Биография Павла Степановича Нахимова

П. С. Нахимов и В.А. Корнилов постоянно находились на самых ответственных участках. Деятельное участие в обороне Севастополя принимал также контр-адмирал Истомин, который был одним из тех немногих, на кого мог положиться Нахимов.

Севастопольскому гарнизону  противостояли: огромный флот союзников  и 60-тыс. хорошо вооружённая армия. На 5-м бастионе Нахимов встретился с Корниловым. Кругом лопались бомбы, ядра свистели и, падая, обдавали землёй, но адмиралы продолжали оставаться на самых опасных местах оборонительной линии. Корнилов отправился на Малахов курган и 5 октября в 12 часов дня он был смертельно ранен в ногу. Вечером того же дня он скончался. Перед смертью, придя в сознание, он сказал: «Приятно умирать, Когда совесть спокойна!». Это были его последние слова. (2)

После смерти Корнилова  вся тяжесть руководства обороной легла на плечи Нахимова. В ноябре Нахимов принял на себя обязанности помощника начальника Севастопольского гарнизона генерала Д.Е. Остен-Сакена, а в феврале 1855 г.   был официально назначен командиром Севастопольского порта и военным губернатором города. 27 марта (8 апреля) он был произведен в адмиралы.

---------------------------------------

1. Тарле Е.В. Город русской славы Севастополь в 1854—1855 гг. — М., 1954. с. 68
2. Там же с. 103

Нахимов оставался на прежнем посту – руководителя флота и начальника обороны Южной стороны. Ни один вопрос, связанный с обороной города,  не решался без  участия Нахимова. Все слушались его совета, старались во всём ему подрожать. Павел Степанович ежедневно обходил оборонительную линию под градом неприятельских пуль. Личным примером он учил войска не страшиться опасности. При этом он отнюдь не поощрял ненужного молодечества, он внушал защитникам Севастополя необходимость беречь себя, так как жизнь каждого из них принадлежит родине.

Велика роль Нахимова в обороне Севастополя. «Он был могучей физической силой обороны, - писал современник, - которой мог двигать по произволу и, которая в его руках могла творить чудеса. Он был истинным хозяином Севастополя». Влияние на гарнизон в эти последние месяцы его жизни было беспредельно. Матросов называли «нахимовскими львами».

Профессор медицины Гюббенет, видевший Нахимова ежедневно в течение 9 месяцев, дает ему следующую характеристику: „Он ежедневно подвергался без  малейшей осторожности неприятельскому огню, избирал места самые опасные, по крайней мере, никогда не обходил их; останавливался на самых беззащитных пунктах бастиона, а когда окружающие почти насильно увлекали его от опасности, то он, как бы с намерением, замедлял свои шаги”.

Все это делалось без  малейшего тщеславия, напротив, все поступки его носили явный отпечаток величайшей скромности, и, конечно, имея единственной целью возвысить общее мужество.

Оборона Севастополя  стала откровением для военных  стратегов - она показала миру, как  можно эффективно отбиваться от превосходящих во всех отношениях сил противника. 

Роль Павла Степановича  в героической обороне Севастополя  была огромной.

П.С. Нахимов правильно  оценивал стратегическое значение обороны  Севастополя как главной базы Черноморского флота. «Имея Севастополь, – писал он, – мы будем иметь флот…, а без Севастополя нельзя иметь флота на Черном море: аксиома эта ясно доказывает необходимость решиться на всякие меры, чтобы заградить вход неприятельским судам на рейд и тем спасти Севастополь». Понимая это, Нахимов принял все меры для сосредоточения здесь сил армии и флота и сорвал планы врага по захвату города одним ударом. 
 
Нахимов умело подбадривал моряков , вдохновляя их на сражение и вер в победу, какое бы тяжелое положение не  было бы на самом деле Павел Степанович  писал: «Молодецкая вылазка наших пароходов напомнила неприятелям, что суда наши, хотя разоружены, но по первому приказу закипят жизнью; что, метко стреляя на бастионах, мы не отвыкли от стрельбы на качке; что, составляя стройные бастионы для защиты Севастополя, мы ждем только случая показать, как твердо помним уроки покойного адмирала Лазарева». 
 
