Этика Нового времени

Леонтьеву вторит и В.В. Розанов: «Христианство бессильно устроить жизнь человеческую со своей узенькой правдой Евангелия... Человек не делает историю, — он в ней живет, блуждает без всякого ведения — для чего, к чему»; и Н.О. Лосский: «Эволюция субстанциального деятеля может идти как в сторону Бога, так и от него в сторону. Это предопределено при первичном творении субстанциального деятеля»; и С.Н. Булгаков: «Люциферизм заложен в самой тварности, — отсюда отравленность и извращенность всего человеческого творчества. Удел человечества — самая раздирающая трагедия последней борьбы. В пределах самой истории нет исхода и конца этой борьбе».

В подобном ключе  развивается этический поиск  в рамках так называемого религиозного неоромантизма (Д.С. Мережковский и его группа: А. Блок, Вяч. Иванов, З. Гиппиус): «Исторически христианство отжило свой век, ибо не вместило в себя всей правды о земле и о плоти». Им нужно новое откровение. Развивается теория трех заветов: первый Завет — Бога-отца (религия Бога в мире); второй Завет — Бога-сына (религия Бога в человеке); третий Завет — религия Бога в человечестве (религия богочеловечества). Проявлением такого рода взглядов был и символизм — «яркий, смелый, часто затейливый и манерный, порой капризный и прихотливый, но всегда устремленный к таинственным далям, к тому, что глубже рассудочных и рациональных построений». Но было в нем и много мутного (игра в мистицизм, чистое эстетство), отмечал В.В. Зеньковский .

Типичным в этом плане было и русское декаденство (эстетизация падения и небытия, моральный пессимизм, аморализм): апокалиптические предчувствия, эсхатологические ожидания, оккультные влияния. Шла речь о синтезе христианства и язычества. «Они с отвращением относятся к позитивному строительству жизни, которое на их взгляд слишком связано с забвением тайны жизни, с обмирщвлением», — писал Бердяев.

Но и сам Н.А. Бердяев не остался в стороне. Он создает так называемую этику творчества: «Этика шире той сферы, которую ей обычно отводят. Оценки по критерию добра и зла носят лишь символический характер, — глубина жизни, глубина бытия и не добрая, и не злая». Он выделяет три ступени этической эволюции: этика закона (Ветхий завет) — она охраняет жизнь, но и калечит ее; этика искупления (Новый завет) — мораль благодатной силы, неизвестной закону; этика творчества — это высшая стадия морали, этика творческой энергии, первожизни. Всякий творческий акт есть как бы взлет в иной план существования — акт трансцендирования, обретения истинной свободы. У него как бы умаляется и сам Бог: человек есть дитя Божие, но и дитя свободы, над которой не властен и сам Бог (развивается концепция антииерархического персонализма).

Л.И. Шестов вообще отвергает вечные начала этики, которые «родились вместе с разумом и есть истинный враг человека, который ищет свободы и рвется к божественному» («На весах Иова»). В России рождались, имели своих последователей довольно разнообразные этические идеи. Эти идеи способствовали дальнейшему развитию событий в стране. Как известно, Россия дожила до революции 1917 года, после которой вплоть до 90-х гг. ХХ в. в стране господствовала единая, универсальная, как представлялось, марксистско-ленинская этика.

Сущность  морали и нравственности

В повседневном обиходе, в популярной литературе под моралью  обычно понимают совокупность правил, норм поведения, которые регулируют, направляют действия людей.  
Но подобное определение не выявляет сущности морали. Оно лишь описывает некоторые, лежащие на поверхности признаки морали, в частности, такой ее признак, как способность регулировать поведение людей, их личные и общественные отношения. Но на чем же основывается возможность регулирования моралью человеческого поведения?

Моральная регуляция  носит, прежде всего, оценочный характер. Свое регулятивное воздействие мораль оказывает через выработку духовных ценностей – понятий добра  и зла, долга и справедливости и др. Установление моральной ценности различных явлений действительности составляет важнейшую функцию морали. Поэтому понятие моральной ценности является узловым для понимания  специфики морали.

Установление моральной  ценности того или иного деяния, поведения, отношений происходит в  результате моральной оценки. В самом  общем виде моральная оценка предстает как одобрение или осуждение моральным сознанием явлений, окружающих субъекта сознания, установления соответствия или несоответствия между поступками, мотивами человека, его образом жизни, между иными явлениями человеческой жизни и требованиями морали, а также характеристика этого соответствия или несоответствия. Следовательно, по своей сущности моральная оценка представляет собой субъективную и осознанную сторону объективно складывающегося ценностного отношения человека к действительности, установление его значимости, смысла.

