Взаимодействие природы и общества

Экологический детерминизм  — это не пустоцвет на древе  познания, а предупреждение о реальной угрозе, нависшей над человеком и обществом. Социальные экологи, т.е. ученые, изучающие закономерности взаимодействия естественно сложившейся и искусственно создаваемой среды, справедливо отмечают, что если вследствие волюнтаристских действий человека нарушается экологическое равновесие, то угроза экологического возмездия может обрушиться на общество и привести человечество к экологической катастрофе[2, C. 105].

1.4 Демография и демографический детерминизм

Наряду с экологическим фактором важнейшим условием жизнедеятельности общества является народонаселение. Рационально количественно регулируемое и гигиенически здоровое население есть важный фактор социального развития. Именно эти проблемы составляют предмет социальной демографии — науки, изучающей закономерности взаимодействия социальных и демографических процессов. Социальные теории, объявляющие численность и качество народонаселения важнейшей проблемой социального развития, обозначаются как «концепции демографического детерминизма». Основные положения демографического детерминизма в свое время сформулировал немецкий социальный философ О. Шпенглер, который утверждал, что в результате увеличения плотности населения (в определенных пределах) появляются механические изменения, способствующие росту населения. Часто увеличению его плотности сопутствует совершенствование коммуникаций, более полное использование экономического и социального капитала и накладных расходов, снижение транспортных и распределительных доходов и прежде всего интенсификации специализации и кооперации труда.

Современные сторонники демографического детерминизма правомерно ставят вопрос о необходимости сбалансированного  роста народонаселения и соответствующих материальных ресурсов, значительного улучшения качества народонаселения вследствие надлежащего социального и медицинского контроля. Иначе «демографический взрыв», сопровождаемый резким ухудшением качества народонаселения (необратимые психические и физические заболевания, возможность нарушения генетического кода человека под воздействием стихийно измененной экологии и проч.), может привести к таким же непредвиденным последствиям для общества, как и нарушение экологического равновесия[2, C. 105].

5. Технология и технологический детерминизм

На базе естественных складываются исторические условия жизнедеятельности общества.

Важнейшим из них является технология. Техника или средства труда, т.е. орудия и материальные условия труда, — это комплекс вещей, создаваемых человеком, которые он помешает между собой и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействия на предмет.

Социальная роль техники  состоит в том, что она опосредствует  взаимодействие природы и общества, природы и человека, является важнейшим элементом процесса труда. Процесс труда есть целесообразная деятельность человека для создания материальных и духовных ценностей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена между человеком и природой.

В непосредственный процесс  труда в качестве его необходимого составного элемента включается и система научных знаний, овеществленная в виде технических и материальных средств труда.

Фетишизация роли и места  техники и науки в современном  социальном развитии является теоретической  основой технологического детерминизма (У. Огборн, J1. Мэмформ, JI. Котрелл и др.) и сциентизма (Д. Белл и др.) и первые, и вторые считают, что в наше время главными детерминантами социального развития выступают техника и наука.

Односторонне преувеличивая  одно (хотя и наиболее существенное) из условий общественного производства – технику и технологию, технологические детерминисты в то же время обращают внимание на образовавшийся разрыв между прогрессом техники и современным моральным уровнем общества (cultural lag), что имеет своим следствием рост числа и усложнение конфликтов между личностью и обществом, обществом и природой. Аморальное использование достижений современной техники как следствие погони за прибылью, незнание или игнорирование закономерностей воздействий техники на естественные условия жизнедеятельности общества могут привести к катастрофическим последствиям. Техника, без учета ее возможного воздействия на социальные, экологические и демографические процессы, может превратиться в разрушительную для общества силу[2, C. 107].

6. Экономическая теория общества и экономический детерминизм

Каковы бы ни были формы  общественного производства, естественные и исторические условия жизнедеятельности общества всегда остаются его факторами. Но, будучи отделенными друг от друга, эти факторы (экологический, демографический и технологический) остаются факторами производства лишь в возможности.

