Профессиональная этика

Профессиональный долг юриста определяется взаимодействием норм права и  норм морали, поскольку нормы морали регулируют внутреннее осознание человеком  своего поведения, а нормы права - внешнюю форму поведения. Отступление  от норм морали, как правило, всегда является одновременно и нарушением правовых норм. Требования профессионального  долга юридически закреплены в законах, уставах, положениях, инструкциях. В  этих актах закреплена и моральная  оценка поступков юристов. Для законодательства Украины характерно единство правовых и моральных предписаний. 

Напр., в требованиях юридически оформленного долга, выраженного в  присяге прокурора заключена  и моральная оценка и правовая норма. В сфере профессионального долга нет юридических требований, которые были бы лишены моральной силы, как нет и нравственных норм, которые не обладали бы правовой силой. Следовательно, в профессиональном долге правовая и нравственная стороны сливаются воедино.

Нельзя отождествлять профессиональный долг юриста с его юридической  обязанностью. Юридическая обязанность  юриста связана с его компетенцией, которая четко определена нормами  права и влечет государственное  принуждение в виде различных  юридических санкций в случае ее неисполнения.

Понятие профессионального долга  шире по объему, чем юридическая  обязанность. Профессиональный долг отличается от обязанностей, имеющих правовой характер, тем, что:

включает в себя как обязанности  правового характера, так и определенные моральные требования (обязанности), предъявляемые к его профессии;

профессиональный долг реализуются  не принудительной силой государственного контроля, а на основе внутренней убежденности, веления совести, справедливости, осознаваемый как внутренняя необходимость.               

 Напр., профессиональным долгом  следователя (нравственной обязанностью  и обязанностью, имеющей правовой  характер) является установление  и правильная оценка фактов, свидетельствующих  о том, что лицу, вероятно, известны  какие-либо относящиеся к расследуемому  делу обстоятельства. При этом  необходимо исключить необоснованный  вызов на допрос, что приводит: а) к беспокойству граждан;  б) к бесполезной трате собственного  времени.               

 Или другой пример, связанный  с профессиональным долгом адвоката  по отношению к клиенту. Чтобы  убедить своих клиентов в том,  что он делает все возможное  для защиты их интересов, адвокат  должен (рекомендации экспертов  США):

посылать клиентам копию каждого  документа, им составленного;

посылать клиентам копию всех документов, им полученных;

отвечать на звонки клиентов немедленно;

время от времени звонить своим  клиентам, чтобы сообщать, в каком  состоянии находится их дело;

если это целесообразно, посетить место работы клиента или место, где ему был причинен ущерб  и др.

Какие бы функции не выполнял юрист, существует множество ситуаций, когда  никто его непосредственно не контролирует со стороны. Ни сила правового  воздействия, ни влияние коллег, если они не совпали с внутренними  личными побуждениями, убежденностью, совестью и страстью, не могут быть гарантом того, что в процессе своей  деятельности конкретный юрист не нарушит  свой профессиональный долг. Поэтому  важнейшим элементом нравственного  долга является самодисциплина.

Механизм самодисциплины (самоконтроля) охватывает: убеждения личности, постепенно складывающиеся в процессе общественной жизнедеятельности; чувства; привычки; самооценку человеком своих действий, побуждений, моральных качеств; самовоспитание. Необходима такая высокая ступень развития нравственного отношения к долгу, когда ни один поступок не совершается вопреки самосознанию, а выполнение долга подкрепляется велением совести, когда дисциплина, как главное выражение профессионального долга, становится самодисциплиной.

Самодисциплина выступает как внутренняя готовность следовать требованиям закона, присяги и приказам своего руководства, осознаваемая как внутренние побуждения, как необходимость. Самое правильное, что может требовать общество от юриста, - это готовность выполнить профессиональный долг не под давлением (от кого бы оно не исходило), а по совести, добровольно. Поэтому самодисциплина есть высоконравственное поведение, которое совершается на основе долга и совести.

Для надлежащего выполнения юристом  своего профессионального долга  огромное значение имеют такие моральные  факторы, как совесть, честь, репутация.         

 Совесть - это внутреннее  осознание нравственного долга  и ответственности перед обществом,  требующее от личности самоконтроля,   строгого выполнения норм личного и служебного поведения, самокритичной оценки собственных поступков. Здесь долг и ответственность перед самим собой неразрывно связаны.

Совесть личности вообще и юриста в особенности проявляется в  различных формах:

1.   нравственного удовлетворения (исполненный долг; помощь человеку, нуждающемуся в ней; защита от посягательств преступника);

2.   чувства стыда (при совершении безнравственного поступка, ставшего известным кому-либо; деяний, которые известны только лицу, их осуществившему).

