Гарантии неприкосновенности личности

2.2 Срок содержания обвиняемого под стражей и проблемы неприкосновенности личности

Право на свободу и личную неприкосновенность — неотъемлемое право гражданина, закрепленное в ч. 1 ст. 22 Конституции Российской Федерации. Несомненно, что случаи ограничения этого права должны быть не просто предусмотрены в законе, но и детально регламентированы, чтобы такое ограничение было возможно лишь в соответствии с федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).³⁸

Несмотря на особую строгость, мера пресечения в виде заключения под стражу широко применяется органами предварительного расследования, традиционно занимая второе место после подписки о невыезде.

При избрании, продлении, изменении, применении данной меры пресечения нередко допускаются нарушения  процессуального закона, которые  можно объяснить как субъективными, так и объективными причинами; недостатками в расследовании уголовных дел, односторонностью и неполнотой исследования вопроса о применении меры пресечения в отношении конкретных лиц, а также пробелами в законодательстве.

Последствия таких ошибок иллюстрируют данные статистики: в 1994 — 2004 гг. на стадии предварительного расследования было реабилитировано свыше 48,4 тыс. человек, 30,3 тыс. оправданы судом, причем 24,4 тыс. из них ранее содержались под стражей.³⁹

О необходимости тщательного  регулирования порядка, оснований заключения под стражу говорится в целом ряде международно-правовых актов: Всеобщей декларации прав человека, Конвенции о защите прав и основных свобод, Международном пакте о гражданских и политических правах, Минимальных правилах ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних и в других. В российском законодательстве вопросы применения данной меры пресечения постепенно приводятся в соответствие с международными стандартами. Вместе с тем практика применения Уголовно-процессуального кодекса РФ 2001 г. выявила ряд проблем в применении данного института.

Серьезным недостатком  ранее действовавшего уголовно-процессуального  законодательства являлось отсутствие в нем прямых указаний о моментах начала и окончания исчисления срока содержания под стражей. В настоящее время этот пробел устранен. В соответствии с ч. 9 ст. 109 УПК РФ срок содержания под стражей в период предварительного следствия исчисляется с момента заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу до направления прокурором уголовного дела в суд. А вот сроки дальнейшего действия избранной на стадии расследования меры пресечения в виде заключения под стражу в законе тщательно не регламентированы, что создает значительные трудности в правоприменительной практике. Это обусловило обращения граждан в Конституционный Суд РФ и повлекло внесение существенных коррективов в судебную практику, сложившуюся в период после введения в действие УПК РФ.

Согласно п. п. З.1, 3.2 и ч. 4 постановления Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами граждан» суд, получив уголовное дело, обязан проверять обоснованность применения меры пресечения в виде заключения под стражу, обеспечивать своевременное рассмотрение вопроса о продлении содержания под стражей до истечения его срока, установленного предыдущим судебным решением. Переход от одной стадии уголовного процесса к другой не влечет автоматического прекращения действия примененной на предыдущих стадиях меры пресечения.

Соглашаясь с данной позицией, следует тем не менее  констатировать, что порядок действий следователя при направлении  уголовного дела прокурору; прокурора  при направлении уголовного дела в суд; судьи по поступившему уголовному делу в части, касающейся разрешения вопроса о мере пресечения в виде заключения под стражу, продления срока содержания под стражей в законе по-прежнему не установлен, что вновь порождает неоднозначность правоприменительной практики. В связи с этим проанализируем нормы, регулирующие порядок применения меры пресечения в виде заключения под стражу с момента направления уголовного дела следователем прокурору и до начала судебного разбирательства дела. Их не так и много: ст. 108 - 110, ч. 3 ст. 217, п. 2 ч. 2, ч. 3 ст. 221, ч. 3 ст. 227, ст. 228, 229, 231, 233, ч. 3 ст. 237, ч. 3 ст. 253, 255 УПК РФ.

