Экономические теории преступной деятельности: рациональные «воры»

 

Государственное образовательное  учреждение высшего

профессионального образования

«Удмуртский государственный  университет»

Институт экономики и  управления

 

 

Контрольная работа

по дисциплине

«Экономико-математические методы и модели»

на тему:

«Экономические теории преступной деятельности: рациональные «воры»

 

Выполнил:

Студент гр. 521600-21

Ел. С. Пермякова

Проверил:

преподаватель кафедры УСЭС

А.Ф. Гольман

 

 

Ижевск, 2011

Содержание

Введение……………………………………………………………………..3

Экономическая теория преступной деятельности

рациональные «воры»………………………………………………………4

Заключение………………………………………………………………….8

Список литературы…………………………………………………………9 

Введение

Те неоинституциональные концепции, которые уже приобрели  известность среди отечественных  экономистов, – теория общественного  выбора и теория прав собственности  – изучают влияние правовых норм на развитие легального, официального бизнеса. В отличие от них экономическая  теория преступлений и наказаний (economics of crime and punishment) исследует экономическое “подполье” – мир за рамками “общественного договора”, мир, где действуют преступники и борющиеся с ними стражи порядка. Экономический подход к анализу преступной и правоохранительной деятельности в России практически совершенно неизвестен, хотя актуальность этого направления научного поиска для нашей страны гораздо выше, чем для развитых стран Запада, где родилась эта теория. В этой работе я решила рассмотреть экономическую теорию преступной деятельности рациональные «воры».

 

 

 

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАЦИОНАЛЬНЫЕ «ВОРЫ»

 

 

Неоинституционалисты подчеркивают, что преступник ведет себя по существу так же, как и нормальный законопослушный  гражданин, – стремится наиболее эффективно использовать имеющийся  в его распоряжении человеческий и физический капитал. “Таким образом, – можно прочесть в одной из обзорных статей, – решение стать  преступником в принципе не отличается от решения стать каменщиком, или  плотником, или, допустим, экономистом. Индивид рассматривает чистые затраты  и выгоды каждой альтернативы и принимает  на этой основе свое решение”. Однако между профессией плотника и “профессией” преступника все же есть одно принципиальное различие, которое экономисты давно  заметили. Чтобы лучше его понять, есть смысл обратиться к одному, казалось бы, сугубо частному и эмпирическому  экономико-криминологическому исследованию.

В 1972 г. была опубликована небольшая  статья американского экономиста Майкла Сесновица “Доход от кражи со взломом”. Ее автор на основе конкретных данных криминологической статистики штата  Пенсильвания за 1967 г. попытался точно  оценить, насколько прибыльна “профессия”  взломщика (кражи со взломом, burglary, – самый широко распространенный в США вид преступлений), и тем самым дать пример конкретного использования общетеоретической модели расчета доходности преступной деятельности.

Кража со взломом, как, впрочем, и любой другой вид преступной деятельности – это, подчеркивает автор, высокорискованная деятельность, поскольку  вор рискует быть пойманным и  осужденным. Если попытаться изобразить в виде формулы зависимость чистого дохода преступника от различных факторов, то она будет выглядеть так:

 

R = (1 – p) S + p (S – D) = S – p D,

где  R – доход (return) взломщика;       

 р –  вероятность (probability), что вор будет пойман и наказан;       

 S –  величина украденного (stolen);       

 D – денежная (dollar) величина потерь взломщика, которые он несет в результате наказания.       

 Заметим, что эта  формула имеет универсальное  значение и может использоваться  для расчета доходности любых  видов преступной деятельности  корыстной направленности – уклонения  от налогов, ограбления банков, киднеп-пинга, наркоторговли и  т. д.

