300 лет со дня рождения героя Наварина и Чесмы, адмирала Григория Андреевича Спиридова

В Копенгагене к эскадре присоединился  «Евстафий», сменивший в Ревеле сломанную штормом фок-мачту. У «Святослава» же поломки были настолько серьезные, что он был оставлен в Ревеле на долгий ремонт. Из Архангельска пришел вновь выстроенный линейный корабль «Ростислав» под командованием капитана 1 ранга Лупандина и был включен в состав эскадры. Контр-адмирал Елманов был назначен помощником командующего «обшивной» эскадрой.

2-й этап: Копенгаген-Гулл.

5 сентября-25 сентября 1769 г.

В самом начале второго этапа  пути эскадра лишилась одного из судов, 22-пушечного корвета «Лапомник». Ночью, в штормовую погоду он наткнулся на Скагенский риф в проливе Каттегат. Волны разбили корабль, но его командир, капитан-лейтенант Извеков (воспитанник Спиридова) не растерялся: выстрелами из пушек он успел предупредить эскадру об опасности и спас всех людей и значительную часть имущества.

Штормовая погода, застигшая эскадру  в Северном море, новые повреждения  судов, особенно корвета «Венера» и  бомбардирского корабля «Гром», большое  число больных (до семисот человек), побудили адмирала Спиридова прервать плавание и 25 сентября укрыться на рейде рыбацкой гавани Гриссби, у входа в английский порт Гулл. Но там тоже не обошлось без аварий: сильным ветром поволокло линейный корабль «Три Святителя» с места якорной стоянки на мель. От удара вышло из строя рулевое управление, и линейный корабль вместе с «Громом» и «Венерой» были поставлены к Гуллским причалам на ремонт. Неотложно требовалось основательно подготовиться к переходу через Бискайский залив, столь опасный для парусных судов, и вдоль скалистых берегов Пиренейского полуострова. Надо было подлечить больных матросов и солдат, с которыми эскадра пришла в Гулл; двести человек находились в береговых госпиталях, а восемьдесят три умерли на стоянке. Эскадра должна была бы войти в Средиземное море в полном составе и в полной боевой готовности, чтобы до последнего момента сохранить преимущество внезапности: турецкий султан упрямо не верил в возможность появления русской эскадры в Средиземном море. Но русский посол в Англии Чернышев, приехав в Гулл специально на свидание с адмиралом Спиридовым, привез послание Императрицы: «…Прошу вас, для самого Бога, соберите силы душевные и не допускайте до посрамления перед целым светом. Вся Европа на вас и на вашу эскадру смотрит….» Чернышев же именем «Матушки Императрицы» потребовал не мешкать с выходом в море. Вот почему Спиридов был вынужден уйти из Гулля на 15-й день стоянки, 10 октября, оставив там 5 линейных кораблей: «Три Святителя», «Ростислава», «Европу», «Ианнуария» и «Три Иерарха», все корветы, которых после гибели «Лапомника» осталось три, и мелкие суда под общим командованием на стоянке капитана-бригадира Грейга. Адмирал Спиридов разрешил каждому командиру судна продолжать дальнейший путь «по способности», так как предполагал дожидаться их в Гибралтаре, о чем договорился с Грейгом. Но обстоятельства сложились так, что эта встреча там не состоялась.

Контр-адмирал Елманов, еще в Копенгагене назначенный помощником командующего эскадрой, и адмирал Спиридов ушли из Гулля на отряде, который состоял только из четырех судов: линейный корабль «Евстафий», на нем Спиридов держал свой флаг, линейный корабль «Северный Орел» — контр-адмирал Елманов, фрегат «Надежда Благополучия» и бомбардирский корабль «Гром».

3-й этап: Порт Гулл — Порт Магон.

10 октября-18 ноября 1769 г.

