Действие уголовного закона во времени

В случае совершения длящихся преступлений, т.е. когда преступное состояние продолжается непрерывно (например, дезертирство или незаконное хранение оружия), при изменении уголовного закона применяется новый закон, поскольку преступное деяние продолжается и после вступления этого закона в силу. Так же должен решаться вопрос и при совершении продолжаемых преступлений, когда преступное деяние, направленное к одной цели и посягающее на один объект, состоит из ряда отдельных тождественных актов. Если после вступления нового закона в силу хотя бы один акт продолжаемого преступления был совершен, то применяется  новый закон*.

* Подробнее см.: Тилле А.А. Время, пространство, закон. М., 1965. С. 66—69.

ОБРАТНАЯ СИЛА ЗАКОНА.

 
Преступное деяние длиться иногда долгое время, так что, начавшись в момент действия одного закона, оно оканчивается при действии другого; еще длиннее может быть срок, отделяющий учинение преступного деяния от момента применения к немее наказания; само отбывание наказания продолжается также долгие годы, а потому, в это время легко измениться законов, определяющие порядок и условия отбытия, преступления тех или других последствий наказания и т.д.1  
 
Все главнейшие теории относительно обратного действия уголовных законов могут быть сведены к следующим группам: 

1.  
   К преступному деянию может быть применяем только закон, действовавший в момент совершения преступления.
2.  
   К преступному деянию может быть применяем только закон, действующий во время совершения преступления, но законы более мягкие или более снисходительные к преступнику всегда получают обратную силу. 

 
При этом более мягкими законами признаются:  
а) объявляющие ненаказуемым деяние, до того момента считавшееся наказуемым; 
б) отменяющие род наказания или без замены его новым, или с заменой новым, но более мягким для преступника; 
в) уменьшающие меру ответственности без изменения рода.  

3.  
   Всегда применяется новый закон, но закон новый, более строгий, не распространяется на прежние деяния. 

 
Это воззрение , с практической стороны весьма сходное с предшествующим, отличается от него как в своей теоретической основе, так и в том, что, по мнению некоторых ученых этой группы, всякое сомнение о том, какой закон должен быть применяем, толкуется в пользу нового закона, а по воззрениям ученых другой группы – в пользу старого закона. 

4.  
   Новый закон применяется ко всем деяниям, признававшимся преступными до его издания, но подлежащим суду и наказанию после его издания. 

