Правовой статус журналиста

Глава "Расследование" обязывает государства-члены расследовать все случаи покушения на физическую безопасность журналиста, которые произошли  в пределах их юрисдикции в условиях конфликта и напряженности. Они должны придавать должное значение сообщениям журналистов, профессиональных организаций и организаций СМИ обо всех таких случаях. Государства-члены должны использовать все соответствующие меры, чтобы те, кто несет ответственность за такие покушения, предстали перед судом, независимо от того, принадлежат ли они к террористическим или другим организациям, либо работают на органы власти, или действуют в личном качестве. Оценивая ситуацию с допуском журналистов к информации, СПИС и Союз журналистов России в совместных Рекомендациях "О свободе массовой информации и ответственности журналистов" от 15 июня 1995 г. отметили: "Недостоверность, неполнота и искаженность информации сплошь и рядом проистекают из недоступности источников информации. Лишь парламент в достаточной мере открыт для прессы. Что касается президентских структур, правительственных кругов, ведомственных кабинетов, то они для журналистов за семью печатями: более закрыты, чем прежние партийные комитеты... И естественно, журналисты всякими способами преодолевают эти барьеры, вплоть до подкупа должностных лиц и откровенной покупки информации. А те, кому это недоступно, прибегают к вымыслу и домыслу".

Разумеется, помимо официальных  каналов получения информации всегда существует неофициальный, основанный на доверительных отношениях с информатором. Совершенно очевидно, что лицо, снабжающее редакцию, журналиста серьезной компрометирующей информацией, нуждается в том, чтобы не быть узнанным. В противном случае опасения за свою судьбу, благополучие, а иногда и жизнь вынудят его не предавать гласности известные ему сведения. Таким образом, с одной стороны, правовые гарантии сохранения в тайне персональных данных информатора позволяют прессе получать от него, порой, сенсационные сообщения. С другой стороны, нельзя допустить, чтобы анонимность служила прикрытием для клеветы, фальсификации и других средств манипулирования общественным мнением. Вот почему важно суметь пройти между Сциллой игнорирования института защиты источника информации и Харибдой его абсолютизации. В отечественную правовую систему этот институт был введен законом СССР "О печати и других средствах массовой информации". Российский Закон о СМИ не только сохранил, но и развил его. Тем самым он предвосхитил появление конституционной нормы, допускающей возможность освобождения от обязанности давать свидетельские показания (статья 51).

Институт защиты источника  информации непосредственно вытекает из конституционного права на тайну  переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (статья 23). Он связан, с одной стороны, с правом на имя, а с другой - на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Таким образом, этот институт, во-первых, распространяется на свободу обмена корреспонденцией - никто не вправе вскрывать, знакомиться и оглашать содержание писем и телеграмм, поступающих в редакцию, подслушивать телефонные разговоры сотрудников, иначе как на основании судебного решения. Во-вторых, он обязывает редакции СМИ и их сотрудников сохранять в тайне поступающую к ним от граждан доверительную информацию. Когда речь идет о сообщениях, предоставленных гражданами не для распространения, а для ориентировки журналистов, Закон о СМИ (часть первая статьи 41) требует от редакций не разглашать полученную информацию в своих публикациях. Что касается возможности передать эти сведения третьему лицу, то здесь должны учитываться характер, степень и правовые основания их конфиденциальности (государственная, служебная, коммерческая, личная, семейная и т.п. тайна). В-третьих, рассматриваемый институт обязывает редакции (часть вторая статьи 41) и журналистов (пункт четвертый часть первая статьи 49) не разглашать персональные данные, позволяющие идентифицировать личность автора письма или иного сообщения в редакцию, если тот оговорил сохранение их в тайне. Закон освобождает редакцию от обязанности сохранять в тайне источник информации и его персональные данные, "когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом" (часть вторая статьи 41).

Правда, в настоящий  момент существует опасность утраты такого важного демократического завоевания как тайна источника журналистской  информации. Дело в том, что в примечании к статье 308 УК РФ, устанавливающей  ответственность свидетеля за отказ от дачи показаний, исключение сделано лишь для показаний против самого себя, своего супруга или своих близких родственников. Более того, разработчики проекта нового Уголовно-процессуального кодекса при конструировании института свидетельского иммунитета и определении круга лиц, не подлежащих допросу в качестве свидетеля, также совершенно забыли, что в отношении журналистов этот вопрос уже давно решен в Законе о СМИ. Во избежание коллизий в законодательстве необходимо включить журналиста в содержащийся в статье 55 проекта нового УПК перечень лиц, освобожденных от обязанности давать свидетельские показания. Оптимальной представляется следующая формулировка: "журналист – в отношении источника конфиденциальной информации и персональных данных лица, предоставившего ему сведения с условием неразглашения его имени". Такая норма будет полностью соответствовать как действующему законодательству, так и сложившейся практике.

