Ипподромное испытание лошадей

Популярными были состязания троек. На Московском ипподроме они начались с 40-х годов. Вот какое яркое описание «о беге тройками» 2 июля 1847 года в Москве оставил В.И. Коп­тев: «Почти каждодневно выезжали и выходили московские жители на широкое Ходынское поле любоваться отличными ры­саками, которые красиво и быстро носились по бегу. Но вот 2 июля вышло и выехало еще больше любопытных: они густо усеяли все поле, они залезли на крыши маленьких домиков, стоящих близ бега, вскарабкались на трубы, унизали заборы, и все единодушно, с напряженным вниманием, ждали на­ционального зрелища — быстрой езды лихих и удалых троек». Езда составляла 11 кругов, то есть 33 версты, и первой среди четырех претендентов оказалась ямская тройка купца Ка- раулова, прошедшая дистанцию за 1 ч 21 мин 11 с. В 1851 году на Московском ипподроме для троечных бегов был оборудован специальный 3-верстный круг с поворотами в 110 саженей.

Большое значение для прогресса породы имела придирчивая оценка экстерьера беговой лошади, которая стала обяза­тельна с 1849 года при допуске рысаков к участию в наиболее ценных и почетных призах, финансировавшихся государством, а не из общественных средств.

Крестьянская реформа 1861 года резко изменила структуру дворянско-помещичьего сельского хозяйства. Сократилось число конных заводов, что сузило и рамки деятельности ип­подрома, сократился привод лошадей на испытания. Русский рысистый спорт претерпевал изменения. Третий проект устава Общества опускает оценку наружных форм рысака как обяза­тельное условие допуска к участию в главных призах. На призы записывались только лошади, имеющие совершенно правиль­ную рысь. Экстерьер, рост, тип лошадей, их пригодность для племенного использования отошли на второй план. Это имело отрицательные последствия: на ипподромах стали появляться рысаки плохого сложения.

Традиционную систему испытаний сломала эпоха финансо­вой мощи ипподромов. Введенный в практику ипподромного дела тотализатор оказался мощным финансовым рычагом прогресса испытаний лошадей, так как благодаря ему появилась возможность значительного увеличения поощрений в призах. На Московском ипподроме тотализатор установлен в 1877 году.

Еще одно событие коренным образом повлияло на практику беговых испытаний. В 1889 году на Московский ип­подром по приглашению рысистого общества прибыла группа американских наездников с пятью рысаками американской по­роды. В целом эти лошади не отличались высокими беговыми способностями, однако резвость гнедой кобылы Полли оказа­лась по тому времени потрясающей. В побитом поле на всехди- станциях(1'/г, 3, 4 и 6 верст) за ней остались лучите орлов­цы Накат и Вьюн. Полли не проиграла на одного состязания.

Образ утрированной призовой лошади, вся американская система тренинга и испытаний покоряют умы рысистых охотни­ков. Начинается метизация орловского рысака, в ипподромной практике получают применение новейшие предметы тренинга и испытаний (профилактическая обувь, спортивная упряжь, чеки и т. д.). Пневматическая «американка» окончательно вытесни­ла дрожки (до 1908 года еще применялись только при розыгры­ше специального Колюбакинского приза), а также «двухколес- ку-стоклет» почти с 3-аршинными колесами и экипажи на обыч­ных колесах с деревянными спицами. Беговые легкие сани (вес 38 фунтов, то есть 15,2 кг) конструкции Н. С. Пилюгина (1883) с дужной запряжкой в начале 90-х годов были также заменены в зимнем сезоне пневматической качалкой.

