Художественный стиль речи

 
СОНЕТ (от провансальского sonette – «песенка») – стихотворение из 14 строк, обладающее определенной системой рифмовки и строгими стилистическими законами. Сонет зародился в Италии в 13 веке (создатель – поэт Якопо да Лентини), в Англии появился в первой половине 16 века (Г. Сарри), а в России – в 18 веке. Основные виды сонета – итальянский (из 2-х катренов и 2-х терцетов) и английский (из 3-х катренов и заключительного двустишия).

 
 

 

 

 

 
ВИДЫ (ЖАНРЫ) ДРАМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ:

 
трагедия, комедия, драма (в узком смысле).

 
ТРАГЕДИЯ (с греч. tragosode – «козлиная песня») – драматическое произведение, изображающее напряженную борьбу сильных характеров и страстей, которое обычно заканчивается гибелью героя.

 
КОМЕДИЯ (с греч. komosode – «веселая песня») – драматическое произведение с веселым, смешным сюжетом, обычно высмеивающее общественные или бытовые пороки.

 
ДРАМА («действие») – это литературное произведение в форме диалога с серьезным сюжетом, изображающее личность в ее драматических отношениях с обществом. Разновидностями драмы могут быть трагикомедия или мелодрама.

 
ВОДЕВИЛЬ – жанровая разновидность комедии, это лёгкая комедия с пением куплетов и танцами.

 
ФАРС – жанровая разновидность комедии, это театральная пьеса лёгкого, игривого характера с внешними комическими эффектами, рассчитанная на грубый вкус.

 

Языковые особенности художественного стиля.

Художественный стиль, как мы уже отметили выше, находит применение в художественной литературе, которая выполняет образно-познавательную и идейно-эстетическую функцию.

Мир художественной литературы - это "перевоссозданный" мир, изображаемая действительность представляет собой в определенной степени авторский вымысел, а значит, в художественном стиле речи главнейшую роль играет субъективный момент. С этим связаны эмоциональность и экспрессивность, метафоричность, содержательная многоплановость художественного стиля речи.

Лексический состав в художественном стиле речи имеет свои особенности. В число слов, составляющих основу и создающих образность этого стиля, входят образные средства русского литературного языка, а также слова, реализующие в контексте свое значение. Это слова широкой сферы употребления. Узкоспециальные слова используются и незначительной степени, только для создания художественной достоверности при описании определенных сторон жизни.

В художественном стиле речи очень широко используется речевая многозначность слова, открывающая в нем смыслы и смысловые оттенки, а также синонимия на всех языковых уровнях, благодаря чему появляется возможность подчеркнуть тончайшие оттенки значений. Это объясняется тем, что автор стремится к использованию всех богатств языка, к созданию своего неповторимого языка и стиля, к яркому, выразительному, образному тексту. Автор использует не только лексику кодифицированного литературного языка, но и разнообразные изобразительные средства из разговорной речи и просторечья.

На первый план а художественном тексте выходят эмоциональность и экспрессивность изображения. Многие слова, которые в научной речи выступают как четко определенные абстрактные понятия, в газетно-публицистической речи - как социально-обобщенные понятия, в художественной речи несут конкретно-чувственные представления. Таким образом, стили являются дополнением друг друга. Например, прилагательное "свинцовый" в научной речи реализует свое прямое значение - "свинцовая руда", "свинцовая, пуля", в художественной образует экспрессивную метафору - "свинцовые тучи", "свинцовая ночь". Поэтому, в художественной речи важную роль играют словосочетания, которые создают некое образное представление.

К средствам словесной образности относят прежде всего тропы: метафору, метонимию, синекдоху, олицетворение, образное сравнение, эпитет, гиперболу и др., а также синтактико-поэтические фигуры: анафору, эпифору и др.

Выразительными средствами являются и синтаксические ресурсы языка. Это, например, обращения, разные формы передачи чужой речи - прямая и несобственно-прямая речь. Стилистическими ресурсами обладают и вводные слова, словосочетания и предложения. Разные семантические группы вводных слов неодинаково употребительны в известных функциональных стилях. В художественной речи широко используются вводные слова, выражающие эмоциональную оценку высказывания или его экспрессивный характер.

К числу стилистических ресурсов синтаксиса, издавна по традиции выделяемых, относятся средства так называемого поэтического синтаксиса. Это особые синтаксические приемы и поэтические фигуры, которые широко используются в художественной литературе и публицистике; чрезвычайно редки они в речи научной и почти отсутствуют (во всяком случае в их обычной функции) в речи официально-деловой.

Среди средств поэтического синтаксиса следует назвать анафору - прием единоначатия у ряда следующих друг за другом предложений; эпифору - одинаковую концовку; повторение слов и их полный параллелизм, кольцо строфы (с одинаковым началом ее и концовкой); антитезу- соединение слов с противоположным значением в стилистических целях; градацию, связанную с нарастанием выразительности; период, как особое смысловое и ритмомелодическое построение предложения, и некоторые другие.