Под руководством Нахимова велись работы по укреплению оборонительных линий, строительству дополнительных береговых батарей и их защите, формировались боевые батальоны из моряков. Он знал все, что делается на бастионах: кому нужны снаряды, куда нужно послать подкрепление, всегда вовремя оказывал помощь. Он получил несколько контузий, недомогал, но, превозмогая нездоровье, неизменно объезжал позиции. Ночевал, где придется, спал, часто не раздеваясь, свою квартиру отдал под лазарет. Он пользовался огромным авторитетом и любовью среди защитников Севастополя. Нахимов был всюду и везде, своим примером воодушевляя, помогал словом и делом. Когда его высокая, несколько сутуловатая фигура появлялась на улицах города, идущие навстречу матросы как-то по-особому вытягивались и с обожанием смотрели на задумчивое, иногда даже суровое, но доброе лицо адмирала. «Ребята, вон наш батька, наш родной Павел Степанович идет», – говорили матросы друг другу. 
Герой Синопа, любимец матросов и всего населения Севастополя, горячий патриот своей Родины, Нахимов был душой героической обороны Севастополя. Как Суворов и Кутузов в армии, Ушаков и Лазарев на флоте, Нахимов нашел пути к сердцу простого русского воина. В своем приказе от 12 (24) апреля 1855 г. он писал: «Матросы, мне ли говорить вам о ваших подвигах на защиту родного вам Севастополя и флота… я горжусь вами с детства. Отстоим Севастополь». Севастопольцы героически отстаивали свой город. «Вам смены нет и не будет! — говорил Нахимов. — Помните, что вы черноморский моряк-с и что вы защищаете родной ваш город. Нам отсюда уходить нельзя!» 
    О масштабе личности и популярности Павла Нахимова лучше всего поведает случай, произошедший во время сражения у Малахова Кургана. Скакавший в Севастополь офицер увидел лежавших у дороги рядовых пехотного полка.

«- Постойте, ваше благородие! - прокричал один из солдат офицеру.

Офицер подошел к  раненому.

- Скажите, ваше благородие, адмирал Нахимов не убит?

- Нет.

- Ну, слава Богу! Я могу  теперь умереть спокойно.

Произнеся это, солдат умер.»

Нахимова любили все, даже те, на кого он часто кричал и топал  ногами  за лень или за оплошность, нерадение или опоздание. Но даже очень любившие  его иногда укоряли адмирала в том, что он не умел в полной мере  воспользоваться колоссальным авторитетом, который приобрел. С гневом и  презрением  наблюдал он за гнуснейшим необъятным воровством интендантов и  провиантмейстеров,  но был бессилен заставить Меншикова, а потом Горчакова, Семякина, Остен-Сакена, Коцебу круто и беспощадно расправиться хоть  с  кем-нибудь  из  этих  воров, подтачивающих оборону Севастополя в помощь французским и английским  бомбам. Точно так же он делал все возможное и невозможное,  чтобы  поправить  ошибки бездарного начальства, но  оказывался  не  в  силах  воспрепятствовать  этим ошибкам. Он умно и глубоко  продуманно  организовал  систематическую  защиту Камчатского люнета и лично, как увидим, чуть не погиб 26 мая 1855  года  при падении  этого  люнета,  но  он  не  мог  заставить  верховное  командование отказаться  от  самой  нелепой  мысли:  например  о   сооружении   некоторых ложементов перед первым редутом.  