Человеческий и технологический  факторы в совокупности образуют производительные силы общества - вещественные элементы процесса труда, характеризующие отношения человека к природе. Складывающиеся в процессе труда отношения людей друг к другу суть отношения экономические. Только в рамках этих отношений существует отношение людей к природе, имеет место производство.

Экономические отношения  – это тот способ, каким люди определенного общества производят средства к жизни и обменивают между собой продукты (поскольку существует разделение труда).

Единство вещественных элементов  труда и экономических отношений образует способ производства. Из данного способа производства вытекает, во-первых, определенная социальная структура общества, во-вторых, определенное отношение людей к природе.

Способ производства, согласно данной концепции общества, обусловливает  не только способ воспроизводства физического существования индивидов и определяемого вида их жизнедеятельности. Люди, «определенным образом занимающиеся производственной деятельностью, вступают в определенные общественные и политические отношения. Эмпирическое наблюдение должно в каждом отдельном случае – на опыте и без всякой мистификации и спекуляции – вскрыть связь общественной и политической структуры с производством. Общественная структура и государство постоянно возникают из жизненного процесса определенных индивидов – не таких, какими они могут казаться в собственном или чужом представлении, а таких, каковы они в действительности, т.е. как они действуют, материально производят и, следовательно, как они действенно проявляют себя в определенных материальных, не зависящих от их произвола границах, предпосылках и условиях»[2, C. 107].

2. Человек – социальное

Окружающая человека социальная действительность многолика. Поступки людей, их сотрудничество и конфликты, деятельность государственных учреждений и функционирование экономической системы, произведения искусства, техническое творчество и игра детей, движение больших групп людей, этнических общностей и неповторимость переживаний и поведения индивидуальности – все это составляет особый мир, целостность, свойственную лишь человеку. Данная целостность напоминает своеобразный живой, пронизанный невидимой энергией ковер, в котором в сложных и ярких рисунках сплетаются относительно более простые узоры и фрагменты, а те, в свою очередь, состоят из элементарных узлов, в основе которых – нити. Из чего же состоит ковровый наряд живой социальной действительности, в чем его первооснова; как они, переплетаясь, рождают сложную и в то же время целостную и неповторимую ткань социальной жизни?

Начнем с самого очевидного и, как оказывается, с наиболее, может  быть, сложного — человека, наделенного плотью, действующего, понимающего, желающего субъекта социальной действительности. Ведь социальная действительность – не что иное, как взаимодействующие люди. Следует иметь в виду, что сами по себе станки, за которыми люди трудятся, здания, в которых они работают, автобусы и жилище – все это не есть социальное (соответственно, технологии, по которым строятся здания, работают станки и т.д. не представляют непосредственного интереса для социологии).

Социология исследует  проблему человека прежде всего с  той целью, чтобы глубже понять социальную реальность, социальные связи и взаимодействия.

Вместе с тем, сам человек  как реальный носитель социальной жизни  – явление внутренне противоречивое, сложное. С одной стороны, человек – высшая ступень развития биологической эволюции, элемент живой природы, генетически связанный с другими явлениями природы, формами жизни. Биологическое (т.е. «живое», а это необязательно «животное») в человеке представлено как организм, задатки, телесная физическая структура, темперамент, динамика психических процессов, способность реагировать, переживать, осуществлять реальные действия. С другой стороны, человек – активный творец исторического процесса, развития материального производства, духовной культуры. Он – частица, элемент социальной жизни, субъект взаимодействующий, осуществляющий свои поступки, ориентируясь на определенные ценности, принятые в социуме нормы, характер его жизнедеятельности в решающей мере зависит от положения в системе взаимосвязанных людей.