Перифраза (парафраза) - оборот, состоящий в замене названия предмета или явления описанием его существенных признаков или указанием на его характерные черты,- широко используется, помимо художественной, в публицистической речи: корабль пустыни (верблюд); королева полей (кукуруза); царь зверей (лев).

Для художественной речи, особенно поэтической, характерна инверсия, т.е. изменение обычного порядка слов в предложении с целью усиления смысловой значимости слова или придания всей фразе особой стилистической окраски.

Синтаксический строй художественной речи отражает поток образно-эмоциональных авторских впечатлений, поэтому здесь можно встретить все разнообразие синтаксических структур. Каждый автор подчиняет языковые средства выполнению своих идейно-эстетических задач.

В художественной речи возможны и отклонения от структурных норм для выделения автором какой-нибудь мысли, черты, важных для смысла произведения. Они могут выражаться в нарушении фонетических, лексических, морфологических и других норм.

В художественном стиле речи широко используется речевая многозначность слова, что открывает в нём дополнительные смыслы и смысловые оттенки, а так же синонимия на всех языковых уровнях, благодаря чему появляется возможность подчеркнуть тончайшие оттенки значений. Это объясняется тем, что автор стремится к использованию всех богатств языка, к созданию своего неповторимого языка и стиля, к яркому, выразительному, образному тексту.

 

Пример художественного текста.

Полночь приближалась, пришлось спешить. Маргарита смутно видела что-нибудь. Запомнились свечи и самоцветный какой-то бассейн. Когда Маргарита стала на дно этого бассейна, Гелла и помогающая ей Наташа окатили Маргариту какой-то горячей, густой и красной жидкостью. Маргарита ощутила соленый вкус на губах и поняла, что ее моют кровью. Кровавая мантия сменилась другою – густой, прозрачной, розоватой, и у Маргариты закружилась голова от розового масла. Потом Маргариту бросили на хрустальное ложе и до блеска стали растирать какими-то большими зелеными листьями. Тут ворвался кот и стал помогать. Он уселся на корточки у ног Маргариты и стал натирать ей ступни с таким видом, как будто чистил сапоги на улице. Маргарита не помнит, кто сшил ей из лепестков бледной розы туфли, и как эти туфли сами собой застегнулись золотыми пряжками. Какая-то сила вздернула Маргариту и поставила перед зеркалом, и в волосах у нее блеснул королевский алмазный венец. Откуда-то явился Коровьев и повесил на грудь Маргариты тяжелое в овальной раме изображение черного пуделя на тяжелой цепи. Это украшение чрезвычайно обременило королеву. Цепь сейчас же стала натирать шею, изображение тянуло ее согнуться. Но кое-что вознаградило Маргариту за те неудобства, которые ей причиняла цепь с черным пуделем. Это – та почтительность, с которою стали относиться к ней Коровьев и Бегемот.

– Ничего, ничего, ничего! – бормотал Коровьев у дверей комнаты с бассейном, – ничего не поделаешь, надо, надо, надо. Разрешите, королева, вам дать последний совет. Среди гостей будут различные, ох, очень различные, но никому, королева Марго, никакого преимущества! Если кто-нибудь и не понравится… Я понимаю, что вы, конечно, не выразите этого на своем лице… Нет, нет, нельзя подумать об этом! Заметит, заметит в то же мгновение. Нужно полюбить его, полюбить, королева. Сторицей будет вознаграждена за это хозяйка бала! И еще: не пропустить никого. Хоть улыбочку, если не будет времени бросить слово, хоть малюсенький поворот головы. Все, что угодно, но только не невнимание. От этого они захиреют…

Тут Маргарита в сопровождении Коровьева и Бегемота шагнула из бассейной в полную темноту.

– Я, я, – шептал кот, – я дам сигнал!

– Давай! – ответил в темноте Коровьев.

– Бал! – пронзительно визгнул кот, и тотчас Маргарита вскрикнула и на несколько секунд закрыла глаза. Бал упал на нее сразу в виде света, вместе с ним – звука и запаха. Уносимая под руку Коровьевым, Маргарита увидела себя в тропическом лесу. Красногрудые зеленохвостые попугаи цеплялись за лианы, перескакивали по ним и оглушительно кричали: «Я восхищен!» Но лес быстро кончился, и его банная духота тотчас сменилась прохладою бального зала с колоннами из какого-то желтоватого искрящегося камня. Этот зал, так же как и лес, был совершенно пуст, и лишь у колонн неподвижно стояли обнаженные негры в серебряных повязках на головах. Лица их стали грязно-бурыми от волнения, когда в зал влетела Маргарита со своею свитой, в которой откуда-то взялся Азазелло. Тут Коровьев выпустил руку Маргариты и шепнул:

– Прямо на тюльпаны!