При конкретном расчете переменных главным является правильный учет потерь в результате наказания (D). Если наказанием является штраф, то оценка потерь правонарушителя производится очень легко. Труднее правильно рассчитать потери, которые несет преступник, приговоренный к тюремному заключению. В этом случае оценка должна производиться по методу альтернативных издержек: берется средний уровень упущенного потенциально возможного легального заработка, который преступник мог бы получать в течение среднего срока заключения, если бы он был на свободе, и из этой величины вычитается средний доход заключенного (т. е. средние расходы тюремной администрации на одного заключенного).

Расчеты М. Сесновица дали следующий результат: средняя величина чистой добычи от преступления составляет примерно 120 дол.; вероятность осуждения  за кражу со взломом –- около 6 %; ожидаемые  потери от в среднем 40-месячного  тюремного заключения – примерно 5.300 дол.; следовательно, ожидаемый доход  взломщика составляет около –200 дол. Иначе говоря, средний ожидаемый  чистый доход преступника оказался отрицательной величиной. Эта закономерность проявляется практически во всех видах правонарушений. Каждый, кто  любит ездить безбилетником, рано или  поздно убеждается, что, действительно, вероятность встретить контролера и величина штрафа таковы, что систематические  поездки без билета оказываются  убыточными. Используя формулу расчета ожидаемого дохода, легко подсчитать, насколько часто контролер должен проверять билеты, чтобы ездить “зайцем” стало невыгодно: если, например, билет в автобусе стоит 1 руб. 20 коп., а штраф за безбилетный проезд – 8 руб., то необходимо, чтобы вероятность быть оштрафованным превышала 15%, т. е. контролерам следует проверять по крайней мере каждый 7-ой автобус.

 

Если средний ожидаемый  доход преступника ниже нуля, можно  ли утверждать, что преступник рационален? Можно. В современной экономической теории есть специальный раздел – экономика риска. Экономисты различают три различных типа рационального хозяйственного поведения: склонность к риску, нейтральное отношение к риску и избегание риска. Поведение преступников – это поведение склонных к риску, следовательно, преступление можно рассматривать как разновидность рискованного бизнеса. В легальной экономике таким образом ведут себя многие игроки на бирже, любители азартных игр, некоторые предприниматели-новаторы. Чем более рискованным является какой-либо вид деятельности (в том числе преступной), тем более низким будет средний реальный доход любителей риска. Поэтому доходы преступников обычно ниже заработков, которые они могли бы получать, занимаясь легальной экономической деятельностью.      

 Если представить подход, продемонстрированный М. Сесновицем, в более общем виде, то поведение  преступников предстает как максимизация  ожидаемой полезности. Г. Беккер  выразил ожидаемую полезность  от совершения правонарушения  следующей формулой:

EU = (1 – p) U (Y)  +  p U (Y – f)  = U (Y –  p  f),

где EU – ожидаемая полезность (expected utility) от преступления,         

 р – вероятность осуждения правонарушителя,         

 Y – доход от преступления,         

 U – функция полезности (utility) преступника,          

 f – наказание за преступление.   

     Поскольку преступник рассчитывает на длительную карьеру, то при оценке дохода от преступной деятельности он должен учитывать альтернативные издержки – доход в легальном бизнесе, который он получал бы, если бы не пошел по “кривой дорожке”. В модели Г. Беккера предполагается, таким образом, что потенциальный преступник имеет лишь две альтернативы: либо он выбирает преступную карьеру (при EU > 0), либо он остается законопослушным гражданином (если EU < 0).       

 

 

Заключение

Я рассмотрела экономическую  теорию преступной деятельности рациональные «воры» и выяснила, как рассчитывается зависимость чистого дохода преступника от различных факторов М. Сесновица, ожидаемая полезность от совершения правонарушения Беккера, зависимость риска от легальности действий.

Считаю экономическую  теорию рациональные «воры» раскрытой.

 

Список литературы

1. Ю.В. Латов, Экономика вне закона: Очерки по теории и истории теневой экономики, стр. 16-18;
2. Rubin P. H. The Economics of Crime // The Economics of Crime. Cambridge (Mass.), 1980;
3. Sesnowitz M. Returns to Burglary // The Economics of Crime. Cambridge (Mass.), 1980.