Эпоха Возрождения

Гедонизм - (греч. hedone - удовольствие) - тип этических учений и нравственных воззрений, в которых все моральные определения выводятся из удовольствия и страдания. Гедонизм берет начало в школе киренаиков и складывается как разновидность мировоззрения, отстаивающего приоритет потребностей индивида перед социальными установлениями как условностями, ограничивающими его свободу, подавляющими его самобытность. Киренаики считали, что удовольствие является высшим благом и добиваться его следует любыми средствами. В этом киренаики  отличались от Сократа, который, признавая значимость удовольствия, трактовал его как сознание того, что что-то делается хорошо. В полемике с софистами Сократ настаивал на различении удовольствий - дурных и хороших, а также истинных и ложных. Платон в зрелых произведениях надеялся показать, что хотя хорошая жизньхороша не потому, что полна удовольствий, все же возможно доказать, что наиприятнейшая жизнь является одновременно наилучшей жизнью. Так же и Аристотель считал, что удовольствие как таковое не есть благо и не достойно предпочтения само по себе. Эти идеи получили развитие в эвдемонизме Эпикура, который полагал действительным благом удовольствия не тела, а души, а более строго - состояние атараксии, т.е. «свободы от телесных страданий и душевных тревог». Однако разница между гедонизмом и эвдемонизмом несущественна: оба учения ориентируют человека не на добро, а на удовольствие, а если и на добро, то ради удовольствия.  

В христианской традиции Средних веков идеям гедонизма не было места; и лишь в эпоху Возрождения они находят новых сторонников (Л. Валла, К. Раймонди), да и то вначале только в мягкой эпикурейской версии. В новоевропейской мысли идеи гуманизма, с одной стороны, оказываются воплощенными более или менее полно и адекватно в большинстве философско-этических учений того времени. Их выражают Б. Спиноза, Дж. Локк, представители сентиментализма этического (Ф. Хатчесон, Д. Юм). Т. Гоббс, Б. Мандевиль, К. Гельвеции прямо выводят поведение людей из удовольствия. Однако последнее все более ассоциируется с общественно определенными интересами индивида; данная линия в новоевропейской моральной философии от Гоббса к Гельвецию находит непосредственное продолжение в классическом утилитаризме, в котором удовольствие приравнивается к пользе. Лишь в произведениях де Сада удовольствия утверждается в чистом виде - в противовес социальным установлениям и в косвенной полемике с теорией общественного договора. С другой стороны, в Новое время идеи гуманизма оказались перемещенными в такие контексты (рационалистического перфекционизма и социальной организации, в одном случае, и утопии аморальной вседозволенности - в другом), которые в конечном счете привели к кризису гуманизма как филосовского мировоззрения. Относительно удовольствия как практически-поведенческого и объяснительно-теоретического принципа К. Маркс, З. Фрейд и Дж. Мур с разных позиций сформулировали положения, концептуально оформившие этот кризис. Благодаря психоанализу меняется положение в исследовании удовольствий: с психологической точки зрения, удовольствие уже не может рассматриваться как универсальное начало поведения общественного индивида, тем более если речь идет о нравственности. Мур же показал, что гедонизм, утверждая удовольствие в качестве единственного добра, в полной мере воплощает натуралистическую ошибку. В свете такой критики и после нее гуманизм уже не мог восприниматься как теоретически серьезный и достоверный этический принцип.

Секуляризация - процесс освобождения всех сфер общественной и личной жизни из-под контроля религии (от лат. saeculum - срок жизни, характеристика преходящего, временного бытия в противоположность божественному, вечному; начиная с Августина «секулярный» - это мирской, светский). В широком смысле слова секуляризация начинается с разграничения сакрального и профанного, с десакрализации каких-то областей жизни. Действия, явления, вещи становятся профанными, когда в них перестает проявляться святое, и они превращаются в эпизоды повседневной жизни: люди едят, чтобы насытиться, поют и танцуют ради удовольствия - это действия секулярные, т.е. не имеющие магического или религиозного смысла.  

В античном мире философско-рационалистическая критика сакральных институтов и мифологии обосновывала «самостоянье» человека в пределах обычной жизни: ему не следует просить у богов то, чего он может добиться сам. Уже с XI - XII веков в Европе судопроизводство, образование, здравоохранение из ведения церкви, духовенства постепенно переходят в руки светских властей. Мощный стимул к разграничению функций государства и церкви дала Реформация (XVI век). Так, в протестантском учении о «мирском призвании» человека его профессиональная деятельность обретает религиозную ценность. Утверждение самодержавия в России также сопровождалось признанием приоритета светской власти: «царство» выше «священства».  