Невысокая стена белых тюльпанов выросла перед Маргаритой, а за нею она увидела бесчисленные огни в колпачках и перед ними белые груди и черные плечи фрачников. Тогда Маргарита поняла, откуда шел бальный звук. На нее обрушился рев труб, а вырвавшийся из-под него взмыв скрипок окатил ее тело, как кровью. Оркестр человек в полтораста играл полонез.

Возвышавшийся перед оркестром человек во фраке, увидев Маргариту, побледнел, заулыбался и вдруг взмахом рук поднял весь оркестр. Ни на мгновение не прерывая музыки, оркестр, стоя, окатывал Маргариту звуками. Человек над оркестром отвернулся от него и поклонился низко, широко разбросив руки, и Маргарита, улыбаясь, помахала ему рукой.

– Нет, мало, мало, – зашептал Коровьев, – он не будет спать всю ночь. Крикните ему: «Приветствую вас, король вальсов!»

Маргарита крикнула это и подивилась тому, что ее голос, полный как колокол, покрыл вой оркестра. Человек от счастья вздрогнул и левую руку приложил к груди, правой продолжая махать оркестру белым жезлом.

– Мало, мало, – шептал Коровьев, – глядите налево, на первые скрипки, и кивните так, чтобы каждый думал, что вы его узнали в отдельности. Здесь только мировые знаменитости. Вот этому, за первым пультом, это Вьетан. Так, очень хорошо. Теперь дальше.

– Кто дирижер? – отлетая, спросила Маргарита.

– Иоганн Штраус, – закричал кот, – и пусть меня повесят в тропическом саду на лиане, если на каком-нибудь балу когда-либо играл такой оркестр. Я приглашал его! И, заметьте, ни один не заболел и ни один не отказался.

В следующем зале не было колонн, вместо них стояли стены красных, розовых, молочно-белых роз с одной стороны, а с другой – стена японских махровых камелий. Между этими стенами уже били, шипя, фонтаны, и шампанское вскипало пузырями в трех бассейнах, из которых был первый – прозрачно-фиолетовый, второй – рубиновый, третий – хрустальный. Возле них метались негры в алых повязках, серебряными черпаками наполняя из бассейнов плоские чаши. В розовой стене оказался пролом, и в нем на эстраде кипятился человек в красном с ласточкиным хвостом фраке. Перед ним гремел нестерпимо громко джаз. Лишь только дирижер увидел Маргариту, он согнулся перед нею так, что руками коснулся пола, потом выпрямился и пронзительно закричал:

– Аллилуйя!

Он хлопнул себя по коленке раз, потом накрест по другой – два, вырвал из рук крайнего музыканта тарелку, ударил ею по колонне.

Улетая, Маргарита видела только, что виртуоз-джазбандист, борясь с полонезом, который дул Маргарите в спину, бьет по головам джазбандистов своей тарелкой и те приседают в комическом ужасе.

Михаил Афанасьевич Булгаков

«Мастер и Маргарита», глава 23

 

Анализ художественного текста.

Этот текст является художественным, так как его эмоциональность выходит на первый план, используются тропы и стилистические фигуры. Он воздействует на воображение и чувства читателя. В приведенном отрывке много различных тропов. Например, эпитет («красногрудые зеленохвостые попугаи»), метафора («банная духота»), сравнение («ее голос, полный как колокол»), гипербола («чрезвычайно обременило»). Тип речи этого текста описание. Автор использует много цветовых прилагательных и сравнений ( «прозрачной», «розоватой», «белым»), что делает описание окружающей среды более детальным и понятным. Преобладает цепная связь между предложениями. Присутствуют стилистически окрашенные слова («мантия», «обнаженные»). Они помогают более точно передать происходящие события, воздействуют на воображение читателя. Кроме того в тексте встречаются синонимичные словосочетания («изображение в овальной раме», «украшение») и повторы слов ( «– Ничего, ничего, ничего!», «Нет, нет, нельзя подумать об этом!» ). В тексте ощутима авторская пунктуация – Булгаков М. А. часто использует парцелляцию ( «Полночь приближалась, пришлось спешить. Маргарита смутно видела что-нибудь. Запомнились свечи и самоцветный какой-то бассейн.» ). Кроме членения сложных предложений автор использует обособленные обстоятельства и определения, выраженные деепричастными и причастными оборотами соответственно («Человек от счастья вздрогнул и левую руку приложил к груди, правой продолжая махать оркестру белым жезлом.»,  «Когда Маргарита стала на дно этого бассейна, Гелла и помогающая ей Наташа окатили Маргариту какой-то горячей, густой и красной жидкостью.» ).