Важно подчеркнуть и  международно-правовой аспект проблемы защиты журналистских источников доверительной информации. В частности, Софийская Декларация ЮНЕСКО 1997 года гласит: "Журналиста нельзя принуждать к разглашению источников информации". Эта же мысль прослеживается в Резолюции о журналистских свободах и правах человека, принятой 4-й Европейской конференцией министров по политике в области СМИ (Прага, 1994 г.) и в Резолюции Европейского парламента о конфиденциальности журналистских источников от 18 января 1994 г.

Если для редакции и журналиста сохранение в тайне  источника доверительной информации является обязанностью, то для гражданина оно предстает в качестве такой составляющей права на имя, как юридическая возможность сохранения его в тайне. В Законе РФ "Об авторском праве и смежных правах" есть норма, признающая за автором право использовать или разрешать использовать произведение под псевдонимом или анонимно (пункт первый статьи 15). Однако, спрашивается, можно ли считать объектом авторского права письмо, направляемое гражданином в редакцию СМИ, а также ту информацию, которую отдельные лица передают журналистам в ходе беседы, интервью и т.п.? Если руководствоваться данным законом, то в сфере массовой информации к объектам авторского права - со всеми вытекающими отсюда последствиями - относятся не только опубликованные произведения, но и все, что приносит редакционная почта, не говоря уже о результатах журналистского труда. Строгое следование нормам авторского права требует от редакций, чтобы соблюдалась неприкосновенность каждого произведения, а это значит, что письмо, например читателя, можно опубликовать только полностью и без каких-либо поправок, поскольку не согласованное с автором изменение текста может быть интерпретировано как посягательство на репутацию автора. Разумеется, подобная практика не может реально существовать в редакциях СМИ, имеющих дело с тысячами и миллионами писем. Вот почему Закон о СМИ исходит из того, что гражданин, направив свое письмо именно в редакцию СМИ, уже засвидетельствовал желание опубликовать его. Следовательно, на публикацию письма согласия его автора не требуется (за исключением случаев, когда в письме содержится просьба о конфиденциальности). Точно так же не требуется согласие и на редактирование текста письма. Главное - чтобы не искажался смысл письма (часть вторая статьи 42).Ныне действующий Закон о СМИ, различая авторские произведения и письма (статья 42), только в отношении первых обязывает редакции соблюдать авторские права. При этом авторы могут особо оговорить условия и характер использования предоставляемого ими произведения, например, срок и объем публикации, обязательность использования псевдонима или анонима и т.д. В отношении писем Закон о СМИ избирает совершенно иной подход. Он разрешает редакциям не отвечать на письма граждан и не пересылать их тем государственным органам, в чью компетенцию входит их рассмотрение. Вторая группа прав журналиста в отличие от первой, которую мы рассматривали выше, касается не поиска и получения информации, а подготовки и распространения основанных на ней сообщений и материалов. Понимая свободу массовой информации не только как свободу выражения мнений учредителей, владельцев или главных редакторов, Закон о СМИ стремится к обеспечению внутриредакционного плюрализма и созданию условий для достижения согласия журналиста со своей совестью. Вот почему статья 47 признает за журналистом право излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью. Если же ему поручают подготовить материал – опять-таки за своей подписью, – противоречащий его убеждениям, то он вправе отказаться от такого служебного задания. Естественно, отказ, будучи правомерным, не может служить основанием для применения к журналисту мер дисциплинарной ответственности. Кроме того, если журналист обнаруживает, что подготовленный им материал искажен в процессе редакционной подготовки, то он вправе снять под ним свою подпись. В таком случае материал должен публиковаться без подписи, т.е. анонимно, что не влияет на содержание авторских прав его создателя. Наконец, журналист может запретить или иным образом оговорить условия и характер использования данного материала. Все это казалось бы, противоречит пункту второму статьи 14 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах", предусматривающему, что исключительные права на использование служебного произведения принадлежат работодателю, а не автору. Однако не будем забывать об особенностях авторско-правовых отношений в сфере массовой информации. Прежде всего, подчеркнем, что, согласно статье 4 Закона об авторском праве, автором признается лишь физическое лицо, творческим трудом которого создано произведение. Юридическое лицо, каковым является, как правило, редакция газеты, журнала, информационное агентство и т.д., не может считаться автором, однако закон допускает возможность перехода к нему авторских прав и, прежде всего, имущественных. Такой переход осуществляется, в частности, в случае создания так называемых служебных произведений. Вопрос о владельцах авторских прав на произведения, созданные в порядке выполнения служебных обязанностей или служебного задания работодателя, решается в Законе об авторском праве следующим образом: личные неимущественные права на такое произведение принадлежат автору (пункт первый статьи 14). Однако, все имущественные права на такое произведение переходят к работодателю, то есть к лицу, с которым автор состоит в трудовых отношениях (пункт второй статьи 14). Такой переход прав происходит на основе заключенного трудового договора. При этом никакого особого указания об этом в трудовом договоре не требуется. Однако данное общее правило может быть изменено договором, заключенным между журналистом и редакцией как между автором и работодателем. Такой договор может составлять часть трудового контракта, либо представлять собой отдельное соглашение. В последнем случае отдельное соглашение может быть заключено в любое время, в том числе – после заключения трудового договора и даже после фактического создания служебного произведения. Договор между журналистом и редакцией может любым образом изменить общее правило о переходе имущественных прав к редакции. В частности, такой договор может ограничивать срок, на который права переходят к редакции, установить, что отдельные права сохраняются за журналистом, либо предусмотреть выплату ему авторского вознаграждения. Важно, однако, подчеркнуть, что переход к работодателю исключительных прав на использование служебных произведений, представляет собой презумпцию. Следовательно, в случае спора о принадлежности авторских прав на служебные произведения работодателю достаточно представить доказательства того, что автор состоит или состоял с ним в трудовых отношениях. На него не может быть возложено бремя доказывания отсутствия договора, отменяющего или изменяющего упомянутую выше презумпцию.

