Шпаргалка по "Философии"

30. Марксистская философия о диалектике как общей теории развития.

Статус диалектики в марксистской философии весьма высок. Впервые было достигнуто органическое единение диалектики с материализмом. Для того, чтобы понять и по достоинству  оценить это единение, осуществленное К. Марксом и Ф. Энгельсом, необходимо отрешиться от упрощенного взгляда, приверженцы которого утверждают, что  они «взяли» диалектику у Гегеля и соединили ее с материализмом  Фейербаха. Это абсолютно вульгарная идея. На самом же деле классики диалектического  материализма осуществили взаимопроникновение  диалектики в естественнонаучный материализм, а научного материализма - в диалектику. Марксистская философия рассматривает  диалектику (объективную и субъективную) как целостное развитие природы, общества и мышления и как субъективное отражение объективной диалектики человеческим разумом, теорией познания. Развивающийся мир при этом предстает  как диалектическое осмысление абсолютного  и относительного, чувственного и  рационального моментов в его  познании. На базе гегелевской диалектики философия марксизма выработала принципы, законы и категории диалектики материалистической. «Диалектика Гегеля, - писал К. Маркс в «Экономическо-философских  рукописях 1844 года», - это диалектика духа, мышления, движения мыслей» [18].

Диалектика  является проблемой многовековых раздумий и дискуссий философов о развитии в природе и обществе. Формулировке диалектического принципа развития предшествовал долгий и непростой  путь в истории философской мысли, в становлении и совершенствовании  научных методов познания. Источник изменения и развития идеалисты, например, видели в природе человеческого  мышления. Целое тысячелетие в  философии и конкретных науках господствовал  аристотелевский запрет на поиск  внутренних противоречий в самих  вещах и явлениях. В подготовке диалектической концепции развития огромную роль сыграли космогоническая  гипотеза Канта-Лапласа о происхождении  Солнечной системы, эволюционная теория Ламарка, но особенно - теория Дарвина. В итоге сформировалась философия  материалистического понимания  истории. Вся глубина разработки материалистической диалектики была заложена в труде К. Маркса «Капитал», в  котором отчетливо просматриваются  два основных подхода к данной теории:

а)    познание законов развития капиталистического общества;

б)    материалистическое осмысление человеческой истории.

Становление же диалектики как учения о развитии происходило наиболее интенсивно в  немецкой классической философии, главным  образом в философии И. Канта  и Г. Гегеля. Диалектика, по Гегелю, представляет собой подлинную природу определений  рассудка, вещей и конечного вообще. Она есть имманентный переход  одного определения в другое, в  котором обнаруживается, что эти  определения рассудка односторонни и ограничены, то есть содержат отрицание  самих себя. Сущность всего конечного  состоит в том, что оно само себя отрицает. Можно считать, что  диалектика - это движущая сила всякого  научного развертывания мысли, представляющая собой единственный принцип, который  вносит в содержание науки имманентную  связь и необходимость. Поэтому  совершенно справедлива оценка Ф. Энгельса: великая заслуга Гегеля состоит  в том, «что [он] впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, то есть в  беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии... Для нас здесь  безразлично, что Гегель не разрешил этой задачи. Его историческая заслуга состояла в том, что он поставил ее» [19].

31. Материалистическое понимание истории.

Философский материализм Маркс считал основой  своего научного мировоззрения. Этот материализм  был прежде всего реакцией на идеализм Гегеля и младогегельянцев, стремлением  противопоставить ему объяснение мира “реальными”, “практическими”, “материальными”  основаниями.

Маркс никогда не использовал термин “исторический  материализм”, которым после его  смерти стали обозначать его метатеорию общества. Этот термин ввел Энгельс, использовав  его сначала в своих письмах  1890 г. К. Шмидту и Й. Блоху, а затем во введении к английскому изданию своей работы “Развитие социализма от утопии к науке” в 1892 г. [1, т. 37, 371, 396, 416; т. 22, 299]. Сам же Маркс предпочитал пользоваться более осторожным выражением “материалистическое понимание истории”, тем самым как бы подразумевая, что речь идет не о философской системе, а об определенной теоретико-методологической позиции или установке. Это не помешало историческому материализму стать одной из теоретических систем, наиболее догматических, замкнутых и претендующих на универсальные объяснения.

Что же такое материалистическое понимание  истории в марксовой трактовке? Суть этого понимания выражена в  известном предисловии Маркса к  работе “К критике политической экономии”: “В общественном производстве своей  жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие  отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую  структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая  и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы  общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает  социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание” [1, т. 13, 6–7].

