Эволюция проблемы человека в русской религиозной философии в к. 19 – нач. 20 века (на примере трудов В.И. Несмелова и Н.А. Бердяева)

Вся культура конца XIX – начла XX века была отмечена ожиданием необычайного, теургического творчества, которое преобразит мир и создаст нового человека. Искусство мыслилось прообразом этой новой жизни, средством создания новых форм сознания, преобразования всех видов человеческих отношений и всех сторон бытия. А. Блок писал: «Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью»¹². В конце XIX века Д.С. Мережковский приходит к мысли о необходимости религиозной модернизации, им была выдвинута концепция «нового религиозного сознания» (неохристианства»). Уже в конце XIX в. Д.С. Мережковский (1865-1941) прославился как один из главных теоретиков символизма и яркий представитель этого поэтического течения. Идею «нового религиозного сознания» Д.С. Мережковский развивал в статьях, объединенных в сборники «Грядущий Хам» (1906), «В тихом омуте» (1908), «Не мир, но меч. К будущей критике христианства» (1908), «Больная Россия» (1910).

Д.С. Мережковский со своей  женой, З.Н. Гиппиус, и близким другом Д.В. Философовым стремились на основе православия создать новую религию, новую Вселенскую церковь, которая  объединила бы все человечество.  Д.С. Мережковский разработал теорию «Третьего  завета». В истории человечества Д.С. Мережковский выделил три основных этапа, в каждом из которых существовало определенное религиозное царство. Во время первого этапа смысл  истины впервые объяснил Бог-отец, а  люди зафиксировали его откровение в «Ветхом завете». Во второй период произошел переход человечества из царства Бога-отца в царство  Бога-сына. Иисус Христос дал людям  «Новый завет», на новом этапе истории  произошло утверждение личности каждого человека, тогда как на первом этапе утверждалась Единая Абсолютная личность – Бог. К концу XIX  века, как считал Д.С. Мережковский, историческое христианство исчерпало себя, перестало соответствовать религиозным потребностям человека и потому должно быть преодолено, человечество стоит на пороге Нового царства – царства Святого духа. Смысл истины откроется человеку в Третьем Завете. Откровение Бога-отца и откровение Бога-Сына соединятся друг с другом.¹³

С новым пониманием религии часто  связывалась идея революционного переворота, надежда на новое общество и нового человека. Так, Д.С. Мережковский возлагал надежды не только на внутреннюю духовную работу, но и на активное общественное действие. Д.С. Мережковский выдвинул концепцию  «религиозной общественности», полагая, что вывести страну из политического  и духовного кризиса способно «возрождение религиозное вместе с возрождением общественным. «Ни религия без общественности, ни общественность без религии, а только религиозная общественность спасет Россию»¹⁴.

В 1906-1907 гг. Д.С. Мережковский и З.Н. Гиппиус в Париже активно  общаются с русской колонией политических эмигрантов, сближаются с представителями  революционных партий, в том числе  и с эсерами И.И. Бунаковым-Фондаминским и с Б.В. Савинковым, членом Боевой организации эсеровской партии. В 1907 году Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус  и Д.В. Философов выпустили сборник  политических статей «Le Tsar et la Revolution» («Царь и революция»), в котором впервые изложили совместно разработанную теорию «религиозной революции», где З.Н. Гиппиус и Д.С. Мережковский пытались соединить религию с революционной борьбой, даже с тактикой террора, применяемой эсерами, и создать на основе подобного синтеза некий тайный «орден» как религиозно-революционную организацию, целью которой являлась бы христианская революция. Для русских революционеров, как писал Д.С. Мережковский, «русская революция – не только политика, но  религия».¹⁵

В 1906-1907 гг. проблема насилия в творчестве Д.С. Мережковского  и 3.Н. Гиппиус становится наиболее острой. Так, 3.Н. Гиппиус искала оправдания революционному экстремизму: «Нельзя простить убийства; но оправдать его, то есть санкционировать поступок любого человека, если он совершен во имя будущего и внушен разумом и нравственным чувством, – не только можно, но и должно. В борьбе, в движении вперед, все – оправдание идущему; не только прощение, но оправдание его существования, необходимого для высшего блага».¹⁶

В конце  XIX – начале XX века среди части русской интеллигенции происходил духовный кризис, который был связан с распадением революционного интеллигентского миросозерцания, ориентированного социально. «Произошел кризис миросозерцания, обращенного исключительно к посюстороннему, к земной жизни и раскрылся иной, потусторонний, духовный мир. Наступил конец исключительному господству материализма и позитивизма в русской интеллигенции»¹⁷.

Складывалось религиозно-философское  направление, представители которого, пройдя через увлечение марксизмом, обратились к идеализму и духовным ценностям. Кризис миросозерцания русской интеллигенции нашел свое выражение на страницах сборников «Проблемы идеализма» (1903) и «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918).

