Веймарская Республика в Германии

 

2.3 Усиление  централизации государственной  власти

Следующей характерной чертой государственной устройства Веймарской республики являлось усиление централизации государственной власти и управления при сохранении федералистических форм.

К вопросам исключительного ведения империи относились: внешние сношения, вопросы гражданства и свободы передвижения, организация обороны, монетное и таможенное дело, почта, телеграф, телефон, все жизненно важные вопросы.

Веймарская конституция определила вопросы и конкурирующего права, те вопросы, которые могли быть предметом законодательства и ведения земель в случае, если центральные органы власти не использовали своих прав. Это были вопросы, связанные с торговлей, банковским и биржевым делом, путями сообщения, правом и судопроизводством, здравоохранением и страхованием, промышленностью и горным делом, отчуждением и обобществлением собственности, кино, дорожным строительством.

В следующую группу вопросов входили те, по которым имперские власти издавать общие директивы обязательные для органов земель. Эти положения затрагивали положение школ и религиозных обществ, прав чиновников, землеустройства.

Значительное сопротивление со стороны капиталистов и землевладельцев южных земель, вызвала попытка ликвидировать резервные права Баварии, Саксонии, Бадена, Гессена и других земель на сбор особых пошлин и налогов на предметы потребления. Этот вопрос был решен компромиссом, согласно которому сбор пошлин на потребление переходил в ведение имперского правительства, а оно было обязано «обеспечить землям охрану их особых интересов в сельском хозяйстве, торговле, ремесле и промышленности».

Усилив централизацию законной власти, землям была предоставлена автономия в вопросах управления и администрации: «имперские законы приводятся в исполнение органами земель, если имперский закон не постановит иначе».

Усиление компетенции центральных органов империи и отмена ряда резервных прав государств, привело к тому, что Веймарская республика сделала значительный шаг в вопросе государства, но решение данного вопроса не было доведено до конца. Буржуазные и социал-демократические деятели объясняли это тем, что Германия еще «не созрела» для полного единства. «Многие социал-демократические правители защищали, несмотря на все платонические поклоны перед идеей национального единства, партикулярные интересы с не меньшим рвением, чем это делали раньше династии». Однако, во время, когда реакционные силы ноябрьской революции пребывали еще в растерянности, была возможность добиться превращения Германии в унитарное государство.

 

 

3. Приход к власти национал-социалистической партии

3.1 Причины падения  Веймарской республики. Установление  нацистской диктатуры

Как уже отмечалось в начале, Веймарская Конституция заботилась, прежде всего, о защите государства. Достаточно вспомнить догмат «сначала должно быть государство, которое могло бы защитить основные права».

Если Веймарская конституция закрепляла существенные элементы либеральной концепции защиты государства, возникает вопрос о том, почему республика погибла - несмотря на это или, может быть, даже из-за этого. Или, может быть, сыграли свою роль факторы, о которых либералы домартовского периода вообще еще не задумывались?

Поражение Веймарской республики невозможно объяснить каким-то одним обстоятельством: институциональными недостатками Веймарской конституции, мировым экономическим кризисом конца 20-х - начала 30-х годов, нищетой и массовой безработицей, способствовавших расширению электоральной базы национал-социалистов, либо отсутствием демократических преобразований в органах юстиции, управления и в армии. Вину за поражение первой демократии в Германии не стоит также возлагать исключительно на отдельных политиков, не обладавших необходимыми личностными качествами. Решающей причиной не может быть и харизматическая привлекательность образа фюрера: к концу 1932 - началу 1933 года Гитлер и национал-социалисты уже прошли пик любви избирателей. Крах Веймарской республики - результат пересечения целого комплекса причин8.

До последнего момента переход Германии к диктатуре не был неизбежностью. Большинству главных действующих лиц, участвовавших в последней фазе Веймарской республики, историки дают преимущественно нелестные характеристики. Некоторых из них ослепили честолюбие и самонадеянность, другие проложили дорогу Гитлеру в силу своей политической близорукости. Но и приверженцы республики не представляли достойной альтернативы.