 
Останавливаясь на первых двух группах теории, сходных в их отправной точке, но различных по объему применения принципа, нельзя не отдать предпочтение первой из них, так как в ней поставлен твердый юридический принцип, вытекающий из определенного основного воззрения как на сущность преступления и наказания, так и на значение уголовной угрозы. 
В этом построении можно найти прежде всего последовательное проведение воззрений так называемой абсолютной школы: если наказание есть только атрибут преступления, придаваемый ему или категорическими велениями практического разума (кант), или незыблемыми законами логики (Гегель), то, конечно, момент возникновения преступного деяния есть и момент возникновения его наказуемости и, следовательно, этот момент, как и все иные, определяющие юридическую структуру преступного деяния, нормируется законом, действующим в момент совершения преступления. Никакой позднейший закон не может сделать бывшее не бывшим; говоря о применении позднейших мягких законов, мы будем говорить о соображениях полезности, выгоды, снисходительности, но не о началах права. 
К тому же выводу придем мы, если вместе с родоначальником утилитарных теорий, Феербахом, будем видеть в угрозе закона создание противовеса преступным поползновениям. А в применении наказания простое осуществление угрозы. И с этой точки зрения применение какого- либо иного наказания, а не того. Которое безуспешно боролось с «преступными наклонностями, не может быть оправдано никакими соображениями права.  
Но все эти положения теряют цену, как скоро мы станем на точку зрения, что юридическое отношение, возникающее между карающим государством и караемым преступником, вследствие совершенного им преступного деяния имеет самостоятельное бытие, самостоятельную структуру; что род и мера наказания назначаются законодателем как предполагаемая им справедливая и необходимая мера охраны интересов, а не только как психологический противовес страстям и увлечениям лица, посягающего на норму; что, наконец, с точки зрения юридической можно говорить разве о правах, которые рождаются из преступления для государства и пострадавшего. А не о правах преступника, так как для него существует только obligations ex delicto (обязанности, обязательства, возникшие из преступления). 
Теоретически и практически наиболее верными представляются нам две последние группы теорий. Теоретически – потому, что только по этим основаниям коренное положение права, что, всякое юридическое действие нормируется законом времени совершения деяния, получает свое надлежащее применение практически потому, что только это воззрение может быть проводимо законодателем. 
Действие или бездействие признаются преступными, когда они заключают в себе посягательство на норму в ее реальном бытии; только противоположения действия и нормы, существующей в момент совершения деяния, может придать ему характер преступного. 
Далее, из понятия уголовной неправды выделяется видовое понятие неправды наказуемое как, посягательства на норму, признаваемого столь существенным, что учинивший его подвергается наказанию: и это юридическое свойство преступного деяния может определяться только законом времени его учинения. Никакой новый закон не может сделать уголовно наказуемым деяние, считавшееся до момента вступления его в силу уголовно безразличным, хотя бы и влекущим какие-либо гражданские, процессуальные или дисциплинарные последствия. 
Одним словом, новый закон не может придать фактам и событиям прошлого значение преступного и наказуемого деяния, если они такого значения раньше не имели. 
Объявляя преступное деяние наказуемым, закон, как мы видели, создает новое юридическое отношение между государством. Охраняющим защищенной нормой интерес, и преступником, посягнувшим на этот интерес, отношение, из которого возникают права государства на наказание преступника и обязанность преступника подчиняться наказанию; возникают отношения, притом отнюдь не имеющие характера частных договорных отношений. А отношения права публичного: отношения властного и повелевающего к подчиненному и повинующемуся.  
Право государства на наказание возникает из закона, действующего во время совершения преступного деяния, но осуществление этого права, реализация наказания, есть дело будущего и, следовательно, может быть выполнено во время господства нового закона, а потому будет регулировано им, как и всякая иная, одновременно возникающая подобная государственная деятельность. 
Порядок удостоверения в действительном существовании посягательства, порядок доказательства виновности преступника, одним словом, процессуальные действия, констатирующие наличность фактического основания права наказывать, определяются тем законом, под действием которого они будут выполнены: но точно также новым законом определяется возможность осуществления, размер и условия осуществления прежде возникшего права на наказание. 
Поэтому, если новый закон объявляет наказуемым деяние, ранее считавшееся наказуемым, то право, возникшее из прежде \совершенного действия, не может быть осуществлено; ?????антиквировано???? авторитетной волей законодателя: с момента вступления в силу нового закона это право умерло, а мертвые не оживают.  
Следовательно, к преступному деянию, подлежащему суду и наказанию после вступления закона в силу, всегда должен применяться новый закон. 
Из этого положения волей законодателя может быть установлено только одно изъятие. Так же как и при законах процессуальных, а именно: за некоторыми прежними законами, вполне или в части, может быть сохранена сила, несмотря на введение нового закона; другими словами, новый закон, по прямому указанию законодателя, может отменять старый не вполне, а с более или менее существенными ограничениями. Основания такого ограничения те же, что и процессе: соображения пользы, практического удобства. 
Относительно материальных уголовных законов такими соображениями могут быть: 1) невозможность полного проведения вновь принятой карательной меры, заставляющая применять ее только ко вновь, возникающим преступным деяниям; 2) особенность условий, благодаря которым потребовалось изменение каких-либо карательных мер, и которые, по предложениям законодателя, не существовали в прежнее время; 3) даже иногда существование в обществе убеждения о необходимости нераспространения на прошлое усиленных наказаний, в особенности там, где такое усиление представляется не только значительным, но и вполне очевидным, как. Например, введение вновь смертной казни, бессрочных наказаний, поражения прав и т.д. 
Но во всяком случае все эти изъятия из действия нового закона в пользу прежнего устанавливаются только прямо выраженной волей законодателя, в точно определенном ею объеме. 
