Сроки исковой давности

Перейдем к действию исковой  давности в отношении субъективного  обязательственного права. Поскольку  объектом субъективного обязательственного права (права требования) управомоченного  лица (кредитора) является действие обязанного лица (должника), а субъекты гражданского права не обладают властными правомочиями в отношении друг друга, нарушенное обязательственное право не может  быть защищено путем самозащиты (например, нельзя путем насильственных действий отобрать у должника сумму долга). Для защиты обязательственного права  необходимо предъявление иска, и если возможность получения судебной защиты утрачена, такая утрата по своему экономическому значению оказывается, по существу, тождественной утрате самого субъективного права. Как  же выглядит юридическая судьба субъективного  обязательственного права после  истечения исковой давности? Для  ответа на этот вопрос обратимся к  нормам ГК.

Анализ поставленного вопроса  начнем со ст. 206 ГК, согласно которой  должник, исполнивший обязанность  по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполненное  обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении  давности. На эту норму часто ссылаются  в подтверждение того, что субъективное право после истечения исковой  давности сохраняется[56]. Представляется, однако, что содержание ст. 206 ГК в большей степени подтверждает обратное. Во-первых, если бы субъективное право и соответствующая ему обязанность сохранялись, то зачем бы потребовалось законодателю специально указывать, что исполненное не может быть истребовано обратно? Недопустимость обратного истребования исполнения, произведенного во исполнение существующей обязанности, является общим правилом гражданского права (например, п.4 ст.453 ГК). А вот если субъективное право требовать от должника исполнения соответствующей обязанности прекратилось, то необходимость установления правила ст. 206 ГК становится понятной, так как без него мог бы возникнуть вопрос о возврате неосновательно полученного.

Следует также обратить внимание, что запрет обратного истребования в ст. 206 ГК действует независимо от того, исполнена обязанность должником  с осознанием им факта истечения  исковой давности или без такого осознания. Отсюда следует, что факт истечения исковой давности сам  по себе имеет юридическое значение, а цель ст. 206 ГК состоит в том, чтобы устранить последствия  этого факта. Так, если должник исполняет  существующую обязанность, то вряд ли имеет значение, знает ли он об истечении  исковой давности; если же обязанности  не существует, а должник исполняет  ее, думая, что она существует, то, не будь ст. 206 ГК, возможна была бы постановка о недействительности произведенного исполнения в соответствии со ст.179 ГК как сделки, совершенной под  влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (в данном случае - заблуждения  относительно природы сделки, поскольку  исполнение должного и предоставление недолжного представляют собой разные по своей правовой природе действия) [57].

Обратимся к ст.1109 ГК, где  говорится о неосновательном  обогащении, не подлежащем возврату. В  этой норме имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении  срока исковой давности, объявляется  не подлежащим возврату в качестве неосновательного обогащения наравне  с такими видами неосновательного обогащения, как имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока  исполнения (то есть в момент передачи имущества правовые основания для  этого отсутствовали); денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию; имущество, предоставленное во исполнение несуществующего  обязательства. Нетрудно видеть, что  значение ст.1109 ГК состоит в том, что она создает специальный  правовой статус для определенных видов  неосновательного обогащения - не будь этой нормы, указанное в ней имущество  подлежало бы возврату как неосновательно полученное в соответствии с общим  правилом ст.1102 ГК, но благодаря ст.1109 ГК это неосновательное обогащение, оставаясь неосновательным, получает особый статус - оно не подлежит возврату. Таким образом, из ст.1109 ГК можно  сделать вывод о том, что переданное во исполнение обязательства по истечении  исковой давности имущество законодатель считает переданным без правовых оснований и, вводя правило ст.1109 ГК, он лишь создает препятствия  для обратного истребования полученного. Поэтому ст.1109 ГК, как и ст. 206 ГК, скорее указывает на прекращение  субъективного права после истечения  исковой давности, чем на его сохранение.

