Языческие и православные праздники на Руси

ВВЕДЕНИЕ

Тема славянского, язычества в последнее время стала чрезвычайно популярной. Помимо собственно научного интереса ее актуальность обусловлена сегодня еще и иными факторами: многие политические течения (прежде всего «патриотические») пытаются эксплуатировать ее в своих целях. Это, естественно, не способствует повышению объективности получаемых результатов. Впрочем, подобная ситуация не уникальна. Изучение язычества в дореволюционной России находилось под довольно солидным прессом государственной религии. Причем духовная цензура в то время превосходила по жесткости своей цензуру светскую. Тем не менее нельзя не отметить, что повышенный интерес к языческой проблеме привел к появлению огромного количества работ, в которых она исследуется с привлечением самого разнообразного материала и на самых разных уровнях: от сугубо академических студий до совершенно фантастических построений. Даже для специалиста ориентация в этом массиве изданий - дело далеко не простое.

1.РУССКОЕ ДВОЕВЕРИЕ

Двоеверие - феномен,  сыгравший значительную роль в истории Руси. Крещение не могло перечеркнуть предшествующую традицию язычества.

С принятием христианства многое изменилось в народной жизни - в повседневном быту, в культуре, в обычаях и понятиях русских  людей о мире. Место языческих капищ с идолами заняли церкви со священными изображениями на иконах и фресках.

Языческие традиции с жертвоприношениями сменились богослужениями и молитвами. Вместо жрецов и волхвов явились священники. Тем самым полностью сменилась вся внешняя форма религиозной жизни. Другим стало и ее внутреннее содержание: вместо языческого многобожия пришло и утвердилось понятие единого Бога, все сотворившего и над всем властвующего. Постепенно входили в сознание представления о Сыне Божием Иисусе Христе, распятом, воскресшем и вознесенном на небо, о его апостолах - учениках и последователях, о Богородице и свя­тых, об ангелах, дьяволе и бесах.

Языческая культура как правило, - культура бесписьменная, бескнижная. Христианство принесло книги, в первую очередь - религиозные: Библию, жития святых, поучения отцов Церкви (богословов - философов) и другие.  А за ними - сочинения исторического содержания, о природе, о чужих странах...

С книгами, иконами и фресками, с церковными службами и проповедями  в сознание русских людей всех сословий постепенно входили идеи и  лица Ветхого и Нового Заветов, деятели  Православной Церкви и мировой истории, персонажи мировой (а затем и  русской) литературы. Мощный поток новых  для Руси литературных сюжетов, легенд, сказаний стал распространяться письменным и устным путем. Языческую мифологию  все настойчивей вытесняла новая  религия - христианская.Постепенно в быт внедрялись новые, христианские праздники и обряды. Нередко они как бы подстраивались под прежние, языческие. Так в народном праздничном календаре возникли пары: Коляда - Рождество Христово, Семик - Троица, Иван Купала - Иоанн Креститель и другие.

Люди, привыкшие по разным бытовым поводам обращаться к  языческим божествам и духам, включили теперь в число своих  чудесных покровителей и помощников новые силы - Бога и Богородицу, ангелов  и святых.

Привычные, традиционные языческие  верования смешивались с новыми, христианскими. Происходили напластования: на христианских святых переносились свойства и дела языческих персонажей. Народ в основной своей массе не мог воспринять православную религию во всей сложности ее вероучения: такое было под силу лишь сравнительно небольшому кругу образованных людей. Для большинства же новая религия была представлена в довольно - таки упрощенных формах: в виде набора доступных понятий и образов, ставших привычными обрядов, повседневных молитв, регулярных посещений церкви. Народу оказались близки многие моральные нормы христианского учения, выраженные в виде кратких формул: заповеди Моисея («Почитай отца своего и матерь свою», «Не убий», «Не укради» и другие).  В Нагорной проповеди Христа («Блаженны милостивые, потому что они помилованы, будут»; «Блаженны миротворцы, потому что они будут наречены сынами Божиими»), в молитвах («Отче наш...», «Пресвятая Троица...»).

Сама Православная Церковь, хотя и воевала с язычеством, немало восприняла от него, от его миросозерцания и обрядности. Люди Древней Руси не могли не ощущать сходства новой  веры со старой. Оно проявлялось,  прежде всего в понятиях о высшей силе, которая создала мир и управляла им, о постоянной борьбе добра и зла и о возможности посредством обрядов, молитв, магии воздействовать на них...

По мнению многих ученых, в народном сознании произошла не перемена веры, а присоединение новой  веры к старой. Язычество частью отмирало, частью сохранялось, изменяясь со временем, частью же внедрялось в народное православие.

В итоге сложилось такое  религиозное, духовное образование, которое  теперь обычно называют двоеверием. Высший уровень сакральных персонажей восточные славяне называли словом богъ. Основа этого слова (*bogъ) и его понимание испытали иранское влияние. В нем присутствует представление о доле, наделении богатством (или, напротив, лишении его - убогости). В основе восточнославянского пантеона лежал принцип противопоставления определенных сфер космоса, и, прежде всего, мира небесного и земного.