При анализе моральной  оценки можно выделить субъект оценки, объект оценки, характер и форму  выражения, а также основания  вынесения оценки, ее критерии.

В качестве субъекта моральной оценки выступает индивид  или определенное сообщество, обладающее относительно устойчивым общественным мнением, коллективным суждением по общественно значимым вопросам.

Определение объекта  оценки представляет большую сложность. По этому вопросу в этике существуют различные мнения. Одни авторы считают, что объектом моральной оценки могут  быть только моральная деятельность и отношения индивида. При этом в качестве объекта оценивается  то, что определяется волей человека и зависит от нее. Другие же авторы полагают, что объектом моральной  оценки могут быть все без исключения явления общественной жизни, поскольку  они напрямую затрагивают интересы человека, вызывают к себе определенное отношение. Все сферы общественной жизни – экономика, политика, право, духовная культура оцениваются на предмет  их соответствия принципам гуманизма. Тем более такие явления, как  войны, социальные столкновения, социальное неравенство, угнетение и насилие, подлежат моральной оценке.

В системе моральной  оценки значительное место принадлежит  самооценке, при которой субъект  и объект моральной оценки совпадают  в одном лице.

По своему характеру  и непосредственной форме выражения  моральная оценка выступает как  реакция одобрения или осуждения  в виде поощрительных или неодобрительных  действий, мимического или словесного выражения симпатии и поддержки  или неудовольствия и критики. Однако наиболее полно моральная оценка выражается в понятийных характеристиках  и оценочных суждениях – честный, порядочный, мужественный, скромный, лицемерный, равнодушный, щедрый, гостеприимный  и т.д.

Соответственно  самооценка чаще всего принимает  форму чувств и переживаний –  стыда, вины, раскаяния или гордости, чувства собственного удовлетворения, но может выражаться и в рациональной форме самохарактеристики. В любом случае внутренним содержанием моральной оценки является установление меры добра, справедливости, должного в реальной действительности, в поступках или помыслах и устремлениях человека.

Моральная оценка не регулирует непосредственно, как это  делают требование, поведение человека и общественные отношения, но помогает более ясно установить и осознать положение дел, значение происходящего, стимулируя через более полное осознание  более совершенное поведение. Поэтому  в качестве основания для моральной  оценки мотивов и установок поведения, качеств характера, поступков человека, всей его жизненной позиции, так  же как и явлений общественной жизни, выступают сами моральные  ценности – различные формы выражения  моральных требований, с которыми и происходит сопоставление. Это  – нормы и принципы морали, моральные  идеалы, понятия добра, справедливости, чести и достоинства, долга. Все  это непосредственные, внутриморальные основания и критерии для формирования моральной оценки. Присущее им содержание служит критерием, шкалой отсчета для оценки явлений жизни.

Однако вследствие исторической относительности и  изменчивости, неопределенности и неоднозначности  моральных ценностей требуется  какой-то более общий критерий, по которому можно было бы оценить сами моральные ценности. Иными словами, необходимо установить основание моральных  ценностей, которое выступило бы в роли высшего критерия и служило  основанием для конкретных моральных  оценок. Вопрос о таком критерии является одним из самых дискуссионных  в этике.

Утилитаристская традиция в этике в качестве критерия моральных  ценностей высшей ценностью выдвигает  достижение некоего полезного непосредственно  ощутимого Блага.

Сторонники абсолютистского  обоснования морали руководствуются  стремлением отделить мораль от прагматических мотивов. Абсолютистская этика исходит  из предпосылки, что моральный мотив  реализуется независимо от других мотивов  бытия, что он ценен сам по себе. Наиболее характерным для абсолютистских теорий морали является первенство долга  по отношению к добру, счастью  и т.д. Абсолютистская точка зрения на мораль наиболее последовательно  выражена в кантовской этике, утверждающей наличие категорического императива, не зависящего ни от каких особенностей наличного бытия, ни от каких прагматических целей и ценностей.

