Государственное и муниципальное управление в 9-18 веках

В X-XI вв. существовала и практика так называемых «кормлений», когда князь даровал своему вассалу право сбора дани (или части ее) в свою пользу той или иной волости без владения самой волостью.

При князьях и посадниках имелись тиуны – агенты, выполнявшие различные функции. Обычно тиуны назначались из дворовых слуг князя. Они заведовали княжеским хозяйством на селах и на княжеском дворе и в зависимости от этого назывались «тиуны сельские» и «тиуны дворские». Помимо обязанностей приказчиков, они присутствовали на суде князя или посадника. Нередко они замещали их на суде, т.е. выполняли функции судей низшей степени.

Существовали и другие должностные лица: мытники, взимающие «мыть» (торговую пошлину), вирники, собирающие «виры» (судебные штрафы за убийство человека) и «продажи» (штрафы за другие виды преступлений). Пошлину за продажу лошадей («пятно») собирали пятенщики.

Деятельность княжеской власти и ее представителей на местах еще не вполне заменяла деятельность крестьянских общин-миров, с глубокой древности привыкших выполнять судебные, административные и финансовые функции. Общинные порядки были приспособлены к требованиям государства. Община, например, была обязана разыскивать убийц и воров (в противном случае ей грозили высокие штрафы), судебные дела разбирались только в присутствии представителей крестьян [11].

Войско набиралось из населения по мере надобности. Собиралось оно из всех частей Киевского государства. Дружинники обычно были конные, войско - пешее. Оружием должен был снабжать князь. Из старших дружинников князь назначал и военачальников – воевод и тысяцких. В распоряжении князя был также флот – не только речной, но и морской. Киевский летописец сообщает о морских походах на черноморские берега Византии и в Каспийское море.

В Древнерусском государстве сохранилось вече – народное собрание, в котором участвовало все взрослое население города, а иногда и жители пригородов и даже деревень. Одной из его функций было комплектование народного ополчения и выборы его предводителей – тысяцкого, сотских, десятских. Со временем тысяцкий уже назначался князем из своих приближенных. Весь строй Киевского государства, характер власти князя и окружающей его знати исключали возможность систематического функционирования народных собраний. В XI-XII вв. все случаи упоминания вечевых собраний в летописях связаны с исключительными ситуациями, когда в результате военной угрозы, стихийных бедствий или длительного голода администрация оказывалась не в состоянии контролировать положение. Исключение из этого правила составляли только Новгород с его «пригородом» Псковом и в какой-то степени Полоцк. Здесь вече сохранило свою силу и стало со временем одним из неотъемлемых атрибутов феодальной республики (Новгород и Псков).

Таким образом, система государственного управления Руси в XI в. была представлена следующим образом:

• великий князь;
• князья «иже по городам» (как правило, дети или родственники великого князя, посланные туда по его воле);
• старшая дружина («бояре») - советники князя;
• младшая дружина («отроки», «детские») –сборщики дани-подати и судебных штрафов.

Политическое единство Руси XI - первой половины XII вв. было обусловлено сохранявшимся единством господствовавшего слоя - дружины, объединявшейся вокруг князя и существовавшей, главным образом, за счет сбора дани и судебных штрафов.

3.2. Государственность периода феодальной раздробленности

Со второй половины XI в. отчетливо определились новые тенденции в социально-экономическом и политическом развитии русских земель, которые столетие спустя открыли новый этап в истории русской государственности – эпоху феодальной раздробленности.

Эти новые тенденции были связаны с появлением вотчин - частных крупных земельных владений, принадлежавших, как правило, боярам.

Вотчинники – бояре – владели пахотными землями, табунами коней, стадами коров, домашней птицей. Частью собственности боярина были и несвободные работники (рабы - челядь, холопы). В зависимость от бояр попадали и свободные люди. Таковыми были, например, «рядовичи», заключавшие договор («ряд»), на основании которого они работали на хозяина. Разновидностью «рядовичей» были «закупы», обязанные отработать хозяину «купу» – долг.