Перейдем к ст.411 ГК, где, в частности, содержится правило о недопустимости зачета в случае, если по заявлению  другой стороны к требованию подлежит применению срок исковой давности и  этот срок истек. В юридической литературе отмечалась недостаточная ясность  этого положения ст.411 ГК, которое  оказалось предметом рассмотрения в п.10 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований (информационное письмо Президиума ВАС  РФ от 29 декабря 2001 г. № 65[58]). В п.10 Обзора отмечается, что сторона, получившая заявление о зачете, не обязана заявлять о пропуске срока исковой давности контрагенту, так как исковая давность может быть применена только судом, который применяет ее при наличии заявления при рассмотрении соответствующего спора (п.2 ст. 199 ГК). Из позиции ВАС РФ, хотя и не вполне убедительно обоснованной[59], следует, что недопустимость зачета связывается с фактом истечения исковой давности, а выявлено это обстоятельство может быть только в судебном процессе в результате рассмотрения заявления стороны в споре о ничтожности зачета в связи с истечением исковой давности по соответствующему требованию.

С учетом того, что в силу п.2 ст. 199 ГК исковая давность всегда применяется судом только по заявлению  стороны в споре, не вполне удачную  редакцию ч.2 ст.411 ГК следует, как представляется, понимать следующим образом: если на требование распространяется действие исковой давности и срок исковой  давности по такому требованию истек, то зачет такого требования не допускается. Хотя ч.2 ст.411 ГК, взятая в отдельности, вряд ли может дать перевес одному из упомянутых выше подходов к судьбе субъективного обязательственного права после истечения исковой  давности, результаты проведенного анализа  ст. 206, 411 и 1109 ГК в их совокупности, как  представляется, позволяют склониться к выводу о прекращении этого  права.

3.2 Применение исковой давности в судебной практике

Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 12, 15 ноября 2001 г. № 15/18 "О некоторых  вопросах, связанных с применением  норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности"[60] также, к сожалению, содержит ответы далеко не на все вопросы, возникающие при применении исковой давности на практике.

Нормы закона, регулирующие применение исковой давности, имеют  императивный характер. Это означает, что стороны гражданско-правового  отношения по своей воле (путем  заключения соглашения), во-первых, не вправе ограничивать сферу действия исковой давности, то есть определять, подлежит ли давность применению к  тому правоотношению, участниками которого они являются, и, во-вторых, не могут  изменять легальные условия ее применения: продолжительность (величину), порядок  исчисления давностных сроков, а также  основания перерыва, приостановления  и восстановления сроков исковой  защиты права.

Применяя исковую давность, следует  четко определить сферу ее действия - круг гражданских правоотношений, к которым применяются правила  об исковой давности. В цивилистической  литературе высказана точка зрения, согласно которой сферой действия исковой  давности является порядок рассмотрения соответствующих требований (судебный, административный порядок защиты гражданских  прав) [61]. Такая формулировка, на наш взгляд, не совсем точна, поскольку в российской правовой системе исковая давность является институтом материального права. Следовательно, объектом ее действия не может быть процессуальный порядок рассмотрения спора. Сферу действия исковой давности составляют притязания, возникающие из материальных регулятивных гражданских правоотношений вследствие нарушения принадлежащих участникам данных правоотношений субъективных гражданских прав.

А.П. Сергеев считает, что правила  ГК РФ об исковой давности должны применяться  не только при рассмотрении иска в  суде, но и при разрешении спора  в административном порядке[62]. Нельзя не согласиться с обоснованием такой позиции. Отсутствие сроков для реализации права на защиту в административном порядке может привести к отмене судом (в случае заявления ответчиком об исковой давности) положительного решения административного органа исключительно по мотиву пропуска давностного срока. Само по себе это нелогично, ибо при рассмотрении спора в административном порядке суд первой инстанции, по существу, является высшей инстанцией по отношению к административному органу согласно Закону РФ от 27 апреля 1993 г. № 4866-1 "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан"[63] и ст.13 ГК РФ. Следовательно, в данном случае необходимо учитывать, что действующим законодательством вышестоящему суду не предоставлено права удовлетворить заявление стороны в споре о применении исковой давности, если оно не было сделано в суде первой инстанции. Однако оснований для применения норм ГК РФ об исковой давности при рассмотрении споров, возникших из гражданских правоотношений, в административном порядке не имеется, так как срок исковой давности установлен для реализации права на исковую защиту нарушенного субъективного материального гражданского права. Для осуществления защиты права в порядке административного производства в нормативных правовых актах соответствующей отраслевой принадлежности установлены специальные сроки.

По общему правилу исковая  давность распространяется на все требования (притязания), за исключением тех, которые  изъяты из-под ее действия в силу прямого указания закона либо в связи  с особыми свойствами исковых  требований.

К первой категории требований, на которые исковая давность не распространяется, относятся иски, указанные в ст. 208 ГК РФ, а также закрепленные в  иных законах (например, в СК РФ), поскольку  они относятся к "другим требованиям", названным в этой статье.

