История развития политических партий в зарубежных странах

нденции развития партий и  партийных систем в странах Западной Европы и США на современном этапе

На современном этапе  развитие политических партий характеризуется  целым рядом особенности как  организационного, так и идеологического характера.

Сегодня основными идеологическими доктринами в мире являются консерватизм, либерализм, социал-демократизм. Раньше политические партии четко конкретизировали свою принадлежность к одному из течений. В последние десятилетия в программах многих партий индустриально развитых стран есть более или менее, но явное сочетание социал-демократических, либеральных и консервативных элементов. Данная смесь различных программ позволяет приспособить интересы различных слоев населения и общественных объединений под эгидой одной партии, используя наиболее сильные положения из либерализма (например, свобода предпринимательства), консерватизма (приверженность традициям), социал-демократизма (социальная защита граждан). Данная тенденция приводит к изменениям как социальной ориентации самих партий, так и партийных пристрастий избирателей.

В истории индустриально  развитых стран существовала более  или менее тесная связь между  характером голосования различных  групп избирателей и их социально-классовым  положением в обществе. Как правило, неимущие слои населения голосовали за партии левой направленности, а более обеспеченные слои - за правые. В США это была Демократическая и Республиканская партии. В Западной Европе дело обстояло несколько сложнее, но все-таки малоимущие и рабочие классы так же склонялись к социал-демократам и остальным левым, а обеспеченные слои к консервативным и иным правым.

В последние два десятилетия  в этом плане и в США, и в  странах Западной Европы наблюдаются  заметные изменения. Пропадает связь между голосованием за какую-либо партию и социально-классовой принадлежности проголосовавшего. Растущее число низкодоходных слоев населения голосует за партии либеральной и консервативной ориентации, а представители средних слоев - за социал-демократические и другие левые партии. Это со всей очевидностью показали результаты выборов последних лет в ряде стран Западной Европы и США, где значительную часть электората консервативных партий составили представители профсоюзов, включая и так называемые "синие воротнички" (рабочие).

В свою очередь, у большинства  партий наблюдается тенденция ориентирования не просто на традиционно "свои", четко очерченные группы избирателей, а на разнородный по своему составу  электорат, на который претендуют и  другие партии. В результате большинство  крупных политических партий, в том  числе и социал-демократических, по сути дела, перестали быть сугубо классовыми и превратились, по их собственному определению, в так называемые "народные партии", или "партии для всех", претендующие на представительство всех слоев населения.

Первыми с претензией на статус "народной" выступили христианско-демократические  партии (например. Австрийская народная партия, Христианско-демократический  союз (ХДС) в Германии и др.). Первоначально  эти партии возникли как реакция  против секуляризации важнейших  сторон общественной жизни и отделения  церкви от государства. Но после второй мировой войны в их программах уже не акцентируется вопрос о  вероисповедании. Так, в свое время  канцлер Г. Коль отмечал, что партия не связывает себя с каким бы то ни было вероисповеданием или церковным  институтом, а народный характер ХДС  подтверждается тем фактом, что в  ней в органическом единстве объединились христианско-социальные, консервативные и либеральные силы страны.

"Народными" провозгласили  себя многие социалистические  и социал-демократические партии. Одной из первых это сделала  Социал-демократическая партия Германии (СДПГ). В 1959 г. СДПГ приняла  программу, в которой был зафиксирован  отказ от марксизма и идеи  классовой борьбы. СДПГ превратилась  из организации преимущественно  рабочего класса в партию рабочих  и средних слоев. В настоящее  время особенно силен в ней  вес технической интеллигенции,  представителей предпринимательских  кругов, молодежи.