 После кровавой  борьбы и  тяжких  потерь,  конечно,  эти  новые,  наиболее близкие неприятелю ложементы, просуществовавшие в  законченном  виде  девять дней, были в ночь на 20 апреля взяты французами. Нахимов был душой  обороны, могучей физической силой обороны, которой мог двигать по произволу и которая в его руках могла творить  чудеса.  Нахимов  распоряжался,  как  никто.  "По званию  хозяин  Севастополя,  постоянно  на  укреплениях,  вникая   во   все подробности их нужд и недостатков, он всегда  устранял  последние,  а  своим прямодушным вмешательством в ссоры генералов он настойчиво прекращал  их"  - так пишет о Нахимове человек, который явно не предназначал свою  рукопись  к печати,  потому  что  он  тут  же называет  главнокомандующего   Меншикова придворным шутом, а  Николая  Павловича  -  "восточным  падишахом",  который покоился в сладкой уверенности своего всемогущества".

"То была колоссальная  личность, гордость Черноморского  флота! - говорит о Нахимове наблюдавший его ежедневно в последние месяцы  его  жизни  полковник Меньков. - Необыкновенное самоотвержение, непонятное презрение к  опасности, постоянная деятельность и готовность  выше  сил  сделать  все  для  спасения родного Севастополя и флота были отличительные  черты  Павла  Степановича!..Упрямый, как большая часть  моряков  во  всех  вопросах,  где  море  и  сушасходились на одних интересах, случись это хоть на Малаховом  кургане,  ПавелСтепанович всегда брал сторону своих. При том  обожании,  каким  его  всегда окружали матросы, он знал, чем их наказывать:  "Одно  его  слово,  сердитый, недовольный взгляд были  выше  всех  строгостей  для  морской  вольницы".  И Меньков тоже настаивает, как и многие  другие  очевидцы,  на  том  поведении Нахимова, которое особенно стало бросаться в глаза в  последние  месяцы  его жизни: "Начнут ли где стрелять сильнее обыкновенного,  Павел  Степанович  тотчас настороже, смотришь, на коне и мчится к опасному месту.» 

 Раз встретил его  барон Остен-Сакен и  начал  говорить:  "Не  бережете  вы себя,  Павел  Степанович,  жизнь  ваша  нужна  России!"  

Павел   Степанович внимательно слушал, махал рукой да в ответ ему: "Эх, ваше сиятельство, не то говорите вы! Севастополь беречь  следует,  а  убьют  меня  или  вас  -  беда невелика-с!»

    Могучее влияние  Нахимова на гарнизон в эти  последние  месяцы  его  жизни казалось беспредельным. Матросов давно называли "нахимовскими львами", но  и солдаты, которые ведь только понаслышке знали о Нахимове, пока не  попали  в севастопольские бастионы, очень скоро стали на него  смотреть  так  же,  как рядом с ними сражавшиеся матросы. 

"К концу обороны  Севастополя немного моряков  уцелело на батареях, но зато  весело было смотреть на эти  дивные обломки Черноморского  флота. Уцелевшие на батареях  моряки  по  преимуществу  были  комендоры  при  орудиях...   Белая рубашка...  Георгиевский  крест  на  груди...  Отвага,  ловкость  и   удаль, соединенные с гордым сознанием собственного дела и совершенным презрением  к смерти,  бесспорно,  давали  им  первое  место  в  ряду  славных  защитников Севастополя" - так вспоминает о них полковник Меньков, бывший в  Севастополе при штабе М.Д. Горчакова с середины марта до конца осады и имевший поручения вести официальный дневник ("журнал") военных операций.  

 Об  этом  нахимовском  поколении  моряков,  почти  полностью  погибшем  в Севастополе, не могли забыть и постоянно вспоминали и  русские  товарищи  по обороне, и неприятельские военачальники.

Современники отмечали важную черту характера Нахимова. Её можно охарактеризовать как максимальную преданность Флоту. Для Нахимова не существовало жизни вне военного корабля.   Сухопутную мирную жизнь Нахимов видел исключительно как подготовку к очередному боевому рейсу. Он представлял собой образец флотского командующего. Преданность Нахимова морской службе и его самоотдача и послужили причинами того, что Павел Степанович вошёл в историю как великий русский флотоводец.

