Возраст психологического развития, как условие ответственности. Его критерии

Возраст психологического  развития, как условие ответственности. Его критерии

Прежде чем приступить к рассмотрению правомерности постановки вопроса, необходимо коснуться более широкой проблемы возможных способов законодательного определения возраста психологического развития, с которого начинается уголовная ответственность.

Достижение установленного законом возраста - один из обязательных признаков субъекта преступления. Возраст человека - период от его рождения до того, отсчитываемого законодателем момента его жизни (календарный возраст), только по достижении которого лицо может быть привлечено к уголовной ответственности. Будучи этапом биологического созревания организма, обусловленный генетическими детерминантами возраст вместе с тем есть конкретный результат и стадия социально-психологического развития личности, определяемая условиями жизни, обучением и воспитанием. При совершении общественно опасных действий до достижения указанного в законе возраста, уголовная ответственность исключается.

Возраст - это четкие координаты жизни, количество прожитого времени. В юридической литературе выделяют следующие критерии возраста: хронологический (паспортный), биологический (функциональный), социальный (гражданский), психологический (психический). Российский законодатель, устанавливая возраст, с которого возможно привлечение к уголовной ответственности, руководствовался психологическим критерием. Установление возраста психологического развития, как критерия уголовной ответственности связано с уровнем интеллектуального развития лица, с его способностью понимать характер и социальную значимость своих действий, оценивать их, соотносить свои желания и побуждения с требованиями общественного запрета, с нормами поведения, установленными в обществе. Способность познавать явления окружающего мира, обнаруживать их внутреннюю связь, оценивать, делать выбор между различными побуждениями возникает у человека не с момента рождения, а значительно позднее, по мере его биологического и социального развития, когда у него появляется определенный уровень правового сознания. Следовательно, и уголовная ответственность может наступать лишь по достижении лицом этого возраста.

Основных способов, позволяющих определить критерии психологического   или возрастного  развития видимо два -  календарный и фактический. При календарном в уголовном законе фиксируется определенное количество лет от момента рождения человека. Например, в действующем УК РФ (ст. 20) это 16 лет, а по ряду преступлений - 14. Уголовно - правовая доктрина исходит из того, что к этим возрастным периодам человек обретает степень социальной зрелости, которая необходима для возложения на него уголовной ответственности. Он уже способен понимать суть уголовно - правовых запретов и последствий их нарушения, осознавать характер и значение своих действий, контролировать свое поведение. Социальная зрелость складывается из достаточного к тому времени уровня психофизиологического развития и приобретенного за эти годы социального опыта. Этих положений нет в тексте УК РФ, но они подразумеваются законодателем.

Однако в действительности степень социальной зрелости подростков различна. Различия могут быть обусловлены индивидуальными (в пределах нормы) особенностями биологического развития организма, наличием соматической и психической патологии, социальными факторами. Это побуждает некоторых научных и практических работников обращаться к категории фактического возраста. Иными словами, лицо, достигшее определенного календарного возраста, на деле может ему не соответствовать. И если отставание подростка в психическом развитии значительно, то уголовной ответственности он нести не должен. Ибо фактически он не отвечает подразумеваемым законодателем требованиям к уровню социальной зрелости субъекта преступления.

Логика рассуждений сторонников рассматриваемого подхода понятна. Но его внедрению в практику уголовного судопроизводства, на мой взгляд, препятствует ряд обстоятельств. Их как минимум три.

1. Возрастные параметры, определенные ст. 20 УК РФ (16 и 14 лет), взяты законодателем, что называется, с запасом. Понимание запретности и наказуемости преступлений, а также способность к сознательно - волевому контролю своих поступков формируются у ребенка значительно раньше. Достаточно сказать, что в Англии нижняя возрастная граница уголовной ответственности - 10 лет. И такое решение проблемы английские правоведы и психологи не считают противоречащим данным современной психологии.

Установление ст. 20 УК РФ более высокого возраста в сравнении с тем, когда у человека впервые появляется способность к регулированию поведения, объясняется общегуманными соображениями. Несправедливо и негуманно квалифицировать в качестве преступных деяния малолетнего, подвергать его уголовному преследованию и наказанию и пр. В период подготовки УК РФ именно такого рода взгляды лежали в основе предложений об увеличении возраста уголовной ответственности по всем преступлениям до 16 и даже более лет. Они не были приняты, но сам факт их существования примечателен в рассматриваемом нами аспекте.