Обратная сила уголовного закона является исключением из правила, по которому применяется закон времени совершения преступления и которое содержит возможность применения нового закона к деяниям, совершенным до его издания или вступления в силу. При этом решение применяется в пользу правонарушителя. Такой порядок применения новых законов принят всеми цивилизованными государствами и закреплен в ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966г., заключенного государствами под эгидой ООН. 
Как уже говорилось, закон, устанавливающий наказуемость деяния или усиливающий наказание, обратной силы не имеет. Это положение базируется на принципах гуманизма. Уголовный закон прежде всего преследует цель предупреждения преступлений и воспитания граждан в духе борьбы с преступлениями. Наказуемость деяния может иметь место тогда, когда опубликованный закон уже признал деяние преступным и предупредил об уголовной наказуемости за его совершение, но это не подействовало должным образом на данного субъекта . 
На этом же принципе в основном базируется исключение обратной силы закона, усиливающего наказуемость деяния.  
В истории советского уголовного законодательства обратная сила новому более суровому уголовному закону придавалась лишь в очень редких случаях. Например, декретом ВЦИК от 19 октября 1922г.1 была придана обратная сила ст. ст. 114 и 1141 УК РСФСР 1922г. в редакции, установленной законом от 9 октября 1922г. которым в свете указаний В.И. Ленина о борьбе со взяточничеством были существенно усилены наказания за это преступление.  
Постановлением ВЦИК от 24 мая 1922г. «О введении в действие Уголовного кодекса РСФСР» установлено, что « Уголовный кодекс применяется по отношению ко всем преступным деяниям. Не рассмотренным в судебном порядке до введения его в действие. 2 
Это постановление не означало установления наказуемости какого -либо деяния, не подлежащего уголовной ответственности в период 1917-1922г. Все предусмотренные УК РСФСР 1922 г. Все предусмотренные УК РСФСР 1922г. деяния. Если бы они были совершены до введения УК в действие, могли бы на основании существовавших законов и сложившейся судебной практики повлечь уголовное наказание. Наказания по УК РСФСР 1922г. не были более суровыми, чем возможные наказания, которые могли быть применены по ранее действовавшему уголовному законодательству.  
Обратная сила более сурового закона распространялась путем специального указания в отдельных законах лишь на усиление наказания, а не на признание преступным и наказуемым деяния, которое не было таким в момент совершения.  
Исключением являлось признание преступными и сурово наказуемыми активных действий или активной борьбы против рабочего класса и революционного движения на ответственной или секретной должности при царском строе.  
В отношении всех уголовных законов, устанавливающих вновь или усиливающих ответственность, если не было оговорки об обратном действии, судебная практика неизменно отвергала такое действие, Верховный Суд СССР признал неправильным осуждение лица, виновного в нанесении умышленного тяжкого телесного повреждения, по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР 1926г., а ст. 108 нового УК усиливает наказание за это преступление в сравнении с ч. 2 ст. 142 УК РСФСР 1926г. 1  
Если новый уголовный закон усиливает или устанавливает уголовное наказание в отношении лиц; которые ранее совершили преступление, или же были судимы или подвергались административному взысканию, и именно по этому признаку, то это не означает, что учитываются лишь те судимости или административные взыскания, которые имели место после введения в действие нового закона.2  
В ч. 1 ст. 54 Конституции Российской Федерации декларируется, что закон, устанавливающий или отягчающий ответственность , обратной силы не имеет, а ч. 2 этой статьи говорит, что, «если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон». Эти конституционные положения конкретизируются в ст. 10 УК РФ. 
Ст. 10 УК гласит: «Уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу. То есть распространяется на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет. 
Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом». 
Последнее положение особенно важно, потому что в теории такая позиция оспаривалась. Так, по мнению некоторых авторов, обратное действие более, мягких уголовных законов распространяется на все нерассмотренные дела и на приговоры, не вступившие в законную силу. В отношении приговоров, вступивших в законную силу, изменение может иметь место только со стороны законодательной сласти. 1 
Если законодатель устанавливает, что в отношении преступлений, которые будут совершены после издания нового закона, для достижения целей наказания достаточно вновь установленного, менее сурового наказания, то, по общему правилу, нет оснований оставлять прежнее, более суровое наказание лицам, которые совершили преступления при действии прежнего, более сурового закона, были осуждены, но или совсем еще не отбывали наказание, либо не отбыли его полностью, или же вообще еще не были осуждены до введения в действие нового, более мягкого закона.  
В судебной практике возникает ряд вопросов, которые должны решаться на основе положений теории уголовного права и толкование уголовного законодательства. 
Так, в теории и практике возникал вопрос: имеют ли обратную силу законы, устанавливающие, более длительные сроки давности уголовного преступления или более жесткие условия условно-досрочного освобождения осужденных, отбывающих наказание? 
Исходя из буквального текста ст. 6 основ уголовного законодательства Союза СССР и союзных республик (ст. 6 УК), ученые делали вывод, что, поскольку такие законы не увеличивают размер наказания, они не усиливают ответственности и, следовательно, имеют обратную силу. Так, некоторые ученные приравнивали положения о давности уголовного преступления и досрочном освобождении к нормам уголовно – процессуального права. Такая позиция возражения и ранее, поскольку увеличение срока фактического отбытия наказания, необходимо для того, чтобы мог быть поставлен вопрос об условно- досрочном освобождении, явно ухудшает положения осужденного и может расцениваться как усиление уголовной ответственности.  
Редакция уголовно-правовой нормы об обратной силе уголовного закона в Уголовном Кодексе четко формулирует положение, что новый уголовный закон, не только устраняющий преступность деяния или смягчающий наказание, но и «иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу». Можно сделать вывод, что любое изменение закона, ухудшающее положение лица, совершившего преступление, обратной силы не имеет.  
 