У Пиренейского полуострова отряд  распался: поврежденный штормом линейный корабль «Северный Орел» повернул к берегам Англии, в Портсмут, где выяснилась полная непригодность  корабля. Туда же в Портсмут дважды возвращался с пути менять нижние ванты, бизань и грот-мачту бомбардирский  корабль «Гром». В Атлантическом  океане надолго затерялся среди  штормов фрегат «Надежда Благополучия». 6 ноября Спиридову удалось привести к Гибралтару только один линейный корабль «Евстафий», на котором он держал свой флаг командующего «обшивной» эскадрой». Из двадцати одного судна, ушедших из Красной Горки, пришло в Гибралтар только одно из-за беспрерывных жестоких штормов и плохого состояния мачт на многих кораблях. Период «пренебрежения» к флоту, перегруженность кораблей, поспешность и заболевания матросов — вот причины несчастий «обшивной» эскадры.

Спиридов отменил рандеву в Гибралтаре и известил об этом Грейга, передав письмо капитану встречного английского судна и назначив сборным пунктом для эскадры рейд Порт-Магона на острове Минорка (Балеарские острова). С попутным ветром он вышел из Гибралтарского пролива и 18 ноября уже был в Порт-Магоне.

«…До сего числа еще ни один час не прошел, когда бы я без  прискорбности пробыл…» писал Григорий Андреевич Спиридов Императрице. В Порт-Магоне, в довершение испытаний, выпавших на долю престарелого адмирала, его постигло безутешное горе: он потерял младшего из двух своих сыновей, зачисленных в Архипелагскую экспедицию «ради практики в дальних вояжах».

23 ноября 1769 года на английской  бригантине из Ливорно в Порт-Магон прибыл граф Федор Григорьевич Орлов, который и привез эту печальную весть. Он вручил адмиралу Спиридову инструкцию и «Высочайшую волю Императрицы Екатерины» — «Графу Алексею Орлову по долгой его таму бытности и знанию довольно известны тамошние обстоятельства и народы» и поэтому он назначается Главнокомандующим всеми русскими вооруженными силами, десантными войсками и флотом на Средиземном море.

Чтобы оправдать его «долгую  бытность» в Ливорно, Алексей  Орлов оказывал давление на Петербург, требуя подгонять Спиридова. Затевая экспедицию из Балтийского моря на восток, в Средиземное море, Императрица Екатерина не могла обойтись без Алексея Орлова, потому что именно он как непосредственно Императрице, так и старшему своему брату Григорию, рисовал в письмах из Италии заманчивые идеи, картины восстания христианских подданных Порты. Императрица уже в 1768 году, сейчас же после объявления Турцией войны России распорядилась, чтобы были посланы эмиссары для агитации в Молдавию, Валахию, Албанию и Черногорию. Многие из этих эмиссаров оказались дельными людьми.

Рескрипт Алексею Орлову был  подписан Императрицей в Петербурге 29 января 1769 года. Этим рескриптом ему  поручалось руководство агитацией  среди христианских подданных Оттоманской  Порты, но он не назначался еще начальником  морской экспедиции. Хорошо зная Алексея  Орлова, Императрица в этом рескрипте  настаивает на том, чтобы дело вести  «с тихостью», чтобы не торопиться совершать  на турок нападения «малыми и  рассыпанными каждого народа кучами», а подготовить общее и одновременное  восстание всех этих балканских народов. Императрица Екатерина уже предвидела то, что впоследствии случилось в  Морее, где так называемые «майноты» спустились со своих гор, разграбили селения и затем скрылись в свои неприступные ущелья.

Алексей же Орлов был совершенно убежден, что, как только у берегов  Морей появится русская эскадра, весь полуостров будет объят восстанием. Требуя подгонять «обшивную» эскадру  Спиридова, Алексей Орлов совершил первую и самую грубую стратегическую ошибку, так как факт прибытия «обшивной» эскадры в Средиземное море разрозненными группами привел к потере выгодного преимущества — «внезапности».