В печатных средствах  массовой информации большинство публикуемых произведений создаются, как правило, штатными журналистами. Эти журналисты состоят с редакциями в трудовых отношениях и их произведения по общему правилу должны признаваться служебными. Следовательно, исключительные права на использование этих произведений, включая право разрешать их фотокопирование или иное воспроизведение, принадлежит соответствующим редакциям. В полной мере это относится к графическим изображениям и дизайну газет и журналов. Произведения графики и дизайна прямо указаны в пункте первом статьи 7 Закона об авторском праве в числе объектов авторского права. Принадлежность авторских прав на эти изображения и дизайнерские работы определяется в зависимости от следующих обстоятельств. Если они выполнены штатными сотрудниками редакции, то считаются служебными произведениями и исключительные права на их использование принадлежат редакции как работодателю. Если они выполнены посторонними авторами на основании авторского договора с редакцией, то исключительность или не исключительность прав редакции на их использование определяется самим договором (статьи 30-34). Если изображения и дизайнерские работы опубликованы в газете, журнале без указания фамилии автора, то редакция считается по Закону представителем автора и в этом качестве имеет право защищать права автора и обеспечивать их осуществление (пункт третий статьи 9). Данное правило касается и редакционных статей, то есть статей, опубликованных в газетах и журналах без подписи. Не следует, однако, смешивать творческую работу по созданию графического образа и дизайна газет и журналов с работой по созданию (составлению) самих периодических изданий. По смыслу пункта второго статьи 11 Закона об авторском праве, принадлежащее издателям право на такие сложные произведения, как периодические издания, не должно рассматриваться как право, которое перешло к работодателю от отдельных авторов на основе пункта второго статьи 14 Закона. Право издателя возникает не на совокупность отдельных произведений, включенных в издание, а на издание в целом.Следует иметь в виду, что в тезаурусе Закона об авторском праве понятие "издатель" фактически используется как синоним понятия "редакция". Чтобы увидеть это тождество, достаточно принять во внимание, что под редакцией, согласно статье 2 Закона о СМИ, понимается физическое или юридическое лицо, объединение граждан, осуществляющее производство и выпуск средства массовой информации, а под издателем – лицо, осуществляющее исключительно материально-техническое обеспечение производства продукции СМИ. Таким образом, редакция по Закону о СМИ и издатель по Закону об авторском праве суть одно и то же, поскольку главной функцией и того и другого является составительство периодического печатного издания. Точно так же права на объекты смежных прав в области телевидения и радио принадлежат самим организациям эфирного и кабельного вещания, телерадиокомпаниям, а не тем предприятиям, которые осуществляют их материально-техническое обеспечение. Журналист, работающий по трудовому договору над составлением периодического издания, не вправе требовать заключения с работодателем особого авторского договора, предусмотренного пунктом вторым статьи 14, и предоставления ему как автору каких-либо авторских прав на периодическое издание в целом. Если произведения таких журналистов подпадают под категорию служебных, то к ним должны применяться положения пунктов с первого по третий статьи 14 Закона.