Уголовным законом, «иным образом» улучшающим положение лица, следует считать новый закон, который является более благоприятным для лица. Например. В УК РФ в отличие от УК РСФСР отсутствует понятие особо опасного рецидивиста, поэтому данное положение имеет обратную силу. В качестве еще одного примера обратной силы уголовного закона, иным образом улучшающего положение лица, можно привести и ст. 82 УК. Эта статья предусматривает отсрочку отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим детей в возрасте до восьми лет, а не до трех лет, как это было предусмотрено УК РСФСР 1960г. Эти положения являются новеллой в российском уголовном законодательстве. 
Достаточно сложная задача стоит перед правоохранительными органами, ведущими борьбу с преступностью, при определении характера нового закона. Так, если повышается максимальный срок наказания, то закон усиливает ответственность, если снижается минимальный срок наказания, то новый закон смягчает ответственность. Если исключается из санкции ранее предусмотренное дополнительное наказание, то новый закон смягчает ответственность, а если в санкцию включается дополнительное наказание, то ответственность усиливается. Однако не всегда легко, установить, смягчает уголовную ответственность новый закон или отягчает ее. 
Представим, что старый закон устанавливает за преступление наказание в виде, лишения свободы на срок от трех до десяти лет, а новый закон за это преступление определяет санкцию в виде лишения свободы на срок от пяти до восьми лет. Возникает вопрос: смягчает новый закон наказание, поскольку верхний предел ответственность, так как нижний, предел санкции в новом законе выше, чем в прежнем? В уголовно-правовой доктрине Советского Союза были высказаны разные точки зрения по этому вопросу. Так, некоторые ученые считали, что более мягкий закон – это закон с более низким минимальным сроком. Хотя бы одновременно был повышен максимальный срок.1 
Другие ученые полагают, что сопоставлять строгость законов следует по высшему, а не по низшему пределу их санкции.2 
Такая позиция представляется предпочтительной, поскольку в определенных случаях суд может назначить наказание ниже низшего предела, т.е выйти за минимальный размер санкции или даже назначить более мягкое наказание, чем предусмотрено в законе. 
Смягчается наказание и в случае, когда из санкции устранено дополнительное наказание либо дополнительное наказание перестало быть обязательным или в альтернативе предусмотрен более мягкий вид дополнительного наказания. 
Назначить же наказание более строгое, чем предусмотрено законом, суд не может ни при каких обстоятельствах. 
Сложности при сравнении строгости старого и нового закона возникают и в случаях, когда на положение обвиняемого влияет не только санкция, но и другие обстоятельства, например меняется категоризация преступления.  
Так, в соответствии с ч. 3 ст. 89 УК за кражу государственного или общественного имущества, совершенную с проникновением с в помещение или иное хранилище, предусматривалась санкция в виде лишения свободы на срок от трех до восьми лет с конфискацией имущества или без таковой.  
Законом от 1 июля 1994г., «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно – процессуальный кодекс РСФСР» гл. 2 особенной части УК РСФСР, в которую входила ст. 89, была исключена . В новой редакции УК деяния, предусматривавшиеся ч. 3 ст. 89, охватываются ч. 2 ст. 144, которая имеет санкцию – лишение свободы на срок от двух до семи лет с конфискацией имущества или без таковой. 
Санкция явно мягче, чем санкция ст. 89. Однако в новой редакции УК преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 144, относится к категории тяжким, в то время как деяния подпадавшие под признаки ч. 3 ст. 89, тяжким преступлением не считалось. А отнесение преступления к разряду тяжких влечет для осужденного ряд неблагоприятных правовых последствий. 
Применение нового закона вызвало в судебной практике серьезные затруднения. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в руководящем постановлении от 18 января 1995г. разъяснил, что новый закон имеет обратную силу, нов тех случаях, когда применяется к деяниям, ранее не признававшимся тяжкими преступлениями, такие деяния не должны признаваться тяжкими и при применении нового закона.1  
Так, разбой по УК РСФСР относился к категории тяжких преступлений по УК РФ разбой при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 162) характеризуется как преступление особо тяжкое. Поэтому возникает вопрос: можно ли применять к лицам, осужденным по ч. 2 ст. 146 УК РСФСР (разбой при отягчающих обстоятельствах), правовое установление УК РФ, относящееся к особо тяжким преступлениям. 