В “Немецкой  идеологии” мы находим аналогичные  тезисы, в частности: “Сознание (das Bewusstsein) никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием (das bewusste Sein), а  бытие людей есть реальный процесс  их жизни” [там же, т. 3, 25].

Принцип редукции, сведйния духовного к материальному, объяснение всей социальной жизни из материальных ее аспектов, дополняется  в историческом материализме указанием  на необходимость учета обратного  воздействия сознания на бытие. В  конце жизни Энгельс был вынужден подчеркивать, что экономические  факторы лишь “в конечном счете” определяют социальную жизнь.

Главные постулаты материалистического  понимания истории, несмотря на внешнюю  четкость и кажущуюся очевидность  ряда формулировок, в значительной мере метафоричны, многозначны и  тавтологичны. Даже такие базовые  понятия, как “материальное” и “бытие”, чрезвычайно многозначны и туманны. Рассмотрим, например, некоторые из значений слова “материальное” у  Маркса.

1) Материальное  как экономическое. Это словоупотребление  относится главным образом к  производству средств жизнеобеспечения. Иногда Маркс ставит рядом  два слова: “материальное экономическое”, так что второе служит как  бы уточняющим по отношению  к первому. Из такой трактовки  “материального” вполне естественным  образом вырос “экономический  детерминизм”, который марксисты  часто упрекали в вульгаризации  исторического материализма.

2) Материальное  как природное. В данном случае  это понятие включает в себя  природные факторы: биологические,  геологические, орогидрографические,  климатические и т. п. Здесь  материалистическое объяснение  сливается с натуралистическим;  последнее отстаивали многие  социологи натуралистических направлений,  весьма далекие от исторического  материализма.

3) Материальное  как реальное. В этом значении  слово близко контовскому термину  “позитивное” как реальное в  противоположность химерическому  (см. лекцию 3). При таком словоупотреблении  материалистические объяснения  не отличаются от позитивистских  объяснений Конта или Спенсера.

Последнее значение, в частности, присуще и  марксовому термину “бытие”, которое  рассматривается как “реальный  процесс” жизни людей. При таком  словоупотреблении основополагающий постулат “общественное бытие определяет общественное сознание” означает: “реальный процесс общественной жизни людей определяет их общественное сознание”. Но что отнести в таком  случае к бытию, а что – к  сознанию? Более чем сомнительно  полагать, что “реальный процесс” – это экономика, а право, политика, мораль и т. д. – это “сознание”, в котором отражается этот “реальный” процесс. Во-первых, экономика не существует без экономического сознания, во-вторых, право, политика, мораль, наука и  т. д. – это не менее “реальный” практический процесс жизни людей, чем экономика.

В итоге  тезис “бытие определяет сознание”  в социальной философии Маркса можно  понимать трояким образом:

1) Одни  реальные процессы жизни людей  определяют другие реальные процессы; тезис столь же бесспорный, сколь  и банальный.

2) Реальные  процессы жизни людей определяют  химерические; тезис столь же  бесспорный, сколь и бессмысленный.

3) Базис,  производственные отношения (“реальные”) определяют “надстройку”, т. е.  политику, мораль, право и т. д.; тезис доказуемый в той же  мере, что и противоположный.

Если  к этому добавить чрезвычайную многозначность термина “определяет” в указанном  постулате (“обусловливает”, “влияет”, “порождает”, “воздействует на”, “вызывает зависимость”, “формирует”  и  т. д.), то научная ценность исходного постулата материалистического понимания истории окажется еще более сомнительной. Не случайно Маркс и Энгельс были вынуждены, во-первых, подчеркивать необходимость изучения взаимодействия между различными сферами социальной реальности, во-вторых, указывать на то, что материалистическое понимание – это объяснение “в конечном счете”. И то и другое было, по существу, бесполезно, так как вульгаризаторам исторического материализма это помочь не могло, а серьезные ученые и так всегда заняты исследованием взаимодействия различных факторов, а в объяснениях “в конечном счете” не нуждаются.