Согласно ч. 3 ст. 227 УПК  РФ суд принимает решение о  назначении судебного заседания  в отношении обвиняемого, содержащегося  под стражей не позднее 14 суток  со дня поступления уголовного дела в суд, а при назначении судебного заседания он обязан решить вопрос и о мере пресечения, Конституционный Суд РФ в ч. 5 ст. 3.2 указанного постановления, комментируя ст. 227, 228 УПК РФ, пояснил, что решение о заключении обвиняемого под стражу или о продлении срока содержания под стражей, принятое на стадии предварительного расследования, сможет сохранять свою силу после окончания дознания или предварительного следствия и направления уголовного дела в суд только в течение срока, на который данная мера пресечения была установлена.

Исследователи, разделяя данную позицию Конституционного Суда РФ, считают, что она должна получить закрепление в уголовно-процессуальном законе. Это существенно облегчит положение судей, которым нередко приходится решать вопрос о мере пресечения, срок действия которой истекает через 10 дней, через 3 дня, а то и на следующий день после поступления дела в суд. В этих условиях судья, оставшийся один на один с данной проблемой, каждый раз оказывался в сложной ситуации.⁴⁰

Получив уголовное дело, судья должен изучить его, принять  одно из трех решений, предусмотренных  ст. 227 УПК РФ: направить дело по подсудности, назначить предварительное слушание либо назначить судебное заседание. На принятие такого решения законодатель отвел судье срок до 14 суток. Примерно такой же срок проходит со дня назначения до дня проведения предварительного слушания и со дня проведения предварительного слушания до начала судебного заседания. В каждом из этих случаев судья обязан указать, подлежит ли отмене либо изменению мера пресечения. При этом, с учетом определения Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2004 г. по жалобе гражданина Горского А.В. на нарушение его конституционных прав п. 6 ч. 2 ст. 231 УПК РФ, рассмотрение вопроса о мере пресечения должно происходить с участием обвиняемого.

Вполне очевидно, что  проведение заседания в порядке, предусмотренном ч. 10 ст. 108 УПК РФ, и проведение предварительного слушания дублируют решение вопроса о  мере пресечения.

Если же предположить, что заседание, проводимое в порядке, предусмотренном ч. 10 ст. 108 УПК РФ, после поступления дела в суд — это и есть предварительное слушание (а такая практика сложилась в ряде регионов), то возникает проблема, состоящая в том, что на день проведения предварительного слушания срок применения меры пресечения может истечь.

Например, уголовное дело поступило в суд 1 сентября, а срок содержания обвиняемого под стражей заканчивается 8 сентября. Предварительное слушание назначено постановлением от 12 сентября на 20 сентября. В данной ситуации суд должен разрешить вопрос о мере пресечения в срок до 8 сентября, а затем 20 сентября провести предварительное слушание по другим вопросам, предусмотренным ст. 229 УПК РФ, после чего приступить к судебному разбирательству не позднее 4 октября. Казалось бы, ничего особенного в этой ситуации нет. Однако нужно учесть, что организация судебных заседаний — дело непростое, требующее учета многих обстоятельств. Так, обеспечение явки участников процесса зависит, например, от графика этапирования обвиняемых, который может и не совпадать с назначениями суда, а также от правила, установленного в ст. 13 Федерального закона РФ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», согласно которому обвиняемые, содержащиеся в следственных изоляторах, могут переводиться в изоляторы временного содержания, когда это необходимо для судебного рассмотрения дел, но не более, чем на 10 суток в течение месяца. Нельзя не учитывать и то, что значительная масса дел рассматривается районными судами, расположенными в населенных пунктах, где отсутствуют следственные изоляторы.

Представляется необходимым  и возможным унифицировать срок, в течение которого лицо может  содержаться под стражей после  поступления дела в суд, установив  своего рода «запас» этого срока, например, не менее 28 дней на момент поступления дела в суд. Для этого целесообразно внести изменение в ч. 3 ст. 221 УПК РФ, дополнив ее словами: «В случае принятия решения, предусмотренного п. 1 ч. 1 ст. 221 в отношении лица., содержащегося под стражей, и установив, что на момент поступления дела в суд оставшийся срок содержания обвиняемого под стражей составляет менее 28 суток, прокурор возбуждает перед судом, к подсудности которого относится данное уголовное дело, ходатайство о продлении меры пресечения либо изменяет ее».