Понятия чести раскрывает отношение  человека к самому себе и отношение  к нему со стороны общества. Оно  играет такую же роль во взаимоотношениях людей и регулировании личностью  своего поведения, что и достоинство. В преамбуле Международного пакта  о гражданских и политических правах отмечено, что достоинство  личности является свойством, присущим всем представителям человеческого  рода, из него вытекают все неотъемлемые права и основываются свобода, справедливость и всеобщий мир.

Моральная ценность личности в понятии  чести связывается с конкретным положением человека, родом его деятельности и моральными заслугами, которые  за ним признаются. В отличие от понятия достоинства личности, основывающегося  на принципе равенства всех людей  в моральном и правовом отношении, понятие чести, наоборот, дифференцированно  оценивает людей. Такая оценка находит  отражение в репутации. Соответственно честь требует от человека, чтобы  он поддерживал ту репутацию, которой  обладает сам или коллектив, в  котором работает.

Честь юриста, т.е. профессиональная честь - это движущая сила всех нравственных поступков, которые проявляются  при выполнении профессионального  долга.

Честь следователя, адвоката, судьи, нотариуса  и других неотделима от чести коллектива, в котором они работают. Поэтому  они не могут позволить себе совершить  поступок, который бы позорил своих  товарищей по работе. Честь коллектива - это честь конкретного юриста.

Понятие профессиональной чести юриста тесно связано с понятием честолюбия. Здоровое честолюбие должно быть у  любого юриста, ибо оно определяет стремление занять в иерархической  служебной пирамиде то место, которое  соответствовало бы способностям, затратам труда. Правильно понимаемое честолюбие не вредит общему делу, а наоборот, придает  дополнительные силы для его выполнения. Здоровое честолюбие юриста проявляется  как мотив действий, которые совершаются  ради достижения человеком первенства, главенства, приобретения влияния и  веса, а также с целью заслужить  официальное признание и связанные  с ним почести и награды.

Здоровое честолюбие необходимо отожествлять с понятием профессиональной карьеры. К сожалению, данный термин скомпрометирован понятием "карьерист". Однако законодательство и юридическая практика нуждаются  в нем.

Профессиональная карьера - это  продвижение по службе, определяемое качеством выполнения работы, занимаемой должностью, стажем и другими достоинствами  личности.

Каждый вид юридической деятельности имеет специфику: группа взаимосвязанных (по вертикали и горизонтали) должностей образует определенную карьеру. Законодательство четко регламентирует порядок продвижения  по служебной лестнице. Так, порядок установления и присвоения классных чинов работникам прокуратуры определяется "Положением о классный чинах работников органов прокуратуры Украины" от 6.11.1991 года, в соответствии с которым присвоение классного чина производится, как правило, в последовательном порядке с учетом деловых и личных качеств работника в соответствий с занимаемой должностью и стажем работы. Этот акт предусматривает, что в случае грубых нарушений служебного долга работником прокуратуры либо недостойного поведения он может быть понижен в чине.

Профессиональная карьера в  органах внутренних дел связана  с продвижением по службе и присвоением  очередных специальных званий начальствующего  состава органов внутренних дел (См. Приложение, а также § 16 главы 4).

Противоположностью здоровому  честолюбию является карьеризм, который  выступает как отрицательное  моральное качество, характеризующее  личность человека и его поведение. Карьерист готов выполнять предъявляемые  к нему требования лишь постольку, поскольку  это способствует улучшению его  личного положения, продвижению  по службе. Для него жизненным принципом  является не служение общему делу, а  внешняя демонстрация своей приверженности указаниям высших официальных инстанций, чтобы его "заметили". Самым  негативным является то, что карьерист в своем стремлении занять важную должность безразличен к судьбам людей. Поэтому юрист, обладающий большими государственно-властными полномочиями, продвигаясь по служебною лестнице должен помнить, что нельзя использовать грязных средств для достижения своекорыстных целей. У юриста всегда должны быть "чистые руки".

13. Исторические аспекты становления судебной этики.

Судебная этика — совокупность правил поведения судей и других профессиональных участников уголовного, гражданского и арбитражного судопроизводства, обеспечивающих нравственный характер их профессиональной деятельности и  внеслужебного поведения, а также  научная дисциплина, изучающая специфику  проявления требований морали в этой области. 
 
