Консерватизм как политическая теория и практика

Далее автор называет «непосредственных предшественников политической доктрины Н.М. Карамзина», к которым он относит Д.И. Фонвизина, М.М. Щербатова, В.Н. Татищева7, и выделяет государственно-охранительную форму русского консерватизма, представителями которой, по его мнению, были Н. М. Карамзин, М. Н. Катков, К.П. Победоносцев, М.О. Меньшиков и которая усматривала главный элемент российской государственности в самодержавии. Выделен также особый православно-русский (славянофильский) консерватизм А.С. Хомякова, братьев Киреевских и Аксаковых, Ю. Ф. Самарина и Ф. И. Тютчева. Во главу угла православно-русский консерватизм ставил православие и вытекающую из него народность, считая самодержавие лишь обслуживающей, инструментальной ценностью. К последнему течению консерватизма Гусев причисляет и взгляды Д.А. Хомякова, который, по мнению автора, смог обобщить выводы славянофилов по вопросу государственно-политических проявлений русского культурного типа8. Отдельное место в дореволюционном русском консерватизме отводится Н. Я.Данилевскому и К. Н.Леонтьеву.

Второй этап – эмигрантский, представляющий реакцию на революцию 1917 года и ее социально-политические последствия. Здесь автор подробно рассматривает взгляды П. Н. Новгородцева, И. А. Ильина, И. Л. Солоневича и евразийцев.

Третий этап - современный, представляющий собой реакцию на политические процессы в России, начало которых относится ко второй половине 1980-х годов. По мнению В.А. Гусева, представителей нового этапа объединяют три родовых принципа русского консерватизма: антизападничество, отстаивание идеалов православия и вытекающих из него норм социального общежития, идеал мощного централизованного государства.

3. Современная политическая практика консерватизма

Объективной основой появления политической практики современного неоконсерватизма явился структурный кризис капиталистической экономики. Прежние средства, применявшиеся для выхода из кризисных ситуаций и обоснованные идеологией либерального реформизма, оказались недостаточными. Требовались более радикальные средства. Рухнула вера в то, что научно-технический прогресс в силу своего рационального механизма разрешит социальные проблемы. Оказалось, что для стабилизации общества необходимо прочное моральное подкрепление и дополнительные средства легитимации. Неоконсерватизм был ответом на "вызов" кризисного состояния научно-технической цивилизации и ослабление ее духовно-нравственных устоев. Он оказался более результативным, чем другие идеологии. Неоконсервативная идеология сильнее стимулировала индивидуальные достижения, а неоконсервативная политика нашла достаточно эффективные средства решения экономических и социальных проблем.

В мировоззренческом плане неоконсерватизм выступает за приоритетность принципа свободы над принципом равенства. Равенство возможно только как равенство возможностей, но не как равенство условий и результатов. Социальный порядок реализуется прежде всего через общественную иерархию, которая возникает органически, естественным путем. Защищая идею свободы и прав человека, неоконсерватизм акцентирует внимание и на обязанностях человека перед самим собой и перед обществом. Права человека только в сочетании с осознанием обязанностей и развитым чувством долга облагораживают личность9.

В экономической области неоконсерватизм выступает за ограничение вмешательства государства в рыночную экономику. Государство обязано содействовать частной инициативе, а не душить ее. Это содействие возможно с помощью предоставления налоговых льгот, стимулирования частных инвестиций и предложения на рынке. Будучи противниками патронажного регулирования экономики, неоконсерваторы делают ставку на личностный фактор: личная инициатива, личная заинтересованность, личные возможности и личная ответственность - вот важнейшие и незыблемые ценности эффективно функционирующей экономики.

Социальная политика неоконсерваторов тесно связана с экономической. Три основных принципа составляют суть неоконсервативной социальной доктрины: принцип солидарности, основанный на представлении об единстве труда и капитала; принцип справедливости, т.е. "справедливое распределение доходов и собственности", "справедливая заработная плата", "справедливая налоговая политика" и другие; принцип субсидиарности - помощь для содействия самопомощи и частной инициативе. В соответствии с этими принципами личности и небольшие сообщества должна сами решать свои социально-экономические проблемы, а государству передоверять только те вопросы, которые невозможно решить подобным образом. Суть социально-экономической политики неоконсерваторов заключается в создании условий, позволяющих рабочим делать сбережения, приобретать собственность, обретать финансовую самостоятельность и независимость от государственного "социального попечительства"10.

Неоконсерваторы считают, что предоставлять социальные блага бесплатно следует действительно тем, кто в них нуждается, и сам не в состоянии себя обеспечить. Все остальные граждане должны платить за все услуги, в которых они имеют необходимость и которыми они пользуются, но получать их в том виде и такого качества, которого они желают и которое позволяет их материальный достаток.