Закон признает периодические  печатные издания объектами авторского права по аналогии с составными произведениями, поскольку они представляют собой по подбору или расположению материалов результат творческого труда (пункт третий статьи 7). В соответствии с пунктом вторым статьи 11 Закона издателям периодических изданий принадлежат исключительные права на использование таких изданий. Поскольку, как сказано выше, сами эти издания считаются объектами авторского права, постольку принадлежащие редакциям исключительные права на их использование включают все имущественные права, перечисленные в статье 16 Закона (воспроизведение, распространение, импорт, перевод, переработка и т.д.). Следовательно, редакциям принадлежит право разрешать другим лицам использовать издание как целиком, так и по частям, например, копировать газетную полосу или подборку. В то же время за авторами опубликованных в газетах и журналах произведений сохраняется исключительное право на использование этих произведений независимо от издания в целом, за исключением случаев, когда речь идет о служебных произведениях либо о произведениях, исключительные права на использование которых переданы редакции по авторскому договору. Очевидно, что в создание периодических изданий вложен большой творческий труд редакций. Поэтому закрепление за ними исключительных прав на издание в целом представляется оправданным. Примечательно, что ранее действовавший Гражданский кодекс РСФСР 1964 года называл право издателей на выпускаемые ими издания авторским правом. В ныне действующем Законе оно именуется "исключительным правом на использование таких изданий". Следует считать, что исключительное право на использование издания в целом, принадлежащее редакции, аналогично авторскому праву на использование (которое раскрывается в статье 16 Закона). Кроме того, Закон об авторском праве устанавливает неимущественное право издателя – на указание его наименования при любом последующем использовании издания. Закон допускает свободное воспроизведение в газетах опубликованных ранее газетных и журнальных статей по текущим экономическим, политическим, социальным или религиозным вопросам, если такое воспроизведение не было специально запрещено автором (пункт третий статьи 19). Поскольку в данном случае права автора ограничиваются в целях обеспечения свободы информации, постольку объектом свободного использования является только такое произведение, которое относится к текущей политике, экономической и социальной ситуации, межконфессиональным отношениям. Не могут быть объектами такого заимствования из газет и журналов ни статьи о похождениях рок-звезды, ни статьи на научные темы, ни фельетоны на бытовые темы, ни рассказы, ни стихотворения, ни художественные фотографии, ни рисунки, ни произведения графики и дизайна. Редакция не может запретить такое свободное использование произведений своего автора. Но это может сделать сам автор. Конечно, под "автором" здесь имеется в виду любой владелец авторских прав. Форма запрета может быть различна. Наиболее удачной следует считать помещение в каждом номере периодического издания следующего объявления: "Использование опубликованных здесь произведений на основании подпункта третьего статьи 19 Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" запрещено их авторами". Естественно, редакция должна быть готова предъявить в случае возникновения спора соответствующее поручение автора. Существуют и косвенные формы запрета: проставление знака У, помещение надписи "эксклюзивное интервью", "использование без разрешения правообладателя запрещается" и т.п.К сожалению, широта прав журналистов еще не означает их гарантированную реализацию. Вот почему столь большое, прежде всего профилактическое значение имеет статья 144 УК РФ "Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов". Введенная в марте 1991 г. в связи с принятием Закона СССР "О печати и других средствах массовой информации", она в первоначальной редакции (статья 1411 УК РСФСР) предусматривала уголовное наказание не только за принуждение журналистов к распространению либо отказу от распространения информации, но и за злостное воспрепятствование их деятельности в какой бы то ни было форме. В зависимости от квалифицирующих признаков - использование служебного положения, насилие над журналистом или его близкими, повреждение или уничтожение их имущества, подкуп - наказание варьировалось от исправительных работ до лишения свободы на срок до двух лет. В ныне действующей редакции из всех квалифицирующих признаков сохранилось лишь использование служебного положения (часть вторая статьи 144). Наказание при этом ужесточено: исправительные работы на срок до двух лет, либо лишение свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. Судебная статистика свидетельствует, что данная статья Уголовного кодекса в последнее время стала шире применяться правоохранительными органами (см. таблицу 1). Если за все предшествующие годы состоялось лишь три судебных процесса, то за один 1998 г. – одиннадцать. Хотя, увы, поводов для возбуждения уголовного преследования по статье, карающей за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов, значительно больше. Об этом красноречиво свидетельствуют данные мониторинга Фонда защиты гласности.