Отныне бояре перестали зависеть от князя. Получая регулярные доходы от вотчины, они уже не нуждались в дани, а потому не торопились отправляться за князем в поход. Не дань, а земля, обрабатываемая трудом зависимых от бояр людей, стала главной ценностью. Боярин не хотел отрывать своих смердов от пашни не только ради дальних походов, но иногда даже ради защиты страны от нашествий кочевников, если они прямо не задевали его владений. Не нужна была княжеская дружина и для усмирения и подчинения зависимых людей. У боярина был собственный «аппарат подавления»: боярский тиун (управитель хозяйства), а также старосты, боярские холопы, обслуживавшие боярский двор.

С князем оставалась младшая дружина. Это была не только военная сила, но и часть государственного аппарата, лично зависимая от князя. Ей поручалось собирать судебные штрафы, налоги. Собиравшиеся от имени князя, они были основным источником существования младших дружинников, которые нуждались в князе и «кормились» его милостью.

На рубеже XI-XII вв. наметились первые противоречия между боярством и младшей дружиной. Интересы боярства, оказавшегося связанным со своими вотчинами, часто не совпадали с княжескими. Землевладельцы-феодалы, которые приобрели благодаря своему богатству большую политическую силу, стремились к независимости от центральной власти, оказывали давление на местных князей, дабы решать по собственному усмотрению вопросы внутренней и даже внешней политики.

Между тем этому препятствовал сам характер княжеской власти. Дело в том, что со времен Ярослава Мудрого на Руси действовала система замещения княжеских престолов по принципу родового старейшинства. Русь мыслилась как общее родовое владение Рюриковичей, а это означало право каждого члена семейства на временное владение определенной частью земли по очереди старшинства. В условиях отсутствия минимальной стабильности политической жизни и незакрепленности земельных владений князья часто перемещались из одной волости в другую. Они были проходными фигурами для населения определенной местности. Княжеская дружина, приходившая вместе с князем, лишь собирала дань и налоги с населения, нисколько не беспокоясь о будущем. Выдающийся русский историк В.О.Ключевский писал: «Постоянное передвижение князей со стола на стол и сопровождавшие его споры роняли земский авторитет князя. Князь не прикреплялся к месту владения, к тому или иному столу ни династическими, ни даже личными связями. Он приходил и скоро уходил, был политической случайностью для области, блуждающей кометой».

Социально-экономический прогресс общества в XI–XII вв., подъем земледелия, скотоводства, ремесла и промыслов, развитие внутренней и внешней торговли способствовали росту и укреплению отдельных земель и княжеств Древнерусского государства. Шел рост городов, оживлялась вечевая жизнь, горожане активно боролись за городские вольности и играли важную роль в политических делах. Для социально-экономического развития на местах уже не нужны были огромные масштабы государства в целом [10].

Происходили изменения и в княжеской среде. Практика родового старейшинства при замещении престолов уже не удовлетворяла разросшийся к XII в. род Рюриковичей. Не было четкого порядка ни в распределении уделов, ни в их наследовании. Каждая ветвь рода - Изяславичи, Святославичи, Игоревичи и т.д. - могла считать себя ущемленной и требовать передела княжений в свою пользу. Все труднее устанавливалось родовое старейшинство. Генеалогически дядя старше племянника, между тем не раз случалось, что физически племянник был старше дяди. Все это рождало княжеские междоусобицы. Набирал силу «отчинный» принцип наследования от отца к сыну. Таким образом, каждый князь превращался из наместника, готового оставить свой удел, в постоянного и наследственного его обладателя, а Русь становилась территорией наследственных владений князей.

Начался сложный, медленный и противоречивый процесс образования земельных династий, вживания дотоле странствовавших князей в социальные структуры различных земель и волостей, сюзеренами которых они становились. С этой поры земельные интересы местных князей и бояр совпали. Они объединились в борьбе с центральной властью, и удельная раздробленность страны приобрела необратимый характер.

Удельные князья перестали платить дань Киеву, разорвали связи со своим верховным сюзереном. Со второй половины XII в. на Руси уже существовало 15 княжеств и отдельных земель: Ростово-Суздальское, Муромо-Рязанское, Смоленское, Киевское, Черниговское, Галицкое, Волынское, Новгородское и др. Количество самостоятельных княжеств не было устойчивым из-за семейных разделов и объединения некоторых из них. Если в середине XII в. насчитывалось 15 крупных и мелких удельных княжеств, то накануне ордынского нашествия (1230-е гг.) - около 50, а в XIV в. количество княжеств различного ранга перевалило за две с половиной сотни.