Социальное рыночное хозяйство - вот формула неоконсерваторов. Социальное рыночное хозяйство, с точки зрения современных консерваторов, не только наиболее удачная экономическая форма, укрепляющая и расширяющая класс собственников. Оно также лучше всего подходит людям: ставит перед гражданами задачи, но не распоряжается ими.

В политической сфере неоконсерваторы верны старой консервативной традиции - демократия должна быть вертикальной, элитарной. Политическая деятельность - не привилегия и не монополия одной социальной группы, а именно профессия, доступная каждому, но лишь при наличии у него соответствующих способностей, призвания и специального образования. Политикой могут и даже должны интересоваться все, поскольку она касается всех, и все так или иначе могут участвовать в политической жизни страны, но быть политиком, работать в политике должны только профессионалы, чтобы избавить политические решения от дилетантизма, а саму политику от охлократических тенденций.

Неоконсерватизм впитал в себя принципы классического либерализма, прежде всего принцип индивидуальной свободы, но сумел увязывать их с традиционными ценностями, такими как религия, семья, закон и порядок, децентрализация и самоуправление, этнокультурное многообразие11.

Органическая концепция общества, которую сохранил неоконсерватизм, способствовала восприятию социума как целостности, где поведение индивидов с их страстями и эгоизмом подчинено сложившимся структурам, ценностям, традициям. Благодаря этому общество сохраняет устойчивость и обеспечивает преемственность развития, связь прошлого с будущим.

Декларирование приверженности консервативным принципам постепенно становится в современном российском обществе одним из признаков хорошего тона. При этом далеко не все, называющие себя сегодня модным словом "консерватор" реально осознают то глубокое содержание, которое скрывается за данным понятием.

Долгие годы понятию консерватизма придавалась заведомо негативная, чуть ли не ругательная окраска. Это слово являлось синонимом таких определений, как: "реакционер", "ретроград", "мракобес" и т.п. Считалось, что "консервативного творчества", как такового быть не может, поскольку основной идеей консерватизма является "приверженность к старому, отжившему и вражда ко всему новому, передовому"12. Долгие годы в отечественной историографии бытовал стереотип, согласно которому консерваторы изображались убежденными противниками прогресса, стремившимися повернуть "колесо истории" вспять. Подобная точка зрения грешит заведомой односторонностью, поскольку русские консерваторы были не только "охранителями" в прямом смысле этого слова, но так же пытались найти компромисс с происходившими в стране переменами.

Попытки современного рассмотрения генезиса русской консервативной мысли в рамках противопоставления "традиция - модернизация" или "прогресс - регресс" весьма условны, поскольку ни традиция, ни модернизация не являются неким абсолютом. И реформы и контрреформы проводятся реальными людьми, преследующими реальные интересы. К тому же реформы вовсе не должны однозначно нести благо для большинства народа, точно так же как контрреформы не должны обязательно иметь деструктивный характер. В конечном счете, власть должна работать во имя страны, и живущего в ней народа. Мы сами могли убедиться, что словом "реформы" можно при желании прикрывать любые разрушительные для государства действия. Наблюдая за тем распадом государственности, который вершится под знаменем "реформ", невольно начнешь желать контрреформ.

Тотальное противопоставление традиции и модернизации возникает в том случае, если с понятием модернизации связывается исключительно заимствование зарубежного опыта, а под традицией понимается приверженность ко всему отсталому и отжившему. При подобном раскладе сил практически невозможно наладить диалог между оппонентами, поскольку приверженцы крайних взглядов демонстрируют нежелание выслушать и понять собеседника. В этом случае радикальными "охранителями" становятся не традиционалисты, а их противники, которые упорно отстаивают свою монополию на истину. Представляется, что сегодняшнее обращение к прошлому русской консервативной мысли может помочь нам в выработке политического курса, свободного от "правых" и "левых" крайностей.

Стараниями отечественных историков и философов был создан значительный комплекс работ, в которых рассматриваются взгляды отдельных видных идеологов русского консерватизма. Первый этап пройден и уже можно наметить новые задачи:

1) необходимо сформулировать более четкое определение самого понятия консерватизм. Если в советскую эпоху консерватизм трактовался как исключительно антитеза прогрессу и развитию, то в последние годы консерватизм рассматривается, как "понятие, обозначающее политические силы, которые в тот или иной период борются за сохранение традиционных, сложившихся основ общественной жизни, а также характеризующее определенный тип или стиль мышления"13. При этом нужно учесть, что если мы еще можем дать формулировку консерватизма, как политического течения, то консерватизм как тип мышления еще очень слабо изучен;

