Ораторика (оратория)

Ораторика (оратория) – раздел риторики, в котором изучается  теория и практика функционирования устной публичной монологической речи. В ораторике исследуются формы, законы и правила построения ораторских речей, поэтому выделяется прежде всего теория ораторики с научно-рекомендательной стороной, хотя чаще приходится говорить об ораторском искусстве как умении эффективно и выразительно создавать и исполнять ораторские речи, приводя аудиторию к поставленной цели.

Термин ораторика происходит от лат. oratoria - ораторское искусство, красноречие (orare – говорить; молить, просить). Вариативность в назывании дисциплины (ораторика / оратория) связана с неустоявшейся до сих пор терминологией, но вариант ораторика представляется более предпочтительным вследствие аналогии с риторикой, грамматикой etc. и соответствующей ассоциацией варианта оратория с одноименным музыкальным жанром.

Ораторику следует отличать от риторики как вид от рода, ибо ораторика является лишь одним из видов словесности в системе видов риторических речей. Отождествление риторики и ораторики случается вследствие того, что риторика как искусство рождается в Древней Греции как ораторское искусство и описание получает именно ораторика как три «рода речи» (совещательный, судебный, показательный). Современная риторика стремится сохранить классическую традицию включения максимального количества видов словесности в своё описание.

Ораторика включает, по крайней мере, следующие разделы: 1) история ораторики; 2) виды и жанры ораторики; 3) учение об образе оратора; 4) образцы ораторства; 5) обучение ораторике.

Ораторское искусство рождено в Древней Греции и является культурно-речевой характеристикой греко-римского полиса как колыбели европейской цивилизации. Античное государство формировалось в условиях публичной ораторской речи, поэтому требование владеть ораторским искусством распространялось на основные государственные профессии политика и судьи. Правила ораторской речи описывались в риторике, а сам оратор в Древней Греции называется ритором. Параллельные именования двух языков греч. ритор и лат. оратор способствовали синонимическому смешению этих слов, хотя в дальнейшем история науки четко развела оба понятия. Поскольку предметом риторики стала «речь вообще» (К.П.Зеленецкий) в разных ее видах, предметом ораторики является ораторская речь. Вот почему определение риторики как науки об ораторском искусстве (ср. у С.И.Ожегова, Ч.Б.Далецкого и мн.др.) неточно: ораторика – всего лишь раздел риторики, хотя ораторская речь была исторически первым «родом речи», описанным и исследованным  у античных авторов (см. «Риторику» Аристотеля).

Теория ораторики берет свое начало в трудах Платона, Аристотеля, Квинтилиана, Цицерона и других античных классиков. Их советы и рекомендации положены в основу всех дальнейших национальных преобразований.

Слово оратор с однокоренными образованиями достаточно позднего происхождения. На русской почве однокоренные слова впервые встречаются у А.Курбского: “Истину тщатся разорити араторскими штуками” т.е. ораторскими приемами, искусством (польск. štuka – искусство). У него же обнаруживается слово “орация”: “Посылаю те, вашей милости, подарок духовный: орацыю едину Григория Богослова, а другое слово Великаго Василия”.

 Само слово “оратор” впервые  отмечено в первой русской «Риторике» 1620 г., где говорится о некоем  «ораторе или речиточнике». Слово “оратор” обнаруживается в словарях XYII века: 1) в “Лексиконе” Е.Славинецкого «oratio - молитва, слово, речь; orator - ритор, оратор, ветий, хитрословец, речеточец»; 2) в “Алфавите” XYII века “оратор - краснословецъ, еже есть ритор и вития”.

Слову оратория впервые дает научное объяснение М.В.Ломоносов в «Кратком руководстве к красноречию» 1748 года. М.В.Ломоносовым планировались «три учения», «три книги сего руководства»: риторика как общая наука - «учение о красноречии вообще» (и именно она была написана); затем должны были следовать «оба сии красноречия» – Оратория как учение о прозе и Поэзия как учение о стихотворстве. Однако М.В.Ломоносовым была написана только общая риторика в трех разделах: изобретение, украшение, расположение.

Исполнить замысел Ломоносова – написать Ораторию как учение о прозе – было суждено Амвросию Серебрянникову, назвавшему свое сочинение «Краткое руководство к оратории российской» (1778). В русской традиции это единственное сочинение, имеющее название «оратории». В сущности А.Серебрянниковым написана частная риторика как учение о разных видах словесности, хотя по преимуществу он писал как раз о видах и жанрах ораторского красноречия.

