Мизансцена

Таким образом, во всех случаях  вся внутренняя и вся внешняя  жизнь человека - все его поведение - объективно продиктовано с одной (субъективной) стороны его сверх-сверхзадачей. (Другая сторона - внешние наличные условия).

Если в тождественных  или подобных условиях разные люди действуют различно, то различие это в конце концов восходит к различию в сверх-сверхзадачах этих людей.

Выше мы говорили, что  поведение человека обусловлено  двусторонне - наличной средой и его  психическим строем; теперь можно  сказать точнее: наличной средой и  сверх-сверхзадачей. Поведение человека в каждый данный момент представляет собой известного рода взаимодействующую двух сил; внешние условия представляют силу, заставляющую человека действовать, приспосабливать себя к этим условиям; сверх-сверхзадача, наоборот, - силу побуждающую действовать, приспосабливать эти обстоятельства к своим целям .

Чем значительнее сверх-сверхзадача, чем сознательнее она. чем целеустремленнее человек, - тем более равнодействующая его поведения приближается к сверх-сверхзадаче, тем больше человек подчиняет себе внешние условия, тем яснее сверх-сверхзадача обнаруживается в каждом его поступке, в каждом действии. И, наоборот, чем менее значительна и сознательна сверх-сверхзадача человека, тем больше он в своем поведении подчиняет себя внешним условиям, находится в их власти, тем больше он приближается в содержании своего поведения к животному и тем меньше в его частных интересах и делах обнаруживается его человеческая сверх-сверхзадача.

Но при известиях условиях любая сверх-сверхзадача обнаруживается достаточно отчетливо. Например: во время пожара или бомбежки один - деятельно спасает пострадавших, общественное или, государственное имущество и т.д., другой - торопится спасти свой собственный скарб и т.д.; конкретное дело каждого определяет все: состав его поведения, весь ход его мыслей, работу памяти, воображения, внимания. Пожалуй - это обстоятельство исключительное. В таких и подобных им исключительных обстоятельствах сверх-сверхзадача обнаруживается в строе и составе относительно большого ряда подчиненных ей дел, поступков, задач относительно отчетливо. Поэтому драматурги и прибегают часто к изображению подобного рода событий, чтобы ярче обрисовать характеры своих героев.

В жизни чаще встречаются  случаи, когда труднее определить сверх-сверхзадачу в строе и составе подчиненных ей дел и забот. Тогда наши "первый", "второй" и "третий" совершают как будто бы тот же самый последовательней порядок тех же самых дел. Так, все трое могут работать в одной производственной бригаде и добросовестно выполнять общую работу, или - подобным же образом заботиться каждый о своем ребенке, или, наконец, сходным образом вести себя в гостях, находясь в одном доме.

Но и в этих случаях  сверх-сверхзадача неизбежно обнаружится в некоторой степени. Теперь она проявится может быть лишь в едва уловимых оттенках строя и состава поступков и даст себя знать в том, с какой степенью заинтересованности и с какой активностью каждый из трех будет совершать отдельные звенья общего для всех ряда.

Например, последний случай - в гостях: Происходит общий разговор, гости еще только сходятся; разговоре  участвуют все. все знают, что пришли еще не все, что скоро пригласят к столу. Но кто-то преимущественно интересуется предметом разговора, кто-то преимущественно ждет прихода определенного лица, кто-то - приглашения к столу. Далее, среди заинтересованных в общей беседе, один проявляет особый интерес к мнениям определенного лица, другой - повышенный интерес к определенной теме, третий - к другой теме, и т.д.

Во всем этом проявляются, очевидно, интересы, вкусы, привычки, культура, манеры и пр. Это еще не сверх-сверхзадача, но все это, через более или менее длинный ряд промежуточных звеньев, связано со сверх-сверхзадачей, поэтому во всем этом она более или менее отчетливо обнаруживается. Это, конечно, не значит что в таких случаях определить ее легко речь идет о том, что приведенные проявления ее могут служить материалом для основательных предположений, для догадок, о которых было сказано выше.

Такие догадки могут становиться  все более основательными и могут наконец превратиться в установленный объективный факт, если окажется, что повышенная заинтересованность к определенному делу, или теме, или занятию проявляются данным человеком постоянно, упорно, в течение многих лет, если окажется, что эта заинтересованность подтверждается его делами, точнее - его деятельностью.

Итак все интересы любого человека, - от самых постоянных для него до самых мимолетных, - так или иначе связаны с его сверх-сверхзадачей. Но одни связаны с ней более или менее длинной цепью ( по мере приближения к ней, все более и более прочных) интересов и потому отстоят от нее далеко, другие - самые прочные и постоянные - примыкают к ней непосредственно. Чем больше человек расходует энергии на удовлетворение того или иного частного интереса, тем ближе этот интерес к его сверх-сверхзадаче. И наоборот.

