Институт объективной истины в теории и практике уголовного процесса

Объект познания не может быть отделен от субъекта, он показан в сознании субъекта, тогда как "отражение" полагает существование объекта свободно от сознания субъекта. При отражении, мышление человека отражает, воспроизводится в понятиях, независимо от сознания и воли.

Иначе субъект познания является не реальным, а доказывает аргументами свои субъективные впечатления о данном объекте.

А.П. Рыжаков изучает вопрос об истине в уголовном процессе. Но, отграничившись в своей концепции от принципа отражения, тем самым отказывается и от объективной истины и фактически отстаивает субъективную истину в уголовном судопроизводстве5.

Разберём свойственные положения его концепции:А. П. Рыжаков пишет: "Истина в уголовном процессе не является деятельностью.

Сразу возникает возражение. В случае если истина в уголовном процессе "не является формой отражения действительности", тогда получается, что истина является формой отражения субъективного представления следователя, судей о действительности. Своими следующими рассуждениями А. П. Рыжаков, подтверждает это. "Истина, —не должна формироваться через понятие отражения потому, что по своему направлению обратна этому процессу. Последнее происходит от исследуемого события к сведениям, от сведений к сознанию лица, проводящего дознание, следователя, прокурора или судьи. Истина же, "начинается" от познающего. Пока нет знаний, ни о какой истине не может быть и речи. А если знания у компетентного лица появились, и он приступает к процессу определения, совпадают ли они с объективной действительностью или нет"6.

Здесь все представлено иначе, чем при процессе отражения. В случае если знания исходят не от объекта к субъекту, а наоборот, то"объективность" знаний укладывается не объектами, а самим субъектом по его субъективному усмотрению. Поэтому лучше не стоит утверждать, что объект познания не зависит от сознания субъекта, и что истина не зависит от субъекта, его субъективного видения. Стало быть, это не объективная, а субъективная истина. При наличии данного подхода субъект познания скорее всего начнёт навязывать свой субъективизм объективной действительности, реальному объекту познания.

Если не признавать присутствия вомнении человека  данного знания, независящее ни от одного человека, и ни от человечества в целом, — значит опровергать объективную истину. "Возникает вопрос, —возможно ли определить объективную истину? Истинность знаний констатируется с помощью человеческого мышления опосредствованное через внутреннее убеждение... Человечеству ещё неведомо иныеспособы установления истинности знаний, кроме таких как с помощью внутреннего убеждения. Предположим, следователь располагает сведеньями свидетеля, что подозреваемый входил в установленное время в подъезд дома, где была совершена кража, располагает ли он объективной истиной? В случае если свидетель смело дал показания, что у следователя сложилось убеждение о соотношении объективной действительности заявленных ему сведений, все равно кто-то может усомниться в объективности истины. Вот когда в предписании следователя, будут ещё и иные доказательства: изъятый с места происшествия отпечаток пальца руки подозреваемого, соответствующее заключение дактилоскопической экспертизы и протокол обыска, где зафиксирован факт обнаружения на квартире подозреваемого похищенных предметов, тогда он вправе указывать наличие в уголовном процессе объективной истины. В приведенном раннее случае гарантией объективности истины выступает внутреннее убеждение следователя в том, что ни у кого, кто ознакомился с материалами уголовного дела, не могут сформироваться сомнения, был или не был подозреваемый в помещении, откуда совершена кража. Подобным образом должна основываться оценка объективности истины применительно к любому обстоятельству, подлежащему доказыванию по делу"7.

В этой концепции внутреннее убеждение следователя учитывается не как мерка оценки доказательств, а как гарантия объективной истины. Следователь, должен иметь твердое внутреннее убеждение насчет того, что всех, кто ознакомится с материалами расследованного им дела, он убедит в том, что сам считает истиной, и никто не может усомниться в "объективности" установленной им истины.

В этом случае главным считается внутреннее убеждение следователя, а не объективная истина. Можно  сделать вывод, что здесь изложена все-таки концепция субъективной (юридической) истины, а не объективной.

Затрагивая вопрос о характере истины в уголовном процессе А. Р. Белкин изначально,  пишет, что "истина в уголовном судопроизводстве считается самостоятельной, если опираться на задачи доказывания, когда требуется установить многообразие сторон, признаков свойств, и тому подобных фактов, а только то, что говорит закон, в случае,когда познание таких фактов довольствуется лишь тем, что необходимо предмету доказывания"8.

