“Земной шовинизм” и звездные миры Джордано Бруно

Министерство  образования Российской Федерации   Тамбовский Государственный Технический Университет

 

Джордано  Бруно и его философские идеи

Студентки: Цыгулевой  Ольги  факультета АХП/группа Л-21.

Преподаватель: Чуфистова Лидия Ивановна.

Тамбов 2001       

                        Содержание: 

 “Земной шовинизм”  и звездные миры Джордано  Бруно

1.Введение…………………………………………………………….3

2.Современный кризис  древней идеи……………………………….4

3.Непонятный приговор……………………………………………...5

4.За что же, в  конце концов, сожгли Джордано  Бруно?……………8

5.Звездные миры  Бруно и Вселенная христианской  церкви……….14

6.Звездные миры  или земное зеркало? Уроки процесса  Бруно…………………………………………………………………...20

7.Заключение…………………………………………………………..24                                  

 

 

 
      

 Воззрения  Джордано Бруно (1548-1600), являющегося философом и поэтом, характеризуются как пантеизм (pan –Все и   theos- Бог) – философское учение, согласно которому Бог отождествляется с мировым целым. В этом мировом целом мировая душа и мировой божественный разум совпадают. Оформлению пантеистической натурфилософии во многом способствовало знакомство Джордано Бруно с воззрениями Николая Кузанского: Бруно усматривал цели философии в познании не сверхприродного Бога, а природы, являющейся «Богом в вещах».  Разделяя космологическую теорию Николая Коперника, оказавшую на него огромное влияние, Бруно развивал идеи о бесконечности природы и бесконечном множестве миров Вселенной. Он рассматривал диалектические идеи о  внутреннем родстве и совпадении противоположностей. В бесконечности, согласно Бруно, отождествляясь, сливаются прямая и окружность, центр и периферия, форма и материя. Основной единицей сущего является монада, в деятельности которой оказываются слиянными телесное и духовное, объект и субъект. Высшую субстанцию  составляет «монада монад», или Бог. Как целое она проявляется во всем  единичном по принципу «все во всем».

Этическое воззрение  Бруно заключаются в утверждении  «героического энтузиазма», безграничной любви к бесконечному.  Это уподобляет людей божеству, отличает их как подлинных мыслителей, поэтов, героев, которые возвышаются над размерной повседневностью. Идеи Бруно оказали влияние на таких мыслителей, как Б.Спиноза, Г.Лейбниц,  Ф.В.Шеллинг и др.  
"ЗЕМНОЙ ШОВИНИЗМ" И ЗВЕЗДНЫЕ МИРЫ 
Джордано БРУНО

Историк должен ясно ответить на вопрос:   за что же, в конце концов, сожгли  Джордано Бруно? А. Ф. Лосев. "Эстетика Возрождения " Не нужно нам  других миров. Нам нужно зеркало.   Мы не знаем, что делать с иными мирами. Ст. Лем. "Солярис "

Современный кризис древней идеи

Более тридцати лет  назад, когда только начались космические  полеты и резко возросли связанные  с ними надежды на близкую встречу  с "братьями по разуму", Станислав  Лем в гениальном, на мой взгляд, романе "Солярис" писал, что, отправляясь  в Космос, мы должны быть готовыми к  встрече с Неизвестным, т. е. к  встрече с принципиально новыми ситуациями, не имеющими никаких земных аналогов. Мы должны понимать, что развитие иных миров, скорее всего, шло путями, радикально отличавшимися от земного, поэтому контакт с обитателями  таких миров или может оказаться  невозможным, или будет происходить  в формах, недоступных анализу  нашего разума.

К сожалению, предостережения  польского фантаста и философа практически  не были услышаны ни многочисленными  поклонниками НЛО, ни вполне серьезными учеными, пытающимися вот уже  несколько десятилетий обнаружить радиосигналы из других миров, обитатели  которых явно мыслятся полными подобиями  современных научных сотрудников, сидящих у телескопов. Эту разновидность  гео - или, скорее, "НИИ-центризма" В. Ф. Шварцман очень удачно назвал "естественнонаучным шовинизмом", отметив, что, не зная, во имя чего должны вестись передачи, мы, тем не менее, считаем оптимальным  способом космических посланий именно радиоволны. В результате проблему контактов с иными мирами мы постоянно  сводим к проблеме создания все более  крупных радиотелескопов, не задумываясь  всерьез о целях, возможном содержании и, как следствие, способах передачи подобных посланий.