В конце декабря 1769 года из всего  состава «обшивной» эскадры на рейде  Порт-Магона стояли только 4 линейных корабля, 1 фрегат и 4 малых судна. Пятый линейный корабль, «Ростислав», лишь в январе 1770 года прошел Гибралтарский пролив из Англии, но попал в сильный шторм, потерял бизань, грот-мачту и очутился в Сардинии, а затем — в Генуе. Шестой линейный корабль, «Европа», в момент отплытия из Англии сел на мель, потерял руль, получил пробоину и снова должен был задержаться в промежуточном порту, где его принял капитан 1 ранга Клокачев, сменивший умершего Корсакова. Седьмой линейный корабль, «Северный Орел», поврежденный штормом у берегов Пиренейского полуострова, укрылся в Портсмуте и оказался совершенно непригодным для плавания. Остальные суда присоединились к эскадре в марте-июне 1770 года у берегов Морей и в Архипелаге.

В результате того, что адмиралу Спиридову не позволили продолжить пребывание «обшивной» эскадры в Гулле, где он предполагал совершить необходимый ремонт судов и тем подготовить эскадру для перехода через столь опасный для парусников Бискайский залив и подлечить больных людей, прибытие эскадры в Порт-Магон поодиночке очень затянулось, и задолго до встречи с противником стало последнему известно, что русские корабли находятся в Средиземном море, вдали от театра военных действий.

Последующая задержка флота у Порт-Магон, где собирались его разрозненные суда, позволила неприятельскому командованию предупредить свои гарнизоны в Морее, на островах Архипелага, в Малой Азии, усилить их, снабдить запасами провизии, а главное предпринять соответствующие меры к тому, чтобы помешать успеху восстания против «Блистательной Порты» на Балканах и в Греции.

Но Алексей Орлов, несмотря на это, упорно верил в успех восстания  христианского населения, как только русская эскадра появится у берегов  полуострова Морей. Это была его  вторая стратегическая ошибка — недостаточная  осведомленность.

Третья ошибка Алексея Орлова заключалась  в том, что, не считаясь с необходимостью концентрации сил для нанесения  первого удара по неприятелю, он затребовал в Ливорно три судна: линейный корабль «Три Иерарха», фрегат «Надежда Благополучия» и пакетбот «Почтальон», разбив тем силы эскадры, которая и без того насчитывала  почти втрое меньше вымпелов, чем  при отплытии из Кронштадта. Адмиралу же Спиридову Орлов приказал с остальными силами двигаться к берегам Морей, где высадить десант, что должно было послужить сигналом к началу восстания.

4-й этап: Порт-Магон — Витул.

17 февраля 1770 г. Витул — Наварин,

31 марта 1770 г. Взятие Наварина

10 апреля 1770 г.

Прибытие эскадры Эльфинстона, его ошибки.

Уход из Наварина и погоня за турецкой эскадрой.

17 февраля 1770 года только пять  судов вместо двадцати двух (это  общее число вымпелов, так как  вместо разбитого на рифах  Скагена пинка, в ее состав были включены два транспорта, зафрахтованные в Англии) — вот что по вине графа Алексея Орлова привел адмирал Спиридов к Морее. Шестое судно, пинк «Сатурн», было оставлено в Порт-Магон, чтобы дождаться выздоровления больных, свезенных на берег.

Жители горных греческих селений  немедленно восстали, придя на помощь двум русским десантным отрядам, едва те высадились в Морее. Первоначальный успех десантного отряда капитана Баркова, названного «Восточным легионом» и состоявшего из пятисот русских солдат кексгольмцев и шестисот греческих повстанцев, — взятие города Мизитрии или Мизитры (древней Спарты) и одноименной крепости — кончился тяжелым поражением греко-русского отряда у города Триполица.

Из-за этого второй десантный отряд, — «Западный легион» — под  командованием князя Петра Долгорукова, наступавший через Аркадию, был  возвращен обратно на побережье  и послан к турецкой крепости Наварин (Пилос).