После назначения Гитлера на пост рейхсканцлера демократические партии не смогли выработать общей решительной программы действий. Курт фон Шлейхер не смог представить рейхспрезиденту достойной альтернативы отложенным в нарушение конституции выборам в рейхстаг. Его правительство, таким образом, получило возможность продолжить свою работу, несмотря на полученный вотум недоверия. Этот вотум недоверия можно было проигнорировать, указав на неспособность парламента, вынесшего его, создать правительственную коалицию, и тем самым обусловить возможность смены правительства конструктивным вотумом недоверия, хотя Веймарская республика его и не предусматривала. Концепция конструктивного вотума недоверия была разработана ещё в 1927 году, и соответствующая аргументация для рейхспрезидента Гинденбурга была подготовлена Шлейхеру его советниками.

К моменту назначения Гитлера рейхсканцлером его партия после нескольких попыток добиться власти, закончившихся неудачей, находилась в глубоком внутреннем кризисе. То, что национал-социалисты пропагандистки называли «захватом власти», скорее было её передачей в самый последний момент в результате определённого стечения обстоятельств.

Велькер, наверное, прокомментировал бы такую конструкцию так: конституция несбалансированна, демократический элемент чрезмерно силен, равновесие властей нарушено.

Средства защиты, которые оставались в распоряжении тающего числа демократов и «разумных республиканцев», были скромными. Конституция не содержала особо защищенного нормативного ядра, все ее положения отдавались на усмотрение законодателя. Она гарантировала свободу деятельности всем политическим силам при условии, что они преследуют свои цели мирными средствами. Ведущие толкователи конституции преклонялись перед релятивистским пониманием демократии. Демократия считалась, прежде всего, системой формальных правил, в соответствии с которыми существующий строй можно было бы мирным путем изменять в любом желаемом направлении. Защита Веймарской республики считала всех участников политической борьбы в принципе равноправными, так как они соблюдают ее правила и не прибегают к насильственным средствам. Применение методов административного государства считалось абсолютно нежелательным. Гитлер довел этот подход до абсурда, защищая в открытом письме рейхсканцлеру Брюнингу свое право на легальную трансформацию системы: «Вы как государственный деятель отказываетесь признать, что если мы легальным путем придем к власти, то тогда мы можем покончить с легальностью. Господин рейхсканцлер, основополагающий тезис демократии гласит: «Вся власть исходит от народа». Конституция определяет, каким образом концепция, идея и тем самым организация может получить от народа право на осуществление своих целей. Но, в конечном счете, конституцию определяет народ»9.

Тоталитарные движения быстро приспособились к условиям борьбы в Веймарском государстве, где либерально-демократическая система защиты государства была направлена против пропаганды и применения насилия и не предлагала эффективных инструментов защиты от легально действовавших врагов конституции.

Итак, легальная тактика экстремистских партий попала после начала мирового экономического кризиса на плодородную почву и привела, в конце концов, к национал-социалистической диктатуре.

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1923 год казался последним кризисным  годом. Все опасности были вполне  осознаны и в большей или  меньшей степени ликвидированы.

Коммунистическая партия находилась в глубоком подполье и не представляла серьезной угрозы. Большая часть правых экстремистских организаций также были ликвидированы и запрещены. Более того, великие державы осознали, наконец, что пляски на могиле Германии неуместны и весьма опасны: в 1924 году был принят план Дауэса, предусматривающий предоставление Германии займов на восстановление хозяйства, а в 1930 году план Юнга, существенно снижающий сумму репараций и снимающий контроль над немецкой экономикой. Сама эта экономика явно оправлялась: в 1927 году промышленное производство превысило, наконец, довоенный уровень, в 1924 году была проведена дефляционная денежная реформа, стабилизировавшая курс рейхсмарки. Некоторые отрасли германской промышленности начинали доминировать в Европе. Возрождался даже, военная промышленность развивалась в обход версальских установлений, размещая заказы за границей. Правительственная чехарда несколько утихла, особенно когда вместо умершего в апреле 1925 года Эберта президентское кресло занял сторонник «твердой руки», герой войны Пауль фон Гинденбург.