Но в своем дальнейшем исследовании А. Р. Белкин становится на такую позицию, где сказано, что по делу может быть достигнутатолько "практическая достоверность", или вероятная истина. Именно так выглядит его финальный вывод: "Подтверждением внутреннего убеждения субъекта доказывания о достижении объективной истины по делу являются суждения, носившие характер абсолютных истин, и истин достоверных. Только абсолютные и практические  истины, фактически,предопределяют характер истины по делу"9.

Исходя из того, что косвенное доказательство, тесно связано с предметом доказывания только возможными связями. А данная сумма не образует подлинности. Поскольку суждение об объективной связи косвенных доказательств с событием преступления изучается как вероятное, а его достоверность подтверждается путем оспаривания обратного ему допущения о случайном совпадении улик. Невероятное случайное совпадение большого числа различных по характеру улик делает это знание практически достоверным. "Практическая невероятность" и влечет высокую степень вероятности.

При всём при этом смягчение различий между вероятной и объективной истиной происходит презюмирование, исходя из здравого смысла и житейского опыта. Как пишет А. Р. Белкин: "... В ходе расследования и судебного разбирательства никто из уполномоченных лиц не интересуется доказыванием невероятности случайного совпадения совокупности улик. Решение о данной невероятности как бы презюмируется, следуя из здравого смысла и житейского опыта"10.

Объективная истина в уголовном процессе —сложное понятие, чтобы рассуждать о ее характере сквозь одни только косвенные доказательства. К истине необходимо подходить системно, а именно не ограничивая себя одними косвенными доказательствами, трактуя их как носителей случайного знания, следует изучать косвенные доказательства в тесной связи с объективной реальностью, прямыми доказательствамиобъективной истиной как целью доказывания и объективной реальностью.

Системный подход принуждает нас делать вывод о том, что косвенные доказательства, заключают в себе часть объективной истины. Системным подходом является такойподход с позиции объективной истины, не допускающий разбирать косвенные доказательства как носители случайного знания, но напротив, знания необходимого объективного, в отличие от фактических презумпций, которые чаще всего случайны, так как не конкретны, кажущиеся типичными обобщениями — "так обычно бывает на практике".

Системная совокупность как, объективное отражение реальных фактов, событий, имевших место в действительности, которая объективно, необходимо доказательственная и подтверждает достоверность познания, об объективной истине по делу, обязана порождать связь между косвенными доказательствами, а не версия следователя.Общесистемное количество косвенных доказательств переключается на качественную достоверность, в истинность. Диалектический переход количественных преобразований в качество (в качественную достоверность, истинность) в единой системе косвенных доказательств показывает нам именно действительную,объективную, предметную взаимосвязь между ранее указанными доказательствами и указывает на истинность познания в уголовном процессе.

Объективная истина не может быть версией или пребывать в виде версии, потому, что объективная истина включает в свой состав диалектический процесс познания, т. е. передвижение от незнания к знанию, а версия — является типичным предположением, догадкой, в ней заключено вероятностное знание, она очевидно объясняет случившееся. Объективная истина как точное знание о предмете познания - это результат исследования объективного, полного, всестороннего, и, естественно, заключает в себе отличное от следственной версии знание. Уверять об истинности конкретной версии по делу полного и объективного исследования теоретически неверно, на мой взгляд, потому что только после определения объективной истины можно верно заключить и установить, что данная версия оказалась правильной. Только с позиции объективной истины можно определять следственную версию. Следователь должен отрабатывать все возможные версии, исследовать их, представлять необходимые следствия и объективно проверять их. Очень ценно эвристическое, поисковое значение следственных версий. Они привносятнекоторую смысловую направленность в работе следователя, способствуют обнаружению доказательств. Но если следователь начнёт смотреть на объективную истину по сквозь версию, то он вполне может встать на позицию, что версия и есть истина, и станет заниматься односторонним, преднамеренным подбором доказательств, поддерживающий ту версию, которая покажется ему более правдоподобной, "единственно верной", т. е. будет заниматьсяне объективной проверкой всех возможных версий не исследованием, не установлением объективной истины, а установлением своей версии, и тем самым сравнивать правдоподобие, вероятность с объективной истиной по делу.Практическое подтверждение, удостоверение соответствующими доказательствами версии, представляющейся следователю более правдоподобной, становится целью предварительного следствия, а не объективная истина.Так же возможна подмена понятия. Следователь навязывает участникам процесса свою версию, представляя ее как истину. Но объективная истина не является версией. Она не зависит от следственной версии. Информацию по делу следователю, суду дают беспристрастные доказательства, а не версия.