Вторую категорию требований составляют не поименованные в законе иски, правовая природа которых дает основание  говорить о неприменении к ним  исковой давности[64]. Это так называемые установительные притязания, или иски о признании[65], к которым, в частности, относятся: иски о признании права, о признании недействительной ничтожной сделки, о признании недействительным нормативного акта. Содержанием установительного притязания является требование о констатации того или иного факта, существующего на момент предъявления иска независимо от воли сторон в споре. Иски о признании обладают специфическими признаками, позволяющими отграничить их от иных разновидностей исков и дающими основание для неприменения к ним исковой давности[66]. Истец по делу предъявляет иск не в защиту своего нарушенного права, а с целью внесения определенности в существующие правоотношения посредством констатации наличия или отсутствия у каких-либо лиц определенных прав и обязанностей. При этом ответчик по данному иску не является лицом, нарушившим субъективное материальное гражданское право истца. Соответственно исковая давность как срок для защиты нарушенного субъективного материального гражданского права истца не подлежит применению к искам, предъявляемым для защиты субъективного материального гражданского права или охраняемого законом интереса, нарушения которого не произошло[67].

Следует заметить, что точка зрения о неприменении исковой давности к установительным притязаниям  не является общепризнанной. Некоторые  ученые настаивают на возможности задавнивания петиторных исков[68]. Да и судебная практика по соответствующим категориям дел не является единообразной. В одном руководящем разъяснении высших судебных инстанций указывается, что к искам о признании недействительной ничтожной сделки должен применяться десятилетний давностный срок, установленный п.1 ст.181 ГК РФ (п.32 Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации") [69], в других - содержатся положения о неприменении исковой давности к искам о признании недействительным нормативного правового акта, в соответствии с п.4 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 1998 г. по гражданским делам[70].

Между тем установление различных  правил применения исковой давности по разным категориям дел, возбужденным по исковым требованиям одного вида, представляется необоснованным. Поэтому  в целях выработки единой позиции  судебных органов по вопросу о  применении исковой давности к искам  о признании следовало бы внести соответствующие изменения в  п.32 Постановления Пленумов ВС и  ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 "О некоторых  вопросах, связанных с применением  части первой Гражданского кодекса  Российской Федерации", указав на неприменение исковой давности к требованиям  о признании недействительной ничтожной сделки, если они заявляются отдельно от требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки, являющихся исками о присуждении, к которым согласно п.1 ст.181 ГК РФ подлежит применению специальный десятилетний срок исковой давности[71].

Другой спорный вопрос касается применения давностных сроков к искам  о признании недействительными  ненормативных актов. В цивилистической  литературе высказаны различные  мнения. В частности, А.П. Сергеев  считает невозможным и нецелесообразным применять исковую давность к  данной категории исков[72], С. Сарбаш придерживается противоположной точки зрения[73].

Учитывая специфику предмета обжалования, верной представляется вторая точка  зрения. В связи с тем что  действие индивидуального правового  акта рассчитано на урегулирование одной  конкретной ситуации, основанием для  признания ненормативного акта недействительным по смыслу ч.1 ст.13 ГК РФ является нарушение  субъективного материального гражданского права истца, не являющееся длящимся. Ненормативный акт издается с  целью установления, изменения либо прекращения конкретных прав и обязанностей лиц, в отношении которых он принимается (то есть не подлежит неоднократному применению в отношении неопределенного  круга лиц). Следовательно, признание  его недействительным влечет изменение  этих прав и обязанностей. Поэтому  требование о признании недействительным ненормативного акта нельзя считать  установительным притязанием. Судебным решением по делу о признании недействительным ненормативного акта не констатируется какой-либо факт в подтверждение  существования уже сложившихся  гражданских правоотношений, а прекращается действие индивидуального правового  акта - основания возникновения, изменения  или прекращения гражданских  прав и обязанностей[74].

Таким образом, требование о  признании недействительным ненормативного акта не является установительным притязанием, несмотря на сходство формулировок исковых  требований и резолютивных частей решений  о признании права либо о признании  недействительным нормативного акта с  формулировкой искового требования и резолютивной части решения  о признании недействительным ненормативного акта. Представляется, что исходя из содержания и правовых последствий (значения для спорного правоотношения) судебного решения иск о признании  недействительным ненормативного акта следует считать преобразовательным и, следовательно, подлежащим задавниванию.