Элементы уголовного наказания. Вопрос о сущности кары в юридической литературе

Министерство образования  и науки Российской Федерации

Федеральное государственное  бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Самарский государственный  университет»

Юридический факультет 

 

 

Кафедра уголовного процесса и криминалистики

Специальность – юриспруденция

 

Реферат на тему: «Элементы уголовного наказания. Вопрос о сущности кары в юридической литературе»

 

Выполнила студентка 

3 курса очной формы  обучения

Группы № 09301.10

Ильина Нина Дмитриевна

_____________________

Научный руководитель

к.ю.н. кафедры уголовного права и

 криминологии Дубинин Т.Т

_____________________

 

 

 

 

 

 

 

Самара 2013

Для российской юридической  литературы можно назвать традиционным признание уголовного наказания  мерой государственного принуждения. Согласно ст. 43 действующего УК РФ «Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание  применяется к лицу признанному  виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных  настоящим Кодексом лишении и  ограничении прав и свобод этого  лица». Уголовное наказание содержит элемент принуждения, однако, не следует  отождествлять термины «принуждение»  и «уголовное наказание». Являясь  второстепенным признаком, принуждение  характеризует лишь участие государства  в обеспечении мер наказания. В этом аспекте государственное принуждение можно назвать функцией уголовного права, но не сущностью уголовного наказания. 

В отечественной  юридической науке по вопросу  о содержании наказания высказано  несколько точек зрения. Не останавливаясь подробно на анализе каждой из них, выделим два основных подхода.

Согласно мнению сторонников первого подхода (А.Л. Ременсон, А.З. Наташев, Н.А. Стручков), содержание наказания исчерпывается только лишь карой. Если допустить, считают они, что наказание - это совокупность карательной и воспитательной сторон, то применительно к лишению свободы кара должна выражаться в сроках лишения свободы, в степени изоляции осужденных и в ряде других лишений и ограничений, а воспитательную сторону должны составлять труд, лишенный элементов кары, и политико-воспитательная работа. Следуя логике, в частности закону о соотношении части и целого, пришлось бы в противоречие с действительностью признать, что труд в местах лишения свободы не входит в содержание наказания любого его вида и не является его существом.

По мнению сторонников  второго подхода (И.С. Ной, Б.С. Никифоров, А.С. Шляпочников и др.), наказание  содержит и кару, и воспитание, рассматриваемые  в диалектическом единстве. Так, И.С. Ной применительно к лишению свободы писал, что карательный элемент выражается в самом факте лишения свободы. Однако этим не исчерпывается принудительная сторона наказания. Она выражается, кроме того, в режиме лишения свободы, в принуждении всех способных к труду заключенных заниматься общественно полезным трудом, повышать свой общеобразовательный уровень и т. п.

Думается, что  такой подход более верен. С одной  стороны, и это отчетливо следует  из смысла закона, наказание является карой за совершенное преступление, карой, обладающей свойством ущемлять принадлежащие человеку материальные и духовные блага, лишать или ограничивать его в определенных правах и свободах. С другой стороны, оно направлено на исправление осужденного, предупреждение совершения им новых преступлений, т. е. законодатель прямо говорит  о том, что нельзя рассматривать  наказание лишь как кару - содержание его гораздо шире. Кроме того, в системе видов наказания  имеется ряд таких мер, как  исправительные работы, штраф и другие, которые нельзя рассматривать лишь как карательные (иначе исправительные работы можно представить себе как  тот же штраф, но в рассрочку, что  конечно же неправильно, поскольку  спецификой исправительных работ как  меры уголовного наказания является исправление в процессе его исполнения, сопровождаемое материальными и иными ограничениями).

Содержание карательных  и воспитательных элементов в  наказании предопределяется характером и степенью общественной опасности  совершенного преступления, а также  опасностью личности преступника. Чем  выше степень общественной опасности  преступления и лица, его совершившего, тем выше уровень содержания карательных  элементов в уголовном наказании.