Чем большей энергией обладает человек, тем больше он расходует  ее на частные интересы, поскольку  они входят в ряд, подчиненный  сверх-сверхзадаче, и тем, следовательно, шире круг этих частных интересов. Чем большее количество явлений окружающей среды он связывает со своим главенствующим интересом - тем активнее он приспосабливает внешний мир к цели своей жизни, тем энергичнее и инициативнее он выполняет свою сверх-сверхзадачу. и наоборот. Но, самый активный, энергичный, "жизнедеятельный" человек по отношению к некоторым явлениям остается относительно безучастным и пассивным и самый пассивный, вялый и безучастный человек к некоторым явлениям проявляет интерес, активность и энергию. В этих проявлениях относительной активности и энергии, примененных к данным конкретным явлениям действительности, практически выражается субординация интересов человека, а в итоге и его сверх-сверхзадача. С негативной стороны его интересы проявляются, наоборот, в отсутствии активности и энергии по отношению к другим, опять-таки вполне определенным явлениям действительности.

Так, во время Отечественной  войны массовый патриотизм людей  выразился и практически осуществился, с одной стороны - в совершенно конкретных деловых интересах фронта и тыла, в интересах к каждой мелочи нужной фронту, с другой - в  пренебрежении к бытовым неудобствам  и трудностям, вплоть до пренебрежения  к личной жизни, когда защита Родины требовала самопожертвования. .

Таким образом, сверх-сверхзадача это прежде всего не отвлеченная абстракция, не идея, как таковая. Она существует в жизни совершенно реально, физически, как объективный факт обусловленности поведения каждого конкретного живого человека.

Проявляется она: а) в строе, составе поступков человека, а, следовательно, в строе и составе всех его  мыслей, представлений - всей его психической  жизни, вплоть до работы внимания, избирающего  те, а не другие объекты из числа  многих окружающих его. б) В том, как  он распределяет свою энергию между  различными делами, звеньями, составляющими  единую цепь его поведения.

Еще одним показателем  интересов человека являются, обычно непроизвольные, проявления им своих  чувств.

Допустим, например, что несколько  человек слушают одну речь, и интересы у них различны. (Ни один из них  сам не говорит, каждый только слушает). Та или другая мысль, высказанная оратором вызовет у одного проявления радости, у другого - проявления раздражения, у третьего - огорчения, у пятого - успокоения и т.д. Кто-то остался к этой мысли равнодушен, но другая расшевелила и его, эта новая мысль могла вызвать новые чувства у первых трех и т.д. и т.п.

Конечно, чувства сами по себе, не могут обнаруживать интересов, пока они сами не выявятся вовне, физически, в поведении, в действиях - заинтересованности, протеста. Если эти действий не достигли известной степени активности, мы часто в жизни не называем их "действиями" (хотя по существу они - действия), а  говорим о проявлениях чувств. Эти проявления иногда очень ярко и часто вопреки желанию человека обнаруживают его подлинные интересы. Поэтому, скрывая по тем или иным причинам свои интересы человек обычно либо старается не показывать своих чувств, либо пытается изобразить отсутствующее у него чувство, - то и другое маскирует подлинные интересы. Так, засыпающий от скуки человек иногда пытается изобразить повышенный интерес к речи оратора, так, повышенный интерес к товару иногда маскируется пренебрежением к нему - чтобы "не набивать цену".

Проявления чувств являются, если можно так сказать, прямым показателем  интересов по той причине, что  чувства непосредственно связаны  с интересами. Они возникают всегда в результате того что внешние по отношению к субъекту обстоятельства складываются либо благоприятно для осуществления его жизненных интересов, либо - неблагоприятно. В первом случае возникнут положительные чувства, во втором - отрицательные, в обоих случаях, само собой разумеется, бесконечно разнообразные по содержанию, сложности и степени, в зависимости от конкретного содержания и интересов и внешних обстоятельств в каждом отдельном случае.

Но непосредственная связь  чувств с интересами обнаруживается не только в этом.

Мы часто говорим о  чувствах патриотизма, справедливости, любви, преданности, долга, ненависти  и др., как о движущих силах, определяющих поведение человека. В этих случаях  мы имеем в виду определенную, упорную  и длительную, единую устремленность в деятельности человека, т.е. по существу то, что точнее было бы называть не чувством, а волей.

Сверх-сверхзадачу каждого человека можно определить, как содержание итога, или суммы, всех его волевых устремлений. А волевые устремления так тесно переплетаются с чувствами, что практически отделить одно от другого невозможно - желание, хотение уже суть чувства, но чувства активные, переходящие в "позывы к действию" и дальше - в само действие.

Значит, чувства, понимаемые в таком смысле, т.е. чувства активные, стимулирующие поведение человека и потому практически сливающиеся  со всей цепью его интересов, являйся  показателями этих интересов, вплоть до сверх-сверхзадачи, но при одном условии - в той мере в какой они, эти чувства, выявляются вовне: в деятельности, в поступках, в действиях.