В современном понимании секуляризация - это процесс ослабления воздействия религии и церкви на все сферы жизни общества, насознание, поведение, быт и стиль жизни людей. Это влечет за собой обмирщение религии, активизацию светских форм деятельности (в политике, финансах и пр.) религиозных организаций. Сегодня все труднее становится проповедовать образ Бога в его традиционном понимании, убеждать аудиторию в необходимости обращаться к нему для разрешения реальных проблем. Язык религии становится все более чуждым не только языку науки, но и повседневной жизни. Секулярными, т.е. свободными от религиозной детерминации, оказываются важнейшие области жизни и институты современного общества: государство и законодательство, рыночная экономика, естественные, социальные и гуманитарные науки, искусство.  

Как показали исследования Э. Дюркгейма, Э. Трёльча, М. Вебера, а  позднее П.А. Сорокина, П. Бергера, X. Люббе, современная светская европейская культура выросла на основе средневековой христианской культуры и немыслима вне преемственной связи с ней. Больше того, развитие нетрадиционных религий и укрепление позиций давно сложившихся церквей в конце XX века позволяют говорить о возрождении религии как неотъемлемого компонента европейской культуры. Есть основания полагать, что не эта тенденция определяет будущее религии, поскольку базовые структуры секулярного сознания, даже при наличии симптомов «религиозного возрождения», все же сохраняются, находясь в пределах общего секулярного стиля современной жизни. В пользу такого вывода говорит и растущая «функционализация религии», т.е. ее использование в нерелигиозных целях (политических, идеологических, психотерапевтических и пр.). Оценка секуляризации религиозным сознанием была и остается противоречивой. Она колеблется между признанием секуляризации в качестве неизбежного развития импульсов, заложенных в самой религии («теология родительного падежа» Ф. Гогартена), и неприятием секуляризации как отпадения от Бога, забвения религиозных заповедей (фундаментализм). Представляется, что дело обстоит сложнее: секуляризация необратима, но поиск святынь продолжается.     

3.1. Природа человека  как гармоническое единство духовного  и телесного начал. Культ художника-творца.

В широком смысле слова природа - это весь окружающий нас мир во всем бесконечном многообразии его проявлений. Природа представляет собой объективную реальность, которая существует вне и независимо от сознания человека. В узком смысле слова, под природой понимают весь материальный мир за исключением общества как совокупность естественных условий его существования.   
Образ природы родился еще в мифах, и в различных космогониях - это было донаучное мифически - религиозное учение о возникновении мира, его развитии. Особое место здесь уделяется той точке в пространстве и времени, где развернулся акт творения, он то и признается «центром мира». Хаос - это первобытное состояние и первообщество, из которого возник или был создан рукой Творца мир как собранный Космос. Мир рождается из природных стихий - огня, воды, земли и воздуха. Все это первичный строительный материал для строительства Космоса. Стихии соединяются и разъединяются. Мир возникает от взаимодействия огня и воды. Из этих первоэлементов формируется все многообразие мира. Мифы повествовали о происхождении богов древних культур. В мифе всегда отражалась определенная реальность, в нем образно, в виде фантастических рассказов выражалось стремление познать явления природы, общественные отношения и человеческую натуру.  
 
     Позже возникла философия природы, и сразу стало очевидно, что она значительно отличается от мифологии. В мифе наглядно, зачастую в символической форме, природа изображается как некое пространство, внутри которого разворачивается деятельность божественных и космических сил. Уже первые натурфилософы попытались не только показать, как выглядит природа при общем взгляде на нее, но и подкрепить свое видение доказательствами, которые в мифе были не обязательны.     

Понятие «натурфилософия» предложил римский философ Сенека. Он понимал под ним вполне конкретную область философского знания, изучающую и объясняющую природу. Отличие натурфилософии от мифологии заключается в том, что философы стремятся определить место человека в природе, а не просто обозначить его присутствие в Космосе, как мы наблюдали это в мифе. Человек выступает в философии как некое сознательное, чувствующее существо, постигающее свои многообразные отношения с природой. 

Величайший философ Древней  Греции Аристотель учил, что природа - это живой организм, движимый самоцелью, порождающий сам свои событийные формы и одновременно производящий все многообразие других форм, то есть природа сама творит входящие в нее  объекты. Источником этого порождения является не внешняя сила, а внутренняя душа - энтелехия, ум Бога, присущий самому бытию. Движение природы Аристотель не сводил лишь к перемещению в пространстве. Он анализировал и такие формы движения, как качественные изменения, возникновение и уничтожение.     

В эпоху возрождения - период расцвета культуры и искусства - взгляды  на взаимоотношения природы и  человека вновь становятся иными. Природа  рассматривается как источник красоты, радости и вдохновения. В эпоху  Возрождения естественные науки  так и назывались - «магии», химия  была алхимией, астрономия - астрологией, даже физика и механика были магиями. В эпоху Возрождения то, что  прежде считалось Божьей волей, отныне стало приписываться человеку. Он - сосредоточие всего. Если когда-то природа  была лишь объектом воздействия, то теперь становится предметом активной эксплуатации - интеллектуальной и промышленной. Она - не просто поприще для человеческой деятельности, а мастерская.

