нормы, определяют условия  применимого права. Основные положения  этих конвенций:

1) сочетание унифицированных,  материальных и коллизионных  норм;

2) исходный принцип  – компетентность судов государства, на территории которого произошло соответствующее действие. Генеральная коллизионная привязка – право страны суда; субсидиарная – право государства, ответственного за ядерную установку, или права государства места нахождения установки;

3) капитализация ответственности  на операторе ядерной установки; 

4) принцип ответственности  при отсутствии вины деликвента (абсолютная ответственность);

5) ограничение ответственности  по размеру и времени; 

6) установление системы  финансового обеспечения, включающей  в себя обязательное страхование,  государственное возмещение и  определение пределов ответственности  страховщика и государства. 

Международно-правовой режим  возмещения вреда обладает особой спецификой. Это наглядно демонстрируют нормы  Конвенции об ущербе, причиненном  иностранными воздушными судами на поверхности  Земли, 1952, и Международной конвенции  о гражданской ответственности  за ущерб от загрязнения моря нефтью, 1969 (в редакции 1992), предусматривающие:

1) ограничение размера  компенсации по объему и во  времени; 

2) преобладание унифицированных  материально-правовых норм;

3) установление объективной  (абсолютной) ответственности деликвента;

4) введение системы  мер обеспечительного характера,  включающей наряду с обычными  предписаниями деликтного права  институты обязательного страхования  ответственности; 

5) определение «предела» ответственности [17, c. 32].

Конвенции устанавливают  более строгие основания ответственности, чем ответственность по принципу вины. Освобождение от ответственности  возможно только при действии обстоятельств, подпадающих под понятие непреодолимой  силы. Ответственность наступает  в любом случае, пока собственник  не докажет, что убытки явились следствием военных и тому подобных действий или стихийных явлений исключительного, неизбежного и непредотвратимого  характера, поведения третьих лиц, имевших намерение причинить  убытки, небрежности или иных неправомерных  действий государства (властей), а также  вины потерпевшего.

Международная деликтная  ответственность регулируется также  Конвенцией о международной ответственности  за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972; Резолюциями Комитета министров ЕС об обязательном страховании  гражданской ответственности и  о компенсации за телесные повреждения  или смерть.

Для ряда европейских  государств (Бельгия, Франция, Австрия, Нидерланды, Испания, Швейцария, Чехия, Словакия, Республика Беларусь, Латвия, Литва, Польша) действует Гаагская конвенция о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, 1971. Конвенция носит характер «единообразного закона», поскольку она подлежит применению в каждой стране-участнице к ответственности в связи с дорожным происшествием, когда подлежит применению право государства, в конвенции не участвующего. Поэтому положения Конвенции могут быть применены в случаях ДТП в европейских странах и в отношении российских граждан.