Религиозная и светская культуры как типы систем социального знания

Во-первых, в социально-проективном  плане она представляет собой  своего рода промежуточное состояние  между социально-культурной ситуацией  модерна (советское общество, от которого мы сегодня «уходим») и зрелого  постмодерна (западные общества, на которые  ориентирован «постсоветский проект»  развития России).

Во-вторых, есть веские основания  полагать, что при всей хаотичности  процессов, происходящих на поверхности, сама культурная матрица российской цивилизации как таковая подверглась  лишь частичной эрозии. Об этом свидетельствует  уже сама настоятельная потребность  российского общества в консолидирующей  и стабилизирующей его общей  идее, не вызывающая сегодня сомнений у исследователей самых различных  политических ориентаций[82].

В связи с этим современный  российский постмодерн в том его  виде, в котором он имеет место  в последние годы, принципиально неустойчив, тогда как западный постмодерн, напротив, «линеен», поступателен и как таковой должен в процессе развития исчерпать себя, дойти до своего логического завершения. Отсюда вытекают совершенно разные типы фундаментальных потребностей российской и западной цивилизационных социокультурных систем на этапе их «постмодернизации». Западная система, целиком попавшая в русло «странного аттрактора», выработала свои уникальные механизмы стабилизации в условиях устойчивого неравновесия поступательной эволюции постмодерна. Российская же система должна приспосабливаться к последней иным способом, сохраняя «ядро» и выходя на новый уровень и способ синтеза порядка и хаоса. Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что в данном случае «что немцу здорово, то русскому смерть».

Таким образом, до известной  степени упрощая ситуацию, можно  говорить о том, что социально-культурная ситуация в России конца ХХ – начала ХХ1 века представляет собой промежуточный тип между самобытным традиционалистским вариантом модерна («советский проект») и зрелого постмодерна, характеризующего современные западные общества. В структурном отношении он наиболее близок к «раннему постмодерну», фазу которого западная культура прошла в 40-70-х гг. ХХ века. Однако, в отличие от западного, нынешний российский постмодерн носит неклассический характер, что выражается в его катастрофическом характере и «нелинейной» динамике его развития.  

Заключение. Итак, суммируя содержание данной главы, мы акцентируем внимание на следующих ключевых моментах:

1.      Понятия «светское» и «религиозное» в общепринятом дискурсе образуют парную связку, при этом «светское» может пониматься трояким образом: как контррелигиозное, как безрелигиозное и как арелигиозное.

2.      Из трех основных интерпретаций «светского» наиболее объективной, концептуально «емкой» и в большей степени соответствующей современной социокультурной ситуации представляется последняя, трактующая «светское» как арелигиозное начало. Данная трактовка предполагает существование у светской культуры собственного, автономного содержания, невыводимого из религии и не связанного с ней.

3.      Социально-когнитивное содержание религиозной и светской  культур отображает теория социокультурной динамики П.А. Сорокина, в свете которой религиозной культуре соответствует приоритет сверхъестественной действительности и соответствующих структур знания, а светской – приоритет чувственной действительности и соответствующих структур знания.

4.      Светская и религиозная культуры характеризуются в отношении друг друга структурно-содержательной асимметрией. В содержательном плане концептуальное ядро религиозной культуры сосредоточено на соотношении сверхъестественной и чувственной реальности (при безусловном приоритете первой), тогда как ядро светской культуры практически полностью ориентировано на чувственный мир. В структурном плане религиозная культура тяготеет к универсной (пирамидальной), тогда как светская – к мультиверсной модели самоорганизации.

5.      В динамике исторического процесса на разных его уровнях наблюдается циклическая смена доминирования религиозных и светских культур, подчиняющаяся автоколебательному режиму, который связан с чередованием определяющего воздействия интегрирующего и дифференцирующего аттракторов социального знания. В роли последних выступают социальные (культурные) идеалы.

6.      Системообразующим фактором светской культуры выступает баланс «аналитических» и «синтетических» идеалов с преобладанием влияния первых. Важную роль здесь играет императив «радикальной плюральности», который по мере секуляризации (постмодернизации) культуры проявляется все отчетливее. В основе соответствующего ему типа идеала лежит переживание сакрального бытия как «запредельной безличности», абсолютно оторванной от человека и мира, создающее для человека субъективную ситуацию безысходной конечности.

7.      В своем «классическом» (западном) варианте светская культурная система закономерно проходит через две основные стадии, соответствующие периодам модерна и постмодерна. При этом последний, в свою очередь, может быть логически подразделен на «ранний», «зрелый» и «поздний» постмодерн, в соответствии со степенью и характером социально-культурной диверсификации. Первый характеризуется сочетанием и борьбой системообразующих факторов интегрирующего и дифференцирующего типа, «по инерции» сохраняющим общее сакральное ядро. Второй знаменуется победой идеала «радикальной плюральности» и являет собой высший расцвет постмодерна как культуры многообразия выбора. Наконец, третий представляет собой гипотетическую стадию упадка и разложения культурной системы в связи с эрозией социума и личности.

8.      Современное российское общество переживает фазу, которая в свете приведенной выше типологии наиболее близка к состоянию «раннего постмодерна», представляющей собой промежуточное состояние между социально-культурной ситуацией модерна и зрелого постмодерна. Вместе с тем, в отличие от «естественного» и устойчивого западного постмодерна, наш современный постмодерн экстремален, принципиально неустойчив и обратим. Это связано с «повышенной идеациональностью» российской культуры по сравнению с культурой западной цивилизации, в силу чего естественным состоянием для нее является идеократическая форма, а тенденции постмодернизации должны быть скомпенсированы универсальным культурным ядром классического типа.

[1] См.: Лебедев С.Д. Методология анализа культуры (социально-когнитивный аспект).– Белгород: Изд-во БелГУ, 2003.–  44 с.

[2] Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка.–  В 4 т.–  Т. 4.– М.: ТЕРРА, 1994.–  С. 158, ст.2.

[3] В самое последнее время в религиоведческой литературе появились заслуживающие внимания попытки интерпретации отдельных ракурсов понятия «светское». Так, можно отметить квалифицированные юридические интерпретации светскости в целом, светской государственности и светского образования; см.: http://state-religion.ru/cgi/run.cgi?action=show&obj=1375 ; Понкин И.В. Светскость: конституционно-правовое исследование. – М.: Институт государственно-конфессиональных отношений и права, 2002. – 309 с.

[4] Религия и политика в посткоммунистической России  / Отв. ред. Л.Н. Митрохин. –  М., 1994.– С. 29.

[5] Элиаде М. Священное и мирское.–  М., 1994.– С. 19, 16-17.

[6] Там же. С. 348.

[7] Бергер П.Л. Религиозный опыт и традиция // Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии / Сост. В.И. Гараджа, Е.Д. Руткевич. – М., 1996. – С. 346.