На этот вопрос следует дать отрицательный ответ, поскольку иначе положение будет ухудшено по сравнению с предписаниями УК РСФСР, действовавшими в период, когда были совершены преступления. 
Таким образом, применение закона должно быть наиболее благоприятным для осужденного. Именно в этом заключается смысл обратной силы уголовного закона. 
В случаях. Когда новый закон создает новый состав преступления. В то время как ранее такие деяния подпадали под действие более общей нормы и влекли уголовную ответственность, необходимо сравнить санкции за выделенное из общей нормы деяние мягче санкции закона, по которому квалифицировались аналогичные действия в прошлом, то новый закон имеет обратную силу, если же санкции специальной нормы более строгая, такой закон обратной силы не имеет. 
Так, до вступления в силу УК РФ, в котором содержится новая ст. 214 вандализм), осквернение зданий или иных сооружений квалифицировалось как хулиганство по 206 УК РСФСР, санкция ч. 1 ст. 206 УК РСФСР была альтернативной: лишение свободы на срок до одного года или исправительные работы на тот же срок или штраф до двух минимальных месячных размеров оплаты труда; санкция ст. 214 УК РФ также альтернативная: штраф в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца, либо обязательные работы на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительные работы на срок от шести месяцев до одного года, либо арест на срок до трех месяцев. 
Очевидно, что при рассмотрении дела после 1 января 1997г. о преступлении, совершенном до этой даты, суд должен применить ст. 214 УК РФ, однако в случае назначения штрафа размер его не должен превышать размера штрафа, предусмотренного ч. 1 ст 206 УК РСФСР, а при назначении исправительных работ суд имеет право определить продолжительность их срока менее шести месяцев.  
В случае совершения длящихся преступлений, т.е. когда преступное состояние продолжается непрерывно, например дезертирство ли незаконное хранение оружия, при изменении уголовного закона применяется новый закон, поскольку преступное деяние продолжается и после вступления этого закона в силу. Так же должен решаться вопрос и при совершении продолжаемых преступлений, когда преступное деяние, направленное к одной цели и посягающее на один объект. Состоит из ряда отдельных тождественных актов. Если после вступления нового закона в силу был совершен хотя бы один акт продолжаемого преступления, то применяется новый закон. 
В отличие от уголовного закона, по общему правилу, уголовно-процессуальный закон не имеет обратной силы.  
Статья 4 УПК Российской Федерации гласит: «При производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено законом.» 
Однако это не относится к тем нормам, которые определяют процессуальный механизм реализации уголовно-правовых институтов, устанавливающих ответственность за преступления и освобождение от ответственности и наказания, и которые являются производными от соответствующих уголовно-правовых институтов. На них в силу ст. 54 Конституции распространяются правила об обратной силе закона, устраняющего или смягчающего ответственность, и о недопущении применения закона, устанавливающего или усиливающего ответственность. 
Положениями ст. 54 Конституции, а не ст. 4 УПК определяется и порядок применения уголовно- процессуальных норм, устанавливающих или усиливающих ответственность за процессуальные нарушения (например, нормы ст. 94, УПК о последствиях совершения обвиняемым или подозреваемым действий, для предупреждения которых была применена мера пресечения в виде личного поручительства).  
Каждый процессуальный закон направлен к улучшению хода процесса, к обеспечению достижения материальной истины, поэтому применение нового закона не должно ущемлять ничьих прав. 1 
В случае, если вновь принятый закон вносит изменения в уже возникшие процессуальные правонарушения и при этом ограничивает права его участников, должен применяться не новый, а прежний закон, на основе которого и возникли эти правонарушения. 
С момента вступления в действие нового закона дела о совершенных до этого момента преступлениях рассматриваются по новому уголовно- процессуальному закону, кроме тех возможных случаев, когда новый закон сужает какое- либо процессуальное право граждан; в этом случае дело, начатое при прежнем законе продолжается с сохранением, по общему правилу, этого права. 1 
Толкование закона, даваемое законодателем, означает общеобязательное определение действительного смысла закона. Следовательно, это толкование закона имеет силу в любых случаях применения уголовного закона в частности и тогда, когда за преступление совершено до издания акта, содержащего толкование уголовного закона.2

