Проблемы иммиграции во Франции

В самом деле, что бы ни говорили левые антиевропеисты, их голоса не просто добавились к голосам  Жан-Мари Ле Пена и Филиппа де Вилье. Их голоса слились. И иногда аргументация свободно переходит от правых националистов  к левым радикалам. Итак, французское  левое движение рискует оказаться  парализованным этим 'европейским изломом', как в 1950-1980 годы, но тогда это  было связано с советским вопросом. Или подобно британским левым, когда в 1980 году большинство Лейбористской партии решило отдать бразды руководства антиевропеисту и нейтралисту Майклу Футу (Michael Foot). Лейбористской партии потребовалось 17 лет, чтобы вернуться к власти под руководством Тони Блэра (Tony Blair).

Конец консенсуса

Что касается правых, то 80% их электората откликнулись на призыв руководства  и проголосовали за Конституцию. Жак Ширак (Jacques Chirac) не стал ставить  на карту свое правление. Позиции  парламентского большинства не поколебались в результате голосования. Поэтому  нет причин требовать или ждать  отставки главы государства, как  это делают Ле Пен и де Вилье. Смена  правительства даст президенту и  его лагерю необходимую передышку, чтобы попытаться начать все сначала. Остается самое главное: дать ответ  на вопрос, какой политикой следует  ответить на французское 'нет'? Согласно одной из интерпретаций волны  протеста, она, в некотором смысле, указывает на то, что французская  система - будь то исключение, или модель, как Вам угодно - не работает. И  пора принять это к сведению и  найти средства для разрешения проблемы.

Если попытаться найти  положительные стороны у этого  печального ответа 'нет', то следует  назвать 29 мая 2005 года датой конца  французского консенсуса, основанного  на том, что ничего не меняется. Нужно  перестать тешить себя иллюзией об идеальном проекте для Франции, который Европа весьма опрометчиво  не подготовила, - вот к каким раздумьям  приглашает нас этот референдум и  дискуссия, которая ему предшествовала. Некоторые уже советуют нам воспользоваться  узкой концепцией 'национальных интересов', но попытаемся этого избежать. Не будем  слепы, не будем самодовольны, перечислим то, что не работает, что не работает больше, то, что французы более не приемлют или с чем не хотят  мириться. Исследуем пути, на которых  страна вновь смогла бы найти себя, смогла бы вернуть доверие своего среднего класса, который, как кажется, теряет почву под ногами. И пожелаем, чтобы перемены вернули большинству французов желание быть в Европе.

Иммиграция: причина скандала

Максим Тандоннэ советник по внутренним вопросам и иммиграции Николя Саркози, один из редакторов дебатов  в Гренобле, поясняет.

Представляет ли собой  иммиграция, на Ваш взгляд, типичный пример «ножниц» между уровнем жизни  народа и элитным слоем общества?

В любом случае, по ней, в  частности, измеряется этот разрыв. И  среди элитных слоёв населения  нужно различать тех, кто реально  оценивает ситуацию, как их видят  простые люди, и тех, кто их идеализирует.

Недавние переговоры в  Гренобле констатировали точку отсчёта  поворота президента Республики к вопросам общественной безопасности.

Это ещё один «шанс для  Франции»?

Вклад работающего населения, живущего и воспитывающего детей  в надлежащих жилищных условиях, и  школьного образования очевиден. Но известные нам трудности, возникающие  с частью населения - выходцами из иммигрантской среды, берут своё начало от способа интеграции, проводимой в период с 1960 по 2002 гг. Сотни тысяч  человек получили разрешение приехать, но они не получили средств к социальной адаптации, соответствующего нормам жизни  жилья. Это привело к концентрации иностранного населения в некоторых  кварталах, концентрации дезориентированных семей. Сюда добавляется различие в  культурах и структуре семьи.

Есть ли сейчас избыток  иммигрантов во Франции?

Я, скорее, скажу, что есть географическое распределение неадаптированных в обществе иммигрантов. Нет человека, который не смог бы ассимилироваться из-за своей культуры. Я знаю иммигрантов, более патриотичных, чем коренные французы!

Управляет ли Франция миграционными  потоками?

Она управляет ими даже лучше, чем до 2002 г. Цифра прибывших  на законном основании каждый год  изменяется со 130 000 в 1996 г. до 207000 в 2002 и 176000 на сегодняшний день. Иммиграционная политика заключается в том, чтобы  обеспечить иммигрантов легальной  работой и достойными называться «жилищными» условиями.

Сколько иностранных граждан  на нелегальном положении?