Известно, что в средствах  массовой информации работают не только штатные журналисты, но и значительное число внештатных авторов. Их правовой статус с точки зрения Закона о СМИ зависит от характера их функций и отношений с редакцией. Чтобы быть признанным в качестве журналиста, требуется, во-первых, заниматься редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений и материалов для редакции СМИ. Причем, речь идет только о редакциях зарегистрированных СМИ, т.к. в противном случае понятие журналиста как субъекта правоотношений потеряло бы необходимую юридическую определенность. Во-вторых, необходимо состоять с редакцией в трудовых или иных договорных отношениях или, как минимум, иметь ее поручение. Наличие трудовых отношений с редакцией делает журналиста штатным сотрудником. Разумеется, такое возможно лишь в том случае, если редакция является юридическим лицом. Предусмотренные Законом о СМИ "иные договорные отношения" имеют, как правило, авторско-правовой характер, поскольку результатом творческого труда корреспондентов являются произведения – объекты интеллектуальной собственности, правовой режим создания, использования и защиты которых устанавливается ГК РФ и Законом РФ "Об авторском праве и смежных правах". Внештатные корреспонденты по общему правилу не могут считаться работниками редакции, опубликовавшей их произведения. Такой подход сложился исторически на базе постановления Наркомтруда СССР от 11 ноября 1929 г. № 356 "Об условиях труда работников искусств, печати и просвещения, обслуживающих нанимателя по отдельным заданиям". Для корреспондентов, очеркистов, фоторепортеров, обслуживающих по отдельным заданиям одну или несколько редакций, устанавливались особые условия труда, которые, однако, не распространялись на лиц, работающих в СМИ на общественных началах, либо урегулировавших свои отношения с редакциями в соответствии с законодательством об авторском праве, либо имеющих иной основной источник средств к существованию. В настоящее время данное постановление следует считать фактически утратившим силу, однако полезным для истолкования действующих правовых установлений. На практике нередко возникают сложности с определением правовой природы договоров, заключаемых редакциями с внештатными авторами об опубликовании произведений в печати. В соответствии с Законом об авторском праве подобные договоры определяются как договоры "об использовании произведения в периодической печати". В контексте общих положений ГК РФ такой договор должен трактоваться не как "смешанный договор" (часть третья статьи 421 ГК РФ), а как договор, прямо предусмотренный законом (часть вторая статьи 421 ГК РФ). Поскольку данный вид договоров прямо предусмотрен Законом Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" (статьи 30 - 34), то именно этот закон и должен применяться в данном случае (часть первая статьи 4 Федерального закона "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" и часть первая статьи 4 Федерального закона "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации"). Сам по себе факт выплаты редакцией гонорара автору не может рассматриваться как форма письменного заключения редакцией договора с внештатным автором. Во-первых, выплата авторского гонорара в принципе не может быть формой заключения авторского договора, поскольку согласно пункту второму статьи 433 ГК РФ такой договор считается заключенным с момента передачи произведения. Во-вторых, выплата авторского гонорара является лишь одним из условий авторского договора (статья 31 Закона об авторском праве). В-третьих, авторский договор в периодической печати может заключаться в устной форме (пункт первый статьи 32 Закона об авторском праве). Факт выплаты авторского вознаграждения можно интерпретировать исключительно как доказательство правомерности использования произведений внештатных авторов в соответствии с авторскими договорами, заключенными в устной форме.