Вместе  с тем материалистическое понимание  истории заключало в себе важнейшее  для социальной науки положение  о том, что общества и группы нельзя объяснять теми представлениями, которые  они сами о себе создают, что за разного рода идеологиями необходимо стремиться обнаруживать глубинные  основания социальной реальности. Сведйние этой реальности к экономической  подсистеме было безусловно ошибочным. Но включение этой подсистемы в социальную систему, анализ ее взаимосвязей с другими  подсистемами общества были несомненно плодотворны. В ряде своих работ  Маркс исследовал не одностороннее  воздействие базиса на надстройку, а взаимодействие экономических  и неэкономических институтов и  взаимодействие последних между  собой. Тем не менее, экономика, а  также политика всегда представлялись ему более “реальными” (“материальными”) сущностями, чем, например, мораль, право  или религия.

32. Антропология марксистской философии.

К. Маркс и Ф. Энгельс  провозгласили главным назначением  философии задачу быть орудием освобождения рабочего класса, всех трудящихся –  от эксплуатации и духовным средством  созидания коммунистического общества. При этом подчеркивалось, что философия  должна разрабатываться на основе науки, а гносеологической ориентацией  субъекта партийности должна стать  ориентация на максимально достоверное  знание. Лишь объективное знание способно стать орудием эффективного преобразования социальной действительности. Считалось (по крайней мере, теоретически), что  всякая найденная истина или сформулированная на ее основе теория полезна пролетариату.

Интересы человечества, о  которых заявлялось в марксизме, логически вели к признанию гуманизма  как принципа действия. Борьба с  эксплуататорами предполагала лишь свержение политической власти владельцев капитала и превращение этих владельцев в тружеников производства. Гуманизм Маркса и Энгельса вытекал из анализа  отчуждения как всеобщего состояния  человечества, обусловленного наряду с разделением труда господством  форм собственности.

Итак, единство партийности и научности, революционности и гуманистичности – характерная черта марксизма, она проявилась в нем теоретически в процессе его формирования и развития.

Впервые в истории философии  Маркс ввел практику в теорию познания. Практика становилась исходным пунктом, движущей силой, критерием истины и  целью познания.

Маркс и Энгельс впервые  в истории философии разработали  на базе материализма законы диалектики, которые связали между собой  три основные сферы реальности: природу, общество и мышление; они обнаружили глубинное единство всей развивающейся (а не статичной) действительности. Благодаря открытию всеобщих законов  развития сам предмет философии  становился динамичным. Это позволило  перевести проблему предмета философии  с языка абстрактно-всеобщего (как  это было, напр., у Шеллинга и Гегеля) на язык конкретно-всеобщего анализа. Преобразованию подверглись не только представления о таких сторонах предмета философии, как «мир», «человек», «теоретико-познавательные отношения», но и аксиологические, онтологические отношения, а также представления  о всеобщем философском методе.

К своеобразию марксистской философии, обеспечивающему ее методологическую эффективность, относится единство ее основных разделов: онтологии (объективной диалектики), теории познания и логики (мировоззренческой, философской или диалектической).

Недостатки марксизма: он недооценивал проблемы человека как индивида, переоценивал классовый фактор при анализе его сущности и экономики – при рассмотрении общества, искажал представление о законе отрицания отрицания, абсолютизировал борьбу противоположностей в развитии (вместо теоретического равноправия борьбы и единства противоположностей), абсолютизировал скачки-взрывы (революции в обществе) и недооценивал постепенные скачки (реформы в обществе); на практике марксизм характеризовался отступлением от гуманизма и от провозглашенного им принципа единства партийности с объективностью.

33. В чем проявляется специфика духовности в русской культуре?

Особая  роль в разработке мировоззрения  новой эпохи принадлежит России – в силу ее особого метафизического  статуса. Не раз уже высказывалась  точка зрения, что Россия, дескать, является неким мостом между Востоком и Западом и имеет черты, как  Востока, так и Запада. Однако на наш взгляд, гораздо ближе к  истине те авторы, которые утверждают, что Россия имеет свою собственную  глубочайшую сущность, отличающую ее как от Востока, так и в особенности  – от Запада. Особо отметим в  этой связи крупнейшего современного эзотерика и писателя-метафизика Юрия Мамлеева, убедительно показавшего  в своих произведениях, что Россия образует свою собственную метафизическую реальность, так сказать – «третью  реальность», не зависящую ни от Востока, ни от Запада. При этом, несомненно, Россия имеет как некоторые западные, так и восточные черты, последние, конечно – в большей степени. О близости православия, с его  принципами мистического созерцания к  восточным доктринам – говорить не приходится. Эта близость не раз  уже исследовалась, и она тем  более многозначительна, что касается главным образом духовной практики, а не просто догм, хотя и в теории обожения и в теории догматической  сдержанности православие очевидным  образом приближается к восточным  учениям.