Версия всегда вероятна, она признак вероятностной истины, а вероятная истина, не выходит за пределы версии. От сюда следует, что истина фактически может существовать в виде версии, если эта истина вероятная, но не объективная.

Версия не может стать достоверностью. Поэтому сложно согласиться с таким выводом, подтвердившаяся версия,грубо говоря, перестаёт быть версией, она становится подтверждённым знанием о существенных обстоятельствах расследуемого преступления. В соответствии с теорией отражения версия не может стать достоверным знанием и не может преобразоваться. Версия останется типичным допущением, вероятным объяснением того, что произошло в действительности.

Стоило бы иметь в виду, что диалектический процесс отражения протекает не путем прохождения от вероятности к достоверности, а как уже упоминалось, от незнания к знанию, от неточного, неполного знания к точному и полному знанию. Объективная истина – это действительно соразмерное знание об обстоятельствах преступления. Существует диалектическая контрастность —знания и незнания, возможность перехода между ними в процессе познания объективной истины. А так же то, что следователь уловил на пути к объективной истине,то, что несет в себе идею еще до конца непознанного, нопознаваемого, т. е. относительную истину, которую нужно изучать в неразрывной, взаимосвязи с абсолютной истиной по уголовному делу. Относительная истина и абсолютные истины — это всё суть одной объективной истины. Относительные истины хранят в себе части абсолютной истины.

Когда говорится о "презюмированной" или "правдоподобной" истине, о "юридической","формальной" истине или право достижения по уголовному делу только "практической достоверности", то как и прежде речь идет о той же вероятной истине, которую следует четко отличать от объективной истины, не скрадывать различия между ними.

Вероятная истина построена на количественном расценивании, на элементах обыденного опыта, за пределы которого, с позиции вероятностного подхода, выход не допустим.

Основой вероятной истины является применение "правдоподобных суждений","фактических презумпций" "полуколичественных понятий".

Система вероятной истины исистема объективной— это разные уголовно-процессуальные системы.

Система объективной истины нуждается в объективности исследования и исключает субъективизм. Система вероятной истины предполагает субъективное освещение событий и фактов.

Как уже и отмечалось, в основе гносеологии объективной истины, лежит диалектико-материалистическая посылка о принципиальной постижимости объективной действительности и требование точности, достоверности и безошибочности в выводах следствия и суда. Вероятная истина содержит в себе вероятностную неопределенность, так как субъективный момент приближённость в выводах следствия и суда при вероятной истине не устраняется. Данная истина не так требовательна, как объективная истина, и допускает "право на ошибку". В вероятностной истине заложена и возможность ошибки. Такая истина, по ошибке, может назвать невиновного виновным и наоборот. В вероятностной истине такая ошибка по-своему оправдывается в силу допущения "права на ошибку".

Логика "правдивых умозаключений", т. е.то, что поддается количественному исчислению, а значит, машинной,компьютерной обработке, стоит на уровне ближайшего знания и дальше этого вероятного не следует. При всём при этом пренебрегаются индивидуальные особенности дела. Всё рассматривается сквозь призму правдоподобных,вероятных суждений, т. е. шаблонных решений. Всё - таки при расследовании требуется "не логика правдоподобных умозаключений, а логика истинного вывода из истинных посылок".

Как правило, ошибки следователя встречаются там, где следствие основывается на наиболее вероятном,лежащем на поверхности, бросающемся в глаза, упуская существенное и действительно важное. В этом случае необходим индивидуальный подход,объективное исследование,мышление, а не программа компьютера.

Оценивая концепцию использования вероятностной логики при разрешении уголовных дел и расследовании, М. С. Строгович приводит примеры А. А. Эйсмана: "Гражданин Н. находился на месте происшествия, отсюда следует, что он взломал сейф". Или же: "Гражданин Н.. не ночевал дома, отсюда следует, что он фигурировал в ночном налете на магазин". "Правдоподобности,— заключает М.С. Строгович, — таковы, что они дают повод подозревать кого угодно и в чем угодно"11.

Вероятная истина нуждается в формализации доказательств, формализации уголовного судопроизводства, формальной истины. Так же требует относиться к признанию обвиняемого, как к важнейшему доказательству по делу.

Объективная истина нуждается в объективном подходе, установлении связей между реальными доказательствами, явлениями, предметами.

Вероятную истину можно считать "юридической истиной". В наше время в уголовно-процессуальной науке появилась направленность к сведению когнитивных усилий следствия и суда именно как к "юридической истине". Но "юридическая истина" - формальная истина, для которой свойственна убедительность виновности обвиняемого находящимися в деле материалами и констатация формальной доказанности.