Будучи особой мерой государственного принуждения, сочетающей в себе как карательные, так и воспитательные элементы, наказание  отличается от иных видов государственного принуждения тем, что назначается: 1) только лицу, признанному виновным в совершении преступления, предусмотренного уголовным законодательством; 2) только судом от имени государства. Правосудие по уголовным делам осуществляется, согласно уголовно-процессуальному законодательству, только судом. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом; 3) только в порядке, предписанном уголовным, уголовно-процессуальным и Уголовно-исполнительным законодательством.

Сущность уголовного наказания более полно раскрывается с помощью понятия «возмездная  кара». Кара является мерилом, позволяющим  соразмерно с содеянным воздавать  должное виновному лицу, так как  соразмерность содеянному - это существенное свойство наказания. Формулировка «меры  государственного принуждения» не раскрывает справедливости в применении наказания. Объем карательного содержания потенциала уголовного наказания достаточно велик. Он заключен в ущемлениях, ограничениях и лишениях определенных прав и свобод человека, способных причинить достаточно серьезные страдания осужденному. Благодаря карательной сущности, неотъемлемым элементом которой  является справедливость, утверждается относительная соразмерность наказания  содеянному преступлению. Потенциал  наказания, применяемый в отношении  лица, совершившего преступление, определяется тяжестью деяния и опасностью его  личности.¹

С учетом изложенного, более точным было бы следующее определение  уголовного наказания:

Наказание как  форма реализации уголовной ответственности  является карой за совершенное преступление, то есть выражением государственной, а по большому счету общественной оценки преступления и лица, признанного виновным в его совершении. Карательная акция правосудия обеспечена мерами государственного принуждения. Правоограничения и обременения, образующие содержание наказания, применяются только по приговору суда, исходя из степени общественной опасности преступления и личности виновного в его совершении. Наказание имеет своим следствием судимость.

В.К. Дуюнов в своей статье приводит глубокий этимологический и семантический анализ, доказывая, что наказание и кара - это не синонимы, а кара - это не “боль”, не “принуждение с целью вызвать страдание”. Давая ответ на вопрос, что такое кара, автор пишет: “Если кара - осуждение, упрек, порицание виновному за содеянное, то уголовное наказание - это внешнее проявление кары (осуждения, упрека, порицания виновного), одна из форм, в которой кара реализуется. Кара - сущность, внутренний смысл уголовного наказания, последнее предназначение быть формой карательного воздействия на провинившегося в целях утверждения социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения новых преступлений.

Однако кара - это  не сущность наказания. Кара - это качество уголовного наказания. Оно формируется  как функциональная совокупность существенных свойств уголовного наказания, в  том числе “принуждения”, и его  результатов психического, психологического, духовного характера осужденного. “Качество - это целостная характеристика функционального единства существенных свойств объекта, его внутренней и внешней определенности, относительной  устойчивости, а также сходства с  другими объектами"².

Если сущностным признаком уголовного наказания  является принуждение, то в логическом плане (функционально) оно представляет собой отношение (причинную связь) между “принуждением” и свойствами: упреком, порицанием, осуждением и их следствием - “болью”, “страданием". Дуюнов пишет: “На наш взгляд, спектр чувств, эмоций, переживаний у осужденного может быть гораздо богаче, чем только страдания, это и раскаяние, сожаление о случившемся, и стыд, и страх, и злость, и жалость, и т.п.”³. По его мнению, “упрек”, “порицание”, “осуждение” в уголовном наказании трансформируются в целый спектр различных чувств, эмоций осужденного.

Но боль, страдание - существенная характеристика качества уголовного наказания. Человек может  страдать от стыда, страха, злости, жалости, упрека, порицания и т.п. как следствий  наказания. Страдание, являясь признаком  уголовного наказания, формируется  благодаря взаимодействию материальных средств и идеальных. Поэтому  государственное принуждение к  боли, страданию в наказании как  существенным свойствам всегда включено в формирование качества уголовного наказания.

В обыденном представлении  слово “кара”, его смысл можно  связать с внешним свойством  воздействия или внутренним. Но одним  из результатов действия кары, ее действительного  существования являются боль, страдание. Страдать человек может и от кары “небесной”, т.е. без внешнего материального  воздействия, без внешнего вторжения  в его свободу и волю.