Толкование – это уяснение смысла и содержания уголовного закона в целях его правильного применения. 
Виды толкования различаются в зависимости от субъекта, объема и приемов толкования. По субъекту (или источнику) толкования различаются легальное, судебное и доктринальное (или научное) толкование. 
Под легальным понимается толкование, даваемое органом, управомоченным на то законом. Такое толкование имеет общеобязательную силу. 
Судебное толкование уголовного закона может быть двух видов. 
Первым видом является толкование закона, даваемое в приговорах, определениях, постановлениях всех судов, вплоть до Верховного Суда РФ, по конкретным делам. Такое толкование обязательно только для данного конкретного дела, поскольку в действующем российском праве за судебным прецедентом не признается значение источника права. Вторым видом судебного толкования является толкование закона, которое дается в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ по материалам обобщения судебной практики по определенным категориям дел. Эти разъяснения в значительной мере имеют общеобязательный характер, поскольку правосудие по уголовным делам осуществляется только судами, для которых эти руководящие разъяснения обязательны. 
Доктринальное (научное) толкование уголовных законов может даваться институтами, кафедрами, отдельными учеными в статьях, монографиях, учебниках и т.п. Это толкование не имеет общеобязательной силы, но оно имеет немаловажное значение для правильного уяснения смысла закона, изучения его, а также для дальнейшего совершенствования законодательства. 
По объему толкование уголовных законов может быть буквальным, ограничительным и распространительным. 
Как правило, уголовные законы должны толковаться буквально, то есть в точном соответствии с его текстом. 
При ограничительном толковании закону придается ограничительный характер, более узкий смысл по сравнению с его буквальным текстом. 
Распространительное толкование заключается в том, что закону придается более широкий смысл по сравнению с его буквальным текстом. 
Распространительное толкование следует отличать от аналогии закона. Распространительное толкование, как было сказано, это уяснение действительного смысла закона и распространение его на случаи, которые буквальным его текстом не охватываются. Аналогия же закона есть применение закона к случаям, прямо не предусмотренным в законе, но сходным с ним по характеру и степени общественной опасности. Действующее законодательство не предусматривает аналогии уголовного закона, что направлено на укрепление законности. Применявшаяся до 1958 г. аналогия уголовного закона нередко вела к серьезным нарушениям законности. 
Для уяснения точного смысла закона используются приемы его толкования. Наиболее существенными из них являются грамматический, систематический и исторический. 
Грамматическое толкование состоит в анализе текста закона, употребляемых им терминов и словосочетаний с позиций грамматики и этимологии. Наличие, например, соединительного союза (и/или), наличие или отсутствие знака препинания и другие особенности текста порой существенно меняют содержание закона. 
Систематическое толкование – это уяснение смысла и содержания данной уголовно-правовой нормы и сопоставление ее с другими нормами уголовного или иного закона, выяснение ее места в системе законодательства, а тем самым и пределов применения. 
Историческое толкование применяется в случаях, когда для выяснения подлинного содержания воли законодателя необходимо проанализировать историю развития соответствующих уголовно-правовых понятий и институтов, обстановку обсуждения и принятия данного закона. 
Назначение всех видов и приемов толкования сводится к уяснению точного смысла и содержания закона в целях его правильного применения в соответствии с волей законодателя, выраженной в данном законе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Заканчивая свою работу, хотелось бы подвести следующие итоги. Сущностью уголовной ответственности является обязанность. Это обязанность претерпевания неблагоприятных последствий как результата совершенного преступного деяния и уголовно-правовая обязанность не нарушать запретов уголовного закона. Эти обязанности могут быть реализованы в форме добровольного нормопослушного поведения, а равно принудительной форме при нарушении уголовно-правового запрета.