Сборник «Проблемы идеализма» появился в  свет, когда весь русский народ  втянулся в борьбу против самодержавия, кульминационным пунктом которой  явилась революция 1905г. В XIX в. борьба за политическую свободу и социальную справедливость велась в основном с  позиций материализма, позитивизма, нигилизма и марксизма. Авторы сборника, поддерживавшие освободительное движение, отстаивали этический идеализм от материализма, позитивизма и марксизма¹⁸. В сборник вошли статьи Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, С. и Е. Трубецких, Б.А. Кистяковского, А.С. Лаппо-Данилевского, С.Ф. Ольденбурга и Д.Е. Жуковского. Авторы сборника критически проанализировали мировоззрение и психологический склад революционной интеллигенции. На страницах сборника впервые прозвучала развернутая аргументация в защиту нового мировоззрения. «Современный поворот к философии не есть плод одной теоретической любознательности: не одни отвлеченные интересы мысли, а прежде всего сложные вопросы жизни, глубокие потребности нравственного сознания выдвигают проблему о должном, о нравственном идеале»¹⁹, писал в предисловии к сборнику П.И. Новгородцев.

Весной 1909г. в Москве вышла книга, которой суждено было сыграть значительную роль в интеллектуальной жизни России: «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции». Книга сразу же вызвала живей отклик во всех слоях русской интеллигенции и явилась прямым продолжением и углублением идейно-философской линии сборника «Проблемы идеализма».

Русско-японская война и первая революция в  России 1905-1907 годов обнажили глубинные противоречия российской цивилизации и активизировали разрушительные общественные силы внутри страны. «Вехи» стали многосторонним размышлением русских мыслителей о причинах неудач реформ и вспышки революции. Русские философы заговорили о разрушительных процессах, проходящих, в том числе и в культуре, главную опасность они увидели в радикализме русской интеллигенции. Опасность заключалась в том, что идейная нетерпимость и политический авантюризм толкали интеллигенцию на обострение общественных конфликтов, провоцировали создание экстремальных ситуаций.

Появление «Вех» вызвало, в буквальном смысле слова, сенсацию, авторы сборника затронули  не только самые животрепещущие вопросы  действительности, но и интересы самых  широких кругов российской интеллигенции. В полемике вокруг «Вех» приняли  участие многие видные общественные, политические и религиозные деятели, ученые, писатели, публицисты. В сборнике были напечатаны: Н.А. Бердяев «Философская истина и интеллигентская правда», С.Н. Булгаков «Героизм и подвижничество», М.О. Гершензон «Творческое самосознание», А.С. Изгоев «Об интеллигентской молодежи», Б.А. Кистяковский «В защиту права», П.Б. Струве «Интеллигенция и революция», СЛ. Франк «Этика нигилизма». В сборнике пересматривались взгляды на взаимоотношения интеллигенции с государством, народом и традиционной культурой. Русские философы были далеки от примирения с существующей действительностью: «там, где по политическим причинам искажена вся жизнь, подавлены мысль и слово, и миллионы гибнут в нищете и невежестве, там оставаться равнодушным к делам политики было бы противоестественно и бесчеловечно»²⁰. Однако, мыслители были убеждены, что для совершенствования жизни необходим не внешний импульс, а глубокий нравственный переворот в самом человеке, его духовное перерождение.

Революция 1917 года нашла отражение в другом сборнике – «Из глубины. Сборник статей о русской революции», написанном в 1918 году. В нем приняли участие большинство авторов «Вех» (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, А.С. Изгоев, П.Б. Струве, С.Л.  Франк, В. Иванов, С.А. Котляревский, В.Н. Муравьев, П.И. Новгородцев, И.А. Покровский). «Из глубины» – это первые слова одного из псалмов «De profundis»: «Из глубины взываю к тебе, Господи», который исполняется обычно при погребении. В предисловии к сборнику П.Б. Струве писал: «Сборник "Вехи", вышедший в 1909г., был призывом и предостережением. Это предостережение, несмотря на всю вызванную им, подчас яростную реакцию и полемику, явилось на самом деле лишь робкими диагнозом пороков России и слабым предчувствием той моральной и политической катастрофы, которая грозно обозначилась еще в 1905-1907гг. и разразилась в 1917г. Русское образованное общество в своем большинстве не вняло обращенному к нему предостережению, не сознавая великой опасности, надвигавшейся на культуру и государство»²¹.

«Нам было дано первое предостережение  в 1905-1906 годах. Немногие поняли тогда  грозный для государства смысл  открывшихся предзнаменований. Нынче  нас постиг второй удар, неизмеримо более сильный сравнительно с  первым. Вопрос, существует ли Россия, получил жестокий подлинный смысл»²², писал А.С. Изгоев в статье «Социализм, культура и большевизм».