Стабилизация была общим явлением на Западе после 1923 года: отсутствие серьезных социальных конфликтов, пацифизм в международных отношениях, расцвет экономики внушали разовые надежды. Общество, казалось, пережило послевоенный кризис и быстро выздоравливало.

Но глубинные причины кризиса не были и не могли быть устранены. Западное общество оставалось массовым, и все надежны на долгий мир и стабильность были, поэтому лишены оснований. Уже Великая депрессия 1929 года разрушила эти надежды, а в Германии процесс массовизации закономерно разрешился 1933 годом, когда на волне массовых движений рейхсканцлером стал Адольф Гитлер.

 

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Автономов, А.С. Конституционное  право зарубежных стран [Текст]  Учебник /  А.С. Автономова, В.А. Сивицкий, А.И. Черкасов.  - М. : Норма, 2005.

2. Аннерс,  Е.А. История европейского права [Текст] / Е.А. Аннерс. - М. : Наука, 1996.

3. Бонгард-Левин, Г.М. Паришад в системе  государственного управления империи Маурьев [Текст] / Г.М. Бонгард-Левин. - М. : Древний мир, 1962.

4. Графский, Г.Ф. Всеобщая история государства и права [Текст] / Г.Ф. Графский. - М. : Норма, 2000.

5. Дорохов, Н.И. Конституционное (государственное) право зарубежных стран [Текст] Учебно-методические материалы / Н.И. Дорохов. - М. : МИЭМП, 2005.

6. Жидков, О.А.  История  государства и права зарубежных  стран [Текст]:  учебник для вузов  / О. А. Жидков, Н. А. Крашенинников. - М. : ИНФРА М - НОРМА, 1997.

7. Косарев, А.И. История государства и права зарубежных стран [Текст] /А.И. Косарев. - М. : Норма-Инфра, 2002.

8. Красовцев, Л.В. Курс лекций по истории государства и права зарубежных стран [Текст] /  Л. В. Красовцев. - Архангельск. : ВИУ, 1996. 

9. Максимов, О. В. Курс лекций по истории государства и права зарубежных стран [Текст] / О.В. Максимов. - Архангельск: Книжный мир, 1996. 

10. Мишин, А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран [Текст] Учебник / А.А. Мишин. - М. : Белые альвы, 1996.

11. Садиков, В.Н. Библиография по  всеобщей истории государства и права [Текст] / В.Н. Садиков. - М. : Юрид. литерература, 1979.

12. Садиков, В.Н.  Хрестоматия по  всеобщей истории государства  и права [Текст] / В.Н. Садиков, З.М. Черниловского. - М. : Юристъ, 1998.

13. Тойнби, А. Постижение истории [Текст] / А. Тойнби. - М. : 1991.

14. Чибиряев, С.А. История государства  и права зарубежных стран [Текст] / С.А. Чибиряев. - М. : Альфа, 2002.

 

1 Жидков О.А., Крашенинников Н.А. История государства и права зарубежных стран // ИНФРА М – НОРМА. 1997. С. 49.

2 Чибиряев С.А. История государства и права зарубежных стран // Альфа. 2002.С.103

 

 

3 Садиков В.Н. Библиография по всеобщей истории государства и права // Юрид. Литерература. 1979. С. 179.

 

4 Мишин А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран // Белые альвы. 1996. С. 139.

5 Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран // Юристъ. 1997. С. 205.

6 Максимов О. В. Курс лекций по истории государства и права зарубежных стран // Книжный мир. 1996. С. 59.

7 Графский Г.Ф. Всеобщая история государства и права // Норма. 2000. С. 205.

8 Садиков В.Н.  Хрестоматия по всеобщей истории государства и права // Юристъ. 1998. С.105.

9 Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран // Юристъ. 1997. С. 114.