Пытаясь обнаружить какие-либо сигналы от внеземных  цивилизаций, мы должны, прежде всего, учитывать то, что уже сами понятия "сигнал", "цивилизация" и  т. п. слишком земные и антропоморфные, чтобы служить надежной основой  для наших космических поисков. Не исключено, впрочем, что слишком  земными являются даже такие фундаментальнейшие понятия, как "жизнь" и "разум", и что они не приложимы к  тем формам бытия, с которыми мы можем  столкнуться во Вселенной. Но это  значит, что в наших поисках  главной задачей должно стать  не наращивание мощности телескопов, не фантазирование о возможных путях  развития гипотетических обитателей других миров, а радикальное преодоление  антропоморфизма нашего мышления - постоянного стремления видеть в  Неизвестном лишь подобие нас  самих.

Исключительно важным и поучительным примером попытки  преодоления этого "земного шовинизма" является трагическая и во многом загадочная судьба  Джордано Бруно  (1548 - 1600). Историки уже очень давно спорят о том, почему, собственно, учение итальянского философа о бесконечности Вселенной и множественности в ней обитаемых миров показалось инквизиции настолько опасным, что для его искоренения 17 февраля 1600 г. в Риме на Площади цветов был разведен костер. Однако только сейчас, приступив к активным поискам сигналов от внеземных цивилизаций и перестав воспринимать как само собой разумеющееся идею о том, что если жизнь возникла на Земле, то почему она не может возникнуть вблизи других звезд, мы начинаем в полной мере осознавать, насколько глубоким был разрыв между воззрениями  Бруно и распространенными тогда взглядами на устройство мира и насколько все-таки земными остались его гениальные прозрения.

В этой статье я попытаюсь  показать, во-первых, что основные причины  осуждения  Бруно были обусловлены тем, что, развивая учение о множественности миров, он пошел гораздо дальше своих предшественников и, в частности, сумел выявить антихристианский потенциал этой древней идеи; во-вторых, что философская концепция  Бруно принципиально не допускала дальнейшего развития. Поэтому ее автор стал заложником собственных взглядов, не желая отказываться от них совсем и не имея возможности разрабатывать их (как это сделал Галилей после вынужденного покаяния) в какой-то более приемлемой форме. Отсюда несговорчивость философа, ставшая причиной трагедии.                     

                           

 Непонятный приговор             

 Причины осуждения   Джордано Бруно были не очень ясны даже очевидцам казни, так как перед народом зачитали лишь приговор без обвинительного заключения. В. С. Рожицын, автор фундаментального труда о процессе по делу  Бруно , пишет, что в тексте приговора отсутствовала важнейшая деталь - причины осуждения. Упоминалось только о восьми еретических положениях, давших основание объявить  Бруно  нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком. Но в чем именно состояли эти положения, не разъяснялось.           

 Юридическая неконкретность  приговора породила в Риме  слух о казни  Бруно "за лютеранство", что было бы вопиющим нарушением достигнутого в 1598 г. соглашения о примирении между протестантами и католиками. Опровергая этот слух, Каспар Шоппе - человек, близкий к папскому двору, - объяснял в письме к своему другу, что сожженный был не лютеранином, а воинствующим еретиком, который учил в своих книгах таким чудовищным и бессмысленным вещам, как, например, то, что миры бесчисленны, что душа может переселяться из одного тела в другое и даже в другой мир, что магия - хорошее и дозволенное занятие и т. п. Шоппе писал, что, не раскаявшись в своих грехах,  Бруно  жалко погиб, отправившись в другие, измышленные им миры рассказать, что делают римляне с людьми богохульными и нечестивыми.  Шоппе, послание, которого долгое время оставалось единственным письменным источником, объясняющим причины осуждения  Бруно, несомненно, связывал ересь философа с учением о множественности миров, хотя характер этой связи был не совсем ясен. Косвенным же подтверждением такой связи служило то, что запрету и сожжению были подвергнуты книги этого еретика и, наконец, самым важным доказательством существования этой связи явилась та настороженность и враждебность, с какой церковь стала относиться ко всему, что хоть чем-то напоминало ей идеи  Бруно: запрещение в 1616 г. распространять учение Коперника; сожжение в 1619 г. Ванини, разделявшего некоторые взгляды  Бруно; осуждение в 1633 г. Галилея           

 Авторы статьи  считают, что настороженность  инквизиции в деле Галилея  была отчасти обусловлена тем,  что в этом ученом она, хотя  и совершенно ошибочно, заподозрила  сторонника бруновских ересей. Неоднократные,  хотя и безуспешные попытки  запретить книгу Фонтенеля "Беседы  о множестве миров" и др.           

 В XIX в., когда учение о бесконечности Вселенной и множественности обитаемых миров получило повсеместное распространение, имя  Бруно было занесено в почетный список мучеников за науку, а в 1889 г. в Риме на Площади цветов был установлен памятник, на котором написано: " Джордано Бруно от столетия, которое он провидел, на том месте, где был зажжен костер". Тем самым справедливость восторжествовала, однако в этом же столетии были обнаружены считавшиеся безвозвратно потерянными документы процесса по делу Бруно.             

