Политический портрет лидера

Победа в этом бою  еще больше укрепила авторитет главы  ФАТХа. Название его движения уже  не сходит со страниц мировой прессы. В феврале 1969 года национальный совет  Палестины (парламент в изгнании) избирает Арафата председателем  Исполкома ООП. А еще через год он становится главнокомандующим силами палестинской революции. Теперь его принимают на высшем уровне все арабские страны. 

Арафат –  президент  Государства Палестины  

Но, пожалуй, переломным годом для ООП и, естественно, Арафата стал 1974-й. Тогда была принята новая политическая программа, которая призывала бороться за создание палестинского государства «не вместо, а наряду с Израилем», то есть на оккупированной территории Западного берега реки Иордан и в секторе Газа. Арафат выступил на Генеральной Ассамблее ООН и предложил Израилю оливковую ветвь мира. После этого ООП признали более ста государств, а ее лидер стал центральной фигурой на ближневосточной политической сцене.  

Но впереди Арафата  ожидали серьезные испытания. Самое  суровое - вторжение Израиля в июне 1982 года в Ливан, где размещалась штаб-квартира ООП.

Находясь в осажденной ливанской столице,  лидер ООП ни на минуту не терял присутствия духа, уверенности. Он не дрогнул, умело руководил палестинцами. И уходил из Бейрута со своими бойцами организованно, с оружием в руках и национальными флагами. Что бы ни говорили его оппоненты, я убежден, что решение Арафата покинуть окруженный израильтянами город было единственно верным - он сохранил людей для будущей борьбы.  

Не были для него безоблачными и годы в после бейрутский период, хотя в апреле 1987 года Арафат переизбирается председателем Исполкома ООП. Через два года - президентом Государства Палестина, провозглашенного в ночь на 15 ноября 1988 года. И, наконец, 4 мая 1994 года он подписывает в Каире соглашение с Израилем о введении автономии на части оккупированных территорий - в секторе Газа и в районе Иерихона, что приоткрыло плотно закрытую дверь к миру на Ближнем Востоке.  

Что же помогает палестинцу №1 сохранять свое лидерство?  

Ответ, пожалуй, заключается  в качествах, делающих его не только личностью, но и вождем. Если о многих политических деятелях можно сказать, что они «преданы национальной идее», то у Арафата эта преданность супергипертрофирована. Она выражается не только в том, что он посвятил ей всю свою жизнь, но и в его удивительной осведомленности, в глубоком понимании того, что происходит на Ближнем Востоке. Чтобы постоянно быть в курсе событий, он создал специальные группы, которые 24 часа в сутки снабжают его информацией о положении дел на местах.  

Во всех своих контактах  Арафат старается создать атмосферу  сердечности и доверия. При этом всякий раз выясняется, что он знает  если не отца, то деда или соседа своего собеседника. Среди палестинцев эта система надежно работает.  

Он прямой и обаятельный  человек, полный очарования, наполовину - рассчитанного, наполовину - естественного.   

Соратники Арафата  подтверждают, что у него нет собственного дома, имущества, хотя он контролирует финансы ФАТХ и ООП. Его одежда - это два-три комплекта полувоенной формы и неизменная клетчатая «куфия». Все получаемые им подарки он, не вскрывая, отдает своим сотрудникам.  

Еда его также не интересует. На работе ест то, что готовят его помощники. Куриный бульон, рис, сэндвичи, овощи, а на десерт - халва и чай. Причем он любит приглашать на эти трапезы тех, кто в данный момент находится в приемной. Он не курит, не употребляет спиртного.   

Такой образ жизни - это своего рода ключ к власти над людьми. Арафат умело пользуется тем, что его сподвижники не хотят отказываться от жизненных благ и удовольствий. Не исключено, что он даже поощряет или делает вид, что не замечает «шалостей» своего окружения.  

Арафат не занимается спортом, если не считать нескольких упражнений по утрам. Не читает книг, не слушает музыки, не посещает театры или музеи. Лишь в поездках, находясь в своем самолете, смотрит мультфильмы. Его любимой мультяшкой является «Том и Джери», поскольку мышь всегда оказывается победительницей.  

Арафат мастер символики. Не будучи особенно похож на солдата, он выбрал для своего повседневного  костюма материал военного цвета  «хаки» и постоянно носит на поясе  кобуру. Клетчатый платок-куфия выделяет его в толпе, что, может быть, опасно для человека, живущего в столь сложных условиях, но ценно, когда речь идет об утверждении имиджа. Головной убор не имел особого значения, пока Арафат не начал носить его так, как носили в подмандатной Палестине. Вскоре этот головной убор стал эмблемой палестинской принадлежности. 