В целом можно выделить три характерные тенденции современного развития партий в Германии на общефедеральном  уровне. Во-первых, происходит обусловленная  интересами обеспечения максимальной поддержки электората на выборах  эволюция партийных структур в так  называемые "народные", или массовые, партии, что приводит к усилению стирания принципиальных идеологических различий между ними. Во-вторых, образуется специфический "партийный аппарат" и класс партийного истэблишмента, состоящий из профессиональных политиков  руководящего звена, в возрастающей степени контролирующих внутрипартийные  процессы и представляющих партийные  организации во внешних сношениях. Наконец, за счет стабилизирующих и контрольных механизмов избирательного и парламентского законодательства осуществляется ограничение доступа новых и нетрадиционных партий к эффективному участию в формировании и функционировании государственных органов. Система конкуренции партии трансформируется в конечном счете в конкуренцию партий системы. Доминирование в политическом процессе этаблированных партий в условиях действия избирательной системы персонализированных пропорциональных выборов по партийным спискам при установленном пятипроцентном барьере и существующей системе "канцлерского правления" привело к сужению "партийного ландшафта" до двух руководящих партийный течений: с одной стороны, "правого" союза Христианско-Демократической Партии и Христианско-Социальной Партии (поддерживаемого более мелкой Партией Свободных Демократов), с другой - "левой" Социально-Демократической Партии, попеременно принимающих на себя роль соответственно парламентского большинства и оппозиции. В такой ситуации мало что меняет то обстоятельство, что, как утверждают эмпирические подсчеты, в период на начало 90-х годов в ФРГ в разное время были созданы и существовали около 175 партий, а число группировок, идентифицировавших себя с партиями, измерялось 500 организациями. Чередующаяся передача правительственной ответственности от одного политического лагеря к другому, которая не привела к какой-либо радикальной или хотя бы принципиальной смене политическою курса в рамках действующей системы в целом, объясняет и данных условиях высокую степень политической стабильности современной Германии [пс и пп, 34].

Республиканская и Демократическая  партии США, в отличие от многих европейских  партий, очевидно, с самого начала действовали  как партии "для всех". По своему социальному составу обе они  являются конгломератами разнородных, зачастую противоборствующих друг с  другом социально-политических группировок. Причем состав и соотношение различных  компонентов в социальной базе двух партий в каждый конкретный исторический период существенно меняются в зависимости  от социально-экономических и общественно-политических факторов.

Концепция "народной партии" вынуждает все партии как левой, так и правой ориентации сформулировать свои позиции по множеству разнообразных  вопросов, чтобы привлекать на свою сторону новые группы и избирателей  путем включения в программу  соответствующих требований [сувалова, 23].

Имеет место тенденция  к расширению спектра партийно-политических альтернатив, возрастанию влияния  новых социальных движений и экологических  партий, которые в совокупности создают  большие проблемы для "укоренившихся", традиционных партий. Идейно-политические позиции и партийно-политические предпочтения избирателей на современном  этапе серьезно колеблются. Для населения  стали характерны довольно резкие переходы от одних партий к другим, с либеральных  позиций на правоконсервативные, с  консервативных - на социал-демократические  и наоборот. Это свидетельствует  об увеличении независимости ("автономии") избирателей по отношению к партиям. К тому же, по данным ряда исследований, в целом ослабевает приверженность избирателей крупным традиционным партиям. Большую роль в этом процессе играют современные средства массовой информации, которые непосредственно  влияют на общественное мнение и зачастую создают имидж того или иного  партийного лидера, всей его партии.

Сомнения в способности  партий решать стоящие перед обществом  проблемы порождают феномен так  называемого "негативного голосования", т.е. голосования не за того, кому надо оказать поддержку, а против того, кто отвергается (голосование не "за", а "против"). Так, по мнению многих наблюдателей, важную роль с  точки зрения результатов президентских  выборов в США в 1980 г. сыграл "негативный фактор", т.е. желание избавиться от президента Дж. Картера. Согласно опросу общественного мнения, проведенному незадолго до выборов, 43% избирателей  заявили, что, отдавая свои голоса малоизвестному в тот период Р. Рейгану, они фактически голосуют не за Р. Рейгана, а против Дж. Картера и его политики. В 80-е  гг. этот феномен особенно отчетливо  проявился в европейских странах, где правящие партии вынуждены были уступить власть оппозиционным не в  силу изменения партийно-политических предпочтений избирателей, а в результате негативного отношения к партиям, стоящим у власти. Аналогичная  ситуация наблюдается в последние  десятилетия и на постсоветском пространстве.

По мнению большинства  американских аналитиков, в последние  десятилетия в США неуклонно  убывала партийная приверженность. Помимо естественного процесса - изменений  возрастного, социального, расового состава  электората двух партий происходило  общее снижение их популярности. Всё  меньше американцев готовы заявить  о своей партийной приверженности. И даже наличие партийных предпочтений не является больше гарантом того или  иного решения. На выборах, прежде всего  президентских, избиратели всё более связывают свои проблемы с конкретным кандидатом, вне зависимости от его партийной принадлежности. Так, одной из основных особенностей американских внутриполитических процессов последних 20 лет ушедшего века стало так называемое "раздвоенное, голосование", т.е. поддержка одним и тем же избирателем кандидатов от разных партий на разные выборные должности в один и тот же выборный год.