Как же связаны эти два  начала – природное и социальное, – насколько они отгорожены, отстоят друг от друга? Может ли социальное быть рассмотрено как творение сущностных сил человека, производное от человека? То, как мы ответим на эти вопросы, определяет во многом понимание социальной реальности, ее основ. Или социальное не имеет ничего общего с природным, представляет собой некую безжизненную, надстроенную над людьми схему, обладающую неизвестно откуда взявшейся неодолимой силой принуждения; или это особая субстанция, порожденная живыми людьми, специфическое проявление их реальной жизни, черпающая в человеке живительную силу, энергию своего функционирования и развития; или социальное есть не что иное как немного преображенное, окультуренное животное. И это далеко не альтернатива «местного» научного значения. Ее решение становится во многом решающим, во-первых, для осмысления коренных проблем социологического знания. То или иное решение вопроса о природном и социальном во многом определяет понимание развития социальной жизни, его источников, трактовки культуры как феномена, проблем личности, индивидуальности.

Во-вторых, то или иное научное  решение вопроса о соотношении  природного и социального, становясь  достоянием культуры, через сложные механизмы опосредования (в чем самих исследователей никак винить нельзя) может стать культурно-идейным обоснованием определенной социальной практики. В одном случае открывается путь, логически ведущий к абсолютизации роли общества, государства, к нивелированию личности, безразличию к ее потребностям, способностям, индивидуальности, и наоборот, противоположный вариант ответа становится культурно-идейной основой для утверждения (оправдания) крайнего индивидуализма, понимания человеческой жизни лишь как борьбы за сугубо эгоистические цели; человеческая мораль, право предстают как аккультурация животных инстинктов[3, C. 65].

2.1 Основные социологические  подходы к решению вопроса  о соотношении природного и  социального

В социологии имеется несколько  тенденций в решении этого вопроса, две из них прямо противоположны. Одна тяготеет к абсолютизации биологического начала в жизни человека, а значит, и в понимании социальной жизни, социального как явления. Эта тенденция, так или иначе проявилась в социобиологии, у З.Фрейда, в антропологической традиции. В чем конкретно данная тенденция проявляется?

Во-первых, ее сторонники ключ к пониманию человека, его потребностей и поведения видят в его животном происхождении. А все, что приобрел человек в ходе своего культурно-исторического развития, – всего лишь оболочка, которая облагораживает животные инстинкты, реакции, но не меняет сути человеческого существования.

Во-вторых, данная традиция стремится осмыслить сугубо социальные явления – будь то регуляторы сложных форм социального взаимодействия (моральные принципы, юридические нормы) или же различные процессы, в которые вовлечены широкие массы, как своеобразную эволюцию животных инстинктов стадности в новых условиях.

В-третьих, при анализе  человека представители этой традиции делают акцент не на современном человеке, а на его далеких исторических предках, совершавших лишь самые  первые шаги по социальной дистанции  истории. Вполне естественно, что такой  подход резко усиливает значение животного начала.

В социологии принципиально  важно разводить вопрос о современном (фактическом) состоянии и вопрос о происхождении (генезисе). Без подобного разведения происходит упрощение и вульгаризация понимания проблем человека, а также и других проблем, например, государства, искусства, морали и т.д.).

Повышенное значение животных, инстинктивных начал в жизни  доисторического человека вполне понятно  и бесспорно. Но когда для понимания  полнокровной жизни современного человека мы концентрируем свое внимание преимущественно на зародышевых формах человеческого существования, мы волей-неволей встаем на путь, ведущий к далеко не бесспорным для современной социологии трактовкам проблем социальной жизни. Вместо целостной, универсальной личности нашего современника а центр внимания выдвигается человеческий субъект с безусловным доминированием задач матёриального потребления. Соответственно материальное производство приобретает значение решающего и определяющего фактора.

Этой крайней тенденции  противостоит другая, противоположная. Для нее характерен полный отрыв личности от природного начала. В понимании человека, а вместе с тем и в понимании социального как явления в рамках этой традиции наблюдается стремление изолировать, далеко развести социальное и природное в человеке и обществе.