Мало данных, чтобы точно  ответить на этот вопрос. Если основываться на количестве иностранных граждан, нуждающихся в государственной  медицинской помощи, во Франции их насчитывается 200 000.Нужно учитывать  так же, что иностранные граждане -«нелегалы» легко перемещаются по странам Шенгена. Европейское сообщество насчитывает их около трёх миллионов.

Шокированы ли вы, что  некоторые рестораны сети «Quick»  специализируются на приготовлении  блюд халял?

Я очень шокирован. Это  не облегчит интеграцию.

Какова в действительности дискриминация при устройстве на работу?

Я боюсь генерализации, обобщающих слов о французском предприятии  как дискриминирующем. Многие хозяева  предприятий прилагают значительные усилия. Но есть случаи дискриминации, узко локализованные и скандальные.

Какие мысли вызвали заявления  Ангелы Меркель о неудачи «подхода Мульткульти»?

Канцлер Германии произнесла речь о культуре. Она затронула  вопрос о равенстве между мужчиной и женщиной, к примеру, и оно  не имеет места быть ни во Франции, ни в Европе. Но при этом каждый должен иметь право исповедовать свою религию  в условиях глубокого уважения. О  том, что проблема существует, иллюстрируют дебаты о парандже или полигамии.

Дебаты во Франции похожи на те, что проходят в любом другом месте?

Нет. На европейском уровне я констатировал бы возникновение  политического консенсуса по вопросу  необходимости управления миграционным потоком. Посмотрите на Германию, Великобританию, Испанию или Италию. Напротив, во Франции оппозиционная партия становится более радикальной в обсуждении неприятия действительности, политической слепоты как залога экстремистских течений.

Как возникла идея обсуждений в Гренобле?

Я всего лишь редактор среди  прочих этого так называемого  наброска. Это коллективная работа. Но обсуждение выявило случаи запугивания, очернения и лицемерия в этом вопросе.

Связь, установленная лидером  государства между иммигрантами и угрозой безопасности, заставила  реагировать. Каково участие иностранных  граждан в преступной деятельности?

Хотелось бы подчеркнуть, что речь идёт о проблеме недостаточно урегулированных миграционных потоков, не сопровождаемых политикой необходимой  интеграции. Эти слои населения были особенно поражены безработицей в 70-е  годы двадцатого века. Так развилось  явление взрывоопасной обстановки, которая породила преступность. Даркхайм говорил об аномии, когда общественные нормы разрушаются. Сюда добавляются  трудности профессионального обучения и уровня владения французским языком. Рост неевропейской иммиграции сделал интеграцию более сложной из-за разницы  культур в отношении семьи, прав, школьного образования, государства.

11 ноября 1940-2010.

Вот, собственно, речь, которой  он вдохновил и которой очень  гордится. 11 ноября Николя Саркози отдал  особую честь 3000 молодым юношам и  девушкам, которые выступили с  осуждением немецкой оккупации на Елисейских полях 11 ноября 1940 г. Именно Максим Тандоннэ явился вдохновителем мероприятия, посвящённого 1940 г. Второй инициатор  этого мероприятия – Талландье. «Это первая акция Сопротивления  интеллектуальной и буржуазной молодёжи, не слишком политизированной, но вдохновлённой  чрезмерным патриотизмом, и она была оставлена без внимания историками»,- замечает он.

Какие статистические данные есть в нашем распоряжении в настоящий  момент?

Около 12% иностранных граждан  в преступном мире, 20% иммигрантов  среди заключённых. Но тут не берётся  в расчёт часть населения, включая  представителей французской нации, выходцев из недавней иммиграции. То ли это не вызывало интереса, потому что  на эту тему наложено табу, то ли принимается  реальное положение вещей, как это  делает Хьюг Лагранж в своей книге  « Неприятие культур» (изд. «Seuil»). Этот инструмент статистики никогда не существовал во Франции, это объясняет образ мышления, отказывающийся видеть реальность такой, какая она есть.

Как вы оцениваете выражение  президента «французы иностранного происхождения»?

Мы все французы иностранного происхождения! Президент говорил  о гражданах недавней иммиграции. Когда вы являетесь гражданином  Франции не менее 10 лет, вы обязаны  отдать долг Республике, которая вас  приняла, образцовый долг: вы выбрали  Францию, вы служите этой стране, нужно  показать себя на высоте того выбора, который  вы сделали, став гражданином Франции.

Каков Ваш вывод в отношении  законов, принятых с 2002 г?

Нам удалось порвать с  логикой массового и систематического регулирования численности мигрантов, которые не чтили законы Республики. Впредь подобное регулирование –  часть исключения. Добровольно выбираемая иммиграция испытывала подъём, несмотря на то, что кризис 2009 г. уменьшил её рост. Нужно улучшить наши способы выдворения «нелегалов» на границах. Около 30 000 человек ежегодно депортируются  из страны, тогда как полиция задерживает  более 100000 из их числа. Закон, который  будет принят в начале 2011 г. должен внести ясность в неразбериху  между административной и уголовной  юриспруденцией и намного облегчить  депортацию мигрантов на границах в  случае нелегального въезда.