На основе технических нововведений с конца 80-х годов на­чалось улучшение рекордов на всех дистанциях, затем на Мос­ковском ипподроме расширяются «поля» участников — чтобы  сделать программу бегового дня интереснее и привлечь больше посетителей. Поэтому в 1891 году вводится «общая» дорожка при розыгрыше призов низших групп. Организуются новые при­зы повышенной ценности: «Московское дерби» (1892), «Интер­национальный» (1894), устраиваются именные призы, гандика­пы. «Интернациональный» приз впервые был разыгран пятью гитами (при трех обязательных) на дистанцию 1,5 версты. В жесткой борьбе победу одержал гнедой Лель (Удалой-Лароч- ка) 1885 г. р., выигравший четыре первых гита. Второй была американская кобыла Вик Эйч. Лель выиграл этот приз и в 1895 году, обыграв в четырех гитах выводного Флеша. Оба раза на Леле ехал П. А. Чернов. На Флеше, как несколькими годами ра­нее на Полли,— наездник Д. Реймер. Двукратная победа орлов­ского рысака в таком значительном призе стала как бы своеоб­разным реваншем за поражение русского рысистого конноза­водства, нанесенного в 1889 году кобылой Полли.

В те годы на Московском и Петербургском ипподромах, пропагандируя американскую систему тренинга и езды, работа­ла группа наездников-американцев (семейство Кейтон, Реймер, Амброз и др.).

До 1904—1905 годов метисы пользовались равными права­ми с орловцами, почти все призы для них были открыты. Но с зимнего сезона 1904/05 года на Московском ипподроме вводят 50-процентное ограничение в призах для метисных лошадей.

В 10-х годах XX века число дистанционных испытаний сни­зилось: были исключены 5- и 6-верстные дистанции. Домини­рующее положение приобрели короткие—1- и 1,5-верстные (1067 и 1600 м) дистанции. К 1917 году система рысистых испы­таний в России строится в специализированном, коммерческо- спортивном, направление;. В оценке рысака решающее значение получает резвость, все остальные качества — сложение, калибр, тип — не учитываются. Такая тенденция привела к засорению племенного поголовья рысаками порочного экстерьера, мало­рослыми и облегченными, совершенно не имевшими ценности как улучшатели сельскохозяйственной лошади, каким к тому времени стал капитальный орловский рысак.

РЫСАКИ-РЕКОРДИСТЫ

В истории Московского ипподрома 1836 год является зна­менательным. Здесь появляется непобедимый по «Лебедянскому бегу»(первый в России ипподром находился в г. Лебедяни Там­бовской губернии с 1826 года) гнедой Бычок завода В. И. Шиш­кина и устанавливает на 3 версцы небывалый рекорд —5.45. Ехал на Бычке лучший наездник того времени Иван Ефтеев. Русский писатель-демократ А. И. Герцен в «Былом и думах» упоминал о Бычке как первом рысаке» по бегу, красоте, мышцам и копытам не только Москвы, но и всей России».

«Бычок у нас появился на Руси первым представителем резвости при основании публичных испытаний, и воспомина­ния о нем совпадают с началом рысистых бегов на призы»,— констатировал В. И. Коптев. Чтобы представить и правильно оценить резвость первого рекордиста, надо учесть все описан­ные выше условия бега тех далеких лет и оттолкнуться от рез­вости серого Горностая—6,41 (1834). О московских победах Бычка В. И. Коптев писал: «В 1836 году является Бычок на Мос­ковском бегу, и это появление составляет блистательнейшую эпоху бега: вся почти Москва вышла и выехала смотреть непо­бедимого рысака, который сделался и был до смерти своей все­общим любимцем; я видел его первое состязание в Москве и соз­наюсь, что никогда не видал ничего подобного; если все то, что я видел дотоле, были лошади, то Бычок был какое-то новое су­щество, какой-то крылатый дракон, который устремился в воз­дух, отталкивая от себя землю. Задние его ноги были столь пру­жинисты, что казалось, будто они отскакивали, касаясь земли, так, как резиновый мячик отпрыгивает от полу. А быстрота его была изумительная: он легко победил непобедимого для других Лебедя и пробежал три версты в 5 мин. 45 с. Мы называем появг ление Бычка в Москве эпохою бега, ибо от него начался период той небывалой быстроты, зрением которой мы с тех пор наслаж­даемся... Бычок поступал со своими соперниками, как кошка с мышью: она дает ей как бы уйти от себя, но вдруг одним прыж­ком настигнет беглянку, так и Бычок: пять концов давал им да­леко опережать себя, а затем стройно и плавно бежал, но на ше­стом он ударял пружинами своих задних ног в землю и победо­носно проносился мимо всех, мимо зрителей, мимо рысаков, ми­мо беседки, оставив всех за собой...»