План военных действий, намеченный Главнокомандующим графом Алексеем Орловым, потерпел крах.

Адмирал Спиридов 24 марта 1770 года отправил из Витуло к Наварину отряд судов, состоявший из двух линейных кораблей — «Иануарий» и «Три Святителя» и зафрахтованного Орловым венецианского 20-пушечного фрегата «Св. Николай», под общим командованием бригадира артиллерии Ивана Абрамовича Ганнибала (двоюродного деда А. С. Пушкина), в подчинении которого находилась вся артиллерийская часть «обшивной» эскадры.

Адмирал Спиридов считал, что пока было преждевременно надеяться на всеобщее восстание и поэтому надо прежде всего укрепиться на побережье.

31 марта отряд судов бригадира  артиллерии Ганнибала вошел в  залив и приблизился к порту  Наварин. Высадка десанта с приданной ему осадной артиллерией очень скоро заставила противника капитулировать. 10 апреля 1770 года крепость Наварин пала впервые. (Вторично она пала через 57 лет и 7 месяцев, в октябре 1827 года). Русские моряки, взяв трофеями 42 пушки, 3 мортиры, 800 пудов пороха и много оружия, завладели одной из самых удобных баз на Пелопонесе. Ее гавань могла вместить любой флот. Глубины позволяли принимать суда с наибольшей осадкой, а узкий вход был защищен укреплениями с обеих сторон.

Только теперь в Морее появился Алексей Орлов. Он прибыл в Наварин из Ливорно на пятые сутки после его взятия, то есть 15 апреля 1770 года. Он прибыл с линейным кораблем «Три Иерарха», фрегатом «Надежда Благополучия» и посыльным судном «Почтальон». Подкрепление это было очень кстати. К противнику день за днем подходили подкрепления, накапливаясь у крепости Мондоны, недалеко от Наварина. И хотя отряд русских судов увеличился вдвое: 3 линейных корабля — «Иануарий», «Три Святителя» и «Три Иерарха», 2 фрегата — «Надежда Благополучия» и «Св. Николай» и 1 посыльное судно — «Почтальон», адмирал Спиридов, учитывая, что даже шестью судами было не так-то просто противостоять, и зная, что турки не преминут блокировать Наварин с моря как только выяснят силы русских, высадил десант, который, взяв Горону, уже осаждал крепость.

Для безопасности русских судов  и войск в базе Наварина важно было овладеть Короной, крепость которой находилась на подступах к Наварину и являлась, в случае взятия ее русскими войсками, защитой его с тыла, в случае же оставления ее в руках противника — постоянной угрозой.

Главнокомандующий граф Алексей Орлов  сообщил, что у берегов Морей  со дня на день можно ждать эскадру  под командованием контр-адмирала Эльфинстона, вышедшую через два месяца после отплытия «обшивной» эскадры адмирала Спиридова. Но она перезимовала в Англии, благополучно прошла из Портсмута в Гибралтар и по сведениям Орлова находилась уже в Средиземном море. Вместе с эскадрой Эльфинстона, состоявшей из трех линейных кораблей: «Святослава», «Не тронь меня» и «Саратова», фрегата «Африка», одного пинка и трех транспортов, шли отставшие из-за неотложного ремонта еще в Гулле малые суда «обшивной» эскадры.

Эта новость очень всех обрадовала. Но, сообщив эту приятную весть, горе-стратег  не послушал доводы Спиридова и тут же отменил осаду крепости Корона и приказал обложить Модону. Орлов не понял поражения под Триполицей, считая его случайностью, и надеялся взять реванш у Модоны.

Разбрасывание русских десантных  сил повлекло за собой очередные  неудачи: сначала у Модоны, где войска противника, подошедшие со стороны Триполицы, заставили снять осаду и отступить к Наварину; затем у Патраса, где был разбит сводный греко-русский отряд, посланный Орловым; наконец вторично у Модоны, куда он снова направил сводный отряд.