Авторство термина принадлежит А.Ф. Кони. В 1901 г. Он написал вступительную лекцию к  читавшемуся им в Александровском лицее учебному курсу, которая впоследствии получила название «Нравственные начала в уголовном процессе (общие черты судебной этики)», а в 1902 г. Была опубликована в «Журнале министерства юстиции». 
 
А.Ф. Кони обосновывал взгляд, согласно которому значение судебной этики может выявляться в таких аспектах как: а) свод определенных норм, принципов, правил, регулирующих профессиональную деятельность в сфере права; б) живую практику и отношения, объективно складывающиеся между участниками судопроизводства; в) научную дисциплину, изучающую этические нормы применительно к профессиональным требованиям; г) учебный предмет как элемент общей подготовки будущих юристов. 
 
Несмотря на длительное использование данного понятия в юридической теории и практике, отношение к нему продолжает оставаться неоднозначным. 
 
В СССР вплоть до 60-х гг. бытовало мнение, согласно которому никаких особых нравственных норм, отражающих специфику определенных видов профессиональной деятельности, быть не должно. Официальная точка зрения состояла в том, что специалистам в любой сфере общественной жизни нужно руководствоваться исключительно нормами и ценностями социалистической морали. По этой причине отрицалась необходимость формирования судебной этики как особого института, служащего упорядочению системы этических требований в сфере профессиональной деятельности юриста. 
 
Лишь на рубеже 60 – 70-х гг. появляются первые публикации, в которых поднимается вопрос о целесообразности выделения судебной этики в особую научную и учебную дисциплину. Заслуга в этом вопросе принадлежит видному правоведу советской эпохи Михаилу Соломоновичу Строговичу. Благодаря его усилиям и при личном участии была подготовлена одна из первых монографий, посвященных рассмотрению этого вопроса. В ней дано развернутое определение предмета указанной дисциплины: «Судебная этика – это наука о применении норм морали, нравственности в специфических условиях деятельности судей, прокуроров, следователей, адвокатов, об осуществлении нравственных принципов и требований в расследовании и разрешении подведомственных суду уголовных дел». 
 
Вклад в разработку судебной этики внесли М.Ю. Барщевский, А.Ф. Закомлистов, А.С. Кобликов, Д.П. Королев, Д.П. Котов и многие другие исследователи. В их работах наряду с анализом проблем, возникающих в деятельности представителей разных отраслей юриспруденции (адвокат, следователь, судья), дана панорама того, каким образом, частные нормы и правила подчиняются общим представлениям о назначении правосудия, роли справедливости и целях деятельности юристов-профессионалов. Благодаря наличию судебной этики как особого юридического института становится возможным выявить единую нравственную природу требований, которыми руководствуются участники судебного процесса при всей кажущейся разнонаправленности их усилий. 
 
В отечественной литературе наряду с категорией судебной этики можно встретить, например, термин юридическая этика. Анализ его употребления позволяет сделать два вывода. 
 
Во-первых, в большинстве рассматриваемых случаев мы имеем дело с тождественными по своему смыслу, значению и объему понятиями, употребляемыми не строго, без акцентации специфики самого явления. Причина этого видится в том, что еще не произошло окончательного становления судебной этики как научной дисциплины и учебного предмета. Относительно непродолжительный срок ее существования проявляется и в некоторой расплывчатости понятий и категорий, которыми оперируют представители этого направления мысли. 
 
Во-вторых, используемая в практике терминология отражает различные аспекты изучаемого явления. Так, термин профессиональная этика юриста преимущественно акцентирует внимание на особенностях этической регуляции, присущей разным юридическим профессиям. Отсюда, такие понятия как адвокатская этика и этика судьи, в центре внимания которых оказывается свод этических норм и правил, принадлежащих именно указанной профессии. Судебная этика выступает по отношению к ним как родовое понятие. 
 
Особого внимания заслуживает вопрос о том, в каком отношении нормы судебной этики относятся к ценностям общественной морали. Если в советское время отрицалось значение профессиональной этики, то сегодня не менее распространены противоположные утверждения. Профессиональные требования, которыми руководствуются юристы, нередко подаются как набор инструментальных правил, призванных способствовать быстрейшему достижению максимального  результата при наименьшем вложении сил и средств. Однако такого рода подход, реализуемый в ряде сфер социальной деятельности (политика, управление, экономика), не действует в сфере права. 
 