Как вам пришла в голову эта мысль?

Моя чувствительность к происходящему  началась с  того времени, когда я  был советником посольства в Судане, в 1983-1985 гг. Я видел заброшенные  деревни, потому что всё работоспособное  население эмигрировало в Египет. Позднее, работая в префектуре, я был поражён, увидев целые кварталы, практически полностью населённые мигрантами. Но я не фанатик: закон SRU, принятый в 2001 г. о солидарности и городском обновлении, благоприятствующий социальной неоднородности, очень хорошая штука.

Новое лицо Франции, страна иммиграции.

Во время спора о  национальной идентичности, многие притворяются, что забывают, что Франция уже 150 лет - страна иммиграции. В XIX веке, в  то время, как её соседи отправляли миллионы эмигрантов в Америку, Франция  уже принимала рабочих со всей Европы, и эта политика продолжилась на протяжении всего XX века. Это смешение глубоко изменило лицо Франции, сделало  из Гексагона (одно из названий Франции, Гексагон или Шестиугольник, основанное на её внешнем виде на карте –  прим. перев.) одну из наиболее мультикультурных стран мира. Франция, резюмирует историк  Жерар Нуариэль, стала таким образом  «Америкой Европы».

Эта длинная история отразилась на родословных современных французов: по мнению демографов Катрин Боррэль  и Патрика Симона, у четверти детей, не достигших 18 лет, проживающих на французской территории, есть по крайней  мере один предок по материнский линии  за границей. «Франция, в отличие  от её соседей, - старая страна иммиграции», - объясняет демограф Франсуа Эран в книге «Время иммигрантов» (2007). – «С небольшими перерывами, такими, как кризис 1930 г. или шок 1974 г., она  принимает мигрантов с середины XIX века».

В 1891 году Франция насчитывала, таким образом, более миллиона иностранцев  из Бельгии, Италии, Германии, Испании  или Швейцарии. «В межвоенный период к ним присоединяются поляки, русские  и армяне», - пишут Катрин Боррэль  и Патрик Симон в «Истории семьи, семейные истории» (2005). – «Восстановление и экономический взлёт 1950-х и 1960-х вызвали увеличение потока эмиграции». Франция в «славное тридцатилетие» приняла тогда алжирцев, португальцев, марокканцев и тунисцев.

В начале 70-х гг., во время  угрозы нефтяного кризиса, рабочая  иммиграция, которая подпитывала  миграционные потоки послевоенного  времени, приводится в строгие рамки: приостановление потока рабочих-иммигрантов, установление политики добровольных возвращений (миллион Столеру), высылка тех, кого ещё пока не называют нелегалами.

Под воздействием этих мер  миграционные потоки стабилизируются: Франция насчитывает 4 миллиона иностранцев  в 1982 г., 4,1 миллиона в 1990 г., 4,3 миллиона в 1999 г., 5 миллионов в 2006 г., что составляет от 7,4 % до 8 % населения Франции. Удивительно  стабильная цифра: вопреки общепринятому  мнению, количество иммигрантов почти  не меняется с начала 1980 г. Увязывая эти цифры с рекордным уровнем  рождаемости - самым высоким из 27 стран Европы - эта стабилизация миграционных потоков сегодня ставит Францию в исключительное положение  по отношению к её соседям. Согласно Евростату, во Франции на иммиграцию приходится 20 % роста населения, против 60 % в Ирландии, 70 % в Дании, 75 % в  Бельгии и... 86 % в Испании! «В 27 странах  Европы демографический рост происходит, главным образом, благодаря иммиграции, за исключением Франции, Нидерландов  и Великобритании», - констатирует Джанпауло  Ланциери в сообщении Евростата.

Если иммиграция стабилизировалась, то её лицо, наоборот, изменилось. Молодых  холостяков, из стран Магриба, приехавших, чтобы работать на заводе в 70-е понемногу  заменили женщины и дети, приехавшие в рамках программы воссоединения  семей. «Со временем, причины миграции изменились, и с 1974 г. они исключительно  связаны с семейными мотивами», - подчёркивают Оливье Монсо и Франсуа  Глез в исследовании, опубликованном в ноябре Национальным институтом статистических и экономических исследований. Страны иммиграции тоже меняются: иммигранты приезжают из всё более и более далеких регионов – таких, как Африка южнее Сахары и Юго-Восточная Азия.