Менее последовательно  абсолютистская точка зрения выражена в христианской этике.  
С точки зрения христианской этики, нравственный закон по природе своей есть Закон Божий, а не человеческий. Следовательно, нравственные ценности имеют абсолютное, непреходящее значение, они укоренены в абсолютном, вечном – Боге. Однако нравственная мотивация человеческих деяний в христианской этике вынесена за пределы морали. Нравственными или безнравственными оцениваются деяния в той мере, в какой они способствуют или препятствуют «спасению» души, воссоединению человека с Богом. Таким образом, высший критерий нравственных ценностей, с точки зрения христианской этики, находится вне сферы морали. Это область связи человека с Богом – религия. И, следовательно, высшим критерием нравственного поведения является то, в какой-то мере оно способствует воссоединению с Богом, «спасению души».

В современной секулярной этике высшей ценностью, а, следовательно, и основанием для определения  ценности самих моральных ценностей  может быть только интерес в сохранении, упрочении и развитии человеческой жизни, в создании все более благоприятных  условий для ее совершенствования, как в физическом, так и в  духовном смысле. Это означает, что  высшим критерием основания моральных  ценностей является общественно-историческая необходимость развития и самоутверждения  ценностей человеческой жизни, признания  и обеспечения прав и свобод личности.

Мы подробно рассмотрели  оценочное содержание морали. Но моральное  регулирование осуществляется не просто потому, что моральное сознание производит оценку явлений действительности, но потому, что оно на основе этих оценок выдвигает определенные требования к поведению человека и устройству общественной жизни. Иными словами, моральная регуляция носит оценочно-императивный характер. Это значит, что мораль, оценивая, всегда повелевает, требует, она велит поступать согласно добру и запрещает следовать  злу, поощряет доброе, справедливое поведение  и светлые благожелательные мысли  и осуждает злодеяния и другие темные дела и страсти.

Нравственное поведение, требование характеризуется специфическими признаками.

1. Оно всегда  имеет в каком-то смысле всеобщее  значение. Требование, предъявляемое  к отдельному лицу в конкретной  ситуации, было бы обязательным  в отношении всякого другого,  кто мог бы оказаться на  его месте. И если оценивается  поступок этого человека, то оценка  может считаться собственно моральной  в том лишь случае, если такие  же критерии приложимы ко всякому  другому лицу.

2. Это требование  внесубъектно (объективировано) в том смысле, что оно не основывается на исключительном авторитете того лица, которое выражает его в данном случае, а правомерно и безотносительно к его воле.

3. Поскольку все  же можно говорить о каком-то  «законодателе» требования в  нравственности, то эта функция  выразителя, носителя и проводника  морального закона в принципе  совпадает с функцией «исполнителя»:  в той и другой роли могут  выступать попеременно все люди. Предъявляемые к любому человеку  требования (как к их исполнителю)  должны быть осознаны и приняты  им самим в качестве самообязующих велений к себе.

4. Моральная санкция  по отношению к совершенным  действиям имеет «идеальный»  характер, осуществляется посредством  одобрений и осуждений, положительной  и отрицательной оценок (хотя  и может служить основанием  для применения иных, действенных  и материальных санкций). Но эта  оценка вместе с тем не является  выражением лишь чьих-то субъективных  предпочтений и эмоциональных  реакций, которые могут оказать  психологическое давление на  субъект действия. Она должна  быть «истинной», «оправданной»  и именно в этом своем значении  имеет обязующий смысл для  выбора последующих поступков.

В центре морали стоит  вопрос о соотношении должного и  сущего. Мораль всегда показывает нам  сущностно необходимый порядок вещей, идеальное положение дел, то, к чему мы обязаны стремиться. И этот императивный момент заложен в самой природе моральных ценностей. Ценности не есть некоторые идеальные сущности, познание которых вызывает желание и стремление их достичь и следовать им. Ценность, по определению О.Г. Дробницкого, есть отражение, рефлексивное осознание назревших, требующих своей реализации, но еще не реализованных потребностей общественного развития. Именно сила необходимости, стремящейся к реализации, задает масштаб и значимость ценностей. То, что нужно, то и начинает осознаваться как нечто ценное, дорогое, значимое и вечное. Поэтому при рассмотрении морали сторонники материалистического истолкования этики ставят на первое место историческую необходимость, общественную потребность и ее выражение в требованиях, в долге. Таким образом, с этой точки зрения, объективной основой ценностей и повелений, составляющих содержание оценочно-императивного способа освоения действительности, самим источником императивности и долженствования является лежащая в основе функционирования общества историческая необходимость в поддержании единения и сплочения, а также во взаимосогласовании деятельности людей.