В исторических исследованиях последних десятилетий было выдвинуто положение о том, что наступление эпохи феодальной раздробленности вовсе не означало распада Древнерусского государства. Изменились лишь политическая структура и форма государственной власти. Ослабление власти киевского князя требовало компенсации путем внедрения иного способа управления страной. Была создана система коллективного сюзеренитета. Суть ее в том, что киевский князь выделял долю («часть», «причастие») в южной Русской земле тому, кто признавал его старейшинство и власть и брал на себя обязательство «страдати за Русскую землю», «стеречи» ее от врагов. Такие решения великого князя утверждались на съезде с другими южнорусскими князьями. Практикой стало обязательство киевского князя «думать о Русской земле» (т.е. управлять) вместе с другими совладельцами. Эта система оказалась жизнеспособной, обеспечив относительную стабильность общественно-политической жизни Древней Руси почти до времени монголо-татарского нашествия.

В 30-е гг. XIII в. русские земли подверглись монголо-татарскому нашествию. Оно стало последней волной великого переселения народов. Империя Чингисхана, сложившаяся в Центральной Азии, за несколько десятилетий захватила гигантскую территорию – от берегов Тихого океана до Адриатики, поглотив Китай, страны Средней Азии и Закавказья, большую часть русских княжеств.

Раздробленность русских земель сыграла роковую роль, не позволив отразить нашествие завоевателей: каждое княжество встречало врага в одиночку. Русские земли понесли тяжкие потери. По данным археологов, из 74 русских городов 49 были разорены Батыем, 14 из них так и не поднялись из пепла, а еще 15 постепенно превратились в села. Тысячи ремесленников были уведены в рабство, тысячи горожан погибли. Колоссальные потери понес и господствующий класс - князья и дружинники. В истории России началась долгая эпоха монголо-татарского ига.

3.3. Объединение русских земель вокруг Москвы

Историческую роль воссоздания единого государства и освобождения от монголо-татарского ига взяла на себя Московская Русь. Москва максимально использовала механизм власти с целью накопления сил и средств для достижения этой цели. С необычайной настойчивостью московские князья боролись за концентрацию власти в своих руках, принимая подчас самые крайние меры к противникам централизации, действуя по принципу «во что бы то ни стало». Длительный и сложный процесс образования централизованного Российского государства растянулся на два столетия. В XIV-XV вв. шел двуединый процесс объединения русских земель вокруг Москвы и борьбы с ордынским игом.

В пределах своих владений каждый князь являлся суверенным феодальным государем. В княжеском договоре это выражалось формулой: «тебе знати своя отчина, а мне знати своя отчина». Каждый князь в пределах своей территории сам судил население, собирал дань, раздавал жалованные грамоты. Князья взаимно обязывались в княжествах друг у друга сел не покупать, в чужие владения даныциков не посылать, жалованных грамот не раздавать.

Финансовая самостоятельность удельных князей ограничивалась лишь в отношении ордынского «выхода» (дани). Они должны были передавать собранную дань великому князю. При этом последний не имел права посылать в чужие владения своих даныциков .

Наиболее значительными преимуществами великий князь обладал в сфере внешней политики. В начале XV в. удельные князья уже не имели самостоятельных сношений с Ордой. Это право принадлежало одному великому князю и позволяло ему пользоваться внешней политикой как средством усиления своей власти.

Что касается отношений удельных князей с другими русскими княжествами или с другими государствами, то эти вопросы, согласно договорам, решались сообща. Главная цель княжеских договоров - общая внешняя политика. У князей должны были быть общие враги и союзники: «А кто будет брату нашему старейшему недруг, то и нам недруг, а кто будет брату нашему старейшему друг, то и нам друг». В некоторых договорах подробно указывалось, в каких случаях князья сами выступали в поход или посылали своих воевод и бояр с ратными силами.

Помимо великих и удельных существовали также «служебные» князья, т.е. бывшие самостоятельные князья, потерявшие независимость. Служебными князьями становились также выходцы из других земель, например, литовские князья. Некоторые из них переходили под власть великого князя московского со своими отчинами. Иногда князь давал им новые земли и города, которые, однако, не превращались в их наследственные уделы.