Именно первая форма реализации представляет желательной для общества и государства, является одной из основных задач уголовного закона и целью существования уголовного права.

Уголовная ответственность, является содержанием уголовно-правовых отношений, обладает рядом признаков отличающих уголовную ответственность от любого другого вида ответственности. Эти признаки можно классифицировать по следующим основаниям:

1. По основаниям  применения – уголовная ответственность  возлагается только за совершение  деяния, предусмотренного УК РФ  и содержащего все признаки  состава преступления, предусмотренного ст.8 УК РФ. Другие виды ответственности (дисциплинарная, гражданско-правовая в форме возмещения материального ущерба) могут наступать как за совершение деяний, содержащих состав преступления, так и за совершение других правонарушений.

2. По содержанию  ответственности – уголовная ответственность включает в себя государственное порицание лица и совершенного им деяния, поскольку приговор вносится от имени государства, а при назначении наказания – и государственное принуждение в виде серьезных правоограничений, связанных с исполнением наказания и судимостью. Таким образом, уголовная ответственность является наиболее строгим видом правовой ответственности, и единственным, налагаемым от имени государства.

3. По субъекту  применения – ответственность  возлагается только судом и только обвинительным приговором, вступившим в законную силу. Никакой другой орган или лицо не могут возложить уголовную ответственность.

4. По порядку  применения – уголовно-процессуальным  законодательством установлен специальный порядок возложения уголовной ответственности. Уголовно-процессуальный кодекс регулирует деятельность органов расследования и суда по возложению уголовной ответственности.

5. По кругу  субъектов, на которых она возлагается  – уголовная ответственность носит личностный характер, то есть реализуется только в отношении физического лица, виновного в совершении преступления.

Специфическим свойством уголовной ответственности является то, что она предусматривает, как правило, кару за совершение преступления, а не восстановление нарушенного права.

Говоря об основании уголовной ответственности, нужно заметить, что у ученых вряд ли будет найдено единое мнение по этому вопросу.

С учетом анализа существующих позиций по данной проблеме мы пришли к мнению, что основанием возникновения уголовной ответственности выступают обстоятельства, закрепленные в уголовном законе, наличие которых влечет за собой появление уголовной ответственности.

Рассмотрев систему взаимосвязи элементов, детерминирующих это основание, сформулируем понятие механизма основания уголовной ответственности.

Под механизмом формирования основания уголовной ответственности следует понимать систему генетически взаимосвязанных элементов общеюридического и уголовно – правового свойства, объединенных процессом протекания направленных изменений от общего к частному, детерминирующих наличие деяния, содержащего признаки состава.

Список литературы

Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации. – М.: Юрид. лит., 1993. – 58 с.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации: [принят Гос. Думой 13 июня 1996 г.]: офиц. текст: по состоянию на 15 авг. 2007 г. – М.: "Проспект", 2007. – 160 с.
3. Уголовный кодекс РСФСР. – М.: Юрид. лит., 1994. – 224 с.
4. Уголовно-процессуальный кодекс РФ. – СПб.: Изд. "Альфа", 2007. – 224 с.
5. Трудовой кодекс РФ – СПб.: Изд. "Альфа", 2004. – 175 с.
6. Кодекс об административных правонарушениях РФ. – М.: Юрид. лит., 2006. – 245 с.
7. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ // Российская газета. – 2003. – 16 декабря.