Вторым вариантом решения  проблемы может стать введение в  судах штатных должностей следственных судей, в служебные обязанности  которых входило бы решение вопроса  о мере пресечения в отношении  лиц, содержащихся под стражей, в  день поступления уголовного дела в суд, когда явку обвиняемого и его адвоката обеспечивает следователь (прокурор).

В юридической литературе проблемы применения меры пресечения в виде заключения под стражу после  поступления уголовного дела в суд  исследованы еще недостаточно. Очевидно, это связано с тем, что законодательный и правоприменительный опыт применения данной меры пресечения по решению суда не насчитывает и пяти лет.

В процессе применения УПК  РФ обозначилась также проблема, связанная  с личным участием обвиняемого (подсудимого) в рассмотрении вопроса о мере пресечения. Право обвиняемого участвовать в рассмотрении судом вопроса об избрании в отношении его меры пресечения является одной из форм реализации права на защиту (п. 16 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Одновременно ч. 4 и 5 ст. 108 УПК РФ содержат правило, согласно которому участие подозреваемого, обвиняемого в судебном заседании является обязательным. Возникает вопрос о том, может ли обвиняемый отказаться от участия в судебном заседании, а судья рассмотреть ходатайство об избрании или продлении меры пресечения в виде заключения под стражу в его отсутствие.

Представляется, что участие  в судебном рассмотрении вопроса  об избрании меры пресечения — право, а не обязанность обвиняемого. Поэтому, если он отказывается от участия в таком заседании либо заявляет письменное ходатайство о проведении судебного заседания в его отсутствие, суд вправе принять решение и в отсутствие обвиняемого. Предусмотренная ч. 5 ст. 108 УПК РФ обязанность присутствия обвиняемого в суде при решении вопроса о заключении его под стражу распространяется только на случаи, когда на этот счет нет волеизъявления обвиняемого⁴¹.

Применительно к рассматриваемой  стадии уголовного процесса следует  учитывать выводы, содержащиеся в  определении Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2004 г., согласно которым разрешение судьей в постановлении о назначении судебного заседания вопроса о мере пресечения, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего уголовно-процессуального регулирования не предполагает, что при подготовке к судебному заседанию суд вправе принять решение об оставлении без изменения меры пресечения в виде заключения под стражу и тем самым — продлить эту меру пресечения, не выслушав мнение обвиняемого по данному вопросу и не исследовав его доводы. При принятии судом соответствующего решения должны быть соблюдены все установленные ст. 108, 109, 255 УПК РФ требования, в том числе об участии в судебном рассмотрении данного вопроса обвиняемого и его защитника (если он участвует в деле), что применительно к иным предусмотренным законом ситуациям обеспечивается на этапе подготовки к судебному заседанию проведением предварительного слушания в порядке, установленном гл. 34 УПК РФ.

Таким образом, если исходить из обязательности личного участия обвиняемого в разрешении судом вопроса об избрании в отношении его мере пресечения, следует признать, что по всем делам в отношении лиц, содержащихся под стражей, должны проводиться предварительные слушания хотя бы по данному вопросу. При этом данное основание для проведения предварительного слушания должно быть включено в перечень, предусмотренный ст. 229 УПК РФ. Однако нельзя не учитывать и того обстоятельства, что значительная часть обвиняемых принимает пассивное участие в разрешении вопроса о мере пресечения. Особенно это относится к лицам, обвиняемым в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Нередко они сами предлагают оставить меру пресечения без изменения, не выдвигают никаких доводов, которые нужно исследовать. В такой ситуации проведение предварительного слушания по формальным основаниям идет вразрез с принципом «быть судимым без неоправданной задержки», так как проведение предварительного слушания отодвигает начало судебного разбирательства в среднем на 10-14 дней.

Поэтому представляется целесообразным внести изменения в ст. 217 УПК РФ, предусмотрев возможность заявления обвиняемым, содержащимся под стражей, и его защитником ходатайства о рассмотрении вопроса о мере пресечения без проведения предварительного слушания, т. е. единолично судьей с учетом мнения самого обвиняемого и его защитника. Думается, что замена в такой ситуации устного судоговорения на письменное принятие судом решения с учетом мнения сторон соответствует принципам равноправия и состязательности сторон.