Мнение арабских лидеров   

Многие арабские лидеры (в их числе король Иордании Хусейн и президент Сирии Хафез Асад) не раз обвиняли Арафата в обмане и предательстве, предупреждали, что  на него «нельзя полагаться». Подобные обвинения против лидера ООП звучали и в Израиле.  

Дело в том, что  он сделал ряд заявлений, противоречивших  подписанному в Каире израильско-палестинскому  соглашению. Выступая перед мусульманами в мечети Йоханнесбурга, он призвал  к «джихаду» («священной войне») за освобождение Иерусалима. При этом заверил слушателей, что соглашение, которое он заключил с Израилем, подобно договору пророка Мухаммеда с племенем курейшитов. И дал понять, что если пророк два года спустя нарушил договор, то и он, Арафат, способен пойти на такой же шаг.  

Трудно сказать, с  какой целью лидер ООП сделал эти заявления и тем самым  взбудоражил израильскую общественность. Допускаю, что он, пойдя на слишком  большие уступки Израилю, хотел  таким образом ублажить мусульман и успокоить палестинцев. Поэтому его слова можно считать тактическим ходом. Впрочем, не эти ли ходы помогают ему сохранять лидерство?  

За все эти годы убить Арафат пытались чаще, чем  любого другого политического деятеля. Причем в первую очередь израильские спецслужбы. Так, например, когда в 1982 году палестинцы покидали Бейрут, израильские снайперы держали в перекрестье прицела знаменитую клетчатую «куфию». Но были вынуждены повиноваться приказу «Арафата не трогать!»  

Позднее, в 1985 году, они  могли похоронить его под руинами во время налета израильской авиации на Тунис, в результате которого погибли 73 человека. Но лидер ООП в тот злополучный день не работал, как обычно, допоздна.  

Теперь же лидеры Израиля  хотят, чтобы он оставался живым, ибо для них он, и только он, - гарант мирного сосуществования. Но зато сегодня убить Арафата намерены уже палестинские экстремисты, которые рассчитывают вместе с ним похоронить и мирный процесс. Вот почему он не ночует в одном месте два раза подряд, постоянно меняет маршруты передвижения.

И все-таки Арафатом были тогда и сегодня недовольны многие. Жители автономии, испытывавшие нужду. Экстремистская организация ХАМАС  и движение «Исламский джихад», сторонников  которого по его приказу бросили  в тюрьмы (они спровоцировали кровавые столкновения с палестинской полицией). И, наконец, израильтяне, которые считали, что его действия в борьбе с террором малоэффективны. 

Укрепление  власти в автономии   

Поэтому первое время  Арафату пришлось вести борьбу не столько за укрепление своей власти в автономии, сколько за выживание. Хотя Израиль старался не вмешиваться, чтобы не дать повод обвинить лидера ООП в том, что он действует под диктовку «сионистского врага», его положение было двойственным. Ему хотелось покончить с террором или хотя бы держать его под контролем. Сделать этого он, однако, не мог. Прежде всего потому, что 30% жителей автономии поддерживали в то время «Исламский джихад» и ХАМАС. Бить по ним - означало провоцировать гражданскую войну.  

Как бы то ни было, но Арафат может заслуженно гордиться тем, что предложенный им израильтянам еще в 1988 году «мир смелых» все же воплотился в реальность. А палестинская национальная автономия, хотя и ограничена пределами сектора Газа и районом города Иерихона (Западный берег реки Иордан), является прообразом будущего независимого Государства Палестина.

О Ясире Арафате  сегодня почти не говорят плохо, хотя его и хотели убить много  раз и израильтяне, и свои же палестинцы, и арабские союзники. Этот человек  прошел длинный и славный путь от террориста и убийцы до лидера без пятиминут государства, еще до конца не рожденного, но уже почти всеми признанного. Ему жмут руки и улыбаются политики. Он – лауреат Нобелевской премии мира 1994 года. Гарант мирного процесса на Ближнем Востоке. Спаситель народа Палестины. И все такое прочее.  Поток свежих новостей смывает кровавые следы старых.

28 февраля 1973 года, оперативные источники израильской  и американской разведок получают  данные о террористической операции, запланированной Арафатом в суданском  Хартуме. Позднее эти страшные события вошли в историю как «Черный сентябрь». Тайные послания Арафата записывались на магнитофонную ленту. Их расшифровывали и переводили на английский язык, после чего Агентство по национальной безопасности неоднократно передавало предупреждения посольству США в Судане.