Еще А.Ф. Кони указывал, что будущим правоведам «следует изучать не только судебную технику и судебную практику, но и судебную этику, как учение о приложении общих понятий о нравственности к той или другой отрасли специально судебной деятельности». Прошедшие десятилетия подтвердили его правоту. В сферу ответственности юриста, какова бы ни была его специализация, входят вопросы жизни и здоровья, определение будущей судьбы, защиты чести и достоинства, отстаивании интересов конкретных людей. Нравственным содержанием проникнуты основополагающие принципы правосудия – справедливость, независимость, беспристрастность. Вне этих принципов не может быть понят высокий смысл того, чему служит юрист. 
 
Сказанное позволяет сделать несколько предварительных выводов. 
 
Во-первых, судебная система, объединяя усилия представителей различных юридических профессий, в концентрированной форме выражает идеи справедливости, законности, порядка. Поэтому судебная этика выполняет интегрирующую роль по отношению к усилиям всех, кто профессионально занят юриспруденцией. 
 
Во-вторых, судебная этика, адаптируя моральные представления к сфере действия права, способствует формированию специфических нравственных требований. Это, например, обеспечение справедливости и всесторонности при рассмотрении дела судьей, соблюдение конфиденциальности в повседневной практике адвоката и нотариуса и т.д. 
 
В-третьих, нормы судебной этики должны распространяться не только на уголовное, но и на гражданское судопроизводство. Это отвечает тенденциям роста гражданского оборота в условиях становящейся политической демократии и формирования рыночного хозяйства. Сказанное подтверждается деятельностью адвокатов, специализирующихся в сфере гражданских правоотношений, и ролью нотариата, социальная значимость которого объективно повышается. 
 
Нравственные требования, обращенные к участникам судопроизводства, считает В.В. Леоненко, могут быть классифицированы по степени вовлеченности их в процесс. Среди них он выделяет: а) тех, для кого судебная деятельность является постоянной профессиональной обязанностью; б) экспертов, которые, имея специальные профессиональные познания, могут периодически привлекаться к участию в судебных заседаниях; в) лиц, для которых участие в судебных процессах носит временный характер (присяжные); г) граждан, участвующих в судебном разбирательстве эпизодически (свидетели, правозащитники, представители общественных организаций и др.). 
 
Наивысшей значимостью нормы и принципы судебной этики обладают для представителей первой группы, так как именно они профессионально заняты в данной сфере.

14. Система судебной этики и её составляющие.

Судебная этика — совокупность правил поведения судей и других профессиональных участников уголовного, гражданского и арбитражного судопроизводства, обеспечивающих нравственный характер их профессиональной деятельности и  внеслужебного поведения, а также  научная дисциплина, изучающая специфику  проявления требований морали в этой области.

Судебная этика - один из разделов профессиональной этики, составляющий учение о нравственных идеалах, принципах  и нормах осуществления правосудия, определяющих нравственное содержание деятельности участников судопроизводства. Этим определением охватываются три  составные части предмета Судебной этики как науки:

нормативная часть - принципы и нормы;

регулируемые ими отношения;

нравственное сознание участников судопроизводства[27].

При характеристике нормативной части  предмета судебной этики выделяются две группы норм - общие нормы  морали, функционирующие в данной сфере общественных отношений, и  специфические, рождаемые данной профессией, не противоречащие общим нормам, но дополняющие и развивающие их. Требования морального характера законодатель предъявляет не только к судье, но и к другим профессиональным участникам процесса. От прокурора, участвующего в состязательном процессе, требуется уважение к суду, к своему процессуальному оппоненту - защитнику.

Этос, логос и пафос - три составляющие речи, и, конечно, речи судебной. При всей важности всех составляющих первой и важнейшей будет этос. Захотят ли слушать оратора, во многом зависит от соблюдения этических речевых норм и правил выступающим. Этос - это умение профессионально ориентироваться в ситуации общения.

Для развития правильного этического мышления адвоката необходимы широта и основательность общего гуманитарного  образования, особая наблюдательность, четкое понимание задач защиты и  безупречная тактичность[28].

Задействовав соответствующий  термин теоретической риторики, можно  утверждать, что знание оратором общих  и специфических черт, характеризующих  мораль, культурно-речевые, социально-психологические  и эмоциональные особенности  аудитории, наличие высокого темпа  реакции обеспечивает соответствие его речи этосу, т.е. социально-культурным условиям и нормам коммуникации, прежде всего нравственным нормам. Как замечают современные исследователи, «вера словам собеседника, как и сама способность быть убедительным, только опосредованно связана с качествами красноречия... Всякие рассуждения о красноречии в отсутствие связи с этикой и нравственной философией превращаются либо в красивые разговоры, либо в «обманную науку» о внешней словесной красоте при отсутствии нравственного фундамента, который представляет собой основу для возникающего контакта и доверия к оратору»[29].