“Уголовное наказание, - как пишет В.К. Дуюнов, как правило, связано с принуждением, но отнюдь не всегда и необязательно. Наказание возможно и без принуждения. Наиболее яркие тому примеры мы находим в литературе”. Однако понятно, что Раскольников Ф.М. Достоевского страдает от образов (!!) “грядущего труда и страданий”, а действия этих образов переживаются им как “спасительные средства, побуждающие к раскаянию и заглажению прошлого”. Но все это - психический, психологический, духовный феномен. Содержание мыслей и чувств героя романа доказывает, что человек может сам себя осудить, порицать, упрекать, страдать от этого и видеть в этом “спасительные средства, приносящие радость”. В обыденном смысле данное состояние мы можем называть карой, наказанием. Но правовой смысл наказания определяется не только болью, страданием, но и государственным принуждением к страданию.

Страдание - эйдетическое состояние, оно не постоянно и  может поэтому переживаться как  отношение. Одной стороной такого отношения  может быть государственное принуждение, но может быть и Бог. Последнее  связано с религиозным сознанием, которое, минуя смысл существенности государственного принуждения, генерализуется страданием.

Кара - синкретическое слово. X. Ортега-и- Гассет писал: “Названия неожиданно возникают перед нами, заполняют наш слух при том, что сами вещи или названия чрезвычайно далеки от нас и, возможно, никогда не появятся в пределах нашей видимости, оставаясь скрытыми за горизонтом... Действительно, слово — это извещение о предмете и обещание его, оно немного сам предмет. И вовсе не так уж много экстравагантного.

Как кажется, в теории эскимосов, согласно, которой человек состоит из трех элементов: “Тела, души и имени... Не забывайте еще и это. Где двое или трое собраны во имя мое, так и я посреди них” (Евангелие от Матфея, гл.18, 20).

Кара - слово, в  котором много смыслов и значений, как рациональных, так и иррациональных; его существование напрямую связа но с «космологичекой» проблемой зла и страдания» П. Новгородцев). Н. Кристи писал: "Чтобы постичь существо боли, нужно понять суть добра и зла. Я воздерживаюсь от такого рода попыток».

Из богатой  этимологической и семантической истории существования слова «кара» можно извлечь те или иные смыслы и значения конкретизируя их в определенном историческом периоде.

Вместе с тем  на протяжении веков в юридическом значении так или иначе правовой смысл слова “кара” связывался с принуждением к страданию, т.е. наказанием.

В.К. Дуюнов прав в том, что слова наказание и “кара” не синонимы. Прав он и в том, что специфического понятия “уголовная кара в теории не выработано”. Однако, учитывая прямую связь термина “кара”, а это - качество уголовного наказания с “космологической проблемой зла и страдания”, отсутствие в теории уголовного права определения понятия “уголовная кара” вполне объяснимо. Качество - наиболее простая и абстрактная (т.е. бедная определениями) ступень логического воспроизведения чувственно данной конкретности. Но такой недостаток теории совсем не означает и не доказывает, что из многих исторических смыслов и значений термина “кара в настоящее время исчезли онтологические и гносеологические основания для отражения психических, психологических и духовных факторов в понятии “уголовное наказание”.

В.К. Дуюнов ошибается, когда из этимологической, семантической истории термина “кара” “наказание” выхватывает только некоторые смыслы и значения оставляя другие “за бортом" анализа, поскольку они не вписываются в его логику. Приданием “упреку”, “порицанию” “осуждению» (исключая "принуждение”) свойств единственных органически оснований «наказания» автор нарушает принципы логики как всеобщей категории познания. 

В отрыве друг от друга понятия «принуждение»  и «боль», «страдание» не могут  претендовать на определение сущности наказания, поскольку в «каре» присутствует и объективное, и субъективное. Более того при системном представлении о наказании еще необходим элемент, интегрирующий взаимодействие всей возможной совокупности элементов содержания, т.е. цели взаимодействия, в определенный социально-значимый результат. Субъекты конфликтного правоотношения (наказание) - государство и осужденный - уже представляют собой “элементарную” систему, где имеются два разнородных (в определенном отношении) элемента, составляющих основу структурных связей наказания и его состава.⁴