Как уже отмечалось ранее, партийная система США не предполагает массового членства и связанной  с ним партийной дисциплины. Партии не только не контролируют своих сторонников, но и не ведут постоянного учёта  тех, кто их поддерживает. Партийная  принадлежность в такой системе - неформальный акт или некий знак политических взглядов конкретного человека.

Однако в последние  десятилетия американцы в своём  большинстве воспринимают партийные  предпочтения скорее как удобную  систему политических координат. Сегодня  они всё чаще называют партийную  принадлежность попыткой подавить индивидуальность и настаивают на том, что избиратели голосуют за личность, а не за партию. По статистике Центра политических исследований Мичиганского университета, в 1958 г. 19% граждан  назвало себя "независимыми", а  в 80-х годах их уже было больше 38% [Журавлева, 67].

Такое отношение можно  объяснить ростом сознания индивида, что на фоне усиления влияния Интернета  и создаваемого им нового измерения  пространства - виртуальности, способствовало персонализации политики. Эта тенденция  переплетается с ещё одной - усилением  партийной бюрократии. По мере институционализации  и укрепления влияния в государственном  механизме партии превратились в  тяжелую бюрократическую машину, которая воспринимается населением уже как элемент большой государственной  машины, далёкой от повседневных нужд американцев. Сочетание этих тенденций  привело к ослаблению эмоционально-психологической связи партий и индивида.

Между тем настроения граждан  как всегда оказались непредсказуемыми. Несмотря на критическое настроение общества в отношении партий, в 1990-х  годах происходит парадоксальный рост числа ярых сторонников обеих  партий, что продемонстрировали последние  три президентские кампании. В  результате американские исследователи  стали говорить о новой тенденции  в американской социально-политической системе - разделении общества и правительства по партийному признаку на два почти равных по численности лагеря.

Сегодня политические предпочтения граждан практически полностью  поделились между демократами и  республиканцами. Партии подошли настолько  близко друг к другу по своей популярности в обществе, что малейшее изменение  в выборе граждан может нарушить существующий сегодня хрупкий баланс сил. При этом центральным вопросом, определяющим предпочтения американцев  и соотношение партий в обществе и институтах власти, стал культурный вопрос. Партии и общество разделились  именно по этому блоку. Сегодня культура определяет образ жизни граждан, затрагивая целый круг вопросов - от решений государством социальных проблем  до американского изоляционизма  и активного участия США в мировых процессах.

Культурный блок был вынесен  на передний план самими же партиями, которые  с 1952 г., потеряв способность устанавливать  безраздельный контроль одной из них в обществе и в политической системе, начали гонку за преобладание. Первыми попытку вернуть себе роль абсолютных лидеров, используя  социокультурные вопросы, предприняли  демократы в период президентств Дж. Кеннеди и Л. Джонсона. Их программа  национального изобилия была направлена, прежде всего на тех, кто выпал  из системы, особенно на афроамериканцев, расовые меньшинства и женщин.

Так в противостоянии демократов и республиканцев экономические  вопросы, бывшие исторически на первом плане, сменил культурно-социальный аспект развития общества, разделив избирателей  на белых и чёрных, а не только на бедных и богатых.

Демократы не добились длительного  доминирования, но с новой остротой вывели на передний план проблему расовых  различий. Рейгановские республиканцы  в 1984 г. подхватили начинание демократов, окрасив социокультурный блок в  религиозные тона. Социокультурная  политика окончательно потеснила классовую, найдя свое дальнейшее выражение  в предвыборной программе "Новых  демократов" Клинтона, направленной, прежде всего, на женщин, расовые и  этнические меньшинства, иммигрантов  и бедные слои населения. Выборы 2000 г. отразили противостояние космополитичной  и модернистской Америки в  лице А. Гора и консервативной и религиозной - в лице Дж. Буша-младшего. Перевес  одной из сторон оказался очень незначительным, так же сложилось и соотношение  сил в Конгрессе после выборов 2002 года.

В настоящее время страну можно условно поделить на красно-республиканский  центр, юг и юго-запад и сине-демократические  штаты Атлантического и Тихоокеанского побережья. Республиканский блок состоит  в основном из белых евангелистов, фермеров, южан и белых семейных мужчин. Демократический блок формируют  в основном афроамериканцы, испаноязычное  население, женщины с высшим образованием, малорелигиозное белое население, особенно с восточного и западного  побережья, и профсоюзы.