Представления о телесном и духовном претерпели в истории культуры значительную трансформацию. Античность, оставившая в наследство искусство заботы о себе, высоко ценила здоровое и красивое человеческое тело, ставшее не природным, а культурным, наделенным общественно значимыми символами. Внешность, манеры, жесты, одежда - все это свидетельствовало о происхождении и положении человека и выражало его отношение к системе общественного порядка. Древние общества вообще придавали значение не столько тому, что думает или переживает человек, сколько тому как он себя ведет. Средневековье, напротив, чрезмерно интенсифицировало дух и культивировало не столько заботу о теле, сколько заботу о душе, в рамках которой вырабатывалась сложная психотехника сдерживания аффектов и влечений. В новых общественных условиях все более важным становились желания, намерения и мысли человека и поэтому контроль за страстями души становился серьезной общественной проблемой. Её решение взяла на себя религия, эффективно использовавшая для этого процедуры покаяния, действующие на основе тщательных классификаций грехов. В Новое время основной антропологической константой сделался разум, способствующий росту самодисциплины, сдержанности, предусмотрительности и дальновидности людей.

Жизнеспособность общества во многом определяется телесным и духовным здоровьем  его граждан. С одной стороны  оно заинтересовано во всестороннем развитии и удовлетворении потребностей и желаний, а с другой, стремится  преобразовать их для приведения в соответствие с возможностями  политики и экономики. Сегодня на это обращают явно недостаточное  внимание, что вызвано устаревшим пониманием власти как формы запрещения, репрессии и обмана. Это «критико-идеологическое представление не соответствует  действительности, так как власть не только подавляет, но и интенсифицирует  искусственные телесные желания  и уже не просто обманывает людей, а делает их такими, какими нужно.

В ходе истории формируются различные  типы телесности и каждый общественный уклад вносит свою лепту в общецивилизационный процесс контроля и управления телом. Оно, таким образом, не может рассматриваться как природная данность или неизменная субстанция. В современной цивилизации наблюдается особенно интенсивный процесс производства новых и экзотических форм телесности, который радикализируется искусством, кино, рекламой, фотографией, компьютерной техникой. Поверхность тела заполняется все новыми знаками и символами, которые производятся масс медиа и читаются людьми. Различия «плохого» и «хорошего», «красивого» и «некрасивого», «нормального» и «аномального», задаваемые образцами рекламной продукции и используемые для формирования желания в производимых товарах, интенсивно преобразуют «естественное» человеческое тело. В этой связи философия, которая традиционно строилась как критика познавательных заблуждений и идеологических предрассудков, должна обратиться к изучению телесных практик современного общества и тем самым способствовать эмансипации людей.

Культ художника-творца.

В эпоху Возрождения всякая деятельность - будь то деятельность художника скульптора, архитектора или инженера, мореплавателя или поэта - воспринимается иначе, чем в античности и в средние века. У древних греков созерцание ставилось выше деятельности (исключение составляла только государственная деятельность). Этой понятно: созерцание (по-гречески - «теория») приобщает человека к тому, что вечно есть, к самой сущности природы, в то время как деятельность погружает его в преходящий, суетный мир «мнения». 

Только в эпоху Возрождения творческая деятельность приобретает своего рода сакральный характер. С ее помощью человек не просто удовлетворяет свои партикулярноземные нужды; он созидает новый мир, создает красоту, творит самое высокое, что есть в мире,— самого себя. 

И не случайно именно в эпоху  Возрождения впервые размывается  та грань, которая раньше существовала между наукой (как постижением  бытия), практически-технической деятельностью, которую именовали «искусством», и художественной фантазией. Инженер  и художник теперь - это не просто «искусник», «техник», каким он был для античности и средних веков: теперь он - творец. Отныне художник подражает не просто созданиям бога, но самому божественному творчеству. В творении бога, то есть природных вещах, он стремится увидеть закон их построения. В науке такой подход мы находим у Кеплера. Галилея, Кавальери. 

В эпоху Возрождения человек  стремится освободиться от своего трансцендентного корня, ища точку опоры не только в космосе, из которого он за это  время как бы вырос, сколько в  себе самом, в своей углубившейся душе и в своем - открывшемся ему теперь в новом свете - теле, через которое ему отныне по-иному видится и телесность вообще. Как ни парадоксально, но именно средневековое учение о воскресении человека во плоти привело к той «реабилитации» человека со всей его, материальной телесностью, которая так характерна для Возрождения.