Следовательно, вывод о том, что фактический возраст несовершеннолетнего ниже его календарного возраста, вовсе не означает, что такое лицо лишено способности должным образом контролировать свои действия. Упомянутый «запас» как бы нивелирует уголовно - правовую значимость индивидуальных различий в социально - психологическом развитии, лишая их статуса обстоятельства, освобождающего от ответственности.

2. Пользоваться категорией «фактический возраст» было бы допустимо лишь при условии, что существуют четкие возрастные стандарты, представляющие собой систему нормативных (свойственных определенному возрасту) социально - психологических характеристик. Причем стандарты должны быть едиными и иметь строгую научную основу. Таких стандартов сейчас нет.

Правда, психологии известно понятие возрастного периода. Оно отражает уровень зрелости психических структур, нормативных для лиц тех или иных возрастных категорий. Но оно неадекватно для решения уголовно - правовых задач.

Во-первых, каждый возрастной период охватывает интервал в несколько лет. Для установления фактического возраста с точностью до года понятие возрастного периода непригодно.

Во-вторых, среди психологов нет единства взглядов по вопросу о границах возрастных периодов. Так, нижняя граница подросткового возраста, по данным некоторых авторов, колеблется от 11 до 13 лет, а верхняя - от 15 до 17. Следовательно, нет пока и единого возрастного стандарта.

Наконец, в-третьих, понятия возрастного периода нет в УК РФ.

Сказанное относительно возрастных периодов имеет непосредственное практическое значение, ибо ряд судебных психологов рекомендуют при назначении экспертизы ставить вопрос о соответствии обвиняемого именно возрастному периоду, а не календарному (паспортному) возрасту. Следователям и судьям нужно иметь в виду, что такой вопрос, допустимый с позиций психологической науки, в уголовно - правовом отношении непродуктивен.

3. Категория фактического возраста не основана на действующем законе. УК РФ не содержит даже намека на разделение единого понятия «возраст, с которого наступает уголовная ответственность» на какие-то виды или составляющие (возраст календарный, паспортный, фактический, психологический). Равно как и на возможность определения, насколько несовершеннолетний своему возрасту реально соответствует.

Закономерен вопрос: как тогда поступать в случаях, если у несовершеннолетнего обнаружено отставание в психическом развитии, способное влиять на его поведение? Ответ содержится в действующем УК РФ, и он состоит в следующем.

Если задержка в психическом развитии незначительна, то уголовный закон не признает ее обстоятельством, освобождающим от ответственности (подобные состояния могут учитываться в качестве одного из обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого (п. 3 ст. 68 УПК РФ). При более тяжелых по глубине поражения психики задержках психического развития уголовно - правовое значение последних обусловлено их характером. Болезненные нарушения (психические расстройства), в зависимости от тяжести, исключают вменяемость (ст. 21) или ограничивают ее (ст. 22). Неболезненные состояния предусмотрены ч. 3 ст. 20 УК РФ, где они именуются «отставанием в психическом развитии, не связанным с психическим расстройством» и влекут освобождение от ответственности, если лишают подростка способности «в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими».

Норма ч. 3 ст. 20 УК РФ для отечественного уголовного права новая и потому заслуживает более подробного анализа. Это нововведение часто называют «возрастной невменяемостью», сущность которой в предельно кратком изложении сводится к следующему.

Принцип субъективного вменения требует, чтобы субъект преступления был способен осознавать свои общественно опасные поступки и мог ими руководить. Иначе деяние не считается преступным. У совершеннолетних эта способность отсутствует при болезненных состояниях, обусловливающих невменяемость. У несовершеннолетних кроме болезненных расстройств (и «обычной» невменяемости) сходные состояния наблюдаются в рамках неболезненных отклонений в психическом развитии. Следовательно, эти отклонения (отставание, задержка в развитии) тоже должны влечь за собой освобождение от ответственности.