 Многое в составе  уровня богов вызывает серьезные  сомнения. В одних случаях присутствие  мифологического персонажа в  пантеоне может носить окказиональный, чисто ситуационный характер (таковы  неславянские боги в пантеоне  князя Владимира); в других обозначение  deus в описаниях может принадлежать не языку описываемой традиции, а языку описания. Среди славянских мифологических имен есть и такие, которые отсылают к божественным персонажам в других традициях, тогда как в славянской мифологической системе они божествами не являются. Кроме того, следует учитывать, что многие из упоминавшихся в источниках сверхъестественных существ божественным статусом не обладали либо были отнесены к божествам уже в поздних, вторичных или вообще ненадежных текстах.

 Остановимся на сообщение  о так называемой первой религиозной  реформе князя Владимира Святославовича, помещенное в «Повести временных  лет» по 6488 (980) годом: «И нача княжити Володимер въ Киеве един, и постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога и Симаргла, и Мокошь. И жряху им, наричюще я богы, и провожаху сыны своя и дъщери, и жряху бесом, и оскверняху землю требами своими. И осквернися кровьми земля Руска и холмоть». Здесь мы находим упоминание важнейших восточнославянских божеств, включенных Владимиром в древнерусский пантеон. Собственно, кроме имен богов, перечень ничего не дает. Но и этого вполне достаточно для того, чтобы сделать кое-какие выводы относительно происхождения и функций богов, которым поклонялись на Руси в дохристианскую эпоху.

 Первым в ряду помянут  Перун, имеющий очень близкие  аналогии у балтских племен и в позднем белорусском фольклоре. Речь идет о боге-громовнике, отдельные черты которого без труда можно различить в народном образе христианского Ильи-пророка. Судя по месту, которое он занимает в перечне, и по тому, что в отличие от прочих божеств его идол украшен драгоценными металлами, Перуну отводилось господствующее положение в новом пантеоне, учрежденном Владимиром. Видимо, все это, наряду со скандинавскими функциональными аналогиями бога-громовника Тора, дало основание для предположения, что Перун был небесным патроном князя и дружины. Такое предположение тем более основательно, что в индоевропейской традиции бог гроз связывался с военными функциями и считался покровителем воинов. Гораздо сложнее обстоит дело с Хорсом и Симарглом. Хорс, видимо, был «сугубо природным», солнечным божеством, притом явно неславянского происхождения. Еще более странно включение Владимиром в этот же ряд Симаргла. Известий о нем в древнерусских источниках практически не сохранилось.

 Центральное место  в перечне 980 г. между Хорсом и Симарглом занимают Дажьбог и Стрибог. Их имена по своей структуре отличаются от имен всех прочих богов: оба они включают определитель «бог». Функции их определяются по косвенным основаниям. Дажьбог прямо отождествляется с Солнцем. Причем Солнце является сыном Сварога - бога огня. Связь Сварога с огнем надежно подтверждается источниками, в частности огонь иногда называется «сварожичем». Установлением «родственных связей» (Дажьбог именуется сыном Сварога) земной огонь, видимо, сопрягался у восточных славян с огнем небесным. Вместе с тем оказывается, что Дажьбог составляет «родственную пару» еще и с Хорсом, поскольку оба наделены совпадающими функциями. Обращается внимание, что в перечне «Повести временных лет» имена Хорса и Дажьбога не разделены, как все прочие. Это дает определенные основания предполагать, что имена Дажьбога и Хорса в определенном смысле синонимичны. Теперь несколько слов о Стрибоге. Есть все основания противопоставлять или сближать функции и значение Стрибога и Дажьбога как деятелей - распространителей доли, блага. Более конкретных и развернутых выводов наличный материал источников сделать не позволяет.

 Наконец, в числе  богов, введенных Владимиром в  980 г. в общерусский языческий  пантеон, мы встречаем единственное  женское божество - Мокошь. Образ и функции Мокоши могут быть восстановлены лишь гипотетически. Ее имя обычно связывают с корнем слов «мокрый», «мокнуть» либо с праславянским *mokos, «прядение»; предлагаются и иные этимологии: мокоша -домовой в образе женщины с большой головой и длинными руками, сюда же древнерусское Мокошь - языческое божество. Вероятно, ее следует понимать как богиню плодородия. Гадательно сравнение с древнеиндийским makhas «богатый, благородный», также «демон», или с греческим macloz – «похотливый, буйный».

 Некоторые основания  для реконструкции образа и  функций Мокоши дает сопоставительный анализ индоевропейского мифологического материала. Мокошь близка греческим мойрам, германским норнам, прядущим нити судьбы, хеттским богиням подземного мира – пряхам и т.п. и продолжает древний образ женского божества - жены (или женского соответствия) громовержца Перуна в славянской мифологии. Следует также отметить, что наряду с Волосом, Мокошь и Перун, наиболее достоверно принадлежат к архаическому слою (балтославянскому) с достоверными индоевропейскими связями, и только они входят в реконструируемую сюжетную схему «основного» мифа как персонажи, находящиеся между собой в брачных отношениях (третий существенный персонаж схемы Волос-Велес в списке 980 г. отсутствует).