 Архивы венецианской  инквизиции, арестовавшей  Бруно, были найдены Ц. Фукаром в 1848 г. и впервые опубликованы Д. Берти в 1868 г. Кроме того, последний в 1876 г. издал несколько документов, осветивших ход римского процесса. Еще 26 декретов римской инквизиции по делу  Бруно были напечатаны в 1925 г. Основной же массив документов по этому делу погиб в 1809 г., когда архивы римской инквизиции были на некоторое время вывезены в Париж. В 1886 г. в архиве Ватикана обнаружили "Краткое изложение следственного дела  Джордано Бруно, составленное в 1597 - 1598 гг. по распоряжению кардиналов-инквизиторов и послужившее основой для вынесения обвинительного заключения и приговора. Это "Изложение", однако, удалось опубликовать только в 1942 г., так как папа Лев XIII тайно перенес его в личный архив, где оно было обнаружено лишь в 1940 г. архивариусом А. Меркати, которые стали для историков подлинной сенсацией, так как заставили по-новому взглянуть на вопрос о причинах осуждения философа. В частности, католические историки А. Меркати, Л. Фирпо, Л. Чикуттини пришли к категорическому выводу о полной невиновности церкви в этом процессе, где речь шла не о научных и философских проблемах, не о бесконечности и вечности Вселенной, а о проблемах богословия и религии. Джордано Бруно судили не как мыслителя, настаивали эти историки, а как беглого монаха и отступника от веры. По их мнению, церковь могла и должна была вмешаться в его дело. "Способ, которым церковь вмешалась в дело Бруно, - писал Чикуттини, - оправдывается той исторической обстановкой, в которой она должна была действовать; но право вмешаться в этом и во всех подобных случаях для любой эпохи является прирожденным правом, которое не подлежит воздействию истории".             

 Следует признать, что у этих историков были  серьезные основания для такого  категорического вывода. Из материалов  процесса по делу  Бруно видно, что перед инквизицией предстал не мирный философ, а матерый враг церкви. Что же касается хода процесса, то скорее стоит удивляться терпению следователей и судей. По-видимому, они хорошо понимали всю серьезность брошенного церкви вызова и бессмысленность "выбивания" нужных показаний любой ценой. Инквизиции было нужно действительно добровольное и чистосердечное раскаяние Бруно. Именно поэтому он, наверное, и бросил своим судьям ставшие знаменитыми слова: "Вероятно, вы с большим страхом произносите приговор, чем я выслушиваю его". Но что могло испугать судей Бруно, видевших немало различных еретиков? Для того чтобы ответить на этот вопрос, а также понять, какую все-таки роль в осуждении  Бруно сыграла его философия, рассмотрим вначале основные моменты процесса над ним.       

 За что же, в  конце концов, сожгли Джордано  Бруно?            

 В начале многих  трагедий были слова. Сначала  слова новых, не слыханных ранее  учений, а затем старых, как мир,  доносов. В ночь с 23 на 24 мая  1592 г. Джордано Бруно был арестован  инквизицией Венецианской республики. Основанием для ареста послужил  донос дворянина Джованни Мочениго. 26 мая начались допросы  Бруно, а 2 июня, отвечая на вопрос о сути своей философии,  Бруно сказал: "В целом мои взгляды следующие. Существует бесконечная Вселенная, созданная бесконечным божественным могуществом. Ибо я считаю недостойным благости и могущества божества мнение, будто оно, обладая способностью создать, кроме этого мира, другой и другие бесконечные миры, создало конечный мир. Итак, я провозглашаю существование бесчисленных миров, подобных миру этой Земли. Вместе с Пифагором я считаю ее светилом, подобным Луне, другим планетам, другим звездам, число которых бесконечно. Все эти небесные тела составляют бесчисленные миры. Они образуют бесконечную Вселенную в бесконечном пространстве”.                   

 Вряд ли эти  взгляды показались следователю  Джованни Салюцци бесспорными,  однако в тот момент философия   Бруно интересовала его лишь постольку, поскольку о ней упоминал в своем доносе Мочениго, рассказывая при этом о вещах, куда более страшных, чем иные миры. Так, Мочениго утверждал, что  Бруно, живший в его доме в качестве учителя, в разговорах неоднократно отвергал догматы католической церкви, называл Христа обманщиком, дурачившим народ, издевался над непорочным зачатием, рассуждал о каких-то бесчисленных мирах, заявлял, что хочет стать основателем "новой философии" и т. п.