Однако такой, казалось, феноменальный рекорд Бычка про­держался всего один сезон и в 1837 году был улучшен на 1 с. Ле­бедем, бегавшим всегда под управлением наездника Сидора Ва­сильева. Резвость Бычка и Лебедя была настолько поразитель­на, что владелец последнего В. П. Воейков предложил 10-тысяч- ное пари, что в течение 10 лет не найдется рысака, который про­бежал бы три версты резвее 6 мии. Пари никто не принял, одна­ко и прогноз этот не сбылся. Только в Москве рекорд Лебедя был улучшен трижды: Похвальный (Д. П. Голохвастова, владелица Бычка) показал в 1840 году результат 5.41.1/2, Могучий — 5.41 (1843), Степенный—5.39 1/2 "(1844). С 1863 года на Мос­ковском ипподроме появляются американские упряжь и экипа­жи. В эти годы обновляются рекорды почти на все дистанции на многих ипподромах. Но особенно впечатляла резвость знамени­того Потешного, завода М. И. Кожина. В 1867 году Потешный пробегает 3 версты в 5.09 в дрожках, побив царскосельский рекорд Дружка 5.12, а спустя два года резвость Потешного была уже 5.00. Надо отметить, что рекорды Дружка и Потешного (5.00) были установлены не в дрожках, а в «американках». Бе­гал Потешный под управлением И. А. Шуваева.

Бурная смена рекордов наблюдается в начале 80-х годов. Знаменитое «безминутное» достижение Потешного 5.00, оста­вавшееся непобитым в течение 12 лет, улучшается дважды: в 1881 году серый Размах под управлением Г. Егорова показы­вает резвость 4.59,6, а в следующем году известный вороной Полкан (наездник Е. Московкин) доводит рекорд до 4.57,6. Оба рекордиста бежали в дрожках.

В конце 90-х годов на ипподромах России появляются пер-> вые русско-американские помесные лошади (метисы), а так­же и чистопородные американские рысаки второго привода. До­стижения на Московском ипподроме Флеша, Нелли Р, Вик Эйч и других, а также метиски Клеопатры — рекордистки на 1 1/2 (2.17,6), 3 (4.44) и 4 1/2 (7.22) версты — были внушительны. Главным рысистым призом становится Большой Всероссийский (дерби) для четырехлетних лошадей, который с 1899 года разы­грывается на дистанцию 1600 м.

Среди орловских рысаков рекорд на 3-верстную дистанцию на Московском ипподроме к концу века составлял 4.46— Лель (1894, наездник П. А. Чернов). Даже в начале XX века прев­зойти орловцев метисы не смогли. В 1900 году серый Питомец под управлением С. И. Гирни пробежал три версты в 4.35,6. Яв­ный прогресс резвости наблюдался среди орловских рысаков и на дистанции 1 1 /2 версты (1600 м): 1878 год — Перец 2.25 1 /5, 1889 год — Вьюн 2.22 1/3, 1990 год — Питомец 2.14 1/4. В том же 1900 году Питомец и Хваленый выступали на Венсеннском ипподроме в Париже, призовая дорожка которого имеет спуск и подъем. Несмотря на необычный профиль дорожки, орлов­ские рысаки заняли первое и второе места благодаря своей силе и выносливости.

Наконец, на Московском ипподроме появляется «лошадь столетия»— серый Крепыш (Громадный — Кокетка) 1904 г. р. Блестящая ипподромная карьера этого «короля русских ры­саков» проходила в жесткой конкуренции с первоклассными ме­тисами: Прости 2.08—«королевой метисов», Слабостью, Не­взгодой, а также американскими рысаками нового привода Дженераль Эйчем, Боб Дугласом и другими. Каждая победа Крепыша оценивалась лагерем «орловцев» как «торжество отечественного коннозаводства». Крепыш установил небыва­лые рекорды для лошадей орловской рысистой породы. В 1909 году под управлением В. Я. Яковлева на Московском ипподроме он первым из орловских рысаков входит «в рамки» 2.10, показав результат 2.08.5 (зимой). Затем Крепыш попадает в езду к И. П. Барышникову и в 1910 году блещет каскадом рекордов: 4.25,7 (3200 м), 6.14,7 (4267 м), 7.00 3(4800 м)— и все это на Московском ипподроме. Прошло более 20 лет, и тогда только знаменитый серый Улов «повергнул» достижения Крепыша. Произошло это уже в новый, советский период отечественного рысистого коннозаводства.