Специальная литература

8. Агеева Е.А. Юридическая ответственность в государственном управлении. Социально – правовой аспект / Е.А. Агеева. – Л., 1990. – 289 с.
9. Астемиров З.А. Проблемы теории уголовной ответственности и наказания / З.А. Астемиров. – Махачкала, 1987. – 223 с.
10. Божьев В.П. Уголовно – правовые отношения: состав, содержание, связь с процессуальными отношениями / В.П. Божьев // Проблемы уголовной политики и уголовного права. – М., 1994. – 219 с.
11. Бойцов А.И. Содержание уголовной ответственности и наказания / А.И. Бойцов. – Красноярск, 1986. – 159 с.
12. Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и её основание в советском уголовном праве / Я.М. Брайнин. – М., 1963. – 214 с.
13. Ветрова Г.Н. Уголовно-процессуальная ответственность / Г.Н. Ветрова. – М.: Наука, 1987. – 211 с.
14. Волков Б.С. Проблемы воли и уголовная ответственность / Б.С. Волков. – Казань, 1965. – 186 с.
15. Елеонский В.А. Уголовное наказание и воспитание позитивной ответственности личности / В.А. Елеонский. – Рязань, 1979. – 190 с.
16. Журавлев М.П. Уголовная ответственность и формы ее реализации / М.П. Журавлев // Проблемы уголовной политики и уголовного права – М., 1994. – 201 с.
17. Звечаровский И.Э. Уголовная ответственность / И.Э. Звечаровский. – Иркутск, 1992. – 210 с.
18. Карнеева Л.М. Привлечение к уголовной ответственности. Законность и обоснованность / Л.М. Карнеева. – М., 1971. – 178 с.
19. Карпушин М.П. Уголовная ответственность и состав преступления / М.П. Карпушин, В.И. Курляндский. – М., 1974. – 199 с.
20. Козаченко И.Я. Уголовная ответственность: мера и форма
21. Кропачев Н.М. Общие вопросы применения мер ответственности за преступления / Н.М. Кропачев // Уголовное право на современном этапе: Проблемы преступления и наказания. – СПб., 1992. – 170 с.
22. Кропачев Н.М. Механизм уголовно - правового регулирования: Уголовная ответственность: Учебное пособие / Н.М. Кропачев, В.С. Прохоров. – СПб., 2007. – 113 с.
23. Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность / В.Н. Кудрявцев. – М., 1986. – 141 с.
24. Кругликов Л.Л. Дифференциация ответственности в уголовном праве = Differention of responsibility in criminal Law / Л.Л. Кругликов, А.В. Василевский. – СПб., 2003. – 301 с.
25. Мотовиловкер Е.Я. Норма, отношение и ответственность в уголовном праве / Е.Я. Мотовиловкер // Уголовная ответственность, проблемы содержания, установления, реализации. – Воронеж, 1989. – 264 с.
26. Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций / А.В. Наумов – М., 2006. – 177 с.
27. Огурцов Н.А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве / Н.А. Огурцов. – Рязань, 1976. – 142 с.
28. Павлухин А.Н. Уголовная ответственность как научная категория российской правовой доктрины: генезис, состояние перспективы / А.Н. Павлухин, А.А. Чистяков. – М., 2003. – 213 с.
29. Пионтковский А.А. О понятии уголовной ответственности / А.А. Пионтковский // Сов. государство и право. – 1962. – №2. – С.25-30.
30. Плахотный А.Ф. Свобода и ответственность / А.Ф. Плахотный. – Харьков, 1972. – 133 с.
31. Поройко М.С. К вопросу о понятии уголовной ответственности и средствах ее дифференциации / М.С. Поройко // Юридическая техника и вопросы дифференциации уголовной ответственности в уголовном праве и процессе. – Ярославль, 1998. – 251 с.
32. Похмелкин В.В. Социальная справедливость и уголовная ответственность / В.В. Похмелкин. – Красноярск, 1990. – 186 с.
33. Протасов В.В. Правоотношение как система / В.В. Протасов. – М., 1991. – 136 с.
34. Прохоров В.С. Механизм уголовно – правового регулирования / В.С. Прохоров, Н.М. Кропачев, А.Н. Тарбагаев. – Красноярск, 1989. – 225 с.
35. Разгильдиев Б.Т. Уголовно-правовые отношения и реализация ими задач уголовного права РФ / Б.Т. Разгильдиев. – Саратов, 1995. – 149 с.
36. Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности / О.Д. Ситковская. – М., 1998. – 140 с.
37. Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Петрашева. – М., 2007. – 339 с.
38. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. В.Д. Малкова, А.В. Заряева, С.Т. Гаврилова. – Воронеж: ВИ МВД России, 2005. – 186 с.