Авторы сборника проанализировали различные аспекты революции  – национальное и антинациональное в ней, черты массовой психологии, разрушение основ морали и права, разгул темных инстинктов. Философы стремились определить происхождение разрушительного  сознания, проявившегося в революции, вековое взаимное неуважение народа и государственной власти, крайний  безудержный радикализм русских  революционеров 60-х годов прошлого века, призывавших, к отказу от всех моральных норм во имя революции.

Сборник «Из глубины» подводил итог религиозно-философского ренессанса в России. Некоторые из мыслителей, оставшихся в России после 1922 года, погибли в коммунистических лагерях, большая часть выслана в 1922 году по указу В.И. Ленина за границу²³. Религиозная традиция была продолжена в русском зарубежье.

Таким образом, период рубежа веков занимает особое место в истории русской философии, существенно возрастает ее роль и место в духовной культуре России. В конце XIX – начале XX столетия происходит постепенное изменение отношения общественного сознания к осмыслению философских и религиозных проблем, это время религиозно-философского ренессанса в России. Вместе с тем это было время русского серебряного века, атмосфера которого отмечена необыкновенным взлетом культуры.

Период рубежа веков  не избежал влияния радикальных идей, с новым пониманием религии часто связывалась идея революционного переворота. Так, Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, Д.В. Философов пытались соединить религию с революционной борьбой, с тактикой террора, применяемой эсерами, создать некий тайный «орден» как религиозно-революционную организацию, целью которой являлась бы христианская революция.

В конце  XIX – начале XX века среди части русской интеллигенции происходил духовный кризис, который был связан с распадением революционного интеллигентского миросозерцания, ориентированного социально. «Произошел кризис миросозерцания, обращенного исключительно к посюстороннему, к земной жизни и раскрылся иной, потусторонний, духовный мир. Наступил конец исключительному господству материализма и позитивизма в русской интеллигенции»²⁴. Складывалось религиозно-философское направление, представители которого, пройдя через увлечение марксизмом, обратились к идеализму и духовным ценностям. Кризис миросозерцания русской интеллигенции нашел свое выражение на страницах сборников «Проблемы идеализма» (1903) и «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918).

Русские религиозные философы: Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, А.С. Изгоев, Б.А. Кистяковский, П.Б. Струве, М.О. Гершензон, хотели призвать русскую интеллигенцию к пересмотру тех ценностей и тех верований, которыми она до того жила, которые привели ее к последствиям 1905 и 1917гг., и которые, как предвидели они, должны были привести к еще более тяжелым последствиям в будущем. Мыслители были убеждены, что для совершенствования жизни необходим не внешний импульс, а глубокий нравственный переворот в самом человеке, его духовное перерождение, что никакие внешние перемены в стране не приведут к достижению справедливости, гармонии человеческих отношений, если не будут происходить неуклонные изменения внутреннего мира человека. По мнению русских философов, процесс духовного совершенствования требует длительного времени, он несовместим с революционным взрывом, с насилием и фанатизмом, так как нравственное совершенствование человека может быть только результатом глубокой, внутренней работы, личного опыта каждого человека. Трагедия религиозно-философского ренессанса в России заключается в том, что взгляды и убеждения, предложенные русскими религиозными философами Н.А. Бердяевым, С.Н. Булгаковым, СЛ. Франком, А.С. Изгоевым, Б.А. Кистяковским, П.Б. Струве, М.О. Гершензоном в начале XX века, могли стать господствующей духовной идеей и общественно-политическим течением русской истории, однако духовные основы нового мировоззрения не стали мировоззрением русской интеллигенции, которая в союзе с властью могла повести Россию по пути эволюционного, а не революционного развития.

1.2. Причины возникновения русской  религиозной философии

Русская религиозная философия  составляет одну из самых ярких страниц  мировой культуры. Существуют различные  мнения относительно того, с какого времени возникла русская религиозная  философия. С точки зрения В.В. Зеньковского (1881-1962), «Самостоятельное творчество в области философии, вернее – первые начатки его – мы находим в России лишь во второй половине XVIII века, в XIX же веке начинается эпоха интенсивного, все более разгорающегося философского движения, которое определило пути философии в России».²⁵ 

Уже в философии П.Я. Чаадаева (1794-1856) разрабатывается проблематика, ставшая позднее традиционной в  русском религиозно-философском  творчестве. По мнению П.Я Чаадаева, только религиозная философия сможет разрешить такие сложные проблемы, как связь человека с историей, Вселенной, Богом, то есть познать «тайну назначения человека» на земле. Исследуя социально-исторические вопросы, П.Я. Чаадаев  пришел к выводу, что человек является исходным принципом для решения  насущных социально-исторических задач, и что без осмысления проблемы человека невозможно понять ход истории. Без глубокого осмысления этой проблемы невозможно, по его мнению, и решение  назревшей задачи, вставшей в первой половине XIX века перед русской общественной мыслью, – задачи модернизации России, коренного преобразования общественных отношений. Развивая религиозно-философские  представления о человеке, Чаадаев  полагал, что христианская философия  выступает в качестве самой эффективной  методологии исследования человека.²⁶