СКАЧКИ В МОСКВЕ

Основателем правильных, регулярных скаковых испытаний в России, так же как и бегов, был А. Г. Орлов-Чесменский. Скачки в Москве происходили первоначально на Донском по­ле уже в конце XVIII века. В отличие от рысистых бегов того времени, «Правила для конской скачки» были детально разра­ботаны; определен вес жокеев, их «цвета». Призы открытые и закрытые разыгрывались на верстовом круге на дистанции «1 круг», «2 круга за один» и «3 круга за один» с перескачкою. Для выигрыша приза лошадь должна была дважды обыграть соперников. На первых порах в скаковых конюшнях тренера­ми и жокеями были только свои, русские, люди, из которых особенно отличался ездою Степан Сорока, а лучшим тренером был Кунаков.

После учреждения в 1831 году в Москве Общества конной скаковой охоты скачки стали делом чести. Но на лошадях рус­ских коннозаводчиков скакали почти исключительно англий­ские жокеи Вуд, Гудсон, Дэй, Ив, Тэйлор, Эвисон и другие.

На Ходынском поле, неподалеку от рысистого ипподрома, был оборудован второй ипподром скаковой. В летнем сезоне 1834 года на московских скачках «не имела состязателей», то есть равных себе, шестилетняя кобыла Ф. Мосолова Симфо­ния — победительницы императорского приза и других призов под седлом Карла Дэя.

Замечательно, что уже в те годы прогрессивные умы отчет­ливо представляли значимость испытаний лошадей. Так, из­вестный «охотник» П. Мяснов писал: «...скачка не есть, как мно­гие думают, одно увеселение охотников и страсть к закладам, но более есть единственное средство к сохранению сорта лоша­дей отличных, средство, которое беспрестанно улучшает породу конскую и поддерживает ее в важнейших качествах оной — быстроте и силе... скачка оправдывает внутренние способности лошади, правильный механизм всех частей, крепость костей и нервов, упругость сухих жил и прочее...»

Как и беговое дело, скаковые испытания в России разви­вались по восходящей, хотя в 1874 году «Газета коннозавод­чиков и любителей лошадей» отмечала, что, «развиваясь уже более полувека на нашей почве скачки еще не получили у нас полных прав... Скаковая лошадь вне ипподрома не имеет у нас никакого практического употребления, почему большинство публики смотрит у нас на скачки как на забаву по малой мере бесполезную...» Чтобы избавиться от такого отрицательного взгляда, понадобилось еще по крайней мере полвека, пока кон­нозаводство не оказалось поставленным на рельсы планового государственного дела и племенным лошадям верховых и ры­систых пород была отведена ответственная роль улучшателей массового коневодства. Московские рысистый и скаковой ип­подромы принадлежали разным обществам и, находясь по со­седству, были независимы друг от друга и имели собственные штаты сотрудников.

В 1886 году по примеру Англии — родины чистокровных верховых лошадей — в Москве учреждается почетнейший приз для трехлетних лошадей этой породы, названный «Всерос­сийское дерби». Первыми победителями его в год учреждения оказались сразу две лошади, закончившие скачку с результа­том 2.51 (2417 м) голова в голову: Гуд Бой и Баронет. Боль­ше в истории скакового дерби такой случай не повторялся. До 1900 года этот приз разыгрывали на дистанцию 2 версты 133 сажени (2417 м), а затем дистанция была увеличена на 11 саженей (2440 м), но тише 2.49 ее не преодолевали.

Самым резвым дербистом оказался Каунт в 1907 году — 2.35 1/4. Всего трем кобылам удалось стать «всероссийскими дербистками»: это гнедые Славянофилка (1889), Эдеш (1897) и Саломэ (1917). Длина дорожки скакового ипподрома составля­ла 2140 м, и была она эллипсовидной формы.