Раздел ораторство присутствует у всех русских теоретиков риторики и словесности первой половине XIX века: А.Ф.Мерзляков в разделе «Речи ораторские» определяет речь как «рассуждение, составленное по правилам искусства и предназначенное к изустному произнесению». Им выделяются следующие виды ораторской речи: духовные, политические, судебные, похвальные, академические.

Н.Ф.Кошанский в «Частной реторике» определяет «ораторство, витийство (ars oratoria)» как «искусство даром живого слова действовать на разум, страсти и волю других». Как большинство авторов своего времени, Н.Ф.Кошанский обращает внимание на этическую составляющую действий оратора: «Цель ораторства – благотворная для людей – состоит в том, чтоб согласить различные мнения в одну мысль, различные страсти в одно направление, различные желания  в одну волю». Об ораторстве продолжают писать и другие русские теоретики-словесники: И.И.Давыдов, В.В.Плаксин, К.П.Зеленецкий и др.

С критикой риторики раздел ораторства существенно редуцируется в русских учебниках словесности второй половины – начала ХХ столетия, тем не менее, выходят оригинальные труды по теории, практике, психологии красноречия и ораторства. К ним следует отнести многотомный учебник о развитии дара слова Н.Абрамова, книгу М.Н. Попова о политическом красноречии и мн. др. К сожалению, их роль во влиянии на образовательный процесс в России и на общественное мнение была невелика.

Теория ораторского искусства получила бурное развитие в первые годы после Октябрьской революции, когда ораторская практика включала организацию митингов и собраний, а большевистская агитация и пропаганда требовали научно-теоретического обоснования новой речевой ситуации и языковой политики становящегося советского государства. Большевистская партия очень хорошо понимала значение публичного ораторского слова и его влияния на народные массы. Нет сомнения в том, что энергичная и увлеченная агитация со стороны большевиков как создателей нового стиля мысли и речи была гораздо эффективнее, нежели агитация их оппонентов.

Понимание роли слова и эффективной речи в организации новой жизни выразилось в создании Института живого слова в Санкт-Петербурге в 1918 году, целью которого было распространение риторических знаний и совершенствование народной речи. Требование «учить говорить весь народ» вообще явилось одним из самых популярных в это время. Хотя очевидна эристически-манипулятивная природа ораторского искусства большевиков, тем не менее, почти все мемуаристы пишут о «железной логике», честности, преданности делу, последовательности, страстности, увлеченности, яркости и выразительности языка ораторов ленинской школы.

Соответственно в двадцатые годы ХХ столетия выходят научно-популярные учебники по ораторскому искусству, написанные ярким и образным языком. Вдохновленный идеями построения нового общества, А.В.Миртов писал: «В новых условиях нашей жизни всякому, не ушедшему целиком в свою скорлупу, приходится время от времени быть и оратором» («Умение говорить публично», 1927, 3-е изд.). Оратором Миртов называл всякого человека, кому приходится обращаться с «живым словом – могучим орудием в умелых руках». «Убедить, разъяснить что-либо, успокоить, ободрить, призвать – вот обязанности, постоянно налагаемые на нас жизнью. Особенно это относится к лицам, занятым общественной работой: сделать доклад, отчет, отстоять свой план, проект и т.д. – это их повседневная работа». Данное понимание оратора как ритора–мастера красноречия в разных видах речи вполне соответствовало объяснениям классических теоретиков риторики.

Последней книгой, которая говорила об ораторском искусстве, была книга Виктора Гофмана «Слово оратора» 1932 года, в которой замечательно утверждалась связь риторики и политики: «Риторические принципы – это переодетые политические принципы, а риторика – мистифицированная политика. Риторика как теория ораторской речи есть как бы суррогат политической теории, руководства политической борьбы».

Начиная с 30-х годов всякие исследования ораторского искусства были фактически под запретом. Внимание филологов переходит в область нормативного учения культуры речи, а развитие теории ораторики (ораторского искусства) продолжается в основном в русле теории и практики партийной пропаганды, которая идеологически распространяется на все виды словесности. В сущности советский человек призван был занимать (и, как правило, честно это делал) активную жизненную позицию, уметь выступать, действовать словом, к чему он призывался и многосторонне обучался. Единство идеологии предполагало разнообразие личностных проявлений (декларировалось именно так!), поэтому во многих произведениях искусства пропагандировался образ активно, творчески, импровизационно действующего и говорящего человека (в противовес какому-нибудь бюрократу), способного изобретательно мыслить, предлагать свежие решения и оригинально выражать их в слове.