Подводя итог, мы можем в  самой общей форме признать, что  сверх-сверхзадача всегда проявляется в содержании и характере поведения человека. Характер же поведения человека, в свою очередь, определяется: строем и составом его действий в определенных внешних условиях; степенью относительной заинтересованности, с какой он выполняет эти действия; и тем, какие чувства он при этом обнаруживает, то есть тем, как его чувства влияют на строй, состав и активность выполняемых им действий.

3. Сверхзадача драматурга.

Для того чтобы понять идею пьесы и сверхзадачу автора в  самом глубоком, самом сокровенном  их содержании, недостаточно изучить  только данную пьесу. Сверхзадача пьесы  выясняется в свете мировоззрения  автора в целом, в свете той  общей сверхзадачи, которая характеризует  весь творческий путь писателя, сообщает его творчеству внутреннюю цельность  и единство.

Если идейную направленность, питающую собой данное произведение, мы назвали сверхзадачей, то идейную  устремленность, лежащую в основе всего творческого пути писателя, можно назвать сверхзадачей. Следовательно, сверхзадача — это сгусток, квинтэссенция всего, что составляет и мировоззрение, и творчество писателя. В свете сверхзадачи нетрудно углубить, уточнить, а если нужно, то и исправить найденную нами формулировку сверхзадачи данной пьесы. Ведь сверхзадача пьесы — это частный случай проявления сверхзадачи писателя.

Выясняя место и значение данной пьесы в контексте всего  творчества писателя, режиссер глубже входит в его духовный мир, в ту лабораторию, где родилось и созревало  данное произведение. А это в свою очередь дает возможность режиссеру  приобрести то бесценное качество, которое можно назвать чувством автора или чувством пьесы. Это чувство  появится только тогда, когда плоды  изучения, анализа и размышлений, объединившись между собой, превратятся  в целостный факт эмоциональной  жизни режиссера, в глубокое и  неделимое творческое переживание. Под его воздействием и будет  постепенно созревать творческий замысел  будущего спектакля.

Чтобы лучше понять, что  такое сверхзадача писателя, обратимся  к творчеству выдающихся представителей русской и советской литературы.

Изучая творчество Льва Толстого, нетрудно установить, что его сверхзадача  носила ярко выраженный этический характер и заключалась в страстной  мечте об осуществлении идеала нравственно  совершенного человека.

Сверхзадача творчества А. П. Чехова носила скорее эстетический характер и заключалась в мечте о внутренней и внешней красоте человеческой личности и человеческих взаимоотношений и, соответственно этому, включала в себя также глубокое отвращение ко всему, что душит, губит, убивает красоту, — ко всем видам пошлости и духовного мещанства. "В человеке должно быть все прекрасно, — говорит Чехов устами одного из своих персонажей, — и лицо, и одежда, и душа, и мысли".

Если в свете этой сверхзадачи  мы рассмотрим ту сверхзадачу, которую  установили применительно к "Чайке" (стремление к большой, всеобъемлющей  цели), то эта сверхзадача покажется  нам еще более глубокой и содержательной. Мы поймем, что только большая цель, давая смысл жизни и творчеству человека, может вырвать его из плена пошлого мещанского существования  и сделать его жизнь по-настоящему красивой.

Творчество А. Н. Островского, в своей основе глубоко национальное, питаясь соками народной жизни и  народного искусства, вырастало  из горячего стремления увидеть родной народ свободным от насилия и  бесправия, от невежества и самодурства. сверхзадача Островского носила социально-этический характер и имела глубокие национальные корни. Гуманистическая сверхзадача его пьесы "Правда хорошо, а счастье лучше", в которой выразилось глубокое сочувствие автора к честному, простому и благородному "маленькому человеку", целиком вытекает из сверхзадачи всего творчества великого драматурга.

Ф. М. Достоевский страстно хотел поверить в Бога, который  очистил бы душу человека от пороков, смирил бы его гордыню, победил дьявола  в человеческой душе и таким образом  создал бы общество, объединенное великой  любовью людей друг к другу. Сверхзадача творчества Достоевского носила религиозно-этический характер со значительной долей социальной утопии.

Приведенные примеры показывают, что сверхзадача творчества больших художников при всех неповторимых особенностях каждого из них растет из одного общего корня. Этот общий корень — высокое гуманистическое мировоззрение. Оно имеет много сторон и граней: этическую, эстетическую, социально-политическую, философскую... Каждый художник выражает ту грань, которая в наибольшей степени отвечает его духовным интересам и душевному строю, и это определяет сверхзадачу его творчества. Но все реки и ручьи втекают в океан выстраданных человечеством гуманистических устремлений. Человек — вот смысл и назначение искусства, основной его предмет и общая для всех его творцов тема.