Общая характеристика восточнославянского  пантеона может быть представлена следующим образом:

 На основании анализа  сведений о богах в источниках  и языковых данных с достаточной  надежностью, хотя, разумеется, в  самых общих чертах, восстанавливаются  некоторые важные характеристики, относящиеся к составу праславянских  богов, почитавшихся всеми славянами  или существенной их частью. Среди  этих богов два персонажа бесспорны - Перун и Велес-Волос. Сведения о них представлены во всех основных частях славянского мира; в единственном достоверном мифологическом сюжете, восстанавливаемом для славянской мифологии (высший уровень), оба этих персонажа оказывают самым непосредственным образом связанными друг с другом (поединок, победа Перуна над Велесом-Волосом, переход «богатств» от побежденного к победителю); несравненно более полные балтийские данные подтверждают балто-славянский характер этих богов (по меньшей мере), а данные других традиций (древнеиндийской, древнеанатолийской, древнегреческой, германской и др.) позволяют говорить о наличии этих персонажей и схемы сюжета, их объединяющего, еще в индоевропейскую эпоху. Восстанавливается для праславянской мифологии и женский образ, вовлеченный в тот же сюжет; правдоподобно, что он носил имя Мокошь, хотя нельзя исключать, что он мог выступать и под другими именами. Имя Сварог-Сварожич на Руси и у балтийских славян заставляет и этого бога (с этим именем) считать праславянским - независимо от того, было его имя заимствовано или принадлежало к исконному славянскому фонду. Вместе с тем, видимо, в праславянский период существовали и другие локальные обозначения солнечного божества. Праславянскими нужно считать и фигуры (и имена) Морены и мужского персонажа, чье имя обозначалось корнем *Jar (ср. Ярила, Яровит и т.п.), но нет уверенности в том, принадлежали ли они к уровню богов.

 Впоследствии эта неразвитая  система божеств различного уровня  была вытеснена (но не полностью  и не окончательно) или поглощена  христианством. Христианизация славянских земель, происходившая с VII по XII в., привела к гибели всей системы богов как представителей высшего уровня религиозно-мифологической организации. Первый и самый сильный удар был направлен против веры в языческих богов. И на Руси (в Киеве и Новгороде), и у балтийских славян христианизация начиналась с уничтожения идолов богов, сопровождавшегося их поношением. И позже христианское духовенство зорко следило за искоренением веры в богов и обрядов, так или иначе связанных с ними. Дальнейшая судьба богов была связана или с полным забвением их, или с резко изменившимся и «ограниченным» их существованием. В одних случаях происходила «деноминация», переименование, при котором многое из относившегося к старым языческим богам сохранялось, но имена заменялись именами христианских персонажей. В других - оттеснением на периферию, понижение в ранге, резкое сужение участников. В третьих – «демонизация» богов, их «ухудшение», приводившее к тому, что бывшие языческие боги становились бесами, нечистыми вредоносными существами. И, наконец, «аппелятивизация» теофорных имен (Перун и перун – «гром», Волос и волос – «род болезни», Мокошь и мокосья – «женщина дурного поведения» и т.п.)

 Судьба низших мифологических  существ оказалась более «счастливой», чем судьба высших славянских  богов. Известия о них в древних  письменных источниках так же  немногочисленны и расплывчаты,  как и о высших божествах,  но вера в духов и демонов, населяющих природу и непосредственно влияющих на жизнь человека, оставалась актом реального религиозного сознания до самого последнего времени, хотя и претерпела за столь длительное время значительные изменения.

2. ПЕРВЫЕ ВЕКА ХРИСТИАНСКОЙ  РУСИ

 Знакомство восточных  славян с христианским вероучением  началось, судя по всему, задолго  до официального крещения Руси  Владимиром Святославичем. История распорядилась так, что восточная ветвь славянства крестилась позднее других. Постоянные контакты с западными и южными соседями (прежде всего с Болгарией и Византией) не могли не затронуть и самую сокровенную сферу жизни общества - духовную. Одним из следствий этого, видимо, стало приобщение к письменной культуре. Уже первые из дошедших до нас свидетельств о знакомстве славян с письменностью достаточно красноречивы.

 Косвенным подтверждением  знакомства восточных славян  с письменностью еще на заре  государственности являются и  договоры Руси с греками 907, 911 и 944 гг., включенные в состав  «Повести временных лет». Независимо  от того, на каком языке (греческом  или славянском), а также какой  азбукой (глаголицей или кириллицей) были написаны русские противни  этих договоров, они несомненно подтверждают знакомство с письменной культурой (хотя бы для «верхов» общества). Таким образом, приобщение восточных славян к письменной (книжной) культуре, видимо, началось до официального принятия христианства на Руси, хотя и было связано с христианством.