В 30-е годы ораторика продолжает присутствовать в речах  политических деятелей, руководителей государства. В общественном настроении сложилась парадоксальная ситуация: на заводах и фабриках работники могли выступать с пламенными речами против империализма или «врагов народа», искренне веря в существование последних. Характерно доверие к «отцу народов» Сталину, сложившееся в результате активных речевых форм новой массовой информации. Именно в это время сложились массовая пресса и радио, которые могли формировать «единую идею» и вкладывать ее в сознание масс. Именно так, формами массовой речевой пропаганды формировались культ личности и советский образ жизни.

Создание новых фактур речи с появлением и новых форм массовой речи (например, массовых митингов, собраний, пропагандистских компаний) влекло трудности в организации общественной жизни.

В Великую Отечественную войну 1941-45 годов особенно велика была роль объединяющей идеи спасения Родины – и эта идея, конечно, находила выражение в ораторском слове. «Отступать некуда – позади Москва!» – разве это не военное красноречие? Такие афористические выражения становились общенародно известными. Риторическую работу по поддержанию народного духа вели не только агитаторы и пропагандисты воинских частей, но и газеты, радио, выступления артистов – все было настроено на то, чтобы Словом звать народ на борьбу с захватчиками.

Теоретические исследования ораторского искусства, в сущности, были прекращены до 60-х годов. Характерно, что именно в хрущевскую оттепель появляется ряд трудов советских теоретиков Е.А.Адамова, Г.З.Апресяна, Н.И.Ерастова Я.В.Толмачева и др.. Активная подготовка пропагандистов ведется во Всесоюзном обществе «Знание» (ср. ежемесячно выходившие брошюры).

Ораторика современного информационного общества осложнена новыми сопровождающими факторами: она встроена в единую систему новых видов речи; она ведётся часто в сопровождении усовершенствованных технических средств (микрофон, оборудованный зал и т.д.). В настоящее время подготовка политического или делового оратора происходит в отчасти новых условиях, а терминология ораторики размыта рядом терминами новых речеведческих дисциплин (имиджелогия, связи с общественностью, спичрайтерство и т.д.).

Виды ораторики впервые описаны в «Риторике» Аристотеля как «три рода речей»: совещательная, судебная, эпидейктическая. Цель совещательной речи – польза, судебной – истина, эпидейктической – похвала или хула. В совещательной речи необходимо говорить о будущем, в судебной – о прошлом, в эпидектической – о настоящем, соединяя прошлое с будущим. Эти основные положения будут по-разному интерпретироваться вплоть до настоящего времени.

Ораторика разовьется в дальнейшем на русской почве в разные виды красноречия с последовательным их увеличением: политическое (гражданское), судебное, торжественное (показательное, эпидейктическое, хвалебное), академическое, церковное, а затем также военное, дипломатическое, социально-бытовое. Видимо, в будущем этот ряд может быть продолжен.

В ХХ веке ораторское искусство не только не прекратило своего существования, но приобрело новые формы. Новые технологии речи диктуют и новые слова в назывании похожих явлений. Если коммунистическая Россия называла ораторские формы агитацией и пропагандой, то посткомммунистическая Россия включает описание ораторских форм то в связи с общественностью (презентация, выступления на собраниях и проч.), то в имиджелогию, то в иные речеведческие дисциплины (прагматика, психолингвистика). Во всяком случае налицо стремление уйти от традиционных названий и создавать новые системы ценностей через новые именования.

В ХХI веке ораторское искусство принимает новые формы, связанные с развитием техники речи, электронных СМИ, технологии проведения политических и деловых собраний. Публичная монологическая речь необходима в каждой речевой профессии, и обучение ораторской речи принимает новые формы с опорой на классические традиции. В настоящее время популярными стали различные тренинги с преимущественно практическими задачами выработки навыков и умений современного политика, предпринимателя, журналиста и проч. Потребность в обучении ораторике велика – необходимо искать новые содержание и формы такого обучения с опорой на все лучшее, что имеется в риторической классике.

ЛИТЕРАТУРА:

Абрамов Н. Дар слова. Спб., 1900-1912. Вып. 1-15;