2) многоплановость и неоднородность  отечественного консерватизма привела  к тому, что рассмотрение взглядов  русских консервативных мыслителей  только в историческом, философском  или богословском ключе влечет за собой неизбежную односторонность в оценках. В последние годы статьи, посвященные ряду консерваторов, не считавшихся философами появились в чисто философских сборниках, а взгляды консерваторов-теоретиков стали изучаться применительно к конкретно-историческому контексту. Нельзя забывать и о том, что мировоззрение русских консерваторов было в значительной степени религиозным, а следовательно нужно обязательно учитывать православный аспект в их мировосприятии;

3) в качестве позитивного момента, наметившегося в последних исследованиях хочется отметить стремление их авторов проследить тесную связь отечественного и зарубежного консерватизма. Было бы излишне упрощенно замыкаться только в рамках русского консерватизма, акцентируя внимание исключительно на его самобытности и оригинальности, поскольку идеи русских консерваторов обогатили собой сокровищницу не только российской, но и мировой (прежде всего, европейской) мысли. В те годы, когда изучение консерватизма не приветствовалось в СССР, именно западные исследователи смогли создать монографические работы, посвященные видным представителям отечественного консерватизма. Существующий и поныне интерес зарубежных исследователей к русской консервативной мысли не случаен. В Европе также существовало свое консервативное течение, представители которого стремились осмыслить происходящие изменения. Эгалитарные идеи, связанные с модернизационным процессом, несли с собой определенное упрощение действительности, подгоняли ее под рационалистическое мировоззрение "среднего человека". Это стремление к упрощению проявлялось в различных сферах, начиная от идей однолинейного прогресса и европоцентризма в науке и кончая идеей непрерывного научно-технического прогресса в технике14. Подобная однолинейность, призванная продемонстрировать ничем не сдерживаемое движение прогресса, была отвергнута и российскими, и европейскими консерваторами. Наблюдая столкновение традиционных основ миропонимания с необратимым процессом модернизации, и русские, и европейские мыслители задумывались над схожими вопросами. В последние годы, когда мы получили широкую возможность ознакомиться с работами западных традиционалистов, начиная от Жозефа де Местра и Освальда Шпенглера и заканчивая Р. Геноном, Артуром Меллером ван ден Бруком и Э. Юнгером, необходимо рассмотреть и выделить то общее и различное, что было и есть между русским и западным консерватизмом;

4) интерес к оригинальным концепциям  отдельных представителей русской  консервативной мысли вытеснил  не периферию исследования такие  важные составные части отечественного консерватизма, как его экономическая и национальная составляющие. Попытки анализа экономических программ русских консерваторов в основном связываются с именем С.Ф. Шарапова. Хотя русский консерватизм и не смог выдвинуть из своей среды видных экономистов, это вопрос (прежде всего в контексте аграрной проблемы) занимал не последнее место в консервативных разработках, и, следовательно, заслуживает более тщательного изучения. Практически не исследованной остается тема "консерваторы и рабочий вопрос" (есть только отдельные разработки этой проблемы в рамках рассмотрения взглядов Л.А. Тихомирова). Национальная составляющая русского консерватизма, долгое время трактовавшаяся как "национализм" или "великодержавный шовинизм" так же нуждается в тщательном анализе;

5) до сих пор остается дискуссионной  проблема хронологических рамок  русского консерватизма. Определенные  предконсервативные направления  в политике можно отнести к0началу  правления Екатерины II. Современный  историк В.Я. Гросул считает, что русский политический консерватизм зародился лишь в начале XIX в. с вступлением на престол Александра I15. Это, конечно, не значит что консерватизм (не как политическое течение, а как тип мышления) не существовал до вышеуказанного времени. Были до этого времени в России и на Руси и консервативно мыслящие государственные деятели, да и просто консервативно мыслящие индивиды. Следовательно, консерватизм, только проявил себя к середине XVIII в., а существовал он много раньше;

6) долгое время в отечественной историографии наблюдалась определенная привязка консерватизма к дворянству ("дворянский консерватизм"), чиновничеству ("консерватизм бюрократии") и интеллектуальным кругам. При этом народный консерватизм трактовался как "наивный монархизм". В последние годы наблюдается обратное явление, когда некоторые исследователи доказывают, что только консерватизм низов был подлинным, "чистым" и искренним консерватизмом. И тот, и другой подход оставляет открытым вопрос - существовал ли народный консерватизм в действительности и как он выражался в реальной жизни;

7) в последние годы все большее  внимание исследователей привлекает  феномен либерального консерватизма. Действительно, консерватизм в России  представлял настолько широкое  явление, что консерваторами можно объявить (и не без основания) таких совершенно разных людей как В.М. Пуришкевич и Б.Н. Чичерин. Это еще раз свидетельствует о политической неоднородности консерватизма, который включал в себя "правое", "центристское" и "левое" направления;