Законодательно такую концепцию можно освоить по-разному. Например, путем указания в УК РФ, что не подлежит уголовной ответственности несовершеннолетний, который хотя и достиг возраста уголовной ответственности, однако из-за отставания в психическом развитии этому возрасту явно не соответствует. Понятие отставание в психическом развитии    семантически действительно предполагает, что подросток как бы остался на уровне более раннего возрастного периода. Такой подход легализовал бы как категорию фактического возраста, так и вопрос о его соответствии календарному. Но законодатель этим путем не пошел.

Полагаю, что глубину поражения психики при возрастной невменяемости лучше определять с помощью формулы юридического критерия традиционной невменяемости (вызванной психическим расстройством). Тем более что фраза не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими   используется в УК РФ в качестве универсальной для обозначения неспособности лица к осознанно - волевому поведению вообще (см. ст. ст. 21, 81 УК РФ). И если законодатель избрал второй из рассматриваемых путей (правда, сделал это не совсем последовательно, о чем будет сказано ниже), то необходимость обращаться к первому лишается смысла. В лучшем случае такое дублирование излишне, в худшем - оно способно породить путаницу и разнобой, наблюдаемые ныне на практике.

Проблема соответствия психического развития несовершеннолетнего календарному возрасту своим возникновением во многом обязана именно случаям, когда у подростка, совершившего уголовно наказуемое деяние, обнаруживается отставание в психическом развитии. Но УК РФ не игнорирует эту проблему. В зависимости от характера задержки психического развития (болезнь или вариант медицинской нормы), а также глубины поражения интеллектуальной и эмоционально - волевой сфер подростка надлежит руководствоваться одной из следующих статей УК РФ: 20 (ч. 3), 21, 22.

Встречающиеся на практике случаи постановки вопроса о соответствии лица своему возрасту со ссылкой на то, что это якобы вытекает из требований ч. 3 ст. 20 УК РФ, неправомерны. В ст. 20 ничего подобного не говорится. Адекватная ее тексту редакция вопроса экспертам может быть следующей: «Не имеется ли у обвиняемого отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, в силу которого обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния (деяний) не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими?»

Вопрос должен ставиться перед экспертами, проводящими комплексную судебную психолого - психиатрическую экспертизу несовершеннолетнего, наряду с другими вопросами, относящимися к предмету этого вида экспертизы. Ставить его перед экспертами - психологами при назначении однородной судебно - психологической экспертизы допустимо при одном условии: судебно - психиатрическая экспертиза этого лица уже проведена и у него не выявлено психического расстройства, исключающего или ограничивающего вменяемость. Дело в том, что сначала эксперты - психиатры должны исключить наличие психической патологии и лишь затем эксперт - психолог может приступить к установлению неболезненного отставания в психическом развитии. Сам вопрос о наличии или отсутствии у лица этого неболезненного по своей природе состояния не входит в компетенцию врачей - психиатров и решается психологом.

Рекомендуя приемлемую, с моей точки зрения, формулировку вопроса экспертам, не могу удержаться от критического замечания. Статьи 20 (ч. 3) и 22 УК РФ содержат идентичную формулу юридического (психологического) критерия - «не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими». Но если ч. 3 ст. 20 предусматривает освобождение лица от уголовной ответственности, то согласно ст. 22 лицо подлежит ответственности и к нему наряду с наказанием могут применяться принудительные меры медицинского характера.

Таким образом, в ст. 20 соединено несоединимое: глубина поражения психики, идентичная ограниченной вменяемости, с правовыми последствиями, характерными для невменяемости. Этот парадокс отмечался всеми исследовавшими данную тему. Думается, что из сложившейся противоречивой ситуации возможен лишь один выход: изменение редакции УК РФ. Пока этого не сделано, можно руководствоваться правилом, согласно которому идентичные формулировки обеих статей имеют разное содержание. При ограниченной вменяемости способность к осознанно регулируемому поведению затруднена, но все же сохранена; при «возрастной невменяемости» она отсутствует. Толкование далеко не безупречное, но, по-моему, до внесения в УК РФ необходимых изменений единственно приемлемое. Любая другая трактовка неизбежно обернется гораздо более серьезными негативными последствиями для практики.