Арафат никогда  не был героем в традиционном смысле этого слова - хоть он и взял в  руки оружие в девятнадцать лет, но с молодых лет был не столько  исполнителем чужих приказов, сколько  тем, кто отдает приказы сам. Он действительно был палачом тысяч и тысяч евреев: солдат в Газе, поселенцев в Самарии, мирных жителей в Маалоте, олимпийцев в Мюнхене. И он действительно был и остается единственным палестинским политиком, который представляет не сам себя, не узкую группу единомышленников, но народ. И характеристики - на выбор, по вкусу. Можно повторить вслед за Ариэлем Шароном: трус, убийца и деспот. Но можно воспользоваться и формулой Киссинджера: осторожный, жестокий, властный. И можно, наконец, согласиться с триадой Абу Мазена: судья, учитель, вождь. Впрочем, в образности характеристик никто, кажется, не превзошел покойного Ицхака Рабина. «Конечно, - сказал он, - Арафату нельзя верить. Проблема в том, что нам больше некому верить».

В этих словах кроется, нечто большее, чем простая констатация факта. Незаметно для самого себя Рабин сформулировал одну из главных причин успехов... да нет, не просто успехов, а фантастического для вчерашнего террориста триумфального шествия по мировым столицам в качестве единственного общепризнанного представителя арабов Палестины. Арафат всегда отличался умением создавать такие коллизии, разрешение которых было априори немыслимо без его участия. Многие создаваемые им ситуации могли на первый взгляд казаться тупиковыми прежде всего для самих палестинцев, а его поступки могли смотреться как явно ошибочные со стороны самого Арафата, и даже пуще того, быть на самом деле ошибочными... но эта сторона вопроса меньше всего волновала палестинского лидера. Его не пугали тупики, если выход из них был известен ему одному. За кажущимися парадоксами чаще всего стоял трезвый расчет. Так, многие историки считают, что даже знаменитый «черный сентябрь» - изгнание палестинцев из Иордании в 1970 году, объявленное Арафатом национальной трагедией - стал следствием совершенно сознательного выбора: важнее держать Израиль в страхе перед постоянными набегами и террористическими актами, чем ублажать короля Хусейна пасторальными картинами мирного быта палестинских беженцев. А сколько собратьев погибло в конце концов под гусеницами иорданских танков - дело десятое; арифметикой подобного рода Арафат не увлекался никогда.

Вся 51-летняя политическая биография Арафата есть история  постоянных конфликтов (порою, как мы видели, кровавых) то с одним, то с  другим братским арабским народом. И не заметно, что это сильно его смущает. Скорее, он просто не обращает на нападки соседей сколько-нибудь серьезного внимания, ибо знает, что при необходимости сумеет в кратчайшие сроки создать такую ситуацию, при которой нормализация отношений с палестинской администрацией и ее лидером станет задачей номер один для самих вчерашних обидчиков. Что, к слову, было блестяще продемонстрировано Арафатом на примере той же Иордании, примирение с которой было вырвано посредством нехитрого шантажа (ряд палестинских уступок Израилю был обусловлен обязательством последнего воздействовать на короля Хусейна) накануне мирных израильско-иорданских переговоров. Тогда нужда заставила: слишком велик был риск того, что две страны договорятся между собой о чем-то большем, нежели просто о мире и сотрудничестве - о поэтапном переходе Западного берега под иорданский контроль, например. Примирение с Сирией на повестке дня у Арафата не стоит, но нет никаких сомнений, что если того потребует политическая конъюнктура, он сумеет выстроить беспроигрышную ситуацию, при которой сказка дамасской Шехерезады о шести тысячах сук и шести тысячах проституток будет забыта к взаимному удовольствию сторон.

Свой 70-летний юбилей Ясер Арафат встречает в полушаге от бессмертной славы. И в этих словах нет преувеличения: человек, который приведет палестинцев под знамена государственности, станет в национальном сознании уже не простым героем, но, как утверждают имамы, уподобится пророкам. Казалось, что лучшего подарка судьбы, чем избрание на премьерский пост в Израиле миротворца Эхуда Барака трудно и вообразить. Действительность, однако, оказалась более суровой, чем мечты: Барак и Клинтон дружно взялись разыгрывать «сирийскую карту», рассчитывая на то, что Арафат, оставшись в одиночестве, станет много сговорчивее. Возможно, их расчет оправдается. Но возможно другое. Политическое одиночество вовсе не является для Арафата форс-мажорной ситуацией. Он привык к одиночеству, он научился управляться с ним при необходимости. Бараку кажется, что он уже забил гол, что Арафат будет вынужден выйти из глухой обороны, «раскрыться»... Но мяч, однако, еще в центре поля, где идет хоть и активная, но чисто позиционная «перепасовка». И отнюдь не факт, что гол удастся забить именно Бараку.

Единственный серьезный  изъян в позициях Арафата - это его возраст. Не столько даже собственно возраст, сколько далеко не блестящее состояние здоровья. Правда, в отличие от тяжело больного Асада, Арафат располагает, по всей видимости, большим запасом времени и сил. Но строить слишком отдаленные планы было бы с его стороны безрассудством.