Он видел и знал Родину. От моря Белого до моря Черного. От тех широт, где в океане занимаются зори, до тех, где вечер сгущает балтийскую прозелень. Родина была для него и в кораблях, что сошли с русских верфей, и в ветрах, натуго полнивших паруса, в дороге на Вязьму, в степном шляхе на Тавриду. А главное, была она в людях – недавних сеятелях и дровосеках, бурлаках и каменщиках, – в людях, которые, как и он, вступали в рукопашную со смертью, побеждали смерть, принимали смерть…

Нахимов  проявлял в  самой сложной обстановке хладнокровие и выдержку, подавал окружающим пример мужества и бесстрашия. Личный пример адмирала воодушевлял всех севастопольцев на героические подвиги в борьбе с врагом. В критические минуты он появлялся в самых опасных местах обороны, непосредственно руководил боем. Во время одного из объездов передовых укреплений 11 июля 1855 года П.С.Нахимов был смертельно ранен пулей в голову на Малаховом кургане.

С его смертью Севастополь  потерял «душу обороны», русский  флот — талантливого флотоводца, а русский народ — одного из своих славных сынов. 
Павла Степановича Нахимова похоронили в Севастополе, во Владимирском соборе, рядом с М.П. Лазаревым, В.А. Корниловым и В.И. Истоминым. Севастопольцы тяжело переживали эту утрату. «Все были в слезах, стечение народа было так велико, что по всему пути шествия процессии до склепов, где покоятся Лазарев, Корнилов и Истомин, разрушенные крыши и обвалившиеся стены были тесно покрыты людьми всех сословий», — сообщал в Петербург очевидец. И в этом и была нетленная победа Нахимова — в народном признании, в народной любви, в безмолвной скорби погребения. 
Память народа – лоток золотоискателя. Грязь, гиль, дрянь уходят в небытие. Золото остается национальным богатством. Его нельзя множить, утрачивая уже добытое. И потому люди, подобные Нахимову, переживают свой прах.

Военная и флотоводческая деятельность Павла Степановича Нахимова высоко оценена потомками. В дни Великой Отечественной войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1944 г. учреждены орден Нахимова 1-й и 2-й степени и медаль Нахимова. Орден получали офицеры Военно-Морского Флота за выдающиеся успехи в разработке, проведении и обеспечении морских операций, в результате которых была отражена наступательная операция противника или обеспечены активные операции флота, нанесен врагу значительный урон и сохранены свои силы. 
 
Имя Нахимова увековечено в названиях военно-морских учебных заведений, боевых кораблей, училищ и площадей. Русский народ свято чтит память великого флотоводца.

Заключение

    На нашей земле родилось много великих людей. Среди них особое место принадлежит адмиралу Павлу Степановичу Нахимову, великому патриоту земли русской.

Человек изумительной храбрости, скромный в личной жизни, отзывчивый к нуждам окружающих, Нахимов проявил высокие дарования и как флотоводец, и как руководитель боевых действий на суше. Вместе с тем он продемонстрировал большой талант военного воспитателя.

Он создал целую систему  обучения и воспитания личного состава  флота. Он, как никто, умел воспитать у моряков высокое сознание долга и любовь к службе. Его собственная неусыпная забота о флоте, его бескорыстие и трудолюбие, его превосходное руководство боевыми действиями под Синопом и в Севастополе - служили прекрасным дополнением к излагаемым им наставлениям и являлись образцами, на которых воспитывались целые поколения моряков.

П. С. Нахимов явился основоположником целой школы. Основываясь на принципах, высказанных М. П. Лазаревым, он углубил и развил их. Исходным положением Нахимова служило утверждение, что главной действующей силой на корабле является матрос. Обязанность офицера – разумно воздействовать на эту силу и притом справедливо и человечно относиться к матросам. „Пора нам перестать считать себя помещиками, а матросов крепостными..." – говорил Нахимов